***
Дни тянулись бесконечно, вяло перетекая в ночи, которые следом входили в такие же вязкие утра и возвращались к бесконечным дням. Висенье казалось, что время собралось в петлю, закольцевало само себя, а принцесса оказалась замурована в его середине. Минула целая луна без единого упоминания об Эймонде и девушка тонула в отчаянии. Наконец, на первый день молодого месяца, Морихан доставила письма. Одно из них принесло облегчение. Висенья внимательно прочитала послание, после чего бросила его в костер – ей предстояло вылететь следующей ночью. В тот вечер Ее Высочество была искренне мила с гостями, радушно улыбаясь даже будущему мужу, чем немало злила Джейкейриса. Лишь Висенья знала, что в ее улыбке таится оскал, обещающий всем присутствующим найти брата, а с ним – собственный путь на свободу. С наступлением темноты принцесса покинула Драконий Камень. Невидимая тень Среброкрылой в скором времени достигла устья Путеводной, бесшумно проплыла над лесом, минула Фелвуд и только у холмов стала снижаться. В темноте Висенья не сразу разглядела Вхагар. Лишь когда Среброкрылая загудела, дергая головой в сторону гор, один из холмов поднял морду и ответил низким рыком. Чем ниже опускалась Среброкрылая, тем быстрее билось девичье сердце. «Только ради Люка!» – снова и снова убеждала себя она. Эймонд ждал ее возле Вхагар, облаченный в простую охотничью форму без каких-либо знаков отличия. Платиновые волосы спрятаны под капюшоном, правая рука покоится на эфесе меча. Здоровый глаз цепко следит за каждым ее движением. Огромного труда ей стоило спуститься с драконьей спины не споткнувшись, а после, натянуть на себя полную безразличия маску и выслушать план. – Мальчишку бросили в доме терпимости под Живописным, там он и остался, – бесстрастно произнес Эймонд, но, заметив вытянувшееся лицо племянницы, поспешил добавить. – По хозяйству и на кухне помогает. Висенья выдохнула. До города идти было всего ничего, каменные стены прятались сразу за холмами. Крохотный, по сравнению с Королевской Гаванью, он едва ли освещался парой несчастных факелов. Снег здесь оказался твердым, покрытым толстой ледяной корочкой, но шершавым, что позволяло уверенно идти вперед, не зарываясь по самые колени. Принцессе не доводилось бывать в борделях прежде. Она представляла себе резные стены с тяжелыми занавесками, изящные дорнийские украшения, расшитые ковры, дурманящий аромат акаций, и фигуристых красавиц с соблазнительной поволокой в лисьих глазах. Висенья не признавалась, но подобная картина ее даже немного пленила. Какого же было разочарование, когда вместо экзотических комнат, они оказались в замызганной вонючей дыре, не дотягивающей даже до сарая, а соблазнительницы светили беззубыми ртами и синюшными носами. Висенья всхлипнула, представляя, как Люцерис драил замызганные полы и убирал после непотребств дранные матрасы. Одна из девиц протянула руку к ее плащу, и принцесса плотнее прижалась к Эймонду. Хозяин богадельни за шкирку вытащил тщедушного паренька, стал расписывать его сомнительную силу и ловкость, явно желая подороже продать. Жидкие волосы отдавали ржавчиной, а испуганные глаза смотрели совсем затравленно. Висенье стало жаль мальчишку, и все-таки, принцесса была рада, что Люцериса здесь нет. – Мы не можем его тут оставить! – шепнула принцесса, повиснув на локте Его Высочества. – Я его выкуплю! Принц незаметно положил руку на ее пальцы и крепко сдавил. Взглядом он велел девушке молчать. – Нет, на Камни не сгодится, – задумчиво произнес принц. – Там крупные нужны. Хозяин вздумал спорить, но Эймонд подкинул ему пару монет, и мужлан успокоился, принялся сулить «доброму господину» процветания. Висенья попыталась уговорить принца забрать мальчика. Ничего не вышло. Дядя твердой рукой повел ее к выходу, обиженную утащил прочь. Поспешно скрывшись от посторонних глаз на безлюдной поляне, дальше от протоптанной дороги, принцесса наконец выдрала свой локоть и возмутилась: – Зачем ты увел меня?! Не хотел освобождать мальчонку, это сделала бы я! – тут же чуть не провалилась в сугроб. Эймонд цыкнул, помогая племяннице выбраться. – И куда бы ты его потащила? В Гавань? Или на Драконий Камень? Мальчишке незачем знать кто мы такие и откуда явились! Девушка задумалась. Продолжая обиженно топтать наледь, она прокрутила в голове все возможные варианты. – Возможно ты прав, но оставлять его в этом отвратительном месте все равно бессердечно! – Ты не слышала, племянница? – усмехнулся принц. – У десницы короля нет сердца. Она слышала. Слухи о том, что страной управляет демон, одурманивший короля, давно ползают по континенту, да и на острова иногда забредают. Может, так оно и есть? В таком случае Висенья доверилась служителю Пекла и гореть ей вместе с ним… Лицо принцессы вытянулось, щеки надулись. Она постаралась ускориться, чтобы оставить дядю позади. Луна шкодливо выглянула из-за туч, освещая сверкающее белоснежное поле и две недовольные фигуры. Не зажигая факелов, они шли к холмам, за которыми ожидали драконы. В молчании путники вышли к подножию, но ни Вхагар, ни Среброкрылой на месте не оказалось. Висенья растеряно оглянулась, высматривая своего дракона. – Silverwing! – ее голос прорезал тишину ночи. Принцесса вгляделась в облачный просвет. – Mazigon! Мшистый утес, выраставший из одного из холмов, заурчал, а после светлая голова Среброкрылой показалась из-под широкого зеленого крыла. Драконы отдыхали, сбившись в одну серо-зеленую гору. Широкое, словно три королевских шатра, крыло Вхагар прикрывало тело Среброкрылой. К их бокам успел прибиться снег, гоняемый по мысу колючим ветром. Драконы дышали так медленно, что можно было не заметить движения вовсе. Среброкрылая что-то проворчала нехотя выбираясь наружу. Изнутри послышался низкий рык Вхагар. – Что тут происходит? – Висенья сморщила носик. – Я считала Вхагар ест всех, кто подходит слишком близко. Эймонд внимательно оглядел отряхивающихся драконов. – Только неугодных, – насмешливо ответил он, уже серьезнее добавил. – Среброкрылая из старших, полагаю Вхагар помнит ее. Висенья фыркнула: – Слишком стара для него? – Близка, я бы сказал. Эймонд подошел к ее дракону, провел ладонью по крепкому жилистому плечу. Среброкрылая застыла, внимательно разглядывая принца. Чешуйчатая кожа собралась в месте прикосновения. – Я читал, что Королева Алиссана управляла невидимым драконом. Поговаривали она могла исчезать и появляться, когда заблагорассудиться. Всегда считал подобные истории трепом невежд, – хмыкнул принц. – Но ошибался. Что сейчас, что тогда, возле деревни, мне пришлось потрудиться, чтобы отыскать Среброкрылую. – мужчина замолчал, наслаждаясь благосклонностью дракона. Она повела плечами, заставляя принца снова провести пальцами по грязно-белой чешуе. – Должен признать, ты замечательно с нею управляешься, племянница. Висенья с трудом подавила улыбку. Ей нравилось, с каким уважением дядя относится к ее дракону, хоть она и не желала показывать своего удовольствия. Принцесса подошла к морде Среброкрылой, уткнулась лбом в острый подбородок. Освещавшая поляну луна моргнула, налюбовавшись красотами, и снова исчезла под толстым одеялом туч. Крупные хлопья снега кружась, повалили на землю. Вдруг Эймонд добавил: – Жаль в скорости сильно уступаете. – Прошу прощения?! – принцесса оторвала голову от дракона и вскинула брови. – Среброкрылая быстрее Вхагар! Об этом даже в книгах пишут! – Возможно. В прошлом. Но я легко догнал вас у Путеводной. – Просто мы никуда не торопились! – Нет ничего постыдного в степенной скорости… – «Степенной»?! Я готова поспорить, что Среброкрылая без труда обгонит тебя, дорогой дядя! – рявкнула девушка. – Предлагаю пари! – На что? Принцессе вспомнились споры, что случались между ними в детстве и девушка выпалила: – Проигравший исполняет желание победителя! – Вот как? – низкий голос превратился в рокот. – Не боишься проиграть, дорогая племянница? – Нисколечко! Висенья видела скверно, однако ей показалось дядя улыбнулся. Или это оскал? – Занятно! Тогда пари: кто первым достигнет луны, тот и выиграл. – Эймонд снял перчатку и вытянул ладонь перед собой. Принцесса опешила. – До луны? Значит вверх? – Так точно. Первый, кто достигнет высшей линии облаков – победил. – Это не честно, крылья Сребкрокрылой меньше… – пролепетала Висенья, удрученно глядя на громадные крылья Вхагар. Принц пожал плечами: – Страх – не порок, племянница. Я пойму, если ты признаешь поражение. Девушка громко топая очутилась возле Эймонда и крепко сжала протянутую руку. – Вызов принят!***
Оказавшись в воздухе, огромные драконьи тела словно теряли свой вес, становились легкими и быстрыми. Ветер охотно подчинялся их необъятным крыльям, подхватывая и унося вверх, к покрывалу серых облаков. Чем выше драконы поднимались, тем сильнее становился снегопад, превращаясь в настоящую метель. Вхагар заревел, оглушающе громко хлопнул крыльями, и нагнал Среброкрылую. Висенья вскрикнула от досады. – Sōvegon, hāedar ! Колючий снег царапал лицо, мешал видеть, но девушка лишь крепче вцепилась в крепления, практически встала в стременах. Среброкрылая рыкнула. Сливающиеся с облаками крылья ускорили свое движение, и дракон щелкнула тонким хвостом перед самой мордой Вхагар. – Ipradagon ziry, Issa dārōñe! – воодушевленно крикнула девушка. За первой линией облаков сновали яркие иглы молний. Драконов они мало интересовали, но свет, то вспыхивающий, то потухающий, освещал их дикий полет. Одна змейка сверкнула прямо возле шеи Среброкрылой и Висенья зажмурилась, инстинктивно прижимаясь к седлу. Когда она открыла глаза, Вхагар не было рядом. Девушка растеряно оглянулась. – Gaomagon daor sagon sīr nūmāzma! Огромная зеленая лапа легла на крыло Среброкрылой и с силой оттолкнула вниз. Дракон и ее всадница завертелись, стремительно падая под хриплый смех Его Высочества. От скорости принцесса едва не выпустила поводья, благо крепления удержали. Мокрые льдинки царапали нежное девичье лицо, мешая вдохнуть. Когда дракон наконец замедлилась и выровнялась, Висенья заметила мелькнувший в свете молний толстый хвост Вхагар у верхней кромки облаков. Девушка зашипела, приказывая Среброкрылой ускориться. Ее дракон взлетала все выше, вытянув шею, словно стрелу, и все-таки дядя оставался впереди. Еще пару взмахов зеленых крыльев и Эймонд со своей ящерицей окажется победителем, оставив принцессу не у дел. Снова. Висенья не могла себе этого позволить. Понимая, что вот-вот проиграет, она глубоко вдохнула и прокричала: – Drakaris! Среброкрылая загудела под ней. Мощное тело дернулось, а в следующую секунду из раскрытой пасти вырвался синий шар, осветивший тучи ярче любой молнии. Он обогнал Вхагар, достиг облаков прямо у его морды и взорвался, ослепляя и дракона, и всадника. Зеленый монстр нырнул вниз, теряя ориентир. Он тряхнул огромной головой и грозно заревел. Среброкрылая пронеслась мимо прежде, чем Вхагар пришел в себя. Несколько слоев и тучи закончились. Висенья гнала дракона вверх, не понимая, что достигла высшей точки. Пузатый месяц любопытно глядел на всадницу и ее разгоряченного дракона, словно и он не рассчитывал встретить их победительницами. Оклик дяди выдернул девушку из забытья. Висенья велела Среброкрылой остановиться, поглядела ниже. Вхагар все еще гудел, недовольно хлеща хвостом по собственным бокам, но за ней более не гнался. Его всадник внимательно следил за спускающейся племянницей. – Nyke ērinagon! – принцесса просияла. – Qilōni iksos adere ?! – Ao issi! – Qilōni iksos se sȳrje zaldrīzes kipagīros?! – Ao issi, dārōñe! – То-то же! – Висенья хлопнула рукой по кожаным креплениям. Драконы поравнялись. Принцесса рассчитывала увидеть досаду на лице дяди, но он улыбался. Гордая, счастливая улыбка преобразила хмурое лицо, возвращая ему юношеский задор. Дядя выглядел так, словно сам одержал безоговорочную победу. Тучи под ними неслись на север, не обращая внимания на всадников и их драконов. Вхагар опустил голову, спускаясь ниже, в просвет между ними. Висенья последовала за дядей. За толстой сосновой стеной вырастало длинное белоснежное поле. Это место напомнило принцессе о чем-то далеком, и она сдвинула брови, силясь вспомнить. – Королевская поляна, – дядя перекрикивал ветер. – Неужели… – Висенья перехватила поводья. – Здесь проходила охота?! – Здесь стояли тенты. Любопытство подстегнуло девушку немедленно спуститься на землю. Поляна мало походила на цветущие благоухающие просторы, которые она помнила с той последней охоты, но что-то внутри неумолимо твердило – это именно то место. Принцесса спрыгнула с грязно-белой спины и сделала несколько шагов в сторону леса. Эймонд, опустившийся сразу за девушкой, молча последовал за ней. – Тут был шатер Ланистеров. Тут наш, – Висенья неуверенно указала в сторону налетевшего сугроба. После она остановилась, вглядываясь в темноту. – А во-он в тех деревьях – шатры рыцарей… Принц встал неподалеку, но не слишком близко. – Интересно, пещеру облюбовал новый монстр? – Можно сказать так, – Эймонд хмыкнул. – Звери бояться запаха. Последние десять лет там бывал только я. Девушка отмахнулась: – Ты? Нет, не верю! Сомневаюсь, что великий десница Его Величества вообще помнит, где пещера находилась. – Западные холмы, – тихо произнес он. – Прямо по самой высокой сосне до ручья и на право. Снегопад в этих землях только начинался. Висенья смахнула с ресниц мелкие снежинки, внимательно разглядывая указанный ориентир. Действительно, принц помнил. Сердце предательски сжалось. – Словно это было в другой жизни… – прошептала она. Принцесса решила не спрашивать, отчего принцу вздумалось возвращаться в пещеру и нарочно задала вопрос. – Отчего вы так долго добирались? Карета дедушки пришла последней. – Отцу нездоровилось, пришлось ждать, пока мейстер Орвиль обработает язвы. – Точно! Я с ума сходила от скуки, пока дождалась! Уж боялась, вы вовсе не приедете! Мальчишки вздумали биться на мечах с детьми Талли и Арренов. – Ты не отправилась с ними? – Нет, – Висенья прищурилась, вспоминая предшествующие поиску дракона события. – Ах да! Матушка запретила. Ей вздумалось похвастаться мною перед напыщенными леди во время чаепития! Нарядила меня в это дурацкое бархатное… – Синее платье. И волосы были собраны. Принцесса хихикнула: – Точно! Я ненавидела его. Юбки вечно путались под ногами и мешали бегать. А еще волосы казались совсем темными… – Мне нравилось. Девушка обернулась. Эймонд стоял неподвижно, не глядел по сторонам, а следил за нею. Как мог он помнить такие глупые мелочи? Забавная мысль пришла Висенье в голову. Она отмахнулась от нее, но мысль настойчиво попросилась обратно. Тогда девушка шагнула вперед, внимательно наблюдая за реакцией Его Высочества. – Позволь спросить, дорогой дядя, ты все еще носишь сапфир вместо глаза? – спокойно спросила она. Эймонд скривился. На лице отразилась гримаса отвращения, но он кивнул. Тогда принцесса продолжала: – Цвет дома твоей матушки – зеленый. Сколько я себя помню вы трое свято следовали негласному завету Ее Высочества и несли его вместо цветов дома своего отца. Скажи пожалуйста, отчего вдруг сапфир? Принц устало хмыкнул. Он провел по нижней губе языком и поднял подбородок выше. Во взгляде сквозил вызов: – Неважно. – Нет важно! – Это. Не имеет. Значения, – отчеканил мужчина. Висенья прищурилась: – Позволь мне самой решать, что имеет, а что нет! Они стояли друг на против друга, упрямый десница, с единственной слабостью и своевольная принцесса, желавшая и одновременно страшащаяся услышать правду. В голове носились картины прошлого: огромный медведь, едва не растерзавший двух детей, сильный и добрый сир Харвин, пущенная в честь дружбы кровь. Девушка почувствовала, как кольнуло ладонь. Старый шрам без устали возвращал ее в тот день, в те времена, к этому человеку… Вхагар низко загудел, отвлекая молодых людей друг от друга. Толстый хвост перестал хлестать бока, постарался задеть Среброкрылую, но та оказалась проворней и отпрянула раньше. Дракон низко опустила голос и зашипела. Наросты на спине встали дыбом. Лицо Эймонда перекосилось. Мужчина выругался, развернулся и злобно окрикнул собственного дракона. Вхагар огрызнулся, мотая головой, однако Среброкрылую больше не трогал. – Нам следует вернуться, – бесцветным голосом произнес принц. Девушка нахмурилась: – Но ты не ответил… – Tolī. Daor jēda. Висенья нехотя согласилась. Дядя редко терял самообладание при ней. Стараясь сохранить в памяти упущенное мгновение, она забралась на спину Среброкрылой. Дракон готов был оторваться от земли, когда Эймонд окликнул принцессу: – Kasta iksos ao ēnka. Принцесса сжала зубы. Оборачиваться она не стала. Стоило Среброкрылой взмыть в воздух, Висенья отпустила поводья, откинулась на сидушку, сложила руки на груди и зажмурилась. На красивом лице играла по-детски восторженная улыбка.***
По темным улицам Королевской Гавани бесшумно крался неизвестный. Выцветший, некогда бордовый, капюшон скрывал лицо от бродяг, неверных мужей и жриц любви – единственных случайных свидетелей раннего гостя. Тонкая фигура скрывалась в переулках, стоило заметить стражу, казалось вовсе сливалась со стенами. Городские улицы сменились вонючими трущобами. В районах Блошиного Дна можно было не бояться стражи – они брезговали пачкать плащи о нечистоты и трупную вонь. Фигура несколько раз сворачивала, ныряла в закоулки и, наконец, остановилась возле простого домика, словно прячущегося между гнилыми постройками. Она обернулась, вглядываясь в черноту трущоб, и несколько раз ударила в дверь. – Какого пекла приперлась?! – рявкнул жуткий амбал, чья круглая лысеющая башка выглянула из-за косяка. – Пришла «собрать пепел с остатков лунной ночи», – спокойно произнесла фигура. – Ничего не зна… Амбала перебил нарочито ласковый женский голосок, раздающийся из глубин дома: – Поди прочь, Юстис, у нас необычные гости сегодня! Неужто Почти Королева рискнула явиться в мои скромные владения? Фигура хмыкнула, отодвигая растерянного бугая. Лишь оказавшись внутри, она скинула капюшон. Седые волосы распались по плечам. Светлые глаза внимательно изучили плохо-знакомое пространство. Мисария восседала на расшитых золотом подушках, разбросанных по аккуратному полу из лучшего дерева во всем Вестеросе. Золотые канделябры причудливыми вензелями ослепляли своей роскошью, как, впрочем, и все убранство комнат. Не крадись Ее Высочество по смрадным трущобам весь последний час, решила бы, что заплутала и попала в дома зажиточных купцов с другой стороны холма Рейнис. – С чем пожаловала моя госпожа? – Мисария вытянулась на подушках, словно кошка, и потянулась за виноградной гроздью. – Желаешь? Только вчера с Дорнийских садов доставили… Рейнис брезгливо поморщилась. – Прошу, избавь меня от ненужной болтовни. Ты прекрасно знаешь зачем я явилась! Ты ясно дала понять, что не собираешься отвечать на мой вопрос письменно. Что же? Вот она я! Будь добра, не трать мое и свое время. Белый Червь хмыкнула. Захватив губами толстую красную виноградину, она с удовольствием оторвала ее от ветки и раскусила. Тонкая струйка бордового сока потекла по бледной коже, совсем как кровь. Мисария вытерла ее рукавом. – Мне всегда казалось несправедливым решение короля Джейхейриса. Из тебя вышла бы чудесная королева. Хитрая и жесткая, не то, что несчастные дети Визериса, упокой Семеро его душу… – Мисария, – голос Рейнис звучал тихо, но бывшая жрица ночи предостережение ощутила. – Я спросила тебя о принцессе Висенье. Все чаще девчонка получает послания и, клянусь старой Валирией, я знаю, что они от тебя! – Конечно, вопрос важный. Но стоит мне раскрыть принцессу, и я предам ее драгоценное доверие. Что же может быть ценнее доверия Ее Высочества? Рейнис устало вздохнула. На золотой столик возле входа упали два внушительных мешочка. – Думаю этого хватит. Взгляд Мисарии изменился. Из лениво соблазнительного, стал серьезным, холодным. Белый Червь сползла с подушек, подошла к подношению и быстро изучила содержимое. Она взяла со стола трубку и насыпала туда желтоватые листья. – Наша дорогая принцесса ищет юного Люцериса. Я помогла ей. Немного. – И это все? Ради безнадежных фантазий Висеньи ты заставила меня явиться сюда?! – О, Ваше Высочество, ты сильно недооцениваешь девичьи грезы! – Мисария зажгла лучину о канделябр и поднесла его к трубке. – Они приводят к волшебным совпадениям! – Объяснись. Мисария затянулась, выпуская тяжелый табачный дым под потолок. – Она не одна заинтересовалась погибшим. Одноглазый принц первым велел мне искать мальчика. – Эймонд?! Он же его и убил! – Не знаю, госпожа, меня там не было, – три идеально ровных колечка отправились в сторону Почти Королевы. Рейнис отмахнулась. – Как и тебя… Мисария подробно описала Рейнис собственные находки. Рассказала о детях, потерянных во время набегов лорда Корлиса, и найденных в разных уголках Штормовых земель. Не умолчала и о «случайно» выбранной информации, которую послала обоим ищущим. – Принцесса с десницей встретились в рыбацком доме. Какое внезапное совпадение! – Совершенно невероятное, – холодно заметила Рейнис. – Только это не может быть правдой. Вхагар караулит Гавань с утра до ночи, а Висенья безвылазно сидит в своих покоях уже второй месяц. Что-то подсказывает мне, Мисария, что ты привираешь. – Ты плохо знаешь влюбленные сердца, моя госпожа. Разве для них есть преграды? Рейнис хмыкнула: – Девчонка крутит хвостом перед всем Камнем. Не думаю, что ей есть дело до главного врага матери. Безразлично пожав плечами, Белый Червь еще раз затянулась. Тонкая рука залезла в складки юбок. – Возможно ты и права. Возможно это, – Мисария выудила оттуда перевязанный черной лентой пергамент. – Всего лишь попытка узнать врага в лицо? Почти Королева приняла послание и быстро раскрыла. Аккуратным почерком Висенья интересовалась, часто ли принц Эймонд захаживает в бордели и имеет ли даму сердца. – Ледяная лилия и грозный воин, ну разве не романтично? – сладковатый запах табака ударил прямо в лицо Рейнис. Она отпрянула от наклонившейся Мисарии. – Вот, например, сегодня Его Высочество отправился в очередное путешествие и до сих пор не вернулся. Готова поспорить, что дракончика вашей глубокоуважаемой внучатой племянницы так же не наблюдается на территории родного Камня. А как драматично? Птички нашептали, что в этой поэтичной истории замешаны как минимум четыре сердца и одно северное войско! Само собой бывшая шлюха намекала на Бейлу, Джейкейриса и непосредственного жениха ветреной девчонки, что владел почти всею людскою армией Рейниры. Почти Королева прикусила щеки изнутри. Весть, полученная от Мисарии, была бесценна во всех смыслах, но как лучше использовать ее Почти Королева пока не знала. Ее Высочество огляделась: – Что на счет Люцериса? – Скорее всего принц мертв. Мои люди нашли лишь очень похожих мальчишек. Один из следов казался самым правдоподобным, но он оборвался. – Если ты знала об этом, зачем умолчала? Мисария удивленно уставилась на принцессу: – Ну! Ваше Высочество, не будем притворяться! Глупо упускать такую волшебную возможность. Десница одного короля и дочь другой королевы! Кто еще сможет иметь на руках козырь в виде предательства обеим коронам?! – Ты не могла знать наверняка. Табак был опрокинут на золотое блюдо. Все еще тлеющая гадость сильно пахла гарью. Лицо Мисарии на мгновение перекосила злость. – Мне знакомы Таргариены и привязанности их крови. Вы не способны выбраться из этих пут, как бы не желали, да вы и не желаете. – она указала Рейнис в сторону двери и снова натянула игривую маску. – Светает. Думаю, тебе пора, моя госпожа. Передавай привет принцу Деймону. Рейнис не стала спорить. Послушно накинув выцветшую накидку, она миновала грозного Юстиса и вышла наружу. Спустившись по ступенькам, Ее Высочество поглядела на скомканный в ладони пергамент с черной лентой. Кто-то схватил ее за подол плаща. Беззубый старик, кутающийся в ободранное тряпье под окнами борделя, очнулся, вскинул белесые глаза на фигуру в капюшоне. Голова его мелко затряслась. Старик дергал ее одежды и зашептал скрипучим голосом: – Госпожа! Госпожа! Рейнис шарахнулась в сторону, поспешно убрала послание, прежде чем Мисарии вздумалось забрать его, и скрылась в переулках. Старик продолжил беспомощно кликать вслед исчезнувшему силуэту.