— Привет. Я минут через пятнадцать выезжаю, только по пути заеду к Джастину, закину сразу ему сумки в машину.
— Хорошо. Голодный? Могу что-нибудь приготовить.
— Не, я перекусил. Хотяя.. определенный голод у меня наблюдается.
— Ненасытное ты животное, жду тебя.
— До встречи.
Очень хочется спокойного вечера, разговоров ни о чем и потрясающего секса.
Если общения с журналистами и теми, кто себя так называет, получалось избегать, то вот разговоров с семьей и Лиз – нет, на который круг выслушивая, что мной пользуются, пытаются урвать кусок от Хаммеров, а я-то оказывается, как осел, просто ведусь на любое внимание. На мои слова, что Трой абсолютно самодостаточный человек, не нуждающийся ни в дополнительном пиаре, ни в деньгах, получил в ответ лишь фырканье и закатывание глаз. Ну что ж, по себе людей не судят, да? Что самое смешное, родители даже не поднимали тему о том, что Трой со мной одного пола, они, блять его называли "этот человек"; словно если не проговаривать то, что тебе неприятно, то этого как будто и нет. Лиз же не упустила возможности поехидничать, поздравляя со сформировавшимся вкусом, намекая, конечно, не только на Троя.
Сегодня отец снова сокрушался, что Виктору пришлось срочно бросать все дела в Чикаго и лететь в Лос-Анджелес на открытие новой выставки в музее Хаммера, где изначально должен был присутствовать я, но учитывая последние новости, я теперь персона нон грата, даже внутри собственной семьи. На-пле-вать, как же хочется на все наплевать и просто быть счастливым и свободным.
На телефон поступает вызов от ворот, вижу на экране незнакомую машину, неужели журналюги решили и частную собственность брать штурмом, но кудряшки водителя, выбивающиеся из-под кепки, заставляют все-таки ответить. — Да?
— Арми, это я, открывай.
Палец сам нажимает кнопку «open», а я еще несколько секунд справляюсь с первоначальным шоком, прежде чем двинуться ко входу. Открываю дверь как раз в тот момент, когда Тим выбирается из машины и тут же быстрым шагом направляется ко мне. Один взгляд на него и грудь начинает тянуть, как же я по нему соскучился. К херам летят все эти месяцы убеждений самого себя, что все кончено и надо жить дальше без его, чаще всего и так незримого, присутствия.
Он широко улыбается, и я не могу не ответить ему тем же.
— Ты с ума сошел? Ты что здесь делаешь? У тебя съемки должны быть в самом разгаре, — выпаливаю очередью вопросы, лишь бы не молчать, потому что молчание между нами сейчас будет совсем ни хрена не комфортным. Закрываю за нами дверь и, наконец, поворачиваюсь к нему.
— Я соскучился. Очень, — прижимается ко мне и теснит к стене. Снимаю с него бейсболку, поправляю выбившиеся пряди за ухо и притягиваю за шею. Самые желанные, самые уже родные губы, втягиваю их, смакуя почти забытый вкус. Поцелуй настолько органичный, будто мы делаем это каждый день, а не впервые за последние почти четыре месяца.
Истратив весь воздух в легких, отстраняемся, пытаясь восстановить дыхание, руки категорически отказываются расцеплять замок на его пояснице, словно боюсь, что сделай это, и он тут же опять исчезнет. Из этого дома, из города, из моей жизни, но никогда из моей головы. Он отклоняется назад, чтобы взглянуть на меня.
— Хваленое гостеприимство мистера Хаммера закончится на пороге, или меня все-таки пригласят внутрь?
Беру его за руку и веду в гостиную. — Так скажешь, каким ветром тебя сюда принесло, еще и не предупредив?
— Ну, во-первых, я чертовски соскучился, во-вторых, не предупредил, чтобы сделать сюрприз, очень надеюсь, приятный, и, в-третьих, не будем делать вид, что не знаем о слоне в комнате, ускорение мне придала новость о тебе, а ждать две недели, чтобы нормально поговорить, я бы не смог.
Вспоминаю о Трое, он скорее всего уже выехал из дома. — Я правда рад тебя видеть и что получится поговорить раньше. Ты же с ночевкой, тебе когда назад?
— Блять, Хаммер, если я мешаю, так и скажи, гостиниц в этом городе полно!
— Тшшш… — обнимаю его лицо, приподнимая, чтобы посмотрел на меня. — Я честно очень рад тебе, но это было слегка неожиданно. Сегодня приедет Трой, точнее он скорее всего уже в пути, и я бы не хотел сейчас просить его развернуться, это как минимум будет некрасиво.
— Расскажешь мне о нем?
— Расскажу, только давай я все-таки позвоню ему, будет правильнее, если я его предупрежу, что ко мне приехал друг.
— Друг, — хмыкает Тим.
— Тим, ну давай я ему расскажу все как есть! Ты этого хочешь? — чувствую, что начинаю заводиться, меня словно опять в чем-то обвиняют и тыкают носом, а я вот ни в какую своей вины не вижу.
— Он не знает про нас?
— Про нас знает, но то, что вторым составляющим НАС являешься ты, - нет. Я же не совсем отмороженный, чтобы кому-то рассказывать о тебе у тебя за спиной. Я пойду позвоню, ты располагайся, где бар ты в курсе.
Ухожу на кухню, пытаясь в голове хоть примерно составить план сегодняшнего вечера. Ни черта не получается. Набираю Трою.
— Эй, ты уже выехал?
— Да, подъезжаю к Джастину. Но дальше навигатор показывает пробку, придется либо постоять, либо ехать в объезд, так что буду у тебя не раньше чем через час.
— Слушай, ко мне как-то неожиданно приехал старый друг, так что сегодня будем втроем, решил тебя предупредить, чтобы ты не растерялся.
— Втроем? Арми, это ты меня перед фактом ставишь? Ну я даже не знаю, соглашусь ли, а насколько друг старый? — начинает в голос смеяться, и вслед за ним сам не могу сдержаться от смешка. — А если по-серьезному, то, если хочешь, могу сегодня не приезжать, чтобы не мешать вам.
— Нет, я тебя потом хрен знает сколько не увижу, так что жду тебя.
— Ладно. И как мне себя вести при этом друге? Как «приятно познакомиться, я Трой, товарищ Арми. Вы видели какую похабщину про нас насочиняли СМИ? Больные ублюдки!» или «я Трой, и у меня есть фото члена вашего друга, на которое я дрочу, когда нет возможности сесть на него»?
— Чего? Откуда у тебя фото моего члена?
— Ой, да неважно, проехали. Так какой?
— Ты это ты, не надо из себя строить того, кем не являешься. А то такие ролевые игры что-то ни черта не возбуждают. А про фото мы с тобой еще поговорим, только наедине.
— Пшш… связь плохая, тебя не слышно. До встречи.
— Жду, придурок.
Возвращаюсь в гостиную с все еще широкой улыбкой на лице. Тим устроился на диване с бокалом виски, второй, заботливо приготовленный для меня, стоит на журнальном столике. Сажусь рядом вполоборота, подогнув под себя одну ногу.
— Поговорим?
— Поговорим.
— Расскажи про этого Троя. Как вы познакомились?
— Можно для начала встречный вопрос. Почему именно он тебя так заинтересовал? Ведь у нас и раньше были другие партнеры, мы этого никогда друг от друга не скрывали, но такого интереса ты ни к кому не проявлял. Только прошу, давай говорить откровенно, без недомолвок, как разговаривали раньше.
— Окей. До этого, насколько знаю, у тебя были только партнерши, с другими мужчинами, кроме меня, ты сексуальных связей не имел. Поправь меня, если я не прав, — мотаю головой, подтверждая, что так и есть. — И тут я вижу эту новость, и единственная мысль, которая крутится в моей голове, что видимо у вас настолько уже все серьезно, что ты решил не скрываться. И я, мягко говоря, был в ахуе, потому что до этого был уверен, что, если что, узнаю об этом от тебя, а никак не из пабликов.
— Давай я сразу скажу, пока ты себе еще чего не напридумывал. У меня нет серьезных отношений, и в планах не было выставлять эту связь напоказ, просто так вышло, мы немного потеряли бдительность, насколько знаю, снял нас даже не папарацци, а какая-то случайная прохожая.
— Расскажи о нем, о вас.
— Познакомились в конце ноября на одной из местных вечеринок. Он мне напомнил повзрослевшего Элио, такой же смелый, открытый, точно определившийся кто он есть, который не боится высказывать своего мнения, даже если оно расходится с большинством. А когда ты год от года живешь в обществе, где тебе указывают, как ты должен выглядеть, что ты можешь говорить, а что нет, кого поддерживать разрешено, а за симпатию к кому, тебя просто-напросто распнут, в какой-то момент понимаешь, что от этого вечного напряжения внутренняя пружина уже сжалась настолько, что малейшая стрессовая ситуация может послужить триггером для нихуевого такого срыва. И вот сидишь, наблюдаешь за ним, счастливым, легким, свободным, и ловишь себя на мысли: «хочу также». И я решил, хоть на один вечер, просто отпустить себя. Он абсолютно бесцеремонно подкатил ко мне, как сам потом признался больше в шутку, без какой-либо надежды, а я возьми и ответь. Ну как-то так и закрутилось, в постели мы друг друга полностью устраиваем, общение легкое, без, знаешь, глубоких чувств и душевных терзаний.
— В отличии от меня? Со мной тебе тяжело?
— С тобой мне хорошо, Тим. Без тебя херово. А «без тебя» стало последнее время константой в моей жизни. Как ни удивительно, но именно после моего расставания с Лиз, ты стал заметно отдаляться. Не знаю, уж надоел я тебе, или стал неинтересен со своим новообретенным свободным статусом, но я отчетливо почувствовал твое желание дистанцироваться.
— Нет, это не так, Арми. Не знаю, как объяснить. Наверное, более правильно было бы сказать, что я испугался. После того, как вы с Лиз публично объявили о разводе, ты изменился, точнее твое поведение. Ты стал более откровенным на публике, я имею ввиду о нас, стал чаще в открытую прилетать ко мне, я безусловно всегда был рад тебе, но точно не был готов в такой степени выносить на всеобщее обозрение наши близкие отношения.
— Извини, возможно меня слегка повело. Но ты же мог поговорить со мной, вроде у нас всегда получалось слушать друг друга. Я бы понял.
— Знаю. Я растерялся, прости меня. Так у вас как, свободные отношения или храните друг другу верность?
— Свободные, ограничений друг другу не ставим. Единственное, не забывать о здоровье, стараться избегать незащищенного секса, а если все-таки произойдет, то не умалчивать и вовремя проверяться.
— У тебя есть кто-то еще?
— Нет, но ты не подумай, что это от большой и великой, просто мне хватает.
— Ясно.. — Тимоти ставит стакан на стол, поворачивается ко мне всем телом и смотрит, я бы сказал, с вызовом. — А я? Меня ты еще хочешь?
Притягиваю его ближе, смотрю в наглые, самоуверенные глаза и озвучиваю то, что и думаю. — Всегда.
Подается вперед, буквально врезается мне в губы, когда забирается сверху. Грубо хватаю его за бедра и прижимаю плотнее к себе, запускаю руки под худи и недовольно мычу ему в губы, обнаружив под ней еще и футболку. Забираюсь под нее, с нажимом провожу вверх-вниз по бокам, под пальцами отчетливо чувствуя каждое ребро. Льнет, всем телом льнет ко мне, промежностью потираясь о мой уже явно отреагировавший член. Хорошо, уже только это чертовски хорошо. И он, словно услышав мои мысли, вторит:
— Как же хорошо. Хочу тебя.
Втягивает в еще один долгий поцелуй, и я понимаю, что еще чуть-чуть и мои мыслительные функции к ебеням поотключаются.
— Тим.. Тимми.. стой. Подожди, — отстраняться мне некуда, упираясь в спинку дивана, поэтому приходится буквально отпихнуть его, уперевшись ладонью в грудь. — Трой скоро приедет, а учитывая, что ты просто друг, будет странно если я его встречу со стояком. Надо остановиться.
Рычит и падает на диван лицом в подушку, приподняв задницу явно из-за мешающего сейчас вставшего члена. Прикусываю его в загривок и ухожу к бару, пытаясь тоже поостыть.
— Так когда тебе обратно?
— В воскресенье, в 12 рейс, — все так же в подушку.
Подхожу к дивану, ставлю на столик наши вновь наполненные стаканы и хлопаю его по ногам, чтобы пододвинулся. Принимает сидячее положение, поправляя растрепавшиеся волосы, сажусь рядом.
— У нас будет время провести вдвоем, Трой уезжает завтра утром. Но, Тим, сегодня я с ним. Я не буду его вовлекать в наши игры и просить надевать на себя какую-то маску. Надеюсь, ты поймешь.
— Ладно, я понял.
— Расскажешь, как проходят съемки?
***
Минут через двадцать на телефон Арми пришел вызов с ворот, и он, не отвечая, открыл.
— Это Трой.
— Окей, — отчего-то вдруг накатила волна беспокойства, словно вот сейчас придет сын маминой подруги и отберет самую твою любимую игрушку, и никто ему даже слова против не скажет. Поднимаю глаза и натыкаюсь на многозначительный взгляд Арми. — Что?
— Веди себя хорошо.
— Да я всегда.
Хлопает входная дверь. — Где мой самый любимый дедуля?
Вскидываю бровь и смотрю вопросительно на Арми, типа
«Серьезно??», на что он лыбится и закатывает глаза, и только потом вижу, как Арчи, потянувшись ото сна на своей лежанке, с бодрым цоканьем помчался к порогу. Вслед за ним, с дивана поднялся Арми и направился в том же направлении. Пара минут копошения у порога и тихих смешков, после чего о многом говорящее от Хаммера: «Черт, Трой, ты только что с Арчи облизывался!».
Сначала в гостиную с довольной мордой возвращается пес, в зубах неся какую-то палку, потом заходит Арми и позади него он. Встаю, чтобы поздороваться, видно, что парень никак не ожидал здесь увидеть меня, лицо сначала растерянное, а потом озаряется такой застенчивой улыбкой, что все вопросы к уровню его обаятельности тут же отпадают. Улыбка, я бы даже сказал, по-детски открытая, без тени фальши, вкупе с миловидным личиком и огромными голубыми глазами, могли сразить действительно любого. И я бы искренне порадовался за него, вот только на коленях перед ним оказался мой мужчина, и как бы головой я ни понимал, что его вины никакой нет, что я сам создал для этого все условия, но все равно раздражение и какое-то еще одно незнакомое до этого чувство зудящими термитами проедали мне мозг, не давая расслабиться.
Арми нас друг другу представляет, жмем руки и обмениваемся стандартными вежливыми фразами, после чего возвращаемся к диванам. Я сажусь туда же, где и сидел до этого, Трой садится на диван напротив. Хаммер предлагает ему что-нибудь выпить, на что получив короткий кивок с простым «как обычно», уходит на кухню. От моего внимания эта фраза конечно же не ускользает, заставляя на секунду стиснуть зубы. Стараюсь сильно на него не пялиться, но все же оценить соперника. Образ, в разрез моим ожиданиям, достаточно сдержанный, за исключением серьги в носу и ярко-белого маникюра. Телосложения у нас действительно схожие, только если брать мое времен съемок «Зови меня..», и правда получается некий Элио, тонкий и хрупкий визуально, но прямой, открытый взгляд не дает обмануться, показывая, что перед тобой сильный, уверенный в себе и своих желаниях молодой человек.
Решаю, что пора бы нарушить неловкое молчание. — Арми говорил, ты куда-то уезжаешь?
— Эм, да. Завтра первый концерт тура в Сан-Франциско. Решили с ребятами устроить что-то типа роудтрипа по западному побережью вплоть до Сиэтла, а дальше уже полетим в Канаду. Но не уверен, что после завтрашней поездки у меня не возникнет желание залезть в Expedia.
— Я почти уверен, что так и будет, — смеется Арми, возвращаясь с кухни с бокалом вина, и садится рядом с Троем.
— Ну если я не понимаю всей этой дорожной романтики, что за прикол коллекционировать все туалеты на заправках. Но есть несколько мест по пути, ради которых я готов потерпеть.
— Ты сильный, ты справишься, — Хаммер в открытую подтрунивает, за что и получает локтем в бок.
— А ты, Тим, ты же из Нью-Йорка? Какими судьбами здесь, по работе или в гости?
— По работе, — моментально вру, и сразу стараюсь уйти от этой темы. — А вообще сейчас в основном в Бостоне на съемках, только на праздники уезжал в Нью-Йорк.
Общение на удивление складывалось легко, при том даже, что Хаммер принимал в нем самое пассивное участие. Трой же наоборот с неподдельным интересом подхватывал любую тему, задавая вопросы, и сам активно делился своими впечатлениями. В плане музыки мы все трое разошлись во мнениях, и решили, что лучше пусть каждый останется при своем, чтобы не доводить до кровопролития. Много говорили о кино, общих знакомых, и мне казалось, что я хорошо справлялся. Меня вполне устраивало, что они не демонстрировали при мне физической близости, лишь только изредка, словно случайно, касаясь друг друга. И можно было даже сказать, что парень мне понравился, вплоть до кинутой им фразы, после которой захотелось сомкнуть руки на его шее.
— Ангел мой, поможешь мне на кухне?
***
Заходим на кухню, где Трой, дойдя до островка, разворачивается и прыгает на столешницу своей задницей. Задницей, которая определенно напрашивается на неприятности или, как минимум, на порку.
— И что это сейчас было? Ангел мой? Котенок, я что-то упустил в наших отношениях?
Этот дьяволенок явно забавляется ситуацией, хитро ухмыляется и раздвигает ноги, приглашая меня подойти ближе. Встаю между ними, руки уперев в столешницу по бокам.
— Так что?
— Ну, во-первых, я сейчас работаю над почти одноименной песней, и мне нужен определенный образ для вдохновения, я выбрал тебя.
— Мне очень льстит. Во-вторых?
— Во-вторых, захотелось вывести Шаламе на эмоции.
— И что это значит?
— Арми, ты действительно думал, что я не догадаюсь, что это он? Только не вздумай делать большие удивленные глаза, а то я тебя тресну!
— Это как-то заметно? — кладу руки на его бедра, слегка потирая, на что тут же оказываюсь в плену его ног.
— Ну я еще не разучился складывать два и два. Во-первых, он уже был в моем списке подозреваемых.
— Ммм.. а можно мне будет увидеть весь список?
— Посмотрим на твое поведение. Во-вторых, он оказался здесь так внезапно по работе, что аж тебя не успел предупредить о приезде, и это сразу после новости. Совпадение? Не думаю. Ну, а в-третьих, он разве что молнии из глаз в меня не запускает, при малейшем моем прикосновении к тебе.
— Тебя это задевает?
— Ничуть, скорее забавляет. Аж захотелось попровоцировать, пробить эту фальшивую скорлупу. Ведь, по сути, он сидит и мило общается с любовником своего любимого мужчины вместо того, чтобы перегрызть мне горло и отбить тебя у меня. Но нееет, в этом случае я же узнаю, что он предпочитает мужчин, ну или одного конкретного мужчину, — Трой делает наигранно испуганное лицо, прикрывая рот ладонью, после чего хихикает.
Провожу носом по его длинной шее к уху, цепляя зубами мочку. —Если хочешь, могу я ночью покусать твою шею, перегрызть конечно не обещаю.
— Нх…даа… Черт, нет! Сегодня все, что не прикрывает футболка, под запретом для укусов, иначе Ким меня завтра прибьет.
— Окей. Ну а если, как ты говоришь, ты пробил бы скорлупу, добился бы открытых эмоций, то что тогда? Уступил бы меня ему сегодня?
— Да щаз! Максимум готов поделиться.
— Что? И ты согласен на такое?
— Молоточек, не строй из себя святую невинность. Не поверю, что у тебя никогда не было секса втроем. Тем более, это может быть весело, — подмигивает и прижимает меня ногами плотнее к себе.
— Если бы до такого дошло, я бы не хотел, чтобы это было весело, — быстро целую в губы и отстраняюсь. Наливаю в его бокал вино, и стягиваю Троя со столешницы. — И давай без излишней провокации. Нужно уважать желание другого человека держать при себе некоторые аспекты личной жизни.
— Скучный вы человек, Арманд Хаммер, — закатывает глаза, после чего забирает у меня бокал и направляется в гостиную.
Остаток вечера проходит относительно спокойно. Поначалу Трой явно забавляется возникшей ситуацией и решает, видимо, что всю его предыдущую жизнь ему определенно не хватало тактильности, и что сегодняшний вечер вполне подходит, чтобы ее восполнить. То его ступни волшебным образом оказываются под моими, то он решает, что я сказал что-то такое, за что меня обязательно нужно погладить по спине, или поворачивает тему так, что становится абсолютно естественным наклониться и понюхать мои волосы. В какой-то момент даже решаю наказать его за такое поведение и оставить сегодня на «голодном пайке», но быстро прихожу к выводу, что тем самым накажу себя не меньше. Слава здравому рассудку, до него скоро доходит, что броню Шаламе так просто не пробить, не вводя тяжелую артиллерию, и не переходя на откровенные пошлости, чего, я знаю, он бы никогда не стал делать.
Ближе к полуночи Тим начинает откровенно клевать носом, что не удивительно, учитывая разницу во времени с Бостоном, где сейчас почти три часа ночи. Тормошу его, и он, быстро попрощавшись и пожелав Трою хорошего тура, уходит в гостевую комнату, где за последние несколько лет ночевал в разы больше, чем кто-либо еще.
***
— Ах, ты ж сука! Тварь большеглазая! Сатана в ангельском обличье! Изыди нахуй из этого дома! — сыплю про себя проклятия, заходя в комнату, и, бросив сумку у стены, падаю на кровать. Закрываю лицо руками, будто это поможет отгородиться от навязчивых недавних картинок, пробегающих перед глазами. Мое. Трогает мое, прикасается так легко, ничего не опасаясь. Ненавижу!
Принимаю сидячее положение и осматриваю такую знакомую, словно уже мою, комнату. Здесь ничего не изменилось, будто и не было последних четырех месяцев моего отсутствия. Дурак. Сам виноват в сегодняшнем положении, самому же и разгребать чего натворил. Завтра утром Трой уедет, и у нас с Арми будут сутки, чтобы побыть вдвоем, поговорить обо всем и что-то решить, и, наконец, потрахаться. Как же хочу его. Член в штанах подает признаки жизни при этих мыслях. Ээээ, нет дружок, не сейчас. Сейчас прохладный душ и спать, чтобы ночь быстрее пролетела.
