*****
Чонгук резко подорвался, жадно хватая воздух ртом, и намертво вцепился в простыню вспотевшими ладонями. Спустя мгновение, он выровнял дыхание и, взглянув на свернувшегося рядом комочком бенгальского кота, устало выдохнул: — Это просто сон, — он принялся растирать переносицу. — Просто дурной сон, — тот обессиленно упал обратно, продолжая поглаживать своего питомца. Множество бессонных ночей всё чаще сказывались на его самочувствии. Как результат — повышенный уровень раздражительности и ослабленная концентрация с присущей ей рассеянностью. Чонгук поморщился от утреннего изнеможения и постепенно начал поддаваться искушающему сну, как вдруг раздался телефонный звонок, заставив того вздрогнуть так, словно всё тело пробило током. — Да чтоб тебя… — он потянулся к источнику звука и, принудительно откашлявшись, ответил на вызов: — Председатель Чон… — Я так понимаю, тебя сегодня не ждать? — прорезался приглушённый голос в трубке. — О чём ты? — Чонгук с напором протёр глаза, стараясь сфокусировать зрение на настенных часах. — Время видел? Мы тут пьём кофе уже по второму кругу, а тебя всё нет, — немного осуждающе отвечает собеседник. — Чёрт, — выругался Чонгук. — Сейчас буду, — он приподнялся с кровати и направился в сторону ванной. — Советую поторопиться, у меня для тебя потрясающие новости, — воодушевлённо проговорил коллега. — Точнее, потрясающие они или нет, ты сам решишь. — Что за новости? — поспешил переспросить Чонгук. — Приезжай и узнаешь, — тот придержал интригу и бросил трубку. — Надеюсь, этот день не станет ещё хуже, — он измученно выдохнул и, перекинув полотенце через плечо, закрыл за собой дверь.*****
Часом ранее Тэхён расхаживал из стороны в сторону, нервируя окружающих монотонностью движений и время от времени окидывая взглядом досконально выученную за последние полчаса конфигурацию главного входа. Он уже не раз успел пожалеть о своём раннем приезде, ведь подступающее волнение перед собеседованием оттеняло все попытки собраться с мыслями и проявить себя в лучшем свете. Его внимание задержалось на статуе, которая величаво красовалась перед массивной лестницей, обрамлённой балюстрадами с обеих сторон. Бронзовая фигура представляла собой историческую личность, окутанную мантией, тонко повторявшей изгибы сидячего положения тела её владельца. Тэхён подошёл вплотную и, немного бесцеремонно проведя пальцами по рельефу, частично выступавшему из плоскости основания, присмотрелся к надписи. — Ver… Ve-ri… — он наклонился ниже, пытаясь рассмотреть выведенные латиницей буквы. — Ve-ri-tas… — Veritas vos liberabit, — послышался уверенный голос из-за спины. Тэхён резко выпрямился и непроизвольно отстранился от предмета исследования, разворачиваясь лицом к обратившемуся. Перед ним стоял человек, одетый в дорогой чёрный классический костюм, пошитый из одной ткани и выделявший достоинства стана незнакомца. — Правда тебя освободит, — отозвался тот на неозвученный вопрос. — Слоган нашей компании, — пояснил последний и протянул руку в знак знакомства. — Ким Сокджин, окружной прокурор. — Ким Тэхён, — он неуверенно подался вперёд, отвечая на рукопожатие. — Я… Пришёл на собеседование, у меня назначена запись к… — он начал в спешке перебирать прижатые к себе документы. — К председателю Чону. — Я провожу, — он деликатно предложил помощь. — О, нет-нет, не стоит! — запаниковал Тэхён. — Я сам… К тому же, время ещё… — Это мелочь, — отрезал Сокджин. — Тем более велик шанс, что мы станем коллегами, — он тепло улыбнулся, приглашая того проследовать в указанную сторону. — Благодарю, — тот скромно поклонился и направился за прокурором. Тэхён молча следовал за ним, мысленно считая ступеньки, пока, пройдя через конструкцию карусельных дверей, не очутился в просторном помещении с высокими потолками, напоминающие хайфлэт. Он огляделся, подмечая симметрично расставленные стойки администраторов, а также множество людей из охранной организации, пристально наблюдавшими за внутренним порядком и пресекающие любые попытки несанкционированного проникновения. Сокджин радушно поприветствовал одну из сотрудниц за ресепшеном, затем приложил карточку к считывающему устройству и миновал турникеты. — Господин Ким, — растерянно обратился Тэхён, оставаясь позади. — У меня нет пропуска. — Всё хорошо, он со мной, — Сокджин поманил его рукой, повторно пользуясь своим разрешением под настороженные взгляды окружающих. — Спасибо, — он легко наклонил голову, будто извиняясь за неоднозначное положение. Оба остановились около блочной системы лифтов, дожидаясь трансфера до нужного этажа. Тэхён, прибегнув к подвернувшейся возможности, непринуждённо рассматривал работников, отмечая про себя недостижимый уровень визуального перфекционизма, начиная от безупречно сияющих туфель до идеально выглаженных лацканов — все детали непривычно бросались в глаза, заставляя сомневаться в своей опрятности. — Как тебе тут? — поинтересовался Сокджин, пропуская компаньона в стеклянную кабину. — Всё выглядит очень роскошно, — Тэхён с неподдельным детским восторгом наблюдал за вертикальным изменением ракурса соседнего небоскрёба, плотно прильнув к стеклу. — Это точно, — рассмеялся прокурор. — У «Solomon Corporation» много инвесторов. Все хотят разместить свой капитал здесь, — Джин убрал руки в карманы и по примеру Тэхёна стал всматриваться в мелькающие бирюзой окрестности. — И всё благодаря председателю Чону, — он задумчиво протянул на выдохе последние слова, не отрывая взгляда. — Быть может, лет через двадцать, мне тоже удастся основать свою компанию, — мечтательно вздохнул Тэхён. — Двадцать? Ты хоть знаешь, сколько ему лет? — удивлённо переспросил Сокджин. — Эта компания досталась господину Чону по наследству. Его отец годами вкладывался в её рост, пока… — он поймал внимательный прищур Тэхёна и тут же решил сменить тему. — А впрочем, неважно. Можешь сам у него спросить. Я слышал проявление профессионального интереса к работодателю во время собеседования это большой плюс, — тот легко потрепал его за плечо. — А теперь извини, мне нужно позвонить, — он начал набирать номер и одновременно протянул свободную руку в сторону дверей, ознаменовав, что они прибыли. Разделяя базовые принципы этики, Тэхён не стал вслушиваться в состоявшийся разговор, а лишь осматривал интерьер, выполненный, в отличие от предшествовавшего хай-тека, в неоклассическом стиле, и безмолвно следовал за Сокджином, едва поспевая проскальзывать в придержанные двери из-за многоступенчатой системы охраны в здании. — …приезжай и узнаешь, — бросил напоследок Сокджин под отрешённое выражение лица потенциального коллеги. — Прошу прощения за непунктуальность начальства, он скоро будет. Ты можешь пока… — Тэхён-а! — слышится звонкий голос из другого конца коридора. — Ты всё-таки пришёл! — Вы знакомы? — Сокджин вскинул бровь, переводя взгляд на приближающегося подопечного. Тэхён был удивлён не меньше. Дистанция между ними неумолимо сокращалась, пока не стало очевидным, кому принадлежал этот громкий возглас. — Да, мы вместе… — Чимин кидается на шею с объятиями, не давая Тэхёну договорить. — Мы вместе учились в университете, только я на два года раньше закончил, — разъясняет тот своему начальнику, ослабевая хватку. — Ты на собеседование? Нервничаешь наверное? Давно приехал? Почему не сказал? — вопросы сыпались один за другим. — Это мой помощник Пак Чимин, — тактично свёл разговор Джин. — Прости за его манеры, он просто… — Просто рад увидеть давнего друга! — улыбка не сходила с его лица. — Пойдём, я тебе покажу офис! — Меня сегодня все перебивать будут? — вспылил Сокджин. — Или тебе напомнить о принципах субординации? — Я… — моментально сник Чимин. — Я не видел его два года, хотел… — После рабочего дня всё обсудите, — строго отрезал руководитель. — А пока, марш работать! — Прости, Тэхён. Как-нибудь в другой раз, — и, развернувшись к нему, добавил: — Удачи на собеседовании! — затем, подмигнув вполоборота, удалился в соседнее помещение. Тэхён визуально проводил его, потом перевёл внимание на сменившегося в настроении Сокджина, на лице которого читалась нетерпимость к подобным выходкам при людях в более высоком должностном положении. — Послушай, — он вновь обратился к Тэхёну. — Наша компания лидирует на рынке юридических фирм и то, что тебе назначили собеседование — уже огромный шаг для карьерного роста, — Тэхён пристально слушал каждое его слово. — Знаешь, сколько людей хотят оказаться сейчас на твоём месте? Много, — Сокджин сам не заметил, как перешёл на более свободный стиль общения. — Поэтому постарайся не облажаться сегодня. На твою позицию претендуют десятки таких, как ты, с не менее, могу поспорить, выдающимися рекомендациями. — Спасибо за наставления, — натянуто выдавил Тэхён. — Считай это, — Сокджин вскинул голову, подбирая правильную формулировку. — Профессиональным советом, — прокурор поспешил к себе. — И да, — тот снова одёрнул собеседника. — Он сегодня не в настроении. Тэхён заметно поник и, устраиваясь около входа в кабинет, приготовился коротать время в давящем ожидании.******
Неординарный цвет подъезжающего спорткара разбавлял строгую палитру припаркованных машин других сотрудников. Чонгук не спеша переступил порог, поправляя смявшуюся ткань на пиджаке и разглаживая образовавшиеся складки. — Председатель Чон! — окликнул его парковщик. — Что же вы… — И вам доброе утро, господин Хон, — отзывчиво улыбнулся Чонгук, захлопнув дверь. — Дали бы мне разместить ваш автомобиль! — он раздосадованно покачал головой. Хон Бан Сок или, как Чонгук привык называть его с малых лет, выдерживая подобную формальность по сей день — господин Хон, был единственным из работников, кого не упразднили в должности, когда стали выкупать землю под строительство «Solomon Corporation». Отец часто брал с собой маленького Чонгука на работу и последний, маясь от скуки и взрослого общества, умудрялся заводить самые неожиданные знакомства, несмотря на природную застенчивость. — Всё в порядке. Я вроде и сам неплохо справился, — почти рассмеявшись, ответил Чонгук. — Я ведь вас с самого детства знаю, негоже было бы лишний раз грузить работой! Тем более в вашем-то возрасте. — Эй! — наигранно вспылил пожилой мужчина. — Я почти без одышки поднимаюсь к себе на второй этаж! Многие и этого не могут сделать в моих годах! — он пригрозил указательным пальцем. Ютясь в маленькой будке на парковке и уплетая за обе щёки быстрорастворимую лапшу из ближайшего магазина — единственное доступное лакомство для сотрудников восходящей компании из-за многочисленных долгов, Чонгук запомнил это время, как моменты единения с теми, кто помогал отцу строить империю по кирпичикам, за что, несомненно, был благодарен, как и любым проявлениям заботы в его сторону. — Ладно, ваша взяла, — Чонгук поднял руки в знак поражения. — В следующий раз обязательно обращусь к вам, — подмигнул тот. — Ты прямо, как твой отец, — выдохнул старик. — То и делал, что отмахивался со своими «я сам, я сам», — с долей сожаления произнёс парковщик. Отца не стало пару лет назад. Точное количество Чонгук не может вспомнить, ведь подобные душевные раны хуже любых соматических. Время не лечит. Он жил с этой установкой, твёрдо решив, что ничто и никто не способен вернуть его жизни былую привлекательность. Глядя на господина Хона, одинокого смотрителя парковки, он видел последние отголоски затухающей памяти об отце. — Мне тоже его не хватает, — понимающе отозвался Чонгук после продолжительной паузы. — Я пойду, работа ждёт, — он прервал очередное затянувшееся молчание. — Конечно-конечно! — протараторил тот. — Не смею вас задерживать! — он развернулся и медленно последовал к посту охраны, приговаривая: — Совсем, как отец. С момента смерти основателя «Solomon Corporation» прошло несколько лет. За минувшие годы компания достигла монументального успеха, прочно закрепившись в лидирующих позициях среди всех юридических фирм в Южной Корее. Чон Чонгук, преемник великого Чон Донджина, перенял управление вскоре после его кончины и, ссылаясь на масштабы организации, зарекомендовал себя, как авторитетного председателя с завышенным чувством ответственности.*****
— Господи, да на тебе же лица нет! — воскликнул Сокджин, стоило Чонгуку заявиться в отделе. — Ты что, последний раз спал в прошлом году? — Не начинай, — огрызнулся Чонгук, подходя к кофейному аппарату. Прокурор отказался от своих попыток разбавить удручающую атмосферу и, поравнявшись с коллегой, с неподдельной эмпатией поинтересовался: — Опять кошмары? — он обеспокоенно заглянул ему в лицо, принимая молчание за положительный ответ. — Не думал обратиться за помощью? Ты же знаешь, что… — Я в порядке, — отрезал Чонгук, размешивая трясущимися руками сахар. — Просто… — Нет, ты не в порядке, — настойчиво перебил Сокджин, особо выделив отрицательную частицу. — Нельзя вот так… — Я же сказал, что в порядке! — он сорвался на крик под ошеломлённые лица сотрудников. Тэхён вздрогнул на месте, переведя внимание на источник резкой смены незнакомого голоса, и встретился с проницательным взглядом Чонгука, тут же опустив голову. — А это ещё кто? — Чонгук кивнул в его сторону. — А это, друг мой, — Сокджин по-братски потрепал его за плечо, — твоя потрясающая новость, — он сделал акцент на приторно позитивном прилагательном. — Он ко мне? — Чонгук не сводил глаз с выдающего языка тела новоприбывшего. — Да, на собеседование. — У меня нет времени, — он отпил из кружки и сменил объект визуального исследования. — Мне не сказали, что ко мне придут на интервью сегодня. — Да брось, он хороший парень. Они вон, — Джин указал в сторону Чимина, — с помощником Паком заканчивали один факультет, — тот начал подбадривать категорично настроенного руководителя. — Мой работает без замечаний и… — Так он твоим протеже заделался? — хмыкнул Чонгук. — Ручаешься за него? — Если я скажу «да», ты побеседуешь с ним? — Сокджин развернулся к нему с полуприкрытыми веками. — Да, но… — Вот и хорошо! — он обрадовался, что смог уговорить неприступного Чонгука. — Но! — тот одёрнул уходящего коллегу. — Прокурор Ким, — он сменил интонацию на более серьёзную. — Если он не оправдает моих ожиданий, проставишься. — За что? — удивлённо всплеснул руками Сокджин. — За потраченное впустую время, — монотонно произнёс Чонгук. — По рукам, — отмахнулся Джин после непродолжительной паузы, заходя в свой офис. Тэхён изредка поглядывал на них, теряясь в догадках о контексте состоявшегося разговора. По завершению диалога, председатель Чон направился к своему кабинету, возле которого уже битых полчаса дрожал от подступающего волнения Тэхён. — Доброе утро, — безэмоционально, будто сделав предварительные выводы, поздоровался Чонгук. — Доброе утро, председатель Чон! — пролепетал Тэхён, вмиг подрываясь с места. — Прошу, — он открытой ладонью пригласил того проследовать внутрь. Тэхён услужливо протянул папку с документами, края которой заметно пострадали за последний час от регулярного перебирания пальцами. Сам же расположился немного поодаль в ожидании разрешения присесть. — Садись, — Чонгук также приземлился на кожаное кресло, разворачивая подготовленные бумаги, и принялся бегло читать между строк, перелистывая страницы с характерным звуком. Тэхён исподлобья наблюдал за председателем и подмечал малейшие изменения мимики. Чонгук, добравшись до резюме претендента, изогнул бровь в неоднозначной эмоции и, пройдясь по рекомендациям в приложении, откинулся на спинку, словно в предвкушении. Тэхён обратил внимание на вертикальный пирсинг брови, а также множество проколов, несимметрично и в разном количестве расположенных на обеих мочках. Затем спустился ниже, задерживаясь на виднеющихся под довольно стесняющей рубашкой татуировках в области запястья и, скорее всего, являющихся заключительными элементами целого рукава. Неформальная, где-то даже указывающая на принадлежность к субкультуре, внешность Чонгука шла вразрез с занимаемой должностью, вызывая у Тэхёна смешанные чувства и неопределённость восприятия человека в целом. Вероятно потому, что он сам был родом из консервативной семьи, где любые отклонения от общепринятых норм считались открытым неуважением и поводом для предвзятого отношения. Он внезапно поймал себя на мысли, что вовсе не против просидеть так хоть час, ведь визуальная оценка господина Чона доставляла ему эстетическое удовольствие. Тэхён невольно радовался тому, что Чонгук был полностью поглощён изучением CV, давая возможность рассмотреть его с не самой профессиональной точки зрения. Стоило Чонгуку поднять взгляд, Тэхён моментально отворачивал голову, демонстрируя увлечённость неоклассическим интерьером. Стол, за которым он сидел в гордом одиночестве, был скорее для конференций и важных собраний, нежели для проведения собеседований. Панорамные окна пропускали сквозь тюлевые шторы приглушённый утренний свет, а цепочная люстра из латуни над головой ничуть не убавляла метраж комнаты. В глаза бросалась шахматная доска, занимающая почётное место в центре стола. Чонгук, поймав анализирующий взгляд, решил прервать мимолётное изучение. — Знаешь, что это? — он кивнул на игру. Тэхён, мгновенно мобилизовавшись, развернулся к председателю. — Это… — он нерешительно протянул, ища подвох в формулировке вопроса. — Шахматы? — Верно, — Чонгук ухмыльнулся его растерянности. — Знаешь, для чего они тут? К такому раскладу Тэхён не был готов ни морально, ни академически. Он день и ночь учился, жертвовал сном, но явно не для того, чтобы проверяли его знания настольных игр. — Когда люди приходят устраиваться в эту компанию, — Чонгук снисходительно отнёсся к отсутствию ответа, — они проходят интервью непосредственно со мной, — он закончил ознакомление с резюме Тэхёна и отложил его в сторону. — Я не докучаю расспросами про тонкости юриспруденции. Я верю, что вы это знаете. Правда верю, — тот положил руку себе на грудь. — Меня интересует ваше мышление, — Чонгук прислонил указательный палец к виску, провернув неполный оборот. — Мне важно знать, как вы будете применять эти знания. Тэхён сидел молча, боясь помешать его философским мыслям, и с каждой секундой сомневался в своей компетентности. «Сокджин был прав, есть много других людей, которые справятся с этой должностью лучше меня», — он опустил глаза, сцепив ладони на коленях. — Именно поэтому, — Чонгук встал из-за стола и, поравнявшись с Тэхёном, потянулся за шахматной доской. — Я прошу об игре. Одна партия — и должность твоя. Тебе нужно всего лишь обыграть меня, — он принялся расставлять фигуры. — Правда, у нас уже два года не было новых сотрудников, — Чонгук самодовольно ухмыльнулся. — Но, как говорится, всё в твоих руках. — Почему шахматы? — вдруг выпалил Тэхён, сам испугавшись своей секундной храбрости. — Видишь ли, шахматы — это не просто игра, — он уселся напротив потенциального соперника. — Шахматы способствуют ряду процессов в головном мозге, — Чонгук в предвкушении сомкнул перед собой руки. — Они развивают критическое и абстрактное мышление, что в нашей профессии весьма существенно, согласись? Собеседник лишь послушно кивнул головой, разделяя видение председателя проводить интервью подобным образом. — И, что немаловажно, оттачивают в человеке стратегическое планирование и способность предугадывать действия противника, — Чонгук вскинул подбородок, подбирая слова. — Это как… — Как отдельный мир, — закончил за него Тэхён, ловя на себе хищный взгляд. — Как отдельный мир, — удовлетворённо повторил Чонгук. — Это мир, функционирующий по собственным законам и правилам, главным путеводителем в котором выступает нестандартное мышление. Например, я могу пожертвовать фигурами, маскируя свою стратегию, тем самым усыплю твою бдительность, — он разомкнул ладони, перенеся вес тела на локти. — А в решающий момент за два-три хода, — он громко щёлкнул пальцами, — это может кардинально поменять ситуацию и… — Шах и мат, — завершил Тэхён. — Именно! — обрадовался Чонгук, всплеснув руками. Тэхён выжидал подходящее время, чтобы сообщить работодателю о том, что в шахматы он, к сожалению, играть не умеет, поэтому, дабы не тратить его драгоценные минуты, предпочтёт освободить намеченную должность. — Когда я был маленький, — продолжил председатель, — я часто приходил к отцу на работу играть в эти самые шахматы, — он кивнул на стол. — Сначала я ничего не понимал, едва мог отличить слона от ладьи, — Чонгук тепло улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям. — Но спустя нескольно партий, передо мной открылся ранее недосягаемый мир многоуровневой логики, — его глаза блеснули азартом. — Потом отец научил меня разным тактикам. Я практиковался, читал, изучал комбинаторику, затем вновь приходил к отцу и всё никак не мог его обыграть, — досадно цокнул Чонгук. — Однажды он пообещал, что, если мне когда-нибудь удастся выиграть у него, то «Solomon Corporation» сразу перейдёт мне. Прямо, как обряд инициации, — он недовольно фыркнул. — Звучит абсурдно, правда? Он был уверен, что у меня это никогда не получится, поэтому смело делал такие заявления. — Вы его обыграли, не так ли? — с опаской поинтересовался Тэхён. — Обыграл, — он опустил взгляд, легко качнув головой. — Обыграл, — незаметно для самого себя повторил Чонгук. — Моя стратегия была лучше любых ферзевых гамбитов, — он не смог подавить истеричный смешок. — Что мы всё обо мне? Предлагаю начать наше состязание! — он вмиг оживился. — Председатель Чон, боюсь, я… — сдавленно начал Тэхён. — Да-да, — безразлично отмахнулся Чонгук. — Сейчас ты скажешь, что не умеешь играть в шахматы? — он откинулся на спинку стула, демонстративно скрестив руки на груди. — Думаешь, я не знал? Тэхён стыдливо прикусил губу, перебирая выбившийся край брючного костюма. — Тогда я, пожалуй, пойду, — он опустил глаза, сверля пустым взглядом одну точку. — Не хочу тратить ваше время, — тот медленно встал из-за стола. — Спасибо, что рассмотрели мою кандидатуру. Тэхён вежливо поклонился, забрал папку с личными документами и направился в сторону выхода. Он остановился около дверей и, почти дотянувшись до ручки, тщательно взвесил последствия слов, которые собирается произнести. Придя к выводу, что терять уже нечего, Тэхён всё же решил испытать судьбу, вполоборота обратившись к председателю: — Господин Чон, — он развернулся к нему лицом. — Ферзевый гамбит это не стратегия, — твёрдо заявил Тэхён, мысленно поражаясь своей отваге. Чонгук расцепил руки и, немного подавшись вперёд, нахмурился из-за неожиданной фамильярности. — Что ты сейчас сказал? — Тэхён сперва не узнал сменившуюся интонацию. — Ферзевый гамбит эффективен лишь при дебюте, но никак не даёт долговременную оценку положения фигур, — он преодолел накопившийся страх и теперь с большей уверенностью продолжил мысль: — Ферзевый гамбит это своего рода ловушка, решающая концепцию партии на начальном этапе. В зависимости от того, примут ли чёрные жертву пешки или нет, гамбит может быть принятым или отказанным, — Тэхён рассекает руками воздух, перебирая возможные варианты. — Также игроки пользуются контргамбитом или построением защиты, например, славянской. Такая тактика распространяется только на отдельную серию ходов, которые могут быть точно просчитаны, но для дальнейшей перспективы лучше прибегнуть к другим методам постановки целей, — он беззвучно выдохнул, радуясь удавшемуся перфомансу. — Стоит отметить, что… — Почему ты отказал мне в партии? — перебил Чонгук и, взяв в руку ферзя с шахматной доски, провёл большим пальцем по круговой резьбе. — По своей природе я больше теоретик, — замялся Тэхён. — Предпочитаю держать при себе просчитанный расклад и без надобности не раскрывать все карты сразу. — Я приятно удивлён, — тот одобрительно кивнул. — Теоретик, — надменно хмыкнул Чонгук, возвращая фигуру на место. — Всё думал поправишь ли ты мою неправильную терминологию. Я ведь чуть не сделал поспешные выводы, — он направился к собственному столу, попутно застёгивая пиджак. — Завтра в девять. — Что, простите? — Тэхён поднял виноватый взгляд. — И не опаздывай. У нас много работы, — бросил Чонгук, принимаясь за стопку документов. — Спасибо, я… — запнулся Тэхён от прилива радости. — Я… Обязательно буду! Спасибо вам! — он поспешил удалиться, напоследок раскланявшись ещё несколько раз. Немного обождав и удостоверившись в приватности, Чонгук отложил бумаги и, уперевшись в стол раскинутыми по обе стороны локтями, тяжело вздохнул. Он посмотрел на стоявшую рядом фотографию и безразлично, даже с неким презрением, смерил ту взглядом. — Я обыграл тебя, отец, — он с силой надавил на стекло, вкладывая весь гнев, и то, поддавшись точечному давлению, разошлось беспорядочными трещинами, полосуя лицо изображённого Чон Донджина. — Я обыграл, — он размазал по глянцевой поверхности сочившуюся из пореза кровь. — Тебя.