Хранитель секретов

       Приглушённый багрово-золотистый свет заполняет собой помещение бара. Играет тихая музыка. Ненавязчивый джаз, не перетягивающий на себя внимание, но в сочетании с негромким звоном бокалов создающий уютное сопровождение этому приятному, даже какому-то интимному вечеру. В воздухе витает полупрозрачный сигаретный дым, переплетаясь с лёгким запахом хорошего алкоголя, следами парфюма посетителей и ароматом стоящих среди блестящих бутылок благовоний — не слишком резких, а приглушающих резкость других запахов в этом месте. Уже около года Инори раз в месяц заходит с очередным подобным ароматическим "букетом", а Кейтаро всё не устаёт изливаться в благодарностях её вкусу. Да и оно того стоит — её по-прежнему робкая, но такая очаровательная ответная улыбка освещает даже самый серый вечер.        Если бы десять ли назад кто-нибудь сказал гиперобщительному Кейтаро, что он когда-нибудь откроет бар и будет наслаждаться тихими вечерами в нём, он бы первый же рассмеялся этому человеку в лицо — а потом уж и друзья бы подхватили и долго ещё подшучивали над ним в роли бармена. Однако вот же он теперь — стоит за стойкой, протирая бокалы, и, как ни странно, вполне себе наслаждается жизнью. В конце концов, как выяснилось, его коммуникативные способности очень даже кстати и в таком месте.        В бар приходят разные люди, и очень быстро Кейтаро научился находить подход к каждому из них. Много было незнакомцев, спустя одно-два посещения ставших ему друзьями, но не меньше захаживало и тех, кто приобрёл этот статус задолго до первого визита. Шумные компании ребят из универа заглядывали посмотреть бейсбол на самые важные матчи, разжигая воздух в тесном помещении своим азартом; однако не хуже с этой задачей справлялись и одинокие отаку, которых Кейтаро знал ещё со средней школы: они говорили о любимом предмете с такой страстью, что просто невозможно было не загореться в ответ. Да, разные люди заходили в бар Кейтаро, и к каждому он находил подход, с каждым общался, деля их радости и нередко — горести, каждого удостаивал своим вниманием и, если так можно сказать, частичкой своего сердца.        Но, пожалуй, всё-таки больше шумных вечеров он любит тихие, вроде сегодняшнего. Табличка на двери гласит, что в это время бар уже закрыт — но в определённые дни для определённых людей доступ в него всё-таки есть. Например, каждый вторник и субботу вечером заглядывает Кихиро. Они с Кейтаро дружны совсем по-старому, и большая часть закусок, которые так нахваливают все посетители без исключения, — заслуга Кихиро, очень помогшего в своё время составить меню. Правда, Кихиро тогда очень настоятельно просил не распространяться об этом факте — не слишком сочетается его любовь к готовке и милым вещам с его нынешней серьёзной работой... но даже с такой работой эта любовь в нём по-прежнему сильна. Да что там, нередко он даёт кулинарные советы и теперь, и при этом у него так горят глаза, что кажется, будто он обсуждает с Кейтаро дело своей жизни. А ещё он в такие моменты вечно забывает о времени и неизменно как-то мрачнеет, когда осознаёт, что засиделся до двух ночи. Обычно-то он уходит раньше, будто боясь столкнуться с Инори, которая, хоть в сам бар не заходит, всегда встречает Кейтаро у дверей, чтобы вместе пойти домой...        Заглядывает раз в пару недель и Тамаки. Она — буквально правая рука нынешней главы семьи Сонодзаки, и со школьных лет как-то заметно заматерела. Приходит чаще всего довольно хмурая после очередного семейного собрания и просит налить ей чего покрепче — но спустя пять рюмок вновь превращается в прежнюю милую глупенькую Тамаки, которую Кейтаро знает с детства. В такие моменты она продолжает ругаться на всяких родственников и деловых партнёров, но делает это так уморительно мило, что Кейтаро с трудом сдерживает улыбку, чтобы не сбить ей настрой и не обидеть (однажды всё-таки не сдержал — и Тамаки очень смешно, но совершенно искренне возмущалась, что он, несвободный парень, "влюбился" в замужнюю женщину, и вообще, как не стыдно, они же друзья!). Ещё бы она в процессе не выдавала ему такую жуткую информацию, от которой волосы дыбом встают...        Но, пожалуй, наиболее интересна из его старых друзей та парочка, которая сидит в его баре сейчас. Протирая бокалы, Кейтаро украдкой кидает взгляд то на один конец барной стойки, то на другой — ближе друг к друг эти две суровые дамы принципиально не садятся. Они приходят сюда реже, чем Тамаки и Кихиро, но наиболее стабильно. Каждую третью пятницу месяца ровно без четверти полночь дверь бара открывается, и на пороге вырастает фигура Сакико — облачённая в строгий костюм, с заколотыми на затылке волосами и суровым выражением на лице, которое проясняется лишь на секунду, когда она дарит Кейтаро приветственный кивок и с усталой улыбкой садится на ближайший высокий стул у стойки. Серьёзная наследница семьи Кимиёси, главная опора старосты Хинамидзавы и защитница прав жителей — даже перед таким близким другом, как Кейтаро, она не может расслабиться до конца. Особенно учитывая одно обстоятельство.        ...Обстоятельство врывается в бар вихрем ровно спустя десять минут после Сакико — врывается точно, как часы, так что Кейтаро часто шутит, что ему в такие дни нет нужды смотреть время. Сакико обычно суховато посмеивается — зато Куруру, её вечная "сменщица на посту кукушки", хохочет вполне себе свободно и открыто... правда, немного ехидно, при этом многозначительно поглядывая на Сакико.        Куруру, кажется, практически не изменилась со времени их первого знакомства. Да, волосы теперь уложены в короткой стрижке, а не раскачиваются в смешных высоких хвостиках, а на смену яркому наряду пришёл деловой костюм с узором в виде созвездий — но то, как вечно распахнут пиджак и как приспущен галстук, то, как она уверенно прошагивает мимо Сакико к дальнему концу барной стойки, буквально вскакивает на стул и закидывает ногу на ногу, — всё это выдаёт в ней прежнюю вихревую девчонку, которая сыпала пошлостями каждый раз, когда открывала рот. Впрочем, последнее она, как ни странно, продолжает — пусть и гораздо умереннее. Однако даже этого хватает, чтобы пальцы Сакико сжались на рюмке саке.        Но при этом эти двое не обмениваются ни словом друг с другом. И Кейтаро, к сожалению, слишком хорошо знает почему.        В конце концов, у хинамидзавцев до сих пор крайне напряжённые отношения с живущими на их территории Полярис. И это напряжение в полной мере ощущается во взаимоотношениях молодых лидеров — Кимиёси Сакико и Миапляцид.        Конечно, как живущим на одной территории, им приходится взаимодействовать, чтобы решать какие-то общие вопросы. Например, разбираться с наглыми туристами, которые иногда настойчиво лезут не только на территории "странной секты", но и на защищённые природные объекты, раздражая этим обе стороны. Или согласовывать проведение своих главных фестивалей, чтобы все посетители нашли дорогу на нужный им. Да, Сакико и Куруру общаются, но... но в этом ощущается такое напряжение, что даже прочие представители Кимиёси с Сонодзаки и остальные члены Звёздного кольца стараются держаться подальше от этих двоих.        Потому что Сакико и Куруру буквально пытаются испепелить друг друга взглядом, в котором трещат самые настоящие искры. Потому что из их вежливых слов сочится такой токсичный яд, что воздух вокруг них кажется отравленным. Потому что каждое их рукопожатие выглядит так, словно сейчас захрустят чьи-нибудь кости.        И в баре Кейтаро ситуация не слишком-то отличается. То есть, конечно, две женщины не пытаются убить друг друга на глазах старого друга, но враждебность всё же чувствуется. Хотя бы в этом максимальном расстоянии, которое они стремятся установить между собой как физически, так и ментально. Например, они не только садятся у противоположных концов стойки — они и обратиться друг к другу не желают, как будто боясь себя этим унизить. Зато с удовольствием обращаются к Кейтаро, рассказывая обо всех трудностях жизни лидера группы... правда, говоря "Кейтаро", они на самом деле обмениваются переживаниями друг с другом.        Да, первое время это сбивало Кейтаро с толку. Почему бы той же Сакико просто не побеседовать с той, кто занимает похожую позицию и её так хорошо поймёт? Однако, когда он отважился прямо предложить это Сакико в десяток минут ожидания Куруру, она смерила его настолько убийственным взглядом, что он мигом прикусил язык. Лишь после этого он потихоньку осознал: этим двум упрямым женщинам нужен посредник, чтобы просто излить друг другу душу и довериться. И никто не подходит на эту роль лучше, чем он, Кейтаро, именно в это время ночи в тихом, закрытом от других людей баре.        Вот почему Кейтаро в итоге принял правила их игры. И теперь, уже на протяжении года, каждую третью пятницу месяца он наблюдает одну и ту же картину. Сакико и Куруру приходят в бар с разницей в десять минут. Некоторое время обе молчат, пока одна не заводит "с ним" разговор. Затем ему (чисто для вида) дают высказаться (а он из уважения к их желанию отделывается чем-нибудь участливым, но всё-таки сжатым), прежде чем вторая усмехнётся и прокомментирует ситуацию со своей стороны. Продолжить неопределённое количество ходов. До нетерпеливого постукивания пальцев Сакико по столешнице. До чересчур активного покачивания ноги Куруру. До снисхождения до обмена острыми внимательными взглядами, в которых читается слишком много. До практически синхронной просьбы долить саке.        Затем Сакико с усталым вздохом встаёт и, оставив все свои вещи (к счастью, Кейтаро в этом вопросе можно доверять), удаляется в дамскую комнату. Куруру провожает её внимательным взглядом, но ничего не говорит. Ровно четыре минуты (да, Кейтаро как-то ради интереса посчитал) она выжидает — а затем, как бы опомнившись, достаёт из сумочки зеркальце, пару мгновений рассматривает своё отражение и, со смехом заявив, что ей надо поправить макияж, спешит вслед за Сакико.        Дальнейшее можно не комментировать.        Кейтаро никогда не задаёт вопросов, но, в принципе, по виду обеих всё понятно без лишних слов. Растрёпанная, но наконец-то расслабленная Сакико, чей пиджак после таких "прогулок" чаще всего оказывается застёгнут криво, больше ничего не говорит, лишь молча закуривает — зато Куруру становится чрезмерно общительной и явно довольной жизнью. Однако благодарность, читающаяся в глазах обеих, когда Кейтаро ловит их взгляды, и без прямых выражений максимально красноречива.        И когда Сакико с Куруру уходят — с тем же промежутком, что приходят, — Кейтаро каждый раз смотрит на места, где они только что сидели, и чувствует горько-сладкую радость. Да, за пределами бара Сакико и Куруру — враги, да и внутри держатся холодно, но... но на самом деле только ему они показывают реальную взаимную привязанность. От этого в груди теплится слабая надежда, что, возможно, однажды хинамидзавцы и Полярис всё-таки смогут поладить и принять друг друга.        Да, после хорошего университета Кейтаро, может, и не стал кем-то крутым и знаменитым, как его папка-политик. Но, пожалуй, он вполне доволен тем, кто он есть.        В конце концов, именно ему друзья готовы открыться и доверить свои тайны.