Ерзаю на любимых коленках, пока с моего языка слизывают остатки колючего шампанского, а за спиной по телевизору с выключенным звуком показывают ликующую толпу на Таймс-сквер, которая не более минуты назад наблюдала, как шар опустился, ознаменовав тем самым окончание года и наступление нового. Вдавливаюсь в крепкое тело сильнее, отчего в мои ягодицы впиваются ногти, явно планируя оставить узор из полумесяцев. Судорожно выстанываю ему в рот и отстраняюсь, чтобы впустить в легкие воздуха.
— С новым годом что ли.
— С новым годом, персик, — быстро чмокает меня в губы и откидывается на спинку дивана, пальцами все также оглаживая мою задницу. — Прости, что из-за меня приходится праздновать вот так, взаперти.
— Эй, ты чего? Это же я уговорил тебя приехать. Мне больше ничего и не нужно, лишь бы побыть с тобой подольше взаперти.
Вот уже почти год мы с Арми всеми силами помогаем авиакомпаниям выполнять планы продаж, мотаясь друг к другу как внутри страны, так и делая вылазки в Европу. И, блять, он до сих с настороженностью проявляет инициативу, чтобы приехать самому или позвать к себе, а виной всему четырехмесячный перерыв, который я устроил после его развода. И как бы я ни показывал ему, как рад каждому его приезду, некая напряженность в этом вопросе все еще присутствует. Но ничего, я зверь терпеливый, не пряником так кнутом заставлю его поверить мне и расслабиться.
Рождество встречали с семьями, Арми улетел на острова к матери, чтобы утром 25-го быть вместе с Харпер и Фордом. Услышав про вечеринку в честь моего дня рождения, которую организовывали друзья, он мягко отказался от приглашения, и я не стал настаивать, предполагая, что ему в любом случае захочется подольше побыть с детьми. Но вот новогоднюю ночь я твердо решил отвоевать себе, чего бы мне это ни стоило. На удивление долго уговаривать не пришлось, на быстрое согласие повлияло то ли мое нытье, что яйца уже звенят звонче колокольчиков на елке в Рокфеллер-центре, то ли последующая за этим угроза, что, если его рядом не окажется, напьюсь и пойду отдамся новому соседу-итальянцу, въехавшему в квартиру напротив.
И вот он здесь, на моем диване, встречает 2022 год с моим языком в своем рту, пока по всему городу громыхают праздничные фейерверки, а ритмичные хлопки ближайшего приятной пульсацией отдаются в низ живота.
Последний раз прикусывает, чуть оттягивая, мою нижнюю губу и отстраняется. — Итак, какую праздничную программу ты приготовил для своего гостя?
Таращусь на него, приоткрываю рот и снова захлопываю, теряясь с ответом. Выжидательный и чуть насмешливый взгляд все также сверлит меня. — Блять извини, но я как-то об этом не думал. Но зато я САМ приготовил бутеры.
— Ммм…бутеры.
— И канапешки! Ты в курсе, что я так долго еще никогда не проводил времени на кухне за раз?
— Ты мой герой, — проходится языком по моим ключицам, которые, благодаря растянутому вороту его светло-серой футболки, полностью открыты.
Да, я таки забрал тогда одну из его футболок себе, когда моя перепачканная спермой Арми и Троя пала смертью храбрых. Второе да – новый год мы встречаем в трениках и домашних футболках, а ибо почему нет.
— Окей, тогда с меня организация досуга, с тебя еда, как бы пугающе это ни звучало, — уклоняется от подзатыльника.
— И чем же ты меня собрался развлекать?
— Идею мне подкинул Трой..
— Ох, пиздец, может мне сразу отказаться?
— Да подожди ты, точнее он мне просто показал один сайт, а идея игры мне пришла в голову уже когда летел сюда.
— Кстати, как у него дела? Все еще с Джейкобом?
— Да, они заезжали в гости перед тем, как я улетел на острова. Я рад, что они снова сошлись, Трой с Джейкобом очень преобразился, словно, наконец, успокоился, перестал метаться, а еще представляешь, он оказывается умеет краснеть.
— Ну и отличненько. Мне как-то спокойнее когда он под присмотром, а то заколебал слюни на твою задницу пускать.
— Не выдумывай. Никогда он не пускал слюни на мою задницу, — ловит мой скептический взгляд. — Только лишь на прямо противоположную часть тела, — издевается тварюга.
Накрываю его пах рукой и слегка сжимаю. — Это мое! — сжимаю сильнее. — И только мои слюни могут там быть.
— Тим, да никто и не спорит. Мы вроде с тобой уже давно все обсудили, или ты мне не доверяешь?
— Тебе я доверяю, а этому большеглазому инкубу – нет. И вообще хватит о нем, что там за сайт?
— Сайт, где дохера рассказов о нас, наши поклонники пишут любовные истории, в которых сводят нас, заставляют душевно терзаться, трахаться во всевозможных позах, а порой даже убивают.
— Пин-дец! И сайт целиком посвящен нам?
— Тимми, скромнее надо быть. Нет, там тысячи различных работ, просто есть ниша, которая отведена именно нам. Я пролистал пару работ, любопытно, на одном моменте вообще поймал себя на мысли, не подглядывают ли за нами.
— Заинтриговал.
— Так вот, игра. По очереди, рандомно выбираем момент из какой-нибудь истории и должны его воспроизвести, если кто-то по какой-либо причине отказывается – выпивает. Кстати, что у тебя из выпивки есть кроме шампанского?
— Пиво.
— Точно мимо.
— Водка.
— Значит водка. А еще это, знаешь, что значит? Что отказываться выполнять задания тебе никак нельзя, зная твой слабенький организм и восприимчивость к алкоголю, — ржет надо мной.
— Придурок, — щипаю в районе ребер, на что лишь слегка кривится. — Ладно, включай ноут, я на кухню за своими кулинарными шедеврами. Водка в холодильнике, может кинуть в морозилку пока?
— Да, давай.
После несложных манипуляций мы на диване, на журнальном столике перед нами ноут, закуски и две стопки.
— Так, смотри, тут 118 страниц с работами про нас, на каждой по 20 работ. Значит называешь сначала номер страницы, потом номер работы сверху, затем я тебе говорю сколько там глав, выбираешь главу и примерное расположение, типа из начала, середины или конца вырывать отрывок. Понятно?
— Да понятно-понятно. Давай уже. Мммм… — задумчиво постукиваю указательным пальцем по губам. — Страница 5, третья работа сверху, первая глава, что-нибудь из начала.
— Блять, ты даже не дал сказать сколько там глав. Ладно, начало так начало.
Арми ищет работу, быстро пробегается взглядом и начинает смеяться.
— Что? Что там?
Зачитывает. — «Целовался в своей жизни он явно нечасто, и это было даже забавно и мило – я в самом деле будто с девственником дело имел».
— В смысле? Это про меня?
— Про тебя, персик, про тебя.
— Пиздец.
— Ну так что, дашь мне себя поцеловать, девственник ты мой? — бодает меня носом в щеку.
Решаю включить актера, опускаю взгляд, ресницы чуть подрагивают, приоткрываю рот и прохожусь языком по будто бы пересохшим от волнения губам. Шепчу с придыханием. — Только будь нежным, ты у меня первый.
Эта идиотина ломает всю игру, просто сгребая меня за шею к себе и сразу вторгаясь языком в мой «девственный» рот. Не могу ему противостоять, оглаживаю его язык своим, прохожусь по верхним зубам, с особым кайфом надавливая на правый клык, который у него немного острее. И когда уже отстраняемся, напоследок втягиваю его нижнюю губу в свой рот и отпускаю с громким влажным чмоком.
— Да ты, мальчик, со способностями. Уверен, ты всему быстро научишься.
— Только если вы будете моим учителем, — подмигиваю. — Так, все, харэ, иначе на этом наша игра и закончится, и я тебя просто утащу в спальню. Твоя очередь выбирать.
— Хорошо. Страница 28, четвертая работа снизу.
— Погоди, — скролю до нужной работы. — Хм.. Название интригующее, я бы тоже не прочь узнать твое слабое место, — заглядывает в экран, ухмыляется. — Так, тут 7 глав.
— Давай четвертую, конец.
— Конец так конец. Блин, тут какой-то мудак угрожает мне из-за тебя. «Я хочу добраться до Арми, и чтобы добраться до него, я считаю, что мне нужно пройти через тебя. Ты сейчас же позвонишь Арми, или я позволю Джозефу отвести тебя в спальню и делать с тобой все, что он захочет. Ему очень нравится портить красивые вещи». Нуу, есть хоть что-то приятное в этом, меня признают красивой вещью.
— Ты очень, — чмок в плечо. — Очень красивая вещь. — еще один. — Только я не пойму, что нам тут воспроизводить.
— Видимо ничего.
— Идем дальше?
— Думаю, ты должен выпить.
— Это с фига ли?
— Ну ты же выбрал неудачный момент для повторения, значит тебе пить.
Стонет в ответ. — Ладно.
Ухожу на кухню, чтобы принести бутылку, и когда возвращаюсь обратно, в голове возникает вопрос, который тут же озвучиваю. — А вот возникни такая ситуация, когда я в опасности, ты бы смог рискнуть своей безопасностью, чтобы попытаться спасти меня? — и как только озвучиваю, понимаю насколько он тупой, во-первых, очень отдает вопросом про «уважение» среди лиц не очень трезвых, только я вот выпил один бокал шампанского, во-вторых, бестактен, с тем же успехом можно было бы спросить: «бросишь ли ты детей ради меня?». И уже собираюсь что-нибудь сказать, чтобы замять этот вопрос, как он отвечает.
— Думаю, что да. Я говорю думаю, потому что не могу со стопроцентной уверенностью сказать, что так и было бы, но в своем представлении да, я бы рискнул, — берет бутылку из моих рук, прокручивает крышку, с треском разрывая металлические мостики. — Если бы ситуация требовала мгновенного решения, то точно да, если бы было время на анализ, то я бы в первую очередь думал о детях, и если бы я знал, что они в безопасности и им есть с кем быть, то я бы сделал все возможное, чтобы спасти тебя, — наливает в свою стопку. — За то, чтобы ты всегда был в безопасности, — залпом выпивает.
Мне становится немного не по себе от серьезности, в которую свернул наш диалог, а это грозит повлечь за собой слишком много вопросов из разряда «кто мы?» и «что делать?», в первую очередь в моей слишком замороченной голове. Поэтому просто
сливаюсь. — Продолжим?
— Да, твоя очередь, — поворачивает ноут немного к себе.
— Страница 1, пятая сверху.
— 14 глав.
— Глава 10, где-нибудь из первой половины.
Читает, наблюдаю как бегают глаза слева направо и обратно. Потом смотрит на меня. — Если коротко, то мы спрыгнули с моста.
— В смысле суициднулись?
— В смысле для удовольствия, адреналинчика нам захотелось. Мы с тобой в Порту, а еще тебе нравится держать меня за руку, — игриво шевелит бровями, на что лишь закатываю глаза.
— И что делать? С Бруклинского прыгать? Нельзя, ты только выпил за мою безопасность.
— Да как бы все понятно – твоя очередь пить.
— С какого это?
— С такого, что теперь ты выбрал то, что не можем повторить.
— Ничего подобного, я согласен, чтобы ты меня отвез в Порту и прыгнуть там с тобой с моста. А ты готов? Нет? Вот и пей!
— А что это за девчачьи замашки? Почему это Я тебя должен везти?
— Да потому…
— Ну?
— Ой все!
— Пиздец, никогда бы с тобой не замутил будь ты девчонкой! — ржет надо мной и сам уже не сдерживаюсь, подхватывая. — Ладно, давай вдвоем пить, — разливает в стопки прозрачную жидкость.
— Подожди, мне надо что-нибудь зажевать до, — выбираю один из микробутеров на один укус.
— Тебе лучше и до, и после, и в процессе, — протягивает мне стопку, чокаемся, опрокидываем в себя, закидываю сверху канапешку.
— А как было бы здорово смотаться куда-нибудь отдохнуть вместе. В тот же Порту, — откидываюсь на спинку дивана, прикрывая глаза.
— Не вижу проблемы, закупаем юбочки, отпускаешь чуток волосы и вперед. И во всех постах я с Наталией Дайер, — когда поворачиваюсь к нему, он уже с защитным блоком перед собой, каратист хренов. При виде этой картины не могу обижаться на него, люблю этого придурка.
— Иди ко мне, — маню пальцем.
— Неа, ты драться будешь.
— Не буду, иди, я тебя поцелую. Правда, — с опаской наклоняется, притягиваю за шею быстрее и целую. Когда чувствую, что расслабился, опускаюсь поцелуями на шею, делаю мазок языком и с силой прикусываю кожу в переходе на плечо. Шипит. — Чтобы больше никаких намеков на юбочки.
— Придурок.
— Сам такой. Выбирай давай.
Откидывается назад, съезжает задницей по дивану почти до края. — Страница 2, вторая работа сверху, глава 2, начало. Там есть вторая глава?
— Там есть вторая глава. Тааак… — пробегаюсь по тексту. — Да ну нахер! — непроизвольно бью кулаком Арми в бедро.
— Ауч! Я-то что такого сделал?! Что там?
— Ничего! То я девственник нецелованный, то теперь вот это. Не пойму, где я провинился перед людьми.
Арми выпрямляется, подтягивает к себе ноут, читает. Жду когда разразится, долго ждать не приходится, пытается говорить сквозь хохот. — Тим, не вижу катастрофы. Ну подумаешь с какой-то девчонкой красите друг другу ногти. Ты смотри, лак черный, вполне себе брутальный цвет.
— А ты у нас любитель мальчиков с накрашенными ногтями, да? — вспоминаю Троя в день нашего знакомства.
— Честно? Ничего не имею против. Но только если носитель этих самых ногтей чувствует себя при этом гармонично, а не делает этого лишь ради трендов и в погоне за чужим мнением. Мне твои ноготочки будут нравиться в любом виде, — берет мою руку, подносит к лицу и прикусывает первую фалангу среднего пальца, верхними зубами надавливая на ноготь.
— Я мужик.
— Конечно. Никто не спорит. Мужик будет пить водку?
— Давай.
Пока наливает мне, закидываю очередной бутерброд в свой мужской волевой рот. Вот-вот, хочу этим ртом водку пью, хочу – член сосу. Выпиваю, морщусь, закусываю.
— Блин, хочу попасть на момент, где будет описан какой-нибудь твой кинк, типа коллекционирование плюшевых единорогов или накрашивание губ с последующим целованием себя в зеркале.
— Ммм.. тогда для воспроизведения мне придется воспользоваться твоей помадой, а то я свою любимую цвета «морозная вишня» дома забыл.
— А вот и воспользуешься, у меня Полин как-то оставила, думаю, она будет не против тебе ее одолжить.
— Полин ли?
— Полин ли… — кривляюсь и передразниваю его. Редко он проявляет хоть какие-то признаки ревности, а я тихонечко их складирую и кайфую. — Правда Полин, поверь мне.
— Я верю. Давай скрести пальцы и выбирай, где там про мои кинки.
Сажусь на диване в позе лотоса, соединяю на руках большие пальцы с указательными, закрываю глаза, всем видом показываю сосредоточенность на установлении связи с космосом.
— Я вижу десятую страницу, восьмая работа сверху. Информация о количестве глав еще подгружается.
— Семьдесят три, — шепчет Арми.
— Вижу, что их чуть больше семидесяти, семьдесят три точнее, — все также не выходя из образа. — Ну что ж, возьмем главу с зеркальным числом – 37, нам определенно нужен конец этой главы, — делаю задумчивую паузу. — Да, определенно конец.
Арми хмыкает и начинает вычитывать, я же все также сижу с закрытыми глазами, и, если честно, ожидаю какой-нибудь подлянки в свою сторону.
— Ну что Нострадамус, запускай свой Spotify.
Приоткрываю сначала один глаз, потом второй, смотрю на него вопросительно.
— Что такое? Предсказательные скиллы отключились? Танцевать мы будем.
— Серьезно?
— Серьезнее некуда. Запускай "Take Me to Church" и пошли, я приглашаю тебя на танец.
— Охренеть, — все, что я могу произнести. Запускаю приложение на телевизоре, нахожу песню и нажимаю плэй.
Тянет меня за руку чуть вбок от журнального столика, обнимает за талию, ну кто бы блин сомневался, что мне достанется позиция женщины, да и пофиг, мы так давно вот так не топтались вместе, такое чувство, что со времен Италии. Пропускаю свои руки под его, кладу на лопатки, щекой пришвартовываюсь в его груди. В одно ухо играет Hozier, в другое отдается ритм его сердца – каааайф, не запищать бы от удовольствия. Все-таки хороший из меня экстрасенс.
Так и танцуем до конца композиции в молчании, ну как танцуем, слегка покачиваемся и переставляем ногами практически на одном месте. Когда трек переключается на следующий, он целует меня в макушку и отстраняется.
— И чтобы никаких шуточек про мою деревянность.
Выпучиваю глаза в искреннем удивлении. — Вот даже мысли не было! — ну ведь правда не было. Поэтому я значит был лишен этого все это время?! Делаю себе мысленную зарубочку, искоренить в Арми комплекс по поводу танцев, еще один пунктик к задачам на этот год. — Спасибо тебе, — обнимаю и целую в челюсть.
— Двигаем дальше, — закидывает в рот плод трудов моих и плюхается на диван. — Страница 58, первая работа снизу, давай конец самый.
Сажусь рядом, нахожу нужный отрезок, читаю. Решив, что что-то не так понял, перечитываю еще раз. — Ну, тут как бы это… Полин предлагает родить нам ребенка…
Он перестает жевать, пялится на меня, как на больного, будто это я предложил, а потом все же выдает здравую мысль, только почему-то со знаком вопроса. — Пьем?
— Нет, блять, иду звонить сестре! Конечно пьем!
Разливает. Чин-чин. Обжигающая волна по горлу.
***
После череды не самых удачных для Тима моментов, где ему предлагалось ширнуться, трахнуться с незнакомцем и, на сладенькое, помочиться на Арми, кондиция его достигла веселой беспечности и легкой ебанутости, в связи с чем бразды POV перешли Арми.
Когда его задница перестала спокойно сидеть на диване, с каждой новой песней порываясь в пляс, я понял, что пора заканчивать с игрой, когда он начал с воодушевлением подпевать Сэму Смиту, это осознание приобрело крепкий фундамент.
— Тим, давай-ка заканчивать.
— Чтооо? Нееет! Я должен дождаться чего-нибудь горяченького для себя.
— Могу тебе и без всяких игр устроить и горяченькое и десерт в одном блюде, — подгребаю его ближе, целую в угол нижней челюсти. Откидывает голову набок, отчего косточка выпирает сильнее, и уже не могу себе отказать, царапнуть ее зубами. Хмыкает и резко поворачивается лицом, губами шаркая по моим, после чего втягивает в глубокий поцелуй.
— Твоя очередь выбирать, — шепчет мне в рот, когда немного отстраняется.
«Блять, да что за неугомонный бес».
— Ладно, но ты больше не пьешь, если что, просто сворачиваем игру.
— Окей, мой господин, — закатывает глаза.
— Страница 23, вторая работа сверху.
— 18 глав.
— 17 глава, середина.
Читает, читает, потом взгляд уже не бегает по строчкам, но видно, что что-то обдумывает.
— И? — теряю я терпение.
— Ты же помнишь, что мне больше пить нельзя?
— Да, мы если что просто останавливаемся. Что там?
Вместо ответа, хватает свой телефон со столика и, уже уносясь из комнаты, выпаливает. — Извини, Арми.
Пребывая в, мягко говоря, растерянности, а грубо – в ахуе, поворачиваю к себе экран, слышу, как хлопает дверь в ванную. Быстро пробегаюсь по тексту. — Пиздееец.
Подрываюсь с дивана, через несколько секунд уже у ванной, дергаю ручку, но эта идиотина закрылась на замок. Стучу в дверь. — Тим, включи голову и не дури. Если сейчас сделаешь это по пьяни, на утро сильно пожалеешь. Открой дверь, и мы вместе решим как быть.
— Арми, там сказано, что я признаюсь маме, что влюблен в тебя. Мы, кажется, сегодня определились, что я мужик. Мужик выбирает действие.
Трындец, да чтобы я с ним еще хоть когда-нибудь пил! Слышу бубнеж по ту сторону двери, иногда прерываемый ржачем. Кручу свой телефон в руках, ожидая, что вот-вот на нем высветится имя Николь, которая решит прояснить, что за хуету я сотворил с ее сыном.
Так и подпираю стенку возле двери, когда царь импровизации и невъебенно-необдуманных поступков выходит из своих кафельных апартаментов. — Ну что, признавайся, сжался попец? Не ссы, трубку взяла Пол, maman занята с гостями. Сказал ей, что люблю тебя, она сказала, что я олух, и просила то же самое передать тебе.
— То, что ты олух? Я в курсе, и ты неустанно мне об этом напоминаешь.
— Ха-ха. Пойдем, юморист, буду приятности себе выбирать.
Плетусь за ним и разрываюсь между двух желаний: дать смачный подзатыльник кудрявой башке или подмять под себя и жестко оттрахать в отместку за уничтоженные нервные клетки. Хотя второй вариант больше на поощрение смахивает, а не наказание, он же еще и добавки попросит. Хмыкаю и про себя решаю, что, если Тим не сможет остановиться в ближайшее время, просто перекину его через плечо и утащу в спальню, пусть подо мной решает, как ему горячее с моим членом в заднице, по самое начало, до середины или лишь конец.
Падает на диван, тут же складывая ноги на столик. — Давай, я чувствую, мне сейчас повезет. Страница 81, пятая работа сверху.
— Выбирай из пятнадцати глав.
— Вторая, начало.
Читаю и расплываюсь в улыбке, предвкушая ожидающее меня удовольствие. — Силой мысли обо мне ты зарабатываешь себе стояк, слегка подрачиваешь, ну а потом, Тимми, ты себя измеряешь, — стараюсь не засмеяться, но довольную ухмылку скрыть не в силах.
— Пфф, да легко. Только у меня линейки нет.
— Ну ты готовься, а я загуглю, чем можно измерить.
Пока ввожу запрос в поисковую строку, этот демон-искуситель просто в два движения скидывает с себя штаны. Кошусь на него - конечно, кто бы сомневался, трусов нет.
— Я знаю, что тебе подарить в следующий раз.
Закатывает глаза. — У меня есть трусы. Но не вижу в них необходимости, когда я дома и рядом только ты. Особенно, когда рядом ты.
Начинает поглаживать полувставший член, а мне хочется забыть уже обо всех играх и прикоснуться к нему, не просто прикоснуться, а смять, сжать, впиться, чтобы заскулил, прося продолжения.
— Помочь?
— Неа, можешь смотреть, только когда найдешь уже чем мерить.
Быстро пробегаюсь по первым ссылкам, ухожу в прихожую, чтобы достать измерительный инструмент из куртки и, вернувшись, кидаю рядом с ним на диван.
— Серьезно? Я буду измерять член премиальной картой Wells Fargo?
— Почему нет? Все банковские карты имеют стандартный размер.
Лишь пожимает плечами и съезжает ниже, шире раздвигая ноги. Боком устраиваюсь рядом, закинув руку на спинку дивана и подперев ею голову. Член вполне уже готов к замерам, но он продолжает дрочить, то ли в надежде, что член станет еще больше, то ли желая устроить спектакль для одного зрителя. А я что, я зритель благодарный, смотрю во все глаза. Как большой палец кружит по вершине головки, размазывая выступившие капли, как обхватывает член и, чуть прокручивая, водит рукой вверх-вниз. Его глаза закрыты, выдыхает громко через приоткрытый рот, вижу еще одну выступившую каплю, которую он еще не успел размазать, и очень хочется наклониться и слизать ее, но сдерживаю себя, а вот руку проконтролировать не успеваю, тянется к его промежности и с нажимом проводит до яиц. Стонет, распахивая глаза, но тут же бьет меня по руке.
— Но-но, я же сказал, только смотреть. Как думаешь, из него можно еще что-нибудь вытянуть или пора?
— Из него осталось вытянуть только то, после чего измерения будут уже бессмысленны. Сам или позволишь мне?
— Окей, давай ты, — протягивает мне карточку.
Оглаживаю яйца, чуть сжимая, провожу пальцами по всей длине и устраиваю на ладони. Приставляю измеритель к основанию, делаю картой шаг, отмечая, как на матовой поверхности остается липкий след, и ухмыляюсь. — Нууу… две карты и еще крохотулечка.
— Хаммер, ты в курсе, что нельзя мужчине говорить крохотулечка, когда речь идет о его члене? Дай посмотрю, — отрывает голову от спинки дивана. — Ну ни хрена себе крохотулечка, тут еще целый сантиметр.
— Я бы сказал миллиметров восемь, — ловлю его скептический взгляд. — Хорошо-хорошо, сантиметр.
— Вроде неплохо, да?
— Совсем неплохо. Но мы вроде и до этого это знали, — моя рука так и остается на его члене. — Теперь мы можем пойти в спальню?
— Мммм… Давай последний выбор и все, я выбирал первый, ты должен закончить.
— Ааа.. — не могу сдержать стон. — Тим, мы никому ничего не должны. Хочу тебя.
— Последний-распоследний, правда.
— 66 страница, 6 работа сверху, — почти рычу я.
— Звучит зловеще. 16 глав. Дай угадаю, глава 6?
— Не угадал. Глава 10, начало.
— Зачитываю: «он поднимается и меняет позу, седлая его спиной к нему, задница призывно поднимается вверх, когда он упирается руками в пол… Тимоти стонет и хнычет, кусая губы и хватая ртом воздух, когда Арми ныряет между его ягодиц, кружа языком вокруг ануса». Хм, ты конечно можешь выпить, но я кардинально за действие.
Захлопываю ноутбук, ногой отодвигаю столик подальше от дивана, одним рывком пересаживаю его себе на колени, так, что взвизгивает от неожиданности, а член в две банковские карточки и сантиметр шлепает по животу.
Оттягиваю ворот футболки, чтобы поцеловать верхние позвонки, после чего хлопаю по заднице. — Давай-ка, подогни свои ходилки.
Пока копошится на мне, прикрываю глаза от приятного трения. Когда две розовые пятки оказываются по бокам от моих бедер, крепче прижимаю их к себе и давлю на спину, наклоняется вперед и упирается ладонями в пол. О да, вид открывается великолепный. Веду обеими руками вверх от коленей к бедрам, чуть сжимаю кожу, после чего заворачиваю на ягодицы, оглаживаю их, чувствуя, как мурашки бегут вслед за моими пальцами. Указательным провожу прямую от копчика вниз, кружу пару раз вокруг ануса, отчего он то ли стонет, то ли ахает, и спиной прогибается еще ниже, а задница соответственно еще немного приподнимается. Целую левую ягодицу, перехожу к правой и веду губами, едва касаясь тонких пушковых волос.
— Знаешь, своей задницей ты полностью оправдываешь свое прозвище, персик. Такая же нежная бархатистая кожица. Если надкушу, получу сладкого нектара? Ммм?
— А ты, я гляжу, потрепаться решил? Я, блять, не летучая мышь, долго вниз головой не проторчу.
Оставляю небольшой укус за вредность и опускаюсь ниже, колючим подбородком пару раз прохожусь по промежности и, набрав побольше слюны, влажным скользким языком веду от мошонки до ануса. Рефлекторно сжимает его, кружу кончиком языка по кругу, пока не чувствую, как мышцы расслабляются, и тогда, набрав новую порцию слюны, проталкиваю с языком внутрь. Хрипит и пытается податься назад, чтобы насадиться глубже. Пальцами развожу ягодицы чуть шире и начинаю медленно тягуче потрахивать, иногда загибая язык, чтобы огладить внутренние гладкие стенки. Накрываю ртом расслабленную дырку и втягиваю внутрь, все его тело прошибает дрожь, а мне приходится запустить руку в штаны и сдавить член, чтобы не обкончаться от вибрирующих звуков, испускаемых из его горла.
Когда его зад начинает потряхивать от откровенного хихиканья, отстраняюсь, чтобы посмотреть, что же его так развеселило. От всех его ерзаний, футболка съехала со спины, вывернулась и, задержавшись лишь на шее, накрыла и голову и руки так, что из-под ткани торчали лишь кончики пальцев. Хмыкаю и наступаю ногой на край футболки.
— Вылазь из кокона, бабочка ты моя распрекрасная.
Пока делает нехитрые манипуляции, откидываюсь на спинку, наблюдая как с кончика его члена на прозрачной струнке раскачивается капелька смазки, а ее предшественницы уже наоставляли темных пятен на моих светло-серых трико. Не в силах сдержаться, да и не вижу в этом смысла, облизываю большой палец и ввожу в него, остальными пальцами этой руки сминая аппетитную половинку. Бормочет что-то, наконец откидывая футболку в сторону. Прокручиваю палец туда-сюда, вытаскиваю и напоследок громко чмокаю блестящую от слюны дырку. Приподнимаю бедра, быстро стаскиваю вниз все мешающие куски ткани и, подхватив его поперек груди, усаживаю себе на колени, устраивая член в ложбинку между его ягодиц.
— Извини, но до спальни мы не дойдем. А так как кое-кто побоялся держать смазку в гостиной, то давай помоги мне и себе, — подношу к нему раскрытую ладонь.
Вылизывает, обильно покрывая мои пальцы вязкой слюной, после чего слегка приподнимается и ждет, когда распределю ее по своему члену. Приставляю головку ко входу, и сам насаживается, слишком быстро, так, что болезненно не только для него, за что и получает шлепок по заднице. Замедляется, принимает меня постепенно, а я не могу взгляд оторвать от вида, как мой член миллиметр за миллиметром пропадает в нем.
Выгибает спину, опирается ладонями на мои колени и берет паузу в несколько секунд, чтобы привыкнуть к наполненности. Пальцем рисую ломаную, соединяя родинки на его спине, спине, покрытой испариной, спине, очень часто прохладной, как и его конечности, которые каждый раз хочется сгрести в свои объятия и согреть. Начинает медленно раскачиваться, почти с нулевой амплитудой, а я завожу руку вперед и обхватываю наши яйца вместе, слегка сжимая пальцами, чем провоцирую синхронный стон.
Постепенно наращивает скорость и амплитуду, вот только периодически сбивается с ритма, видимо выпитое дает о себе знать. Обхватываю под грудью и тяну на себя, чтобы лег спиной мне на грудь. Когда прижимается ко мне, вижу, как от контраста температур, мурашки выбегают аж на плечи, сцеловываю их. Беру в кольцо его член, но пытается отпихнуть мою руку.
— Нет. Иначе я моментально кончу.
— Как и я. Все эти твои игры меня доканали.
— Между прочим, это твои игры.
— Значит ты меня доканал с моими играми, — начинаю одновременно вколачиваться в него и двигать рукой по истекающему смазкой члену.
Откидывается мне на плечо, дышит прямо в ухо, тепло и щекотно.
Когда сперма выстреливает мне на руку, его выгибает, я же в погоне за большим проникновением, приподнимаю бедра и давлю ладонью на его лобок вниз. Пульсирующих сокращений мышц вокруг моего члена достаточно, чтобы излиться в него. Делаю еще пару движений в приятной обволакивающей влаге и опускаю бедра, утягивая его за собой.
***
После быстрого совместного душа, Тим почти мгновенно уснул и засопел, я же, обняв его со спины и легонько поглаживая по животу, пялился в одну точку, роль которой досталась ручке окна, и думал о предстоящем годе. У него почти все съемки и мероприятия по графику в Европе, у меня же вся запланированная работа в ЛА, то есть видеться мы будем всего ничего и еще немного, если повезет. И если в себе я абсолютно уверен, я возможно впервые в жизни четко осознаю, чего хочу, то про Тима не могу сказать того же. Он молодой, кровь кипит, карьера прет, постоянно новые места и знакомства, в любой момент все это его может так закружить, что я стану чем-то далеким, неважным, а может даже и мешающим. И ведь точно знаю, что отпущу его, не буду удерживать, цепляться. Потому что люблю.
Вспомнились слова из одного произведения Кортасара о том, что мы не выбираем кого любить, любовь – это молния, которая тебя поражает вдруг, пригвождает к земле. И ведь так и есть. Дай мне кто выбор, кого любить, кого желать в свои вечные спутники по жизни, я бы никогда не выбрал его, я бы выбрал мать моих детей. И без разницы хороший это человек или плохой, я бы смотрел на нее с обожанием и видел идеал. Но нет же, шибануло меня в мае 2016-го в десяти тысячах километров от дома. А еще есть поговорка, что молния не бьет дважды в одно место, только вот моя ебашит в меня при каждой нашей встрече.
Погрузившись в мысли, не сразу замечаю, что смотрит на меня. Когда опускаю взгляд и сталкиваюсь с его, немного вздрагиваю и словно выхожу из транса.
— Ты чего не спишь? — шепчу.
— Ты меня сдавил.
— Извини, — целую в висок и ослабляю хватку, которую, видимо, не заметил, как усилил, задумавшись.
— Эй, не надумывай херни. Я люблю тебя, — поглаживает по щеке и притягивает за шею ближе к себе. — Спи давай.
