the taste of losing

Содо никогда не умел делать комплименты. Остроты профессионально соскакивали с его языка, всегда добираясь до цели. И группа уже давно смирилась с этим. Все участники принимали это по своему, но показывали гулю, что к его характеру привыкли давно. Маунтайн обычно пропускал это мимо ушей, всегда отвечая на выпады коротко и по делу. Свисс любил вступать в конфронтации, он делал это с таким искренним весельем, что в конце концов огненный гуль выходил из себя и искал предметы, чтобы швырнуть ими в шутника. Если брать водяного гуля, то он всегда мягко и тихо обходил острые углы, стараясь сгладить любую ситуацию, всего пару его фраз могли заставить Содо пожалеть о брошенном комментарии. Но лучше всех приспособился Эфир, что удивляло не только Дью, но и всех остальных ребят тоже. Он никогда не боялся резкости, всегда принимал это спокойно, многие колкости вызывали в нем лишь улыбку, но он вовсе не пытался уйти от этого. Иногда он отвечал, что давало Содо разойтись в полную силу, но гуль квинтэссенции лишь смотрел на него теплым взглядом, в котором точно играли смешинки. Наверное, это должно было бесить Дью, но это работало так хорошо, что со временем Эфир стал единственным с кем было по-настоящему комфортно. Они часто проводили вечера вместе, разбирали части выступлений или смотрели фильмы. Последнее нравилось Содо больше всего, потому что между поеданием тако и его комментариями насчет очередного тупого фильма ужасов, он мог смотреть на Эфира в темноте, когда его освещал только свет экрана. Этот свет подсвечивал его будто софиты на сцене, и делал возможно привлекательнее, чем маленькому гулю следовало бы думать. И в один из таких вечеров, у него созрела мысль, которая, возможно, впервые появилась в его голове. Он хочет сказать комплимент. И чем дольше его глаза прожигали Эфира, тем больше он был уверен в своем решении. Большой гуль, который уже долгое время не слышал ни одного саркастичного комментария, повернул голову наткнувшись на внимательный взгляд, что заставил его кожу немного потеплеть. — О чем задумался? — спросил Эфир, улыбнувшись. Его глаза так же мягко прищурились и это заставило Содо тоненько выдохнуть от накатывающего желания сказать что-то прямо сейчас. — Твои глаза… — гуль начал фразу, ещё до конца не придумав, что именно он хотел донести. Только сейчас Содо понял как мало он знает о комплиментах в принципе. Он не знал как закончить фразу, поэтому сделал неловкий жест руками в воздухе. — Мои глаза, что? — гуль Квинтэссенции выглядит ещё более озадаченным теперь. Кажется все шестеренки в мозгу Дью остановили свой ход, когда он в панике пытался подобрать окончание. — Ну, эм, для гуля будто чертовски большие? — он быстро выпалил первое, что пришло в голову, тут же пожалев об этом. Не нужно быть гением, чтобы понять, насколько это было далеко от того, что он хотел донести. Содо был готов заскулить от того насколько сильно он все испортил, его хвост начал отбивать барабанную дробь по дивану. — Ох, ну, наверное? У меня довольно большое лицо, было бы странно, если бы они были маленькими, не думаешь? — Эфир говорил это осторожно, периферическим зрением наблюдая за хвостом. Он не мог понять с чего это маленький гуль настолько нервничал, и к чему поднял эту тему. — Ну да, наверное, да. Забудь, глупо получилось, — проворчал Содо, внутренне радуясь насколько хорошо гуль Квинтэсенции сглаживает любую неловкость между ними. Он отвернулся, делая вид, что его очень заинтересовал фильм. — В любом случае… — большой гуль сделал паузу, заставив Содо заинтересовано скосить глаза, — Не у всех гулей могут быть такие красивые глаза как у тебя, Дью. Глаза огненного гуля мгновенно округлились, ему казалось что жар залил его от шеи до самой макушки. Эфир лишь рассмеялся такой реакции и успешно отбил летевшую в него подушку. — Ты не можешь просто взять и сказать такое, придурок, — Содо попытался достать до него пяткой. Он был безумно рад темноте в комнате, которая позволила ему спрятать румянец. — А вот и могу, — Эфир весело хихикал над тычками товарища. После этого идея делать комплименты Эфиру, стала не просто желанием, а делом чести, он должен доказать, что Эфир точно не выиграет в этой дуэли. — Ты думаешь, что ты действительно хорош в этом не так ли? — бровь Содо саркастично изогнулась. Он снова попытался ткнуть гуля под ребра. — Разве нет? — Эфир поймал огненного гуля за ногу, чтобы тот перестал брыкаться, подтянув к себе. Теперь, когда они могли смотреть друг другу в глаза, атмосфера накалилась. Содо понимал, что стоило бы отвести взгляд и прекратить этот глупый разговор, но он не мог этого сделать так же, как и не хотел чтобы это прекращалось. Теперь он решил, раунд за ним. — О да, ты определенно хорош в этом, как и в многих других вещах — после слов Дью, Эфир завис на мгновение, стараясь отогнать мысли про то, что воздух становится тяжелее. Он медленно моргнул, разорвав зрительный контакт, но глаза напротив смотрели все с теми же искорками, что и раньше. В полутьме рыжие волосы маленького гуля казалось все равно, излучали свет. А едкая улыбка на лице была до ужаса притягательной. — Кхм, если ты так думаешь, то я рад, Дью. И честно признаться, Содо редко кому разрешал называть себя коротким именем, но сейчас это было так, уместно? И он понял, что на одном комплименте он не остановиться, когда с жадностью впитал первую победу в виде замешательства большого гуля. — Да, а ещё я думаю, — Содо понизил голос почти до шепота, заставив Эфира бессознательно тяготеть к нему, наклоняясь — Думаю, что ты хорошо играешь, и твои чертовски большие глаза на твоем большом лице выглядят пиздец как привлекательно. И хотя это было действительно тем, что огненный гуль хотел сказать, воцарившееся молчание стало пульсирующим волнением отдаваться в его животе. Он уже собирался отвернуться и выскочить из комнаты, когда большая рука легла ему на щеку, мягко удерживая его на месте. Эфир казалось был взволнован не меньше его. — Я не знаю правильно ли я тебя понял, Дью, но ты тоже очень красивый. — сказал Эфир выводя узоры пальцем у него на щеке. Его дыхание было так близко, что можно было почувствовать запах вишневой содовой. И когда они оба потянулись за поцелуем, Содо решил, что вовсе не против сегодня почувствовать себя проигравшим. В конце концов, у него будет достаточно времени, чтобы ещё не раз оказаться победителем.