Клёны в летних горах

Инадзума... Прекрасная страна вечности, что являлась некогда закрытой. После случившегося в Инадзуме, Всемогущий Сёгун пересмотрела свои взгляды, отменив охоту на глаза бога, а после и указ Сакоку. Чуть позже состоялся прекраснейший праздник, именуемый как "Фестиваль Иродори". Большое количество людей из разных наций съезжались в Инадзуму чтобы посмотреть её красоты и насладиться праздником. Молодой алхимик вместе с его младшей сестрой уже не первый год получают письмо с приглашением, и неплохо ориентируются на острове. Кли как обычно выбегала из корабля со светящимися, как в первый раз, глазами, смотря на красиво украшенный остров Рито. Алхимик следует за ней, не спеша, оглядывая порт, каждый раз будто ища отличия нынешнего праздника от прошлого. Проходя по оживлённым улочкам они двигались в сторону отеля, медленно прогуливаясь по давно знакомой им дороге. Конечно же они встретились с комиссией Ясиро, под руководством которых был организован этот удивительный фестиваль, проконсультировались по поводу расписания мероприятий и других занятий, после чего сразу же отправились в назначенное место отдыха. Зайдя в фойе они получили ключ-карты в администрации, проходя к назначенному им номеру. Войдя в уже знакомое им помещение Кли сняла обувь и побежала уже к её условленной комнатке. Положив рюкзачок возле поддона она легла на постель, раскинув руки. Альбедо же обустроился в спальне, что ближе ко входу, осматривая ничем не изменившуюся комнатушку. Но не прошло и пяти минут, как фукума начала сдвигаться, а оттуда звучал милый голос его сестрёнки. Кли что раньше, что сейчас все ещё такая же активная, так что сидеть на месте ей было не свойственно. Она упросила своего брата, состроив молящий взгляд, чтобы они прогулялись по острову, а Альбедо и не был против. Хоть Кли и подросла, но оставлять ребенка одного гулять в другом городе было как минимум безответственно, так что Мел согласился, хоть и хотел немного передохнуть. Кли как обычно бежала впереди, перебегая с места на место и по кругу, порой чуть ли не врезаясь в прохожих из-за невнимательности. Пиро-девочка подбегала к разным ларькам, где пахло сладкими запахами, спрашивала что и сколько это стоит и, если оно приглянулось ей, просила старшего брата купить его. Пришлось соглашаться – иначе жди расстроенную мордашку. А Альбедо же любовался, но так же ещё и кое-кого выискивал, оглядывая толпы людей. Он искал среди них своего давно знакомого алоглазого ронина, с кем они уже пересекались во время первого их визита на фестиваль. Кли завернула восточнее от большого дерева, что посреди острова, пробегая по лесенкам к скоплению росших деревьев клёна. Альбедо чуть упустил этот момент, и Кли убежала вперёд, из-за чего пришлось поторопиться. Спускаясь по лестницам он заметил, что та остановилась возле одного из клёнов, вроде как с кем-то разговаривая. Подойдя ближе, образ человека, что мирно беседовал с девочкой стал проясняться. Тихий, спокойный, размеренный голос, белые, как полумесяц локоны и рыже-красная прядь, что выдавала личность. Распознав человека, он прибавил шаг, а сердце начало колотиться. Кли светилась от счастья, рассказывая ему разные истории, после чего резко потянулась за объятиями. В ответ ее приобняли, потрепав по голове. Безусловно, это был он. – Кадзуха? – Здравствуй. Альбедо обперся о ствол клёна, расплываясь в мягкой, еле заметной улыбке. Ронин смотрел на него с улыбкой, а в глазах была заметна радость от данной встречи. Одной рукой он обнимал Кли, что присела рядом с парнем, а другой потянулся в сторону Альбедо, одним лишь взглядом прося, чтобы тот пододвинулся чуть ближе. Обнявшись, Кадзуха, незаметно для всех, кроме их двоих, нежно поцеловал Мела в щеку, позже зарывшись в золотистые пряди волос. Альбедо подсел к ним, придерживая ронина за талию. За время посещения праздника Кли уже успела познакомиться и хорошо подружиться с Кадзухой, и при каждой их встрече она подбегала к нему с объятиями и рассказывала истории с Додоко и некоторые, что произошли с ней и ее братом. Кадзуха в ответ улыбался, с интересом слушая рассказы младшей сестры Альбедо. Как только небо стало алеть, Кли подскочила и побежала в сторону воды. Альбедо окликнул ее, но девчушка, видать, не услышала, раз побежала дальше. Послышались плески воды и озорной смех. Парень тяжко вздохнул, прикрывая глаза, а ронин слабо усмехнулся, кладя голову на плечо алхимика. Тот целует парня в лоб, приобнимая за плечо, а после оба поднялись, отправляясь следом за Кли, что уже наровилась побежать в порт. Проводив закат они вместе прогулялись по улочкам, переговариваясь друг с другом, девочка даже упросила брата пригласить Кадзуху к ним в гости в отель. Как совсем стемнело, и полная луна осветила Инадзуму, они направились в сторону отеля. Кли уже чуть ли не засыпала на ходу, так что по приходу она чуть ли не сразу свалилась в постель, заснув крепким сном. У парней же были другие планы. Закрыв сёдзи комнатки, где спала девчушка, Альбедо притянул ронина к себе за талию, теснее прижимая того, завлекая в сладкий тягучий поцелуй. Он провел того до постели, после чего закрыл сёдзи, потушив свет. Снимая плащ, он повесил его, подзывая Кадзуху к себе. Ронин тоже медлить не стал – снял все лишние одежды, оставаясь в темной водолазке, что облегала красивое белоснежное тело, и хакаме. Глаз бога, укутанный в снятой одежде тускло светился, а обладатель уже прилип к рубашке алхимика, расстёгивая пуговицы и пробираясь под нее. Альбедо приник к нежным, как оболочка ежевики губам, щупая и оглаживая плечи ронина, спуская руки к талии, а беловласый бесстыдно мял грудь алхимика, периодически водя ладонями по торсу. Но вот, вся одежда была скинута с алхимика на пол, да и сам ронин был полностью оголен. Перед приездом он изготовил особую жидкость, напоминающую масло, что полностью безвредна для человеческого организма. Пахла она Сесилией, и этот дурящий запах на Кадзуху оказывал отдельное воздействие. Этот резкий, но приятный аромат, холодящее ощущение, всё это напоминало ему Альбедо, и от этого он чуть ли не сходил с ума. Несколько пальцев уже спокойно двигались внутри ронина, а сам парень в конец растекся от дурящих ласок. Стоны так и наровились вылететь из уст юноши, а тело слабо подрагивало, стоило Принцу мела коснуться нежных мест. В руках он сжимал подушку, что помогала перекрывать голос. Чтобы партнёр расслабился хоть ненадолго, Альбедо приходилось наклоняться и глубоко целовать его; громкие стоны пропадали во рту. Тонкие изящные пальцы алхимика плавно вышли из тела Кадзухи и тянулись за флаконом с маслом. Обильно смазав член он подтянул за бедра юношу, с разрешения входя внутрь. Кадзуха не выдержал, и из его уст вылетел сладкий, тягучий, громкий стон, обхватывая ногами бёдра Мела. Он сжался, пытаясь приостановить алхимика, хоть и знал,что тот будет с ним нежен. – Тебе больно? – Н-нет, всё хорошо... Они решили сделать паузу, как только Альбедо толкнулся внутрь почти во всю длину. Ронин тяжело дышал, алел, сжимал подушку, а Альбедо же рассматривал своего партнёра, слушая и наблюдая, как тот расслабляется, как сжимает подушку, как алеют щёки, как вздымается грудь, как алые глаза осматривали его тело, как изменялась мимика его лица, как он непроизвольно, еле заметно двигал бедрами, от чего и тяжко вздыхал, ощущая пульсацию плоти, вокруг которой сам же и сжимался.

***

Ночь была бурной, долгой. Успокоились они лишь ближе к рассвету: темные деревянные стены начинали светлеть, из большого окна заслонёного вощёной бумагой было видно светающее небо, готовящееся к появлению солнца; смятая простынь и скинутое на пол одеяло осветил тусклый утренний свет и веяло летней прохладой. Два выдохшихся тела чуть ли не задыхались, пытаясь ухватить ртом воздух. Альбедо приоткрыл окно. Он был обессилен, и самые простые действия ему давались с трудом. Тело не слушалось, мышцы устало ныли, требуя отдых, а глаза начинали слипаться. Парень под ним бы попросту задохнулся, если бы тот вовремя не открыл окно, впуская свежий морской воздух в комнату. Ронин был залит семенем с ног до головы, так же переполненный им внутри, в перемешку ещё и с маслом, что изготовил алхимик. Грудь через чур часто вздымалась, а ноги окинула дрожь из-за напряжения, так как они находились в висящем положении. Альбедо все ещё находился внутри него, и никак не решался выйти, вернее, он не хотел, но считал, что нужно. Аккуратно выходя, следом за половым органом последовало ещё и обильное количество семени, что выливалось из парня, опустошая того. Аккуратно сев возле юноши, он провел рукой по аккуратному лицу Кадзухи, убирая прилипшие пряди, гладя большим пальцем щёку.

***

Так и прошла ночь, наступило утро. Оба как проснулись посетили купальню, отмывая то, что не смогло оттереться полотенцем. Позже они встретили девчонку, что искала их по всему отелю. Обеспокоенная Кли подбежала к ним, обнимая, и говоря, что очень перепугалась, что не обнаружила их поутру в номере. Гео-обладатель пообещал впредь всегда предупреждать младшую. Дневная программа почти ничем не отличалась от предыдущих, но алхимику не давала заскучать его сестрёнка. Обычно, когда Альбедо не мог следить за Кли, он просил об этом Кадзуху, но не в этот раз. Парень скрылся сразу же после того, как те позавтракали, не проронив ни одного лишнего слова. Конечно Мел его отпустил, ну а что он мог ещё сделать, не держать же насильно человека, раз ему нужно уйти? За весь день Кли уже порядком успела перепугать Альбедо своими резкими исчезновениями, хотя она на самом деле далеко и не уходила, просто алхимик был погружен в свои дела, из-за чего и упускал те моменты, когда Кли на что-то отвлекалась и подбегала ближе, чтобы рассмотреть: то смотрит завороженно на падающие багряные листья, то какой-либо интересный звук инструментов, то сувениры, то портреты Пяти Касэн, и так можно перечислять ещё очень долго. Как свечерело, и список мероприятий на день был закончен, родственники вернулись в отель. Конечно, оба за день устали, и хотели как можно скорее поспать. Кли, как и ожидалось, уснула, стоило ей залезть под одеяло, а Альбедо же был ещё занят. Он переоделся из привычной одежды в юкату, и собирался уж было лечь, как услышал стук в дверь. У порога его ждала давно знакомая фигура. Обменявшись кивками ронин зашёл в номер. Несмотря на то, что это далеко не первая их подобная встреча, он не видел прежде Альбедо в юкате, так что все его внимание сейчас было на нем. Юката – это по сути бесформенный халат, который сейчас скрывал прекрасный стан Альбедо. Сомкнув губы в тонкую линию, он прищурившись начал всматриваться в шею Мела, где красовалась отметина. Уж очень сильно ему хотелось впиться в эту кожу, оставив яркий, заметный след, чтобы все знали что алхимик занят. Что никто уже не смеет претендовать на мондштадтца. За время, что они прибывали вместе в течение Фестиваля Иродори парни условились, что ночи они будут проводить совместно, коль уж есть возможность насладиться встречей до следующего года. Они значительно сблизились, очень значительно. Кадзуха обхватил руками бедра, прижимая их ближе к себе, сильнее впиваясь в губы. Сколько смущённых девичьих взглядов он видел на алхимике, и это вызывало у ронина неожиданную для него лёгкую... ревность? Конечно, ронин знает, алхимик верен, и не совершит сие предательство... знает, что парня не интересуют такого рода развлечения, а он, Кадзуха, исключение. Так ли? С чего вдруг косые взгляды девиц посеяли в нём семя сомнения? –... Альбедо...– было неловко говорить об этом, хоть и чувства были взаимны.– Меня очень беспокоят взгляды других людей, что смотрят на тебя. – Что? – алхимик не поверил услышанному. Конечно, он видел взгляды девиц, что смущённо скрывали свое личико, стоило Альбедо невзначай кинуть взгляд в их сторону; как некоторые подходили к нему, и смущённо пытались с ним заговорить, после чего стыдливо извинялись и в спешке убегали прочь. Кадзуха все ещё смущался своих же слов, и стыдливо прятал голову, утыкаясь в плечо Мелу. – В этом нет ничего постыдного,– Альбедо поцеловал юношу, пальцами проводя по белоснежным волосам. – не беспокойся более об этом. Кадзуха сильнее сжал плечи алхимика, вжимаясь в тело, будто бы это их последняя встреча. Ни первый, ни второй не думали, что ронина будут беспокоить взгляды со стороны. Альбедо нежно вел пальцами по тканям одежды, оглаживая чувствительные места, даже взял того на руки ( обычно он так не делал и не делает, но для любимого хоть раз, но можно сделать исключение). Конечно, долго он так стоять с ним не мог, так что сразу, как дошли до постели, он максимально аккуратно, насколько позволяли уставшие руки, опустил ронина. Луна в вечернем чистом небе висела полная, видная сквозь ветви клёна; из открытого окна дул прохладный ветерок. Медленными движениями Принц мела стягивал элементы одежды с ронина. На этот раз все процессы происходили слишком заторможено, через чур тягуче, даже время растянулось. Альбедо был на этот раз необычайно спокоен и нетороплив; не то что бы он обычно не был таким, просто задумчивость алхимика настораживала. Кадзуха уже лежал под парнем, но тот не продолжал никак реагировать, лаская прикосновениями и оглаживаниями тело, а сам на тот момент был погружен в свои мысли. Ронин ладонями провел от локтей до плеч, а после от плеч к лицу, обхватывая щёки и поднимая взгляд Мела на него. Как только тот вышел из своих раздумий, обротя на того внимание, ронин потянулся к нему за поцелуем, перенимая инициативу на себя. Спускаясь по телу к талии он продолжал так же вести поцелуй, не давая забирать контроль. Может сегодня получится быть доминантом? Кто знает, кто знает... Приподнявшись в сидячее положение он развязывал пояс алхимика, шире открывая тело юноши. Руки его плавно перетекли на бедра, сжимая их, раздвигая ноги в стороны. Альбедо не был против, выполняя все "просьбы" партнёра. С губ тот перешёл к шее, а позже и к груди, пододвигая Мела за бедра все ближе и ближе к себе. Они обошлись лишь тягучими ласками, постоянно прикасаясь к разным частям тела. На этот раз не хотелось прибегать к проникновению. Оно и ясно, ведь любовь – не одни лишь соития. Насытившись друг другом, они улеглись под одеяло, переплетая собственные тела между собой: Кадзуха уткнулся блондину в ключицу, обхватывая спину Мела, а тот же положил руку ему на талию; учащенное сердцебиение постепенно приходило в норму, а уставшее ощущение, что тяжелило дыхание постепенно уходило вместе с глубокими выдохами. Проснувшись, первое, что почувствовал Альбедо, это белоснежные шелковые пряди волос партнёра, что утыкался ему в шею, тихо сопя в полудрёме. Проведя рукой по мягким прядям он спустился к шее, большим пальцем обводя метки и следы зубов. Темные фиолетовые следы украшали шею ронина, что после будет смущённо придумывать оправдание, закрывая рукой место укуса. Они условились, что не будут оставлять друг на друге разного рода следы, но в итоге в порыве страсти что первый, что второй, оба забывают обо всех своих условностях. Пока Мел проводил пальцами по плечу, ронин уткнулся ещё больше, мягко целуя кадык(по сей видимости Альбедо разбудил его своими прикосновениями). Стоило Альбедо коснуться бедер, как Кадзуха чуть дернулся, тихо мыкнув в шею алхимика. Ещё с того раза его бедра побаливали, и от прикосновений боль раздавалась по всему телу. Принц мела извинился, говоря хриплым тихим голосом, мягко поглаживая пальцами талию того. Тело Кадзухи почти на каждое его малейшее движение отдавалось болью чуть ли не по всему телу. Болело все: ребра, бедра, поясница, мышцы рук и ног, и аккуратные поглаживания вызывали смешанное чувство боли и наслаждения. Альбедо аккуратно притянул за бёдра того ближе, на что ронин болезненно шикал. Положив парня на себя, он сжимал ягодицы, требовательно впиваясь в них пальцами. И даже по утру они продолжают ласкать друг друга. На публике, в рабочее время, оба парня находятся в стороне друг от друга, изредка лишь, если это нужно, подходили, задавая краткие вопросы. Не стоит привлекать чужое внимание. И лишь вдали от чужих глаз, наедине, они могли позволить себе сильную близость. Каждый раз, когда оба кидали взгляд в сторону картин Пяти Касэн, невольно вспоминался тот день, когда Альбедо нужно было снова перерисовать все портреты, что стёрлись из-за одного неаккуратного действия рабочих, на что он пригласил Кадзуху позировать снова, так как хотел немного изменить тот портрет, и чем все это закончилось... Иногда, в свободное от мероприятий время, родственники прогуливались по острову, изучая его изумительную и неповторимую чарующую природу. К их прогулкам часто присоединяется ещё и наш знакомый ронин-мечник, показывая некоторые удивительные места. Кли изумлённо, словно в первый раз, бегала с места на место, иногда забегая слишком далеко. Уж сильно ей понравилась эта "нация вечности".

***

Последний день. Вечером мондштадцы отправятся в путь к родной стране свободы. В последние дни пребывания двое чуть-ли не прилипали друг к другу. По утру долго не выходили из спальни, переплетая тела в нежных объятиях, оставляя сладкие дорожки поцелуев по всему телу; обычно в эти дни ронин через чур настойчив и требователен, постоянно просит у алхимика поцелуи, требует тактильности и зачастую утомляет этим алхимика, что не привык к такому вниманию. Но он все понимает, и не возражает против такого поведения; ему и самому хотелось как можно больше пробыть рядом перед отъездом, ведь они не могли сказать наверняка, когда точно состоится их следующая встреча. В основном они проводили время в отеле, постоянно обнимая и целуя друг друга. Кли воспринимала это как игру, и липла к Альбедо за компанию, хоть долго и сидеть она на месте не могла, из-за чего порой ей удавалось упросить влюбленных совершить небольшую прогулку по Рито, иногда и заходя за её пределы. Иногда парни, не стесняясь девочки, уже в открытую позволяли себе некоторые вольности, зная, что та навряд ли что-то поймет, да и навряд ли воспримет всё серьезно. Это же ребёнок. Солнце приближалось к горизонту, и теплые алые тона окрасили вечернее небо. Трое подходили к скоро отплывающему судну, молчаливо переглядываясь между собой. Прощания их безмолвны, ведь оба знают, что разговоры ни к месту, что они ничем здесь не помогут. Продержав краткий зрительный контакт оба разошлись, Альбедо с сестрой поднялись на борт, а ронин провожал их взглядом. На бардовой хаори ронина красовалась брошь, напоминающая цветок солнца Альбедо, к которой ронин относился очень бережно. Вместе с плащом и цепью у алхимика так же шелестели багряно-красные листья клёна, что были подвешенны где-то в районе пояса Мела. Вещи были неприметны, но оставались видны глазу. Стоило кораблю отплыть, как парни разошлись, алхимик обосновался в одной из кают, а ронин вернулся на Алькор. И снова они вернулись к тому, с чего начинали – к письмам, вновь ожидая следующей встречи...