Стужа

С тех пор, как не стало медведицы и ее медвежонка, прошло много лет. Седой медведь, который когда-то был человеком, теперь охраняет зверей от охотников, что меры не знают. Он уже почти забыл свое имя, оно пропало с тех пор, как он обошел волшебную ель три раза. Не сказать, что сейчас ему тяжело, но все же именно сейчас он задумывается все чаще о своем решении, когда в последний раз гостил у медведицы. Предлагала та стать его матерью, в жены дочку свою сватала. Вздыхает Иван. Надо было остаться, может быть, тот охотник, что был мальчишкой, который с детства дразнил его найденышем, не убил бы их. Он почему-то уверен, что смог бы защитить свою новую семью. По ночам, сталкиваясь прежде всего с самим собой, мучается седой медведь от того, что никого, кроме тварей лесных не уберег в своей жизни. Лекарка, которая его вырастила, ушла первой от старости, наверняка не выдержала его ночного отсутствия, когда он был у медведей в первый раз. Мучает седого медведя то, что она даже не узнал имен своей второй матери и возлюбленной. Он живет с мыслью о том, что выбрал людей, но те его предали и оставили ни с чем. Даже его дом и тот сгорел. Вспоминает он, как хоронил медведицу и медвежонка. Как те преобразились в людей, когда он опускал белый саван на их тела. В груди что-то оборвалось раз и навсегда. Сердце его одинокое остановилось, когда он увидел их издали, но именно в тот момент нечто человеческое покинуло его навсегда. Ему никогда не узнать радости. Зверюшки лесные скрашивают его одиночество, этого достаточно. Иван остался где-то там, в сгоревшем доме. Он умер, когда трижды обошел ель. Теперь существует только медведь, который одним своим рыком заставит любое сердце уйти в пятки. Но не стал абсолютным зверем Иван, помня тех, кто был ему близок. Во всем придерживается справедливого решения. Головастым его первая мать называла, таким и остался. При этом совершенно один. Год за годом он обходит свой лес и не находит ничего, что было бы ему незнакомо. Все теперь воспринимается немного по-другому, по-медвежьи. Человек же стал воспоминанием, которое не позволяет опускаться до низменных потребностей и на всю жизнь застрял в том глубоком снегу, который был вокруг ели.