​ «Good Night»

Горький дым летел на улицу через приоткрытую форточку старого оконца в затянутое небо, по которому катится солнце, падая все ниже и ниже, пытаясь выбраться из-под серых облаков. Его лучи ударяются о стекло, проходя сквозь пожухлую листву, что склонилась к земле. Поломанные качели скрипят, пока парень раскачивал сидящую на них девушку, которая так чисто улыбалась, так искрение была рада, когда смотрела в его глаза, видя в них их совместное будущие. Казалось, что они по-настоящему счастливы. Чувствуя, как сзади появилась Рони, Виолетта едва заметно улыбнулась и сделала последнюю затяжку, выкидывая сигарету в окно, что, падая на увядшую траву, тлела, и пепел взлетал от редких порывов ветра. Повернувшись, Вилка скрестила руки за спиной и сделала шаг к девушке, оказавшись совсем рядом. Аккуратно выдыхает дым прямо той в лицо, создавая невесомые кольца, которые окутывали Рони, проводя легкой прохладой по веснушкам. Она оказалась точно в облаке, которое укутало Вербицкую и затуманило на мгновение мысли, отстранив ее от мира. Очнулась Вероника только когда ощутила чужие руки на своей шее и горячие дыхание, что обдавало нежную кожу и каждую клеточку разума. Они сжимали девушку, словно боясь потерять. Рони чувствует, как Виолетта покачивается из стороны в сторону, и чувствует, как сама непроизвольно повторяет за ней. Из комнаты доносится слабая музыка, которая звучит всего лишь с телефона, но и едва слышный звук позволяет окунуться вглубь себя, забыв обо всех проблемах. Время будто остановилось, а любые желания испарились. Ничего не хотелось, только лишь бы побыть здесь еще хоть миг. Казалось, что вот-вот и она пропадет, поэтому девушка сжимала ее всё крепче и крепче. Было страшно вновь кого-то терять, а появилось чувство, что прямо сейчас она исчезнет. Вдруг, ладони ослабли, а голова аккуратно опустилась на плечо, касаясь его ухом. Виолетта смотрела в никуда, когда ощутила, как и ее медленно стали отпускать. Чужие руки скатились по спин, оставшись болтаться в воздухе. Также поступила и Малышенко. Они застыли в такой позе. Каждый наслаждался этими минутами, вдыхая сладковатый аромат той, что рядом. Теперь уже было не страшно. Словно, прошёл тот момент, когда можно было остаться одной, как вдруг Виолетта резко отринула от Вербицкой и со страхом в глазах попятилась назад, натыкаясь на подоконник. Она была готова лезть на стену в ужасе. Будто не Рони стояла перед ней, а нечто на столь пугающие, что вообразить невозможно. Вероника, не понимая, что происходит…вот бы Ви это понимала..., замерла на месте, пытаясь отыскать причину этого безумия в зеленом омуте. Но… Тщетно. Лишь паника и ничего больше. Рони делает шаг к Виолетте и замечает блеск в глаза, который заставляет ее остановиться. Сцепившись глазами, вновь завязался узел, который еще никто не разрывал, никому не удавалось, но этот случай стал исключением. Дверь хлопнула. Она ушла. Убежала. Оставила. Оставила одну. Этого просто не могла произойти. Только сейчас казалось, что это никогда не произойдет, а… Нет. Закрыв лицо руками, Рони провела по нему, зарываясь пальцами в волосы, смотря в пустоту. Делая глубокий вдох, она выдыхает через рот и… Она не знает, что делать. Просто не понимает. Словно тень девушка оказалась в комнате, аккуратно присев на край кровати. Помещение опустело. Сквозь тишину пробивались едва заметные звуки музыки, что так и играет, но уже в вакууме. - Прости меня, моя любовь… - одними губами шепчет Вербицкая. С остановившихся часов неожиданно пропал единственный лучик тепла. Солнце полностью село. Квартира вновь стала серой и тусклой, сырой и пыльной. Безжизненной. Как и до этого.

***

Стало холодно. Лицо обжигал ледяной ветер, что поднялся за несколько часов блужданий по проспектам Питера. Солнце давно зашло за горизонт, а небо уже полностью затянуло тучами, что луна со звёздами утонули в темноте. А городская суета лишь нагнетала всё сильнее, хотя раньше казалось, что спасала. Доза. Снова стало крутиться в голове, и каждая буква ударялась о стенки разума, пропитывая их еще больше желанием сорваться. Да нет, не сорваться, просто спастись от себя. Что тут такого, когда хочется свободы и спокойствия. Что тут такого, когда хочется просто перестать ощущать это чувство страха, которое кости ломает который год. Хочется уйти, пропасть, испариться. Почему общество это не понимает и осуждает? Почему нельзя быль просто счастливым, как и они все? Было плевать что… Амфетамин? Да. Кокс? Да. ЛСД? Да. Банальная травка! Похер! Лишь бы стало легче. Ноги машинально вели по знакомым трапам, которые уже до дер стерты. Всё по-прежнему. Только воздух словно гуще стал. Более вязкий. Теперь дышать было тяжело. С трудом кислород просачивался в организм, насыщая не до конца. Она не могла вдохнуть пока не увидела эту заветную вывеску. - Спокойной ночи… - прошептала девушка себе под нос и шагнула в мир, где ты не владеешь своим телом. Может ей было холодно вовсе не из-за ветра? Каждый шаг давался с трудом. Тело не хотело и пыталось сопротивляться, но ему не под силу справится с разумом, которому до физической боли нужно это место. Она проходила мимо людей, что дергались под биты, не понимая никакой сути музыки, раздвигала их руками, освобождая себе проход, и стремительно пробиралась среди них, идя к заметной цели. Нос забивается приторными запахами, которые окутывают со всех сторон. Уши закладывают ужасные биты, что барабанные перепонки сейчас разорвутся. Кальянный дым повис смогом перед глазами, а чужие руки нечаянно задевают, касаясь спины, головы, талии. Как же раздражали эти случайные пальцы. Сев за бар, Виолетта, почувствовав вибрации который раз, достала телефон. Звонок от Рони. Опять. И куча сообщений.

Ты где? Рони 19:20

Что случилось? Рони 19:34

Почему ты ушла? Рони 19:49

Вернись, давай поговорим. Рони 20:00

Виолетта, что происходит? Рони 20:43

Да еб твою мать, Виолетта! Ответь! Рони 20:55

И много-много еще других. А поседение стало началом неизбежного.

Иди ты нахуй, Малышенко…

Рони 22:13

***

Лицо без единой эмоции. Рони, молча, выходит из ее подъезда, пока на душе царит непонимание. Почему она не отвечает? Все честно, они друг другу не обязаны. Но настолько паршиво. Руки опустились. Она разбита, и будто грязью облита. Хочется ее услышать, поговорить с ней, однако какая-то гордость не позволяет продолжать названивать. А гордость ли это..? Тело обдает ледяной ветер, который не чувствуется. С неба падают редкие капли, ударяясь о качели, что скрипят от резких ударов воздуха о них. Шелест листвы заглушал все окружающие звуки, окунув девушку еще сильнее в собственные мысли и предположения. Она все глубже и глубже загоняла себя в свою же голову. Проходя очередной квартал, Рони просто не видела, что происходит вокруг нее. Машины. Прохожие. Фонари. Дома. Дороги. Она просто шла, шла, шла… Куда, зачем, почему… Почему не поехала домой? Почему не плюнула на это? Почему не может успокоиться? Почему? Они ведь никто друг другу… Хочется почувствовать этот сладковатый аромат. Всего лишь.

***

Она виновата. Но сама не понимает в чем. Она не понимает, почему убежала, и что подтолкнуло ее к этому. Не понимает, почему ничего не объяснила, и почему не отвечает. Знает лишь то, что сейчас произойдет и не противится этому. Отложив телефон, девушка подняла взгляд на бармена, который прочитал в ее глазах, всё что нужно и без лишних вопросов ставит перед Виолеттой небольшую рюмку и наливает прозрачную жидкость закидываю туда дольку лайма. Малышенко, наклонив немого голову в бок, не сводит глаз с него, что тот снова безмолвно ставит еще и еще, наливает и кладет, еще и еще, наливает и кладет, еще и еще, наливает и кладет… Только когда перед брюнеткой стояло восемь рюмок с текилой, девушка, набрав воздух, выдохнула и начала закидывать в себя одну за другой, не прерываясь ни на секунду. Горло обжигало алкоголем, обдавая горечью. Тело пронзило сотни ножей, что так приятно прокручивались внутри, что липкая кровь, которая стекала теперь вовсе не чувствовалась. Казалось, что вот он. Рай. Но только одного не хватало… Глаза закатывались, а бледная кожа поалела. Уже не осталось чувства вины и страха. Их не было. Словно, щелчок, и мозг отключился вместе со здравым смыслом. Всё снова… Поднимаясь со стула, Виолетта направилась к тем, кто буквально несколько минут назад ее раздражал. Биты по-прежнему разрывали уши, но теперь это было лишь к лучшему. Они создавали неописуемые впечатления. Словно молотом по вискам стучат. Шикарно. Руки катятся по телу, сжимая собственную грудь, и поднимаются к лицу, зарываясь в волосы. Ладони касаются чужих плеч, а колени сгибаются. Она опускается, проводя пальцами по чужому паху и ногам. Зеленые глаза смотрят наверх, на какого-то парня, что запрокинул голову, прикрывая веки, вызывая усмешку на лице Виолетты. Сжимая тонкую талию, обтянутую атласом, который струился по изящным формам девушки, что уложила голову на чужое плечо, Виолетта опустила тяжёлые ресницы, поддавшись музыке. Необычайно знакомые слова, касались ее ух, и только сейчас она поняла, где их слышала.

//Поздно, о чём-то думать слишком поздно

Тебе, я чую, нужен воздух

Лежим в такой огромной луже…//

- Прости меня, моя любовь… - шепчет Виолетта, а в голове тот день, когда Рони забрала ее с работы, и они поехали в приют к собакам. Она помнит, как тогда ей была хорошо. Помнит, какие чувства испытывала. Понимает, что хочется вновь.

***

На улице завывал ветер, пока девушка сидела, накрывшись едва ли ни с головой, под одеялом с кружкой в руках, которая вовсе не обдавала ладони теплом. Весь жар давно пропал, оставляя лишь холод, что пронизывал пальцы Рони еще больше погружая ее в атмосферу хаотичных рассуждений и воображений. Она думала об этой ситуации: покручивала свои действия; пыталась понять, в чем провинилась, и она ли в этом виновата. Безумно много вопросов, но ни одного ответа. Перед глазами словно черти плясали воспоминания, связанный с Виолеттой. Да, Рони понимала, что Малышенко небезразлична ей, но не понимала, как могла привязаться к человеку всего лишь за месяц. Не понимала. Как могла полюбить наркоманку. И вновь знакомя строки, которые едва слышано из-за шума на улице. Тихо, совсем тихо уже такая родная музыка тянется в воздухе снова и снова заставляя Рони вспоминать, как они болтали, гуляли, плакали и смеялись. Показалось, что дверь хлопнула. Показалось, что за спиной родной голос. Показалось, что сейчас ее обнимают ее нежные руки. Показалось, что она видит эти рисуночки на белой коже, которые она порой разглядывала как звезды. Что с ней происходит… Резкое желание. Девушка открыла телефон, заходя к Виолетте. Никакого ответа. Снова. Рони вновь набирает сообщение, но не отправляет. Она долго сидит и смотрит на него, перечитывая в сотый раз. Не уверена, что стоит это делать. Понятно же, что Малышенко просто не хочет с ней общается. Ведь почему она не отвечает. Палец тянется к кнопке «Отправить», но ее, как током отбросила, Вербицкая откинул телефон вместе с одеялом, поднявшись с кровати. Ее силуэт скрылся за дверьми комнаты, пока экран наполнял светом мертвую пустоту.

Виолетт, прошу, ответь…

Вы 00:12

***

Время остановилось. Виолетта словно застряла в моменте, который уже не приносил удовольствия. Уши закладывало, и она будто была нигде, в пустоте или вакууме. Голоса людей эхом раздавались в голове, как и эти настоль дебильные песни, что невозможно слушать по трезвости. Разум разрывается и скоро лопнет. Хватаясь руками за вески, перед глазами летают черные пятна, а под ногами земля плывет. Поднимаясь, чуть ли не падает. Картинка мыльная. Проходя шаг за шагом, стены здания все больше ходят ходуном, а потолок давит. С каждым шагом он становится тяжелее и появляется ощущении жажды. На лицо спадает прядь темных волос, что липнет ко лбу. - Бля… - протягивает девушка трясущимся голосом. - Бля… Сука… Она не знает куда идет. Просто слоняется по клубу. Хочется только его и сейчас. Снова эти буквы проносятся в мыслях. А. Н. Ф. Е. Т. А. М. И. Н. Проходя через какую-то коморку, Виолетта опять заходит в зал. Видно всех. И на глаза попадается до истощения знакомая фигура. Платиновые волосы свисали на плечи, которые она всё стремилась перекинуть на одну сторону. Серебро в нижней губе сверкнуло от прожекторов, по которому девушка только что правила языком, одновременно задевая и верхнюю. Чувство страха накинулось волной на Виолетту и жутко захотелось к Рони. Казалось, что только она может спасти ее от этих карих глаз, что устремили свой взор прямо на нее…