΅◊΅
Траурные одежды, множество людей и полная пафоса речь. Веймонд Веларион действительно любил свою племянницу? Рейма сдержала смешок и не стала предпринимать попытки по спасению сестры, дядя прекрасно с этим справился. Ей хорошо стоялось рядом с Эйгоном, который честно старался не выставлять своё безразличие на всеобщее обозрение. Рейма понимала его: Веларионы ей никто, пусть Лейнор и муж сестры. Хотя смотришь на лица девочек, которые знали свою мать и теперь должны были пережить её потерю, так уже и не чувствуешь себя такой чужой. Принцесса переглянулась с королевой, так, ничего важного. С характерным звуком морские воды забрали гроб с останками леди Лейны. Одной из первых Рейма поднялась на площадку, где будет проходить поминальный обед. Если честно, хотелось есть. Аппетит вернулся? Но к жареному Рейма не касалась. Ах, если бы не тяжкие заботы Алисенты, она бы заметила. Мимо отца проходить не стоило, поскольку он совершенно неожиданно ухватился за подол платья, чёрного. Алисента собиралась надеть его по случаю, но у Реймы не было одежды. Второпях же добиралась! Вот и пришлось отдать ей да подогнать скоренько. Благо, руки у служанок королевы золотые. (На самом деле, Алисента не собиралась надевать его, она взяла его для Реймы. И попросила дочь об одолжении: если кто-то попробует сделать замечание королеве, сказать о том, что это её «вина». И Рейма согласилась.) – Кажется, мы с тобой нормально так и не поговорили, – только поздоровались перед самими похоронами. Рейма отдала яблоко одному из слуг. Честно? Принцесса подзабыла этикет – можно сослаться на это. Потому что ждать, пока слуги принесут ей стул или табуретку, желания не было. Так что Визерис смотрел на неё сверху вниз. Дочь расселась на полу как ни в чём не бывало. Словно была простым ребёнком. – У нас будет ещё много времени, я ведь вернулась, – и никакого обращения. Что-то во взгляде короля заставило Рейму напрячься, но нельзя подавать виду. – Ты стала самостоятельной. И не кинула тени на нашу семью, – Рейма не смогла скрыть удивления. Просто случайность, венценосный отец не мог запомнить её слов с того судьбоносного ужина. Рейма не Рейнира, чтобы он много думал о ней. – Может быть… – неожиданная решимость подтолкнула её попросить о похвале или даже подарке, но ничего подобного не слетело с её уст. Как будто голос пропал. Лучше сказать что-нибудь нейтральное: – В такой печальный день, – тише, чтобы все посторонние люди не услышали её, – вы не хотите сказать, что гордитесь мной? – нелёгкая попытка заглянуть в отцовские глаза. Визерис улыбнулся: – Горжусь? – и похлопал её по плечу. – Принцесса, вас зовёт королева, – неужели наблюдала за ними? Алисента заметила растерянность Реймы, но не акцентировала на этом внимание. За что ей и благодарны. Матушка лишь попросила держаться рядом с младшими, присмотреть за ними. И, отряхнув платье, Рейма поспешила к ним. Всё это время ей только довелось замечать Рейниру, мелькающую то тут, то там. Один раз она заметила переглядки старшей сестры и дяди и заметила десницу, который мог похвастаться тем же наблюдением. В Дрифтмарке тихо точно не будет. – А где Хелейна? – разве только что младшая не стояла с братьями? Вот и отвлекись на секунду. Эйгон и кивнуть в сторону младшей не успел, как они услышали бормотание третьей принцессы: – Ткацкий станок, зелёный моток, – Рейма стала рядом с Эймондом, чтобы рассмотреть, что именно привлекло внимание Хелейны. Паук? А та невозмутимо продолжала: – Чёрный моток. Драконы из плоти ткут драконов из нитей... – если бы не возмущённый поведением сестры Эйгон, Рейма слушала бы Хелейну вечно. – У нас нет ничего общего, – может, это Рейма его родная сестра, а? – Она наша сестра, – но ему пришлось слегка отстраниться от брата и старшей сестры, которые не обратили на совместность данного заявления. – Тогда женись на ней, – Эйгон опустил взгляд на брата. Рейма закатила глаза: нельзя таким образом убегать от проблем. Но упрекать не станет, ей уже предлагали занять его место, в шутливой форме, само собой. Кажется, Эйгон ещё писал: «Я был и против женитьбы и на тебе. Такой себе из меня Таргариен, коль сестры меня не прельщают? Уверен, ты стала красавицей, но я помню те прекрасные годы, когда тебе доводилось нянчиться со мной, иногда даже в одиночку». – Я бы исполнил долг, если бы матушка велела, – а кто-то уверен в силе своего слова. – Если бы, – Эйгон фыркнул? – Потому что она тебе нравится или ради долга и крови? – чистое любопытство. Но Эйгон глянул на Рейму с одобрением: ему бы следовало такое спросить, чтобы смутить Эймонда. Даже не стал называть Хелейну идиоткой. Хотя не стал по другой причине: за оскорбление младшей и старшая бы стукнула по затылку. – Она моя сестра! – прозвучало достаточно обвинительно, поскольку буквально пару мгновений назад они вспомнили об этом вместе!! – Ткацкий станок, зелёный моток, чёрный моток, – Хелейна вовсе не обращала на них внимания. – Она будет моей женой? – из уважения к Рейме он не стал говорить «королева». – Что ж, по крайней мере, одна тема для разговоров у нас будет – существа с длинными ногами, – и помчался за одной из служанок. – Эйгон! – Эймонд нахмурился. Рейма было ринулась за ним, чтобы остановить, но есть вероятность привлечь ещё большее внимание. – Драконы из плоти ткут драконов из нитей, – хлопок! В руках Хелейны ракушка. Эймонд пошёл к огню. А внимание Реймы захватила Хелейна: – Я утомилась, проводишь меня до спальни? – она знала, что сейчас была не в себе. Но когда рядом была семья, не так страшно. И когда она в себе, всё же без них некомфортно. – Идём, – далеко отойти не успели, Люк почти сбил их с ног. Рейма отреагировала вовремя, присев и схватив его за плечи. – Тётя? – потом он посмотрел и на Хелейну, неловко кивнул. – Что-то случилось, родной? – ничего серьёзного. – Всё хорошо, – хотя по нему видно, что, не будь здесь всех этих чужих людей, он бы прильнул к ней. Принцесса встала и высмотрела его старшего брата: – Джейс вон там. Пойдёшь к нему? – маленький ребёнок попытался увидеть брата в указанной стороне. Не получилось, но всё же кивнул и поспешил найти Джекейриса. – Любовь к солнцу губительна, – предостережение? – В моей жизни слишком много солнц, сестрёнка, идём, – отведёт Хелейну и вернётся за Эйгоном. Драконий рёв. Вхагар. Только её рёв разносится подобно грому и так далеко. Эйгон уснул в одном из углов лестницы, ведущей к замку от самого берега. Где-то мелькнул десница, и Рейма поспешила опередить его. Присела рядом и осторожно похлопала по щекам, заставив нахмуриться. Он недовольно замычал. – Брат! – более сильный удар по плечу, и Эйгон открыл глаза, но не сообразил что да как. – Вставай, – а ей хватало сил поднять его на ноги, – идём, – если присутствие Эймонда и замечено, важнее было увести старшего брата от десницы. Несмотря на то, что Хайтауэр их почти нагнал, Рейма не стала останавливаться. Только спросила Эйгона: – Надеюсь, местные стройные ножки остались без твоего внимания? Брат рассмеялся, послушно идя рядом с ней, и уложил голову ей на плечо – высокая зараза стала. Довольный увиденным Отто тоже не заметил Эймонда и последовал в замок за принцем и принцессой. А Вхагар издала ещё один пронзительный рёв.΅◊΅
Хелейна попросила посидеть с ней, пока не уснёт. На чужом месте уснуть нелегко. И сестра пела ей колыбели Доброй королевы, их прабабушки. Несмотря на воинственную внешность Реймы, её песни на валирийском звучали глубоко и проникновенно, они успокаивали и завораживали. Сама Рейма не уснёт, может, вздремнёт немного под утро… Ещё один рёв Вхагар, даже её, всадницу сильного, очень сильного, к её счастью, и быстрого дракона, напугал. Убедившись, что сестра крепко спит, Рейма поспешила узнать что происходит: кажется, Вхагар пролетела мимо замка. Земля содрогнулась из-за приземления драконицы, а она даже спуститься не успела. Только приметить, в какую сторону бежать. Правда, выбегать в сорочке, пусть и с накидкой поверх, слегка неразумно. Кажется, она слышала голоса детей. – Принцесса? – сир Кристан подошёл к выбежавшей принцессе. – Что произошло? – спросила она, хотя в глубине души имела какое-то представление. – Принцесса, дети, – сир Гаррольд не дал Колю отправить принцессу назад. Дети кричали, теперь их точно легко найти. Рейма была быстрее, на ней не было доспехов. Ветер холодил босые ноги. Коридор перешёл в пещеру, когда последний пронзительный крик заставил её замереть. Она могла бы напугаться, ноги бы подкосились, но у Реймы было достаточно воли. – Великие боги… – сир Гаррольд? И Рейма кинулась к брату, Эймонд корчился от боли и тянул руки к ране. – Не трогай, не трогай... Мейстера живо! – совсем забыв о рыцаре рядом, она сама подняла Эймонда. Он уткнулся раненой стороной в сорочку сестры. Нельзя! Но та кричать не стала. В зал, к камину. Кристан Коль убедился, что принц в надёжных руках и поспешил за королевой. Сир Гаррольд помог усадить принца в кресло перед камином, пока Рейма добралась до чистой воды и, оторвав кусок от чистого рукава, смочила тряпку, чтобы поспешить промыть рану. Песка слишком много. Присела рядом, опустив свободную ладонь на подлокотник. Эймонд на ощупь нашёл её руку, не отворачиваясь от неё, и ухватился крепко, до боли. Сколько сил она (боль) придаёт человеку! – Где треклятый мейстер? – прошипела Рейма. – Эймонд? – Алисента посмотрела на сына, затем на Рейму. Казалось, на мгновение женщина увидела кого-то другого, но затем во взгляде появились вина и сожаление. Кровь на одежде Реймы не осталась незамеченной. Она присела рядом с дочерью, опустила свою ладонь на их переплетённые руки. Наконец-то показался мейстер, и Рейма немного отодвинулась в сторону. Правда, ладонь высвободить не удалось, настолько была крепка хватка. Рейма понимала, как ему больно. Но Эймонд держался молодцом. Эйгон стал позади сестры. Ему не нравилось растущее скопление людей. Но сложно как-то не волноваться, когда видишь, как мейстер орудует иглой. И как сестра может спокойно смотреть? Хелейны здесь не было, её будить не стали. Рейма не обращала внимания даже на короля. – Плоть исцелится, но глаз потерян, королева, – и после этого досталось Эйгону. Рейма понимала, почему Алисента так поступает. Между ней и её первым сыном огромная пропасть. Можно было бы отвлечь её на себя, но вряд ли бы это сослужило добрую службу королеве. – Они на меня напали! – Он напал на Бейлу! Гул детских голосов. По шутливой воли Семерых, десница и вторая принцесса имели одинаковое отношение к ситуации. – Молчать! – голос отца вернул к реальности всех его детей. И тихий, но услышанный всеми шёпот: – Он назвал нас бастардами. О, невелика беда, на самом деле. Поэтому когда Рейнира говорила, что напали на их детей… у Эймонда при себе и оружия нет. Но рана нанесённая ему – Рейма побледнела. Провиденье Семерых велико. – Принца Эймонда нужно допросить… – Ты серьёзно? Сейчас? Допросить? – Рейма не удержалась. Хранить нейтралитет и уподобиться мимо пробегающей мышке оказалось тяжелее. В принципе, на глубину конфликта ей плевать. И своего отца принцесса перестала понимать. Хотя бы сейчас можно себе позволить? – Бастард тут, бастард там, обычное ругательство, никаких обвинений, – принцесса догадывалась, что они имели место быть, но если идёшь на кабана, то иди напролом. – Это не царапина, сестра, а если это приведёт к смерти? – вроде бы промыли и зашили, но Неведомому и на это будет всё равно, если решит. – Вхагар – дракон моей матери! – не сдержалась одна из близняшек. Какая? Да без разницы. – Больше нет, – Алисента посмотрела на Рейму, теперь слова о том, что принцесса будто бы её дитя, не могли быть пустыми. – Согласна, у тебя было право. Но Вхагар выбрала принца Эймонда, – сглотнула. Они ведь могут закончить на этом. Но как-то само сорвалось: – Ты ведь понимаешь, что только в случае смерти принца сможешь сделать подобное заявление? – никаких пауз. – Чего вы собирались добиться толпой против одного? – Племянница… – Дядя! Твои дочери очень воинственны, – но смотреть в сторону Деймона Рейма побоялась. – Он не имел права! Оставшиеся силы Рейма вложила в следующие слова: – Принц Эймонд – Таргариен. Он имел право. Если ты мешкала, твои проблемы, маленькая леди, – хватка Эймонда ослабла, но теперь чувствовалась его поддержка. – Простите, Ваше Величество, – всё же она перебила его, точнее не дала и слова сказать в защиту наследницы. На плечо опустилась рука Алисенты; мать не могла не восхититься стойкостью дочери, вернувшейся с тёплого юга в жерло вулкана. – Я не хочу больше ничего слышать, – отец ничего ей не сказал. Реймы будто и не было здесь. – Мы семья, довольно распрей. Попросите прощения друг у друга, и покончим с этим, – принцесса встала и скрылась за людьми. К ней подошла её служанка и протянула кубок воды. – Помните тот обезболивающий настой? Я могу приготовить его для принца, – прошептала на ухо. – Есть ингредиенты? – не факт, что брат станет пить, но попробовать можно. Кайя кивнула и получила такой же кивок в ответ. – Долг нужно уплатить! – от этих слов кто только не вздрогнул? Многие переглянулись. Может, не стоило спешить с выговорами в сторону детей Рейниры и Деймона? Нет, Рейма не пожалела о сделанном. Потрескивание огня отрезвляло. Вмешаться ещё раз? Сердце замерло. Невольно принцесса оглянулась на десницу, нахмурившегося десницу. – И пусть каждый знает, что язык, усомнившийся в законности детей принцессы Рейниры… будет отнят! – и, возможно, они бы разошлись все в тревожном молчании. – Спасибо, отец, – если бы сестра смолчала. Алисента не была Таргариен, но гнев матери может быть огнём пострашнее, чем тот, которыми могли похвастаться потомки Валирии. И только другая мать могла её остановить. Хотя Люку просто повезло. Рейма не слышала, что Рейнира сказала Алисенте, но другую услышала прекрасно: – Я делала лишь то, чего от меня ждали. Чтила королевство, семью, закон, пока ты насмехалась над ними. Где долг? Где жертвенность? Они растоптаны тобой, – от вмешательства Рейму остановил Отто. – Смотрите внимательно, принцесса Рейма. Что вам ближе? – Кто дал тебе право лишать моего сына глаза?! – Утомительно, да? Скрываться под плащом своей праведности. А теперь все видят твоё лицо, – возможно, сестра и права. Но она сама мать, разве она не видит… Рейма охнула, когда лезвие заветного кинжала прошлось по руке наследницы. Кровь пролита, долг уплачен. Нужно что-то успокаивающее для матушки. – Не грусти, матушка. Это был честный обмен, – Эймонд стал рядом с матерью. – Я обменял глаз на дракона, – кажется, Отто Хайтуэр довольно ухмыльнулся. Да, Эйгону не повезло родиться старшим. Рейма оказалась по сторону «зелёных».΅◊΅
Алисента ждала, пока Эймонд уснёт. Он уснул, и она собиралась просидеть с ним всю ночь. Но в поле зрения попали руки с кубками. – Почему ты не переоделась? – только накидку сменила. – Ерунда, – Рейма улыбнулась. – Лучше выпей, – и протянула ей один. – В Дорне, когда жизнь стала разнообразнее, приходилось много беспокоиться, этот настой неплохо помогал, правда, некоторых ингредиентов на кухнях Веларионов всё же не нашлось, – Алисента приняла кубок. Настой чистый и яркий. – Прости, если обидела тебя сегодня, – она ухватилась за её руку, но теперь, чтобы погладить Рейму по голове, нужно было встать. А сил нет. – Чем? – и удивление нелживое. – Когда вошла в зал, ты была с Эймондом, а я… – Матушка, ночь была тяжёлой для всех нас. Я обещала вам присмотреть за младшими, – Рейма повернулась к Эймонду, на его глаз уже наложили повязку. – Но не справилась даже с этим. – Нет! Эймонд так хотел дракона, можно было догадаться, что подобное… – Он жив, матушка, это главное, – Вхагар выбрала его, а могла устроить ещё одни похороны. Но шутить Рейма не стала. Алисента сделала глоток. Приятное и не горькое питьё прояснило разум тут же. Когда кубок был опустошён, взволнованное сердце забилось спокойно. Алисента почувствовала всю боль и усталость, она не думала, что найдёт силы уснуть. – Я подежурю вместо тебя. Пожалуйста, отдохни, – и женщина послушалась дочь. Встала, уступая ей место. – Теперь Рейнира и ты… – отпустила руку; они сёстры, но теперь в ссоре. – Ну, никогда не знаешь, что случится завтра, – Рейма улыбнулась и поцеловала матушку в щёку: – Всё, спокойной ночи, иди, иди, – и замахала рукой, как в детстве. Это заставило Алисенту улыбнуться. А Рейма не спала, смотрела лишь на огонь в камине и слушала потрескивание поленьев. Думала, точнее старалась не думать о чём-либо вообще. Эймонд проснулся, тихо, просто открыл глаза. Дыхание принца оставалось спокойным. Он засыпал в присутствии матери, а теперь здесь Рейма. Волосы принцессы заплетены в множество мелких кос, собранных в одну. Только что заметил – единственным глазом. Но в памяти будет жить пейзаж после первого полёта на драконе. – Каким был твой первый полёт? – она не вздрогнула, просто повернула голову к нему, совсем не ожидая, что он проснётся. – Не помню? Я знала, что меня ждёт ещё не один и не десять. Когда я подумала, восседая на Валеоне, какой красивый закат, сразу пришла мысль, что будут ещё, которые посчитаю более прекрасными, – он понял её, от первого до последнего слова. – Спасибо, я рад, что ты рядом, Рейма, – эти слова не достались ему тяжким трудом. Такое она впервые слышит. – Мне казалось, я тебе никогда не нравилась, – тихий, лёгкий и добрый смех. – Неправда, – Эймонд смотрел на неё. – Отец говорил, мы похожи. Эйгону не нужно было делить интересы, его не смущало, что он глупее тебя, вас обоих это устраивало. А я читал и учился, как и ты. И всё, что я узнавал, ты уже знала, я слышал, как наставники и мейстеры хвалили тебя. Мне нравилось, ког… – но Рейма смотрела в ответ, и принц всё же запнулся, отведя взгляд. Ему нравилось, когда они вместе читали в библиотеке, сидя за одним столом. Он внимательно наблюдал за тренировками сира Кристана и принцессы-сестры. Первым восхищался, впрочем, ею тоже. Ей действительно подошло бы имя Висеньи. Но Висенья была женой Эйгона Завоевателя. А его брат точно не годился ей в мужья. Тогда он был маленьким, чтобы думать о сестре как о женщине. Да и сейчас как-то стыдно. Но он всегда знал, какую еду любит Рейма, как относится к людям. Некоторые ходы в Красном замке он открыл для себя из-за того, что хотел внимания, но в итоге не мог подойти. И лишь следовал тайком. – Ты поможешь мне с Вхагар? – Рейма не знала, чем она может помочь. Это же Вхагар! – Чем могу, мой принц, – она улыбнулась и протянула ему кубок с остывшим настоем. Это хорошо, не так горько будет. И всё же, судя по скривившемуся лицу принца, гадость ещё та. Но и слова не сказал, юный гордый воин.