Метка

      Люциус сомневается, что смог бы ответить, как всё закрутилось. Очевидно, он предполагал, что дело могло быть в его одиночестве — но ведь не только это, правда?       Хотя, это уже неважно. Самое безрассудное он уже совершил.       Он не мог отрицать — проклясть гриффиндорского пятикурсника было не совсем разумно, но тогда Люциус мог думать лишь о дрожащей позади него слизеринке. Севера Снейп была удивительно умной для своего возраста девушкой, и в своём одиночестве напомнила Люциусу себя.       Наверное, поэтому он взял её под своё крыло и обеспечивал всеми необходимыми средствами, которые были ей не доступны.       И поэтому защищал её от самопровозглашенной кучки идиотов Мародёров. Впрочем, такое звание им подходило как никогда кстати. Сеяли хаос и не давали покоя. Люциус терпел, потому что терпела она — Севера, пусть он не признавал, была для него примером подражания в некоторых аспектах.       Но теперь терпеть было нельзя. То, что они делали — не должно было оставаться безнаказанным.       Севера могла не говорить, но Люциус знал, как это было унизительно — быть подвешенной вверх ногами, перед толпой учеников, в задравшейся юбке и мантии. И нет бы остановиться после этого — они же мародёры, интеллект не был их преимуществом. Поттер швырнул её в Чёрное Озеро, Блэк кинул туда же её сумку.       Это было заклинание, придуманное Снейп. Люциус знал — первым испытал на себе и хвалил робеющую девочку. И оно использовалось против неё.       Эта сумка была его подарком на рождество, и он знал, как бережно хранила её Сев. А эти мерзавцы просто взяли и…       Люциус сделал всё возможное, чтобы Дамблдор не смог закрыть на это глаза и мальчишки получили по за слугам. Он добился отстранения всех троих с команды по квиддичу на всю оставшуюся школьную жизнь, а четвёртый был выгнан со школы на половину семестра. Он собирался навестить девчонку, утешить и успокоить, но остановился у порога её комнаты, услышав какую-то возню и чужой голос.       Регулус Блэк.       Это несомненно был он. Вместе с Сев. И Люциус клялся всем своим состоянием, что слышал её рыдания, пока Блэк что-то бормотал, очевидно, заглушённый плотными объятиями.       Огненная ревность забурлила в нём, но не такая, как с Нарциссой, его любимой невестой. Эта была другая — как когда родители уделяют больше внимания другому ребёнку, оставляя тебя на потом. Да, наверное так. И раз гриффиндорцы могли провозгласить себя идиотами и мучителями для Снейп, справляясь с двумя пунктами «на ура», то и Люциус мог сделать нечто подобное.       После конца пятого курса пресса взорвалась новостями о младшей наследнице Малфой. С помощью Нарциссы и её дружескими связями в министерстве, они смогли взять опеку над Снейп, — Малфой — но Люциус сразу подкорректировал всё так, что официально Севера была его приёмной сестрой.       Он никогда никому не скажет о первой ночи Сев в их доме, когда она впервые обняла его и плакала, благодаря за всё. Люциус всегда был падок на подобные проявления эмоций, и возможно, совершенно точно под сомнением, заплакал, когда обнял девочку в ответ.       Только Нарцисса, приходя к Севере по ночам и целуя её в лоб, знала, что подобные посиделки длились всё лето, до начала шестого курса.       Тогда ученики впервые увидели Северу Малфой.       В ней мало что изменилось, кроме ухоженности на голове — спасибо, Цисса — и новой одежды. Опять же, спасибо, Цисса. Севера решила, что ей было бы намного удобнее ходить в брюках — и кем был Люциус, чтобы отказать ей в этом? Поэтому школьная форма, выполненная на заказ лучшими мастерами качественными тканями, была упакована и ждала своего первого использования в школе.       Люциус подметил, что даже бесчисленное количество раз сломанный, а потому с горбинкой, нос Сев теперь казался фамильной чертой и придавал аристократии наряду с острыми скулами и большими глазами. В самом деле, его сестра была красоткой, и он не мог винить Блэка в том, что тот совершенно бессовестно пялился, краснея.       К счастью, скоро подоспевшие Орион и Вальбурга, заметив поведение сына, отчитали и заставили принести извинения Севере и Люциусу.       На поезд Регулус зашёл под ручку с Сев. Нарцисса ещё долго напоминала ему взгляд «ревнивого старшего брата», как она сказала.       Люциус был безмерно благодарен ей за то, что она сразу поняла, какие отношения их связывают с девочкой и ни разу не возражала, напротив, приняла её в их семью и стала ей сестрой. Чёрт, он был счастлив.       Их свадьба пришлась на Рождественские каникулы. Севера была свидетельницей, Регулус свидетелем. Боже, эти голубки были так очевидны.       Всё шло хорошо, пока в начале весны не прилетела сова, беспокойно стучащая в окно. Нарцисса, первой спохватившись за письмо, выронила его из рук с бледным лицом и села прямо на пол.       — Сев.., — этого шёпота оказалось достаточно, чтобы Люциус быстро прочитал письмо Регулуса и также, как его жена прежде, побледнел от ужаса.       Его желудок скрутило словно от холода, перед глазами темнело и руки тряслись. В Хогвартс они попали уже через час, наспех собрав все необходимое.       Мадам Помфри, увидев их лица, даже не стала задавать вопросов, указав на самую дальнюю палату. Рядом с ней, на стуле, Люциус узнал Регулуса. Парень был знатно потрёпанный, обычно уложенные волосы торчали во все стороны, даже в темноте на руках и мантии можно было отличить кровь. Его рука сжимала чужую, бледную…       Нарцисса испуганно вздохнула.       Кожа Северы, не скрытая одеялом и одеждой, была мертвенно бледной. Конечно, у неё были проблемы, но с приходом в новый дом большая часть из них ушла, включая нездоровую бледность тела, а сейчас… Мерлин, она выглядела паршиво, словно дементор высосал из неё душу.       Её короткие волосы («Я не буду их отращивать с помощью зелий, вы, маньяки!») в беспорядке разбросаны по подушке, они были в грязи и, кажется, крови. На лице глубокий свежий шрам пересекал щеку, начиная от виска и заканчивая кончиком губы. Люциус, собрав всю свою мужественность, стянул плед до талии и приподнял пропитанную кровью ночную рубашку.       То, что он увидел, заставило весь его ужин захотеть вынырнуть обратно. Нарцисса, судя по её странному угуканью, разделяла его желания.       Три кровавые линии пересекали живот, где-то глубже, где-то шире. Кровь свернулась, но вероятно, не прежде чем вытек литр. Цисси быстро осмотрела на наличие укуса и с облегчением выдохнула, сев на ещё одно кресло.       Она была чертовски зла. Магия вокруг неё трещала. Люциус понимал.       Чёртовы мародёры перешли любые границы, существовавшие прежде, отправив однокурсника на верную смерть. Не зря Люпин казался подозрительным. Оборотень, чтоб вас! Севера училась с этим уродливым существом шесть лет, а узнав — поплатилась чуть ли не своей жизнью!       Насколько Люциусу стало известно из письма, Регулус был тем, кто решил прогуляться ночью по Запретному Лесу в поисках трав, но в итоге наткнулся на оборотня и Сев. То есть, самого монстра он не видел — только услышал крик и смог пробраться сквозь Гремучую Иву, чтобы убежать с истекающей кровью Малфой на руках под рычание зверя.       Чёрт возьми, о чём думали эти отсталые полудурки, затеяв весь этот цирк?! Севера, чтоб их, могла и…!       — Она..?       — Жива.       — Хорошо.       Нихрена не хорошо. Спустя часа два, не сомкнув глаз, Люциус завыл от досады и страха в макушку Цисси. Она понимающе обнимала его, позволив слезам течь по щекам.       Севера пришла в себя через неделю. Регулус был в ярости от чего-то, что согласился объяснить при встрече. Того дня супруги ждали с нетерпением.       Когда, после аппарации, Люциус увидел Северу на ногах, он не раздумывая бросился к ней с объятиями, чувствуя себя намного лучше. Девочка посмеялась и обняла в ответ. Нарциссу она обняла немногим крепче, получив поцелуй в лоб. Всё остальное время Регулус держался ближе к Сев, словно опасаясь её падения.       После объяснений Регулуса, в ярости были все. Ну уж нет, Дамблдор не заметет это дело как неудобную пыль под коврик, иначе весь мир узнает, что в школе чародейства и волшебства обитает оборотень, под видом обычного ученика, которого прикрывает Дамблдор, осознавая риски. Он это гарантировал.       Летом, когда Сев приехала на каникулы в поместье, Люциус принял метку. Это было чертовски больно, а регулярное посещение Пожирателей Смерти выматывало все силы. То, что происходило на этих собраниях, Малфой запомнил на всю жизнь. Эти крики, стоны, рыдания, смех безумной Беллатрисы…       Поэтому он умолял Северу не принимать метку. И она поклялась ему, перед отъездом на каникулы к Блэкам, что не собирается вступать в ряды армии Волан-де-морта, по крайней мере до совершеннолетия.       На следующем собрании Тёмный Лорд представлял новобранцев. Там было много выпускников этого года, некоторые ребята были из шестых и пятых курсов.       — Регулус Блэк, — с самодовольным оскалом прошипел Лорд, и Люциус напрягся. Какое-то шестое чувство кричало, что произойдет неладное.       — Севера Малфой.       И оно произошло. — Поприветствуем союзников, господа.       В ту же ночь в особняке Малфой не наступала тишина. Люциус метался от края до края комнаты, тряся руками и крича. Нарцисса, уже отчаявшись, просто сидела с чашкой чая, кидая грустные взгляды на Северу. Девушка, в свою очередь, низко опустив голову, просипела:       — А что мне оставалось делать, Люц? Регулус с таким восхищением рассказывал о Тёмном Лорде и не хотел, чтобы мы оказались по разные стороны. К тому же, не всё так плохо. У меня всё равно не было выбора, куда идти, ты это знаешь. За меня уже всё решили.       Конечно, он знал. Чёрт.       Седьмой курс оставлял желать лучшего.