Седьмое Небо

****** Мечтой каждого жителя Облачной Башни было подняться до седьмого неба. Человек сумевший подняться так высоко своими благими делами, имел неоспоримое лидерство и уважение, потому что это удавалось далеко не каждому. Седьмое небо — это просто мечта, которой не суждено сбыться, особенно если ты Дэхен, и особенно, если ты живешь ниже даже первого неба. Да, Облачная башня находилась за пределами даже первого неба. — Хватит летать в облаках. — толкают его за плечо. — А мы по-твоему сейчас что должны делать? — раздражается Дэхен. — Наша основная работа заключается в том, чтобы летать на облаках по небу, разве нет? — сквозь зубы, произносит Чон. — Да я же не об этом! — возникает Ендже. — Хватит мечтать о Седьмом Небе, тебе его не видать, как своих ушей. — Хочу и буду! — У нас нет времени прохлаждаться, нужно заканчивать с делами и уматывать пока гремучие не приплыли. Даже вспоминать страшно этих гремучих. Вот кто и бесит больше всего, так эти придурки с Гремучей Спирали, которые ничего не бояться и всегда делают что им вздумается. Дэхен хмурится стоит только вспомнить этого надменного идиота, который думает, что ему все можно. Гремучая Змея — Мун Чоноп. Гремучая спираль находится на Первом Небе и это бесит Дэхена еще больше. Еще один повод грозовых, поиздеваться над облачными. Вспомнишь солнце как говорится… Справа от облачных раздаются раскаты грома, вспышки молний и собирается густой туман, который отбрасывает белое, мягкое, пушистое облачко Дэхена подальше. — Свалите на хрен, гремучие! — бесится Дэхен, ведь ему не мало сил потребовалось чтобы приручить это облачко, а эти ливневые так просто отбросили его. — А я говорил тебе Енгук, что эти пушистые не такие уж и пушистые. — смеется Чоноп, прожигая взглядом Дэхена, которые был уже красный от злости. Если рабочая одежда облачных была в светлых оттенках, то у грозовых она была в темных. Чоноп был одет во все темное: черная облегающая футболка, черная кожаная куртка, такого же цвета и брюки. На пальцах перстень и несколько колец, на запястьях браслеты в виде цепей и на шее такие же цепи. Словно адский пес сорвался с цепей. — Цер, не отвлекайся, за работу. — толкает за плечо Енгук. — Уходим, Дэхен, наше время закончилось. — тянет за руку Ендже, пока Дэхен буравит взглядом Чонопа, которого кстати говоря, в Первом Небе так и называют Цербером, в честь адского пса. Дэхен вот честно, собирался уйти и оставить этого гремучего в покое, но этому тучкастому, видимо, жить надоело. — Бедное, маленькое облачко испугалось грозных, больших туч? — издевается Чоноп. — Уууу… беги, спрячься под одеялко. Дэхен дышит через нос и старается игнорировать гремучего. — Давай просто уйдем. — Ендже старается избежать больших потерь, но кажется зря. — Ендже, как я могу проигнорировать, когда бездомная псина тявкает на меня и ищет внимания? — говорит Дэхен и поворачивается к Церберу, который уже сжал руки в кулаки. — Спускайся сюда, я поправлю твое смазливое ебало. — Это как поставить котенка против льва. — смеется Чоноп, смотря на боевой настрой Дэхена. — Спустись и мы посмотрим кто тут лев! — Поднимись на тучу, пушистик. — ухмыляется Цербер. Каждый в Облачной Башне знал, что ступать на тучу — это кощунство. Это высшее преступление. Это табу. Но не для гремучих. Они то смело могли ступать на священные облака и ничего им за это не будет. Не справедливо. Еще одна причина ненавидеть Грозовых. И Дэхен ненавидит. — Да я лучше упаду на Седьмую Землю, чем приближусь к таким как ты! — кричит Дэхен и на секунду кажется, что мир застыл. Дэхен пропустил момент, когда Чоноп оказался рядом, всего в нескольких сантиметрах от его лица. — Каким? — сквозь сжатые зубы, произносит Цербер. — И какие же мы в твоих глазах, давай, расскажи, поведай миру эту истину. — Невоспитанные, грубые, наглые, черт знает, что о себе возомнившие придурки. — на одном дыхании произносит Дэхен и пытается не много отодвинуться на хватка Чонопа на его талии, кстати, когда он успел так крепко его схватить, остается загадкой. Но Дэхен так и не может ни на сантиметр сдвинутся и просто продолжает смотреть в ответ, что дается ему с каждой секундой все тяжелее, потому, что глаза напротив, такие же черные и туманные, словно засасывают, утягивают в какую-то черную дыру. — А теперь, вспомни наш с тобой диалог и подумай, кто тут на самом деле не воспитанный, грубый, наглый и черт знает что о себе возомнивший, Пушистик. — будто ядом выплевывает Чоноп и в секунду же он и его грозовая туча исчезают, словно их и не было. — И что это было? — не понимает Ендже и Дэхен хочет задаться тем же вопросом, ибо какого хрена сердце так бешено бьется, стоит только вспомнить грубый захват, сталь в голосе и этот умопомрачительный взгляд. — Приплыли блять. ****** — И что это было? — спрашивает Енгук, когда они возвращаются на Спираль. — Ты о чем? — не понимает Цербер и ложится на кровать. — Нужно было просто поговорить, а ты опять с ним поругался! — причитает друг. — А тут причем, я ничего не успел сказать как он тут же накинулся на меня! — в ответ возникает Цербер. — Боже, поверить не могу что ты — самый сильный из Гремучих, контролирующий грозовые тучи океанов, держащий в страхе Четыре Неба и Гремучую Спираль, которого называют Цербером в честь пса охраняющего врата в ад, вселяющий страх всему Небесному миру, течешь от маленького облачного, которого одним пальцем можно раздавить, как маленькая сучка, друг мой. — смеется Енгук. — Дааа… друг, это маленькое облачко держит нашего адского пса Цербера на коротком поводке. — Я люблю его. — тяжело вздыхает Чоноп. — Это невозможно. — говорит Енгук. — Даже нам гремучим нельзя нарушать это правило — это кощунство. — Мне плевать. — Седьмые небеса могут сильно наказать за это, если узнают. — переживает Гук. — Тебе может и плевать, но что будет с ним? Ты о нем подумал? — спрашивает Енгук, а у сам все мрачнеет. — Так ты поэтому не подходишь к тому, другому облачному? Боишься, что он может пострадать… — его перебивают, когда в комнату влетает один из гремучих и говорит о каком-то зрелище, который нельзя пропустить. Парни сразу же переносятся в гущу событий. А события такие: Среднего размера облако окружили тучи, среди которых были гремучие с океанов, морей, континентов и островов. Гремучие окружили облачко и метали молнии откалывая от облака по кусочку, заставляя двоих облачных жаться друг к другу, чтобы не упасть. — Держи себя в руках. — сквозь сжатые зубы, произносит Енгук, смотря как на его маленькое, пушистое, миленькое облачко по имени Ендже, в сторону которого даже ветер не смеет дуть, кидают молнии. — Это ты сейчас себе сказал? — разминая шею и хрустя костяшками, спросил Цербер. — Забирай своего, я тут разберусь. Енгук на своей туче подлетает к облаку и каждый гремучий замирает не двигаясь. Ендже прячется за спиной Дэхена. — Не подходи. — выходит вперед Дэхен. — Я не к тебе. — Мне похуй, не приближайся. Енгук кажется даже не видит Дэхена, оно и понятно, не может оторвать глаз от Ендже, который такой беззащитный, такой уязвимый и такой свой, чтобы каждый палец искрится электричеством и зудит. — Я не обижу, пойдем со мной. — просит Енгук, протягивая руку. — Мне нельзя ступать на тучу. — тихим голосом говорит Ендже, все же вкладывая свою ладонь в ладонь гремучего. — Тебя только на руках и носить. — шепотом в ушко, говорит Енгук, поднимая парня на руки и исчезая. — Ну прекрасно, а меня кто-нибудь спасать будет? — и требовательно смотрит на Чонопа, который улыбаясь подлетает к его облачку. — Ждешь спасения, принцесса? — ухмыляется Мун. — Нет. — спокойно отвечает облачный. — Я просто не понимаю, почему они, — показывая на все еще окружающих его гремучих, пальцем, говорит: — Те, кто посмел тронуть то, что принадлежит тебе, все еще живы, объяснишь? Чоноп сначала не понимает, затем удивляется, ухмылка пропадает с лица, показывая Дэхену искреннюю улыбку. Мун смотрит на свое облачко, видит в глазах уверенность и его затапливает нежностью. — Я сейчас. Гремучие не успевают понять, что происходит, когда Цербер резко возвышается над ними, сгущаются тучи над их головами и Чоноп обрушивает свою ярость на тех, кто посмел тронуть то, что принадлежит ему. А в эпицентре всего этого кошмара, среди летящих молний, гроз, среди всей этой тьмы, в самом ее центре, в самой гуще, стоит его маленькое, хрупкое, нежное облако и так преданно смотрит на него, что Церберу становится страшно. Сможет ли он выдержать силу это преданности? Сможет. Обязательно сможет. А Дэхен смотрит и понимает, что вот оно — его Седьмое Небо.