teacher's pet

К середине занятия голова уже гудела от бесконечных формул, чисел и букв, так что хотелось немного расплакаться. Ты никогда не была сильна в математике, а если быть совсем откровенной, то совсем ее не понимала. Но прилежно ходила на все занятия, не для того, чтобы наконец научится решать мутные дифференциальные уравнения, совсем нет. Твоя истинная цель была куда более постыднее. Господин Чон скидывает серый пиджак, вешая его на спинку своего учительского кресла. Рукава белой рубашки были закатаны до локтей, открывая вид на крепкие руки с переплетением вен. Он перелистывал страницы журнала своими длинными, красивыми пальцами, идеально подходящими для игры на фортепиано и для того, чтобы сжиматься на твоей тонкой шее. Все было до боли клишировано: молодой преподаватель, слишком красивый для того, чтобы в него не влюбится, слишком обтягивающие брюки, чтобы не смотреть на чужие бедра, слишком мягкие губы, чтобы не думать о том, как бы хорошо было попробовать их на вкус. И слишком низкий бархатный голос, чтобы не фантазировать о том, как бы он звучал, нашептывая грязности прямо на ухо. Вот уже год как ты каждый день представляла себе, как молодой преподаватель высшей математики, раскладывает тебя прямо на своем столе в аудитории, грубо вдавливая своим весом в жесткую поверхность, оставляя беспорядочные метки и синяки на теле. Это было неправильно, грязно, но ты не могла ничего поделать с тем, как предательски начинали трястись коленки, стоит только Чон Джехёну чуть расслабить галстук, провести рукой по мягким волосам. Тебе хотелось сделать слишком много вещей, воплотить все сны с участием своего преподавателя, но делать первый шаг ты не решалась. Потому что от господина Чона веяло этой аурой правильности, он бы никогда не посмотрел на свою ученицу в таком свете. Все что оставалось делать, это томно вздыхать, украдкой кидая многозначительные взгляды, не зная того, что их уже давно заметили. Трель звонка выводит из транса и плена однократных интегралов. Студенты с радостью начинают собирать свои вещи, пытаясь покинуть злосчастную аудиторию математики как можно быстрее. Все кроме тебя. Ты как обычно медлишь, чтобы подольше насладиться присутствием этого недосягаемого мужчины и даже не замечаешь, как к твоей парте бесшумно подходят. — Не задержитесь немного? — бархатистый низкий голос прокатывается по телу дрожью. Чон Джехён мягко улыбается, что абсолютно не вяжется с той властной аурой исходящей от него. Ты быстро киваешь, стыдливо пряча покрасневшие щёки. От предвкушения в животе завязывается тугой узел, а на шее — невидимая петля. И ты с радостью бы отдала другой ее конец в руки своего преподавателя. Шумно выдохнув и собираясь с силами, ты остановилась около преподавательского стола, где неаккуратно были разбросаны исписанные листы с тестами, тетради и следы от кружки. — Вы плохо сдали последний зачёт, — говорит господин Чон, стоит только последнему вышедшему студенту шумно хлопнуть дверью. — Вы ведь она из лучших студенток на потоке, по остальным предметам у вас отлично, так в чём же проблема? Джехён говорит медленно, тягуче, играясь словно кошка с клубком ниток. Очаровывает, осторожно загоняет как зверька в ловушку. Он стоит чуть ближе дозволенного, так что ты можешь чувствовать жар исходящий от чужого тела. И это совершенно не помогает сохранять рассудок, потому что мозг начинает рисовать непристойные картинки. — Вы что-то не понимаете? Может вас что-то отвлекает? — Джехён наклоняется чуть ближе, опаляя кожу горячим дыханием — Или может кто-то? Последний вопрос звучит над самым ухом. И ловушка захлопывается. Ты всхлипываешь, поддаваясь на встречу и впиваясь долгожданным поцелуем в губы. Ноги подкашиваются, и ты почти падаешь, но чужие руки успевают подхватить, усаживая тебя на учительский стол. Чон Джехён не был нежным. Он был настойчивым, жадным и пьянящим. Джехён целовал глубоко, оттягивая нижнюю губу, сначала прикусывая, а после проходясь горячим языком. Одной рукой он расстегивал твою белую форменную рубашку, пока второй сжимал твою шею, не так, чтобы причинить боль, но чтобы показать собственное превосходство. — Какая плохая у меня ученица, — отстраняясь, шепчет он в самые губы — думаешь, я не замечал как блестят твои глазки пока ты смотришь на меня? Скажи, ты ведь представляла себе как раздвигаешь эти прелестные ноги для своего учителя? Протяжный первый стон вырывается из твоего рта, когда ты чувствуешь как пальцы господина Чона касаются тебя сквозь белье. Собственное разрушенное долгожданным наслаждением состояние заставляло забывать где ты находишься, вцепляться руками в крепкие плечи, тихо поскуливая от нетерпения. Слишком много раз похожая картинка возникала в собственной голове перед сном, когда ты до боли прикусывая край подушки, выкрикивала чужое имя, играясь и лаская себя. — Тебе нужно ответить, малышка, — напоминает Джехён, втягивая твою мочку уха — Скажи, ты ведь фантазировала обо мне? О том как я тебя трахаю? Тебя хватает только на слабый кивок, а после очередной слишком громкий стон вырывается сам по себе, так что твоему преподавателю приходится зажать твой рот рукой. Ловкие пальцы забираются под резинку белья и ты слышишь легкий смешок сверху. — Надо же, ты уже мокрая, хотя я еще ничего не сделал, — Джехён поглаживает, проходясь по чувствительным местам, пачкает руки в естественной смазке — Кто бы мог подумать, что такая прилежная ученица будет мечтать оказаться под своим преподавателем. Как ты хочешь чтобы я это сделал? Спина встречается с холодной поверхностью стола, неприятной твердостью впиваясь в лопатки, но тебе плевать. Потому что твоя рубашка, вместе с юбкой летят в сторону, а после туда же отправляется белье. Ты тянешь руки к чужому ремню, чтобы получить больше, но Джехён грубо сбрасывает их, закрепляя над твоей головой, снова припадает в губам, прикусывая до крови, рассыпает воздушные поцелуи по шее. — Нетерпеливая девочка, неужели ты не знаешь, что секс с учителями это не то, о чем должна думать приличная студентка? — Джехён ладонью спускается вниз, сжимая твое бедро до синяков — Думать о моем члене гораздо интереснее, чем слушать лекции об интегралах, да? Ты выгибаешься почти до хруста, когда чувствуешь первый палец внутри. Из глаз брызгают слезы, которые Джехён тут же сцеловывает, слегка втягивая кожу, пока добавляет второй. Но тебе ничтожно мало только пальцев, тебе хочется своего преподавателя всего и сразу. Но господин Чон любит растягивать удовольствие и ты почти хныкаешь, когда ощущаешь пустоту внутри, снова протягивая руки к чужим брюкам, под насмешливым взглядом своего учителя. — Детка, тебя могут услышать и у нас будут проблемы, — он гладит по шее, груди, специально цепляя чувствительные соски, прислушивается к сбитому желанием дыханию — Ты же будешь хорошей девочкой? Чон Джехён вовсе не был дураком, и уж точно не был слепым. Он знал какой эффект оказывает на сердца своих студенток, но никогда не думал этим пользоваться. Пока не заметил искусанные и манящие приоткрытые губы, беглые мечтательные взгляды и обтянутые формой изгибы твоего тела. Это было неправильно, верно, но плевал он на эти запреты. Парой ловких движений он отправляет ремень в сторону, спуская обтягивающие серые брюки и подхватывая тебя под коленками. — Думаю, тебе хватит пары минут — шепчет он, перед тем как накрыть твои губы своими, заглушая твой крик. Толчки внутри были грубыми, резкими, но такими желанными, Джехён наращивал темп, не давая до конца привыкнуть. Ты терялась в ощущениях, плавясь под чужим напором. Крепкая рука на твоей шее сжималась до синяков и вдавливала в стол, пока темные, почти черные глаза исследовали каждый кусочек твоего тела: раскрытая только для своего преподавателя. Второй рукой Джехён проходился вдоль чувствительных стенок, дразнясь, но не давая в полной мере почувствовать необходимую разрядку. Когда Джехён вошел особенно глубоко, ты рефлекторно сжалась, выбивая хриплый стон. — Решила поиграться? — прошипел учитель, переворачивая тебя на живот, заставляя приподнять бедра, — Надеюсь ты готова, котёночек. Спросить к чему ты так и не успела, Джехён грубо толкнулся, параллельно с этим стимулируя тебя свободной рукой. Тянущее чувство стремительно формировалось внизу живота, сводя судорогой конечности, и когда Джёхен собственнически прикусил кожу где-то под лопаткой, острая сладкая вспышка пробежалась по телу. Разноцветные калейдоскопные пятна бродили перед глазами, в ушах звенело и ты обмякла в чужих руках, усаживающих тебя на колени. Джехён поглаживал тебя по спине, оставляя мокрые липкие поцелуи на шее и плечах, убирал прилипшие ко лбу пряди волос. Джехён помог тебе одеться, бросая недовольный взгляд на помятые бумаги. Внизу он все еще был возбужден, и тебе даже стало немного неловко. Но теплая ладонь сжавшаяся на коленке ощущалась так хорошо, что мысли растворялись в голове. — Зайди ко мне завтра после занятий, думаю, тебя нужно подтянуть по теме многочленов. Быстрый поцелуй в уголок губ никак не вязался с крепкой хваткой на твоей талии, но ты наконец-то почувствовала себя спокойно. Никто из одногруппников так и не узнает, почему у тебя внезапно появилась такая любовь к высшей математике, но тему поиска той самой переменной в производной ты освоила на отлично.