Vade retro, Satana

Хлыст рассёк воздух. Тишину допросной вспорол грозный свист и ничего кроме этого. Рейнира прекратила отрывисто ахать после каждого замаха Костолома и мучительного вскрика Лейнора. Лейнор и вовсе остался здесь только физически лишь гибким и стройным телом. Душа и сознание его покинули грешную землю. Пока что — временно. Деймон досадливо поджал губы и коротко кивнул Харвину Стронгу. — Ты убьёшь его. Деймон тотчас вскинул руку, и Харвин дёрнул хлыст, остановил его в полёте, когда до исполосованной спины Лейнора оставалось не больше дюйма, дёрнул как зарвавшуюся псину за цепь. Иногда Деймону казалось, что вели он Харвину, замедлить частоту собственного пульса до нужной отметки — тот и это выполнит. Он бы восхитился преданностью Костолома вслух, если бы всё восхищение не концентрировалось теперь на звуке голоса Рейниры. Немного хриплый — она молчала с самого заключения под стражу, совершенно безжизненный — девочка старательно изображала отрешённость. Но скулы её покрыл алый румянец ярости, а пальцы слишком сильно стискивали подол платья на коленях. И она боялась. Не за себя, как наивно с её стороны, было предположить, что пытать по решению Малого Совета, станут её. Деймона мутило от единой мысли, что Харвин сдёрнет с неё робу и грубо схватит за руки, закрепляя белые хрупкие запястья в тисках козел. Он бы задушил его, верного соратника, голыми руками за одно это, не говоря уже об ударе хлыстом по гладкой и нежной коже, по её изящным лопаткам, болезненно-острым, будто остовы выломанных ангельских крыльев. Об пол стучали тяжёлые капли крови. Бились и лопались перезрелыми виноградинами, разливались терпким багрянцем. Запах пьянил. Деймон искоса глянул на Лейнора. Его плоть усердия Костолома изувечили знатно как и подобает положению Лейнора при дворе. Род его отца, проклятого всезнайки Корлиса Велариона, знатен почти как и королевский. В Лейноре заключена, томится в неволе условностей, и частица Таргариенов, потому смуглая спина его, цвет кофе с молоком, молоком и кровью светится слабо. Не так, как сияет Рейнира, не так, как Деймон. В конце концов, мать Лейонора всего лишь кузина короля Визериса, не его дочь, не его родная сестра. — Я не убью его, принцесса, — Деймон сухо сглотнул, наслаждаясь мимолётным гневом, разбуженным в синеве её глаз почтительным и ласковым обращением. — Я его и пальцем не касаюсь. Это всё Харвин. Она кривит губы презрительно. И Деймону льстит, что Харвин вызывает в ней лишь брезгливость, в то время как он — истинную ненависть. И от ненависти до любви всегда один шаг. Она не может шагнуть к нему, её руки скованы наручниками, на тонких щиколотках — кандалы. Преступница. И преступление её гораздо худшее, чем организация убийства собственного дяди, она искупает сейчас, глядя на Харвина Стронга совсем не так, как смотрела раньше — с любопытством, пробуждающимся вожделением. Как же сияли её глаза и как смущенно, невинно краснели щеки, как быстро она отводила взор от Костолома, понимая, что кто-то заметил её женский интерес. Как правило, замечал это только Деймон — кто кроме него так пристально следил за принцессой после смерти её матери? И пламя, разгоравшееся внутри его груди рвалось наружу, драконья сущность требовала жечь и стальными когтями вырывать своё. Он улыбался под вспышками камер, мысленно же рвал глотку верного увальня Костолома зубами, вгрызался в бьющуюся конвульсивно сонную артерию… Читал воскресную проповедь и представлял его — освежеванным и живым до последней секунды агонии, её… Её — просто рядом, умиротворенную и улыбающуюся. Господи помилуй, как давно она не улыбалась ему! Где же та девочка, что смеялась от избитых шуток дяди и восторженно взвизгивала от самых простых фокусов? Где же его чёртова влюблённая и глупая девчонка? — Его боль стоит твоего упрямства? — Деймон печально провёл ладонью по спутанным мокрым волосам Лейнора. —Харвин, достаточно, бедный мальчик… пусть его отнесут в больничное крыло и обработают раны. — Стоит твоего страха, — выплюнула Рейнира. — Правильно делаешь, дядя. Тот, кто стрелял в тебя… Ты никогда его не найдёшь, он — сам тебя найдёт. Деймон в наигранной задумчивости почесал подбородок, острожно шагнул к столу — Рейнира вжалась в спинку стула, увеличивая расстояние между ними. Между ними и так — пропасть, а под ней — пекло. — Лейна Веларион, Джейсон Ланнистер, Джофри Лонмаут?.. Кого же я упустил? С каждым новым именем Рейнира бледнела сильнее. Взгляд её, намертво прилипший к Харвину, деловито высвобождавшему Лейнора из оков, мертвел и наполнялся смирённой тоской. — Как видишь, принцесса, мне известно больше, чем ты думаешь о вашей ясельной Тайной Ложе. Но ведь каждой секте нужен господин. Кто-то властный и сильный, детишкам положен воспитатель. Назови мне его имя или я буду вынужден спросить у твоих друзей. Несчастная Рейнис, она еле пережила заключение Лейонора, кричала чтоб ты, совратившая её сыночка сука, горела в аду вечно… куда же она сошлёт тебя, явись стража и за её старшей дочерью? — Значит, встретимся в аду, дядя. — Этого можно избежать, — Деймон проследил за Харвином, тот, добрый христианин, не потащил Лейонора по полу, тревожа раны, а взвалил его на плечо. — Просто скажи мне имя. Они остались наедине и Рейнира, как ни старалась сохранить лицо, растеряла вконец напускное безразличие и прикусила украдкой губу, думая, что он занят бумагами на столе. Нет. — Или подтверди, сделай милость, мои догадки. Вам нужен некто опытный, имеющий вес в политических кругах. А ещё этот кто-то должен от всей души желать моей смерти. Ты, конечно, считаешь иначе, но в Королевстве не так уж много людей, которым я поперёк горла. Так что… Вариантов не много, я тебя не слишком утомлю. Скорее всего этого сэр Ройс, отец моей почившей безвременно первой любви. Рея… Моя дорогая Рея, каких мук стоило мне отказаться от неё во имя служения Церкви, — он подавил смешок. — Её отец до сих пор считает, что она не сама сорвалась со скалы в том походе, где я окончательно объявил о разрыве нашей помолвки. Неужели, и ты считаешь, что я мог столкнуть её в обрыв или не удержать на его краю, имей такую возможность? — Рея Ройс страдала биполярным расстройством и ты это знал, как никто, — Рейнира медленно вдохнула, голос её дрожал. Лучшая музыка мира. — И тебе ничего не стоило уболтать её спрыгнуть, одного твоего «объявления о разрыве» хватило бы. Ублюдок. Деймон поморщился: — Не сквернословь, принцесса, и не повторяй досужих сплетен, ты едва научилась ходить, и не говорила толком, когда Рея погибла, почем тебе знать о её душевных муках? — он холодно прищурился. — Рея была запойной алкоголичкой и к тридцати неполным годам продегустировала все известные миру антидепрессанты. Её папаша просто не хочет признать, что сам довёл дочь до суицида своими правилами, рамками, обязательствами. Нет, этот человек слишком слаб, чтобы взбудоражить неокрепшие умы. Корлис Веларион. А что? Он умён, сукин, сын, достаточно тщеславен, умудрился ведь как-то утащить под венец нашу ретивую феминистку Рейнис, вполне умеет убеждать, коль уж превратил законную жену в послушную домохозяйку и мать. И да, оба его чадушка добровольно вступили в вашу общину, — он оборвал возражения Рейниры нетерпеливым взмахом руки. — Я не закончил! При всех озвученных плюсах, у этой версии есть один очень важный минус. Корлис Веларион скорее лично отрубит себе голову, чем подвергнёт малейшему риску любого из своих отпрысков. Так что остаётся последний вариант, но я даже думать о нём не хочу. Знаешь почему, принцесса? Потому что люблю брата. Она вздрогнула. Наконец встретила его взгляд напрямую, растеряв бдительность в волне удушливого неверящего ужаса: — Что?.. Что ты мелешь? — Ты, должно быть, не в курсе, — Деймон сочувствующе покачал головой. — Визерис строго хранит семейные секреты прошлого, жаль только, на меня его великодушие не распространяется. Твой дедушка был против брака старшего сына, не смотря на то, что чистота крови Эйммы никогда не подвергалась сомнению, как и её непорочность, образование. По всем стандартам — идеальная мать будущих наследников престола, только вот… её, как бы получше выразиться, религиозные воззрения… тревожили. Впрочем, мой брат был достаточно ослеплён любовью, чтобы поставить нашему отцу условие: или Эймма или никто и отречение великолепного Визериса от трона. К сожалению, лучших претендентов на роль приемника твой дедуля не видел, — Деймон перевёл дыхание, вдох-выдох, на счёт «пять», верно, Рейнира? Правила этикета не меняются с годами, в отличие от людей. — Достаточно ослеплён любовью, чтобы проникнуться её идеями, заразиться её скверной. — Заткнись, — отчеканила Рейнира. — Ты и мизинца моих родителей не стоишь, что ты вообще знаешь о любви? Кардинал… И раз уж на то пошло, как же ты упустил главного своего оппонента при дворе в подсчетах врагов Вашего Преосвященства? Или Отто Хайтаэур вне подозрений только потому, что ты помог подложить его доченьку под короля? Или потому что сам трахаешь Алисенту? Дракон исторгал ледяное пламя. Дракон ненавидел так горячо. Как никогда прежде.