Native souls

Отправная точка 6.22

Сэм с Бобби ушли в дом отсыпаться, а, точнее, просто жаждали рухнуть на любую более или менее подходящую для этого поверхность и закрыть глаза хотя бы на пару часов. Рассветное солнце тяжелым оранжевым полудиском нависало над горизонтом. В гаражном боксе потихоньку начинало припекать, пока еще тонкие лучики неизбежно подползали к настежь раскрытым воротам, норовя забраться внутрь, растворить, выгнать остатки темноты из каждого пропыленного уголка. Бобби напоследок настороженно, не говоря ни слова и как-то даже виновато, потрепал Дина по плечу, держись, мол. Брат, такой большой и такой крепкий, в прямом смысле слова, валился с ног. Ему становилось все хуже. Кошмары, прорвавшиеся из-за снесенной стены, и так уже завладевшие разумом младшего охотника, совершенно слетели с катушек, и парень отдавал последние крупицы рассудка, сопротивляясь им. Минувшая ночь стала провальной для всех них. Они проиграли. Облажались по полной. Эта битва закончилась не просто поражением, а постыдным позором, оправиться от которого удастся не скоро, если вообще получиться. Дин был вымотан не меньше родных, и морально, и физически, но с каким-то садистским остервенением продолжал копаться в своей изувеченной Детке. Честно говоря, после последнего инцидента её проще было сдать на металлолом, но если бы хоть кто-то попытался намекнуть ему на это… Он был не просто зол, а чертовски зол. И да, ремонт мог подождать, но он не хотел засыпать. Не сегодня. Слишком тяжелыми на воспоминания вышли последние сутки, не хватало ещё пересмотреть все это повторно во время сна. Внутри него вибрировал каждый мускул, и даже очередная бутылка (кажется, шестая по счету) пива была бесполезной. Надо было хоть чем-то занять себя, свои изодранные, в потеках засохшей крови руки, закипающие от всего случившегося дерьма мозги. Старый, видавший виды инструмент, знакомый ему еще с детства, хаотично разбросанный на деревянных полках вдоль стен, любимая машина, покореженная, с вывернутыми наизнанку внутренностями. Привычная умиротворяющая атмосфера домашней защищенности, но беспокойство не отпускало. Его знобило от осознания собственной беспомощности. Собственной никчемности. Кто он, против целого Бога?! Как сопротивляться букашке неукротимо движущемуся на нее поезду? Разве по силам подобное простому смертному? Трясущимися руками парень отшвырнул в угол молоток, которым минуту назад остервенело долбил по крыше авто, больше избавляясь от напряжения внутри себя, чем выравнивая вмятины на металле, и с яростным рычанием начал скидывать с ближайшей полки все, до чего смог дотянуться. Железные запчасти, обломки пружин и мелкие винтики, обрывки промасленных тряпок полетели в стороны, поднимая за собой облачко серой пыли. Дин остановился, переводя дыхание, только когда окончательно выдохся, до спазма в ошалевших легких. Взгляд стеклянно застыл на зависших в воздухе пылинках, посверкивающих в широком луче света, пробившегося-таки под крышу. Они медленно клубились в золотистом солнечном сиянии, неизбежно опадая вниз. Уставшие зеленые глаза равнодушно осмотрели учиненный погром и сфокусировались на мятой картонной коробке среди остального хлама. Пошарив в ней рукой, парень вытащил почти полную бутылку старого бренди, покрытую снаружи чем-то липким и воняющим то ли бензином, то ли закисшим моторным маслом. Само пойло, надо сказать, тоже паршивое. Свинтив крышку, он тут же жадно припал к горлышку. Такого знатного повода напиться ему давно не выпадало. Жидкость горячо обожгла горло и на мгновение вернула к жутчайшей реальности. Поганый вкус и запах, поганая ситуация. Дина передернуло и едва не стошнило, усилием воли он удержал этот порыв, глотку нещадно щипало. Нет, нужно забыться. Постараться отключиться хоть на долю секунды. Иначе сойдешь с ума. Ну не может человеческий, пусть даже самый стойкий, организм выдерживать бесконечный напор негатива! Не противостоять ему такому насилию. Осколки воспоминаний замелькали перед глазами кроваво-серым калейдоскопом. Больно. С новой силой накатила обида, замешанная на вязкой безысходности. Еще глоток. Тепло уверенно заструилось по сосудам, проникло в мозг, притупляя обостренные эмоции. Заглушить их полностью не удавалось, но они стали такими мягкими и размытыми, что с ними можно было спокойно скоротать этот новый херовый день. Не уснуть, нет. Дина по-прежнему мутило при мыслях о сне, слишком велика вероятность вновь погрузится во весь творящийся Ад. Не сейчас. Нужно взять крохотный тайм-аут, поставить все это дерьмо на паузу, и сделать глубокий вдох перед следующим рывком. Его вырубило гораздо раньше, чем он планировал. Пробуждение было не из приятных. Дин очнулся на заднем сидении своей тачки, а учитывая её состояние, практически под открытым небом. И, судя по общему самочувствию, лучше бы не просыпался вовсе. Ломило каждый сустав, каждую кость. Со страдальческим стоном парень буквально вывалился на холодный асфальт среди ржавеющих остров мертвых автомобилей. Небеса давно затянула мрачная дымка с призрачно-бледным лунным свечением. Кое-где в прорехах посверкивали одинокие звезды. Бодрящая ночная свежесть слегка остудила помятое тело. Он жадно вдохнул свежий воздух, пахнущий напитанной дневным жаром землей, - это отрезвляло по-настоящему. Пошатываясь, с трудом поднялся на ноги, опираясь на капот, глубоко подышал, усиливая приток кислорода к мозгам. Голова раскалывалась на несколько противно пульсирующих частей, но тревожное чувство внутри слегка сгладилось, потому что Дин твердо решил, что непременно найдет выход из этого паршивого положения, сможет вытащить всех. Как бы ни было тяжело, он отыщет решение и сумеет дать достойный отпор. А не выйдет отыскать, то придумает его, ведь ему не в первой. С этими обнадеживающими помыслами парень отправился в сторону к лестнице, выводящую из гаража в столовую дома. И, внезапно, едва уловимо, услышал шорох крыльев за своей спиной. Хотя, скорее ощутил легкое касание ветерка где-то в районе взмокших ото сна лопаток. Он резко обернулся, уже понимая, кто явился к нему в ночи. Да, это был Кастиэль. Точнее, его новое воплощение, недобро скалящееся в ответ на презрение в глазах старшего Винчестера, кажущихся сейчас в полумраке ореховыми. - Кас? – Дин осторожно пробовал на вкус каждую букву этого, чем-то важного для него слова. Создание в окровавленном плаще, лишь хмыкнуло, или же издало похожий на это звук. А ведь при последней их встрече его одежда была кристально чиста. – Ты ждал Каса, охотник? – он улыбался. Улыбался кукольно, не так как это сделал бы его друг, - Кас мертв, смирись с этим, и прими нового Господа в его воплощении. Глубокие в своей синеве глаза просверливали насквозь, не было сил отвернуться, и тем более сбежать. - Зачем ты пришел?- Дин сделал шаг назад, мысленно молясь, чтобы никто из его родных не подумал сейчас спуститься к нему, достаточно с них испытаний, - что тебе нужно? - Дин, Дин, Дин, - Бог криво ухмыльнулся, обнажая белоснежные зубы. Морщинки в уголках глаз, казались естественными, живыми, но от всего существа веяло наигранностью и нечеловеческой мощью. – Я ведь не жаждал приходить. На небесах оставалось слишком много неверных. И заслуженная кара настигла их. Во имя мира во всем Мире, конечно же. Во имя нашего общего идеального Рая. Мужская фигура, взмахнув полами плаща, медленно прошлась вдоль ржавых авто, едва касаясь их кончиками пальцев. - А знаешь, сколько работы меня ждет на Земле? – очередная полуулыбка-ухмылка, - тебе не понять этого, смертный. Но я все же нашел время навестить тебя. Считай это моей маленькой прихотью. Можешь гордиться этим, дабы имеешь такую возможность. Винчестер осторожно отступал назад, пока не уперся спиной в кирпичную кладку боковой стены гаража. В тот же миг Бог материализовался перед ним. О, эти прекрасные, лазурные глаза, знакомые до дрожи смотрели прямиком в душу, только в них самих души не было. Парень ощущал дыхание невероятной силищи, исходящей от нависшего над ним существа. Энергия миллиарда душ окружала его практически материальным, осязаемым, хоть и невидимым коконом, пульсировала вокруг хозяина в ответ на каждый его жест. - Кас, - Дин сглотнул сухой комок отчаяния и несвоевременного похмелья, - ты ведь не такой. Вернись к нам, пожалуйста! - Кастиэль… - Бог произнес это слово медленно, упиваясь произведенным эффектом. – А ты достоин того, чтобы он ответил тебе? Схватив Дина за горло, новый Бог приподнял его и прижал к стене еще крепче. Его губы сухо коснулись щеки несчастного парня. - Я не хотел этого, но ты вынуждаешь меня! Теплое, едва уловимое дыхание сменил сильнейший удар в висок, после которого Винчестер кое-как устоял на ногах. Он чуял, как нечто липкое ползет по виску вниз, но ведь это такая мелочь, правда? А после его приподняли за воротник рубашки и, не говоря ни слова, швырнули на противоположную стену. Бросок был мощным, парень повалился на пол, но тут же поднялся, готовясь к новому нападению, ошалело встряхивая растрепанной башкой. - А ты силён, - Бог сказал это с издевкой, он ведь понимал, что бежать несчастной зверушке некуда. – Но ты должен страдать, во имя веры, Дин. Знаешь, я ведь тогда осознавал вашу неискренность, при становлении на колени. А теперь вдруг задумался: Почему бы и да? На колени, тварь! Он с такой силой подсек парню ноги, что тот свалился на четвереньки, в кровь содрав ладони о шершавый бетонный пол. Не решаясь поднять головы, Винчестер тяжело сопел в грязную кожу собственной, разодранной до белеющих связок кисти. Наклонившееся над ним существо прошептало прямиком в ухо: - Так тебе нравится, красавчик? Мне очень. - Люблю покорных, - Бог выпрямился, шагнул назад, любуясь результатом. И, сощурив глаза, произнес: – А ведь в тебе есть нечто особенное, охотник. Ломать твою самоуверенность – изысканное удовольствие. Во что бы то ни стало, я заставлю тебя подчиниться мне, признать мое непоколебимое величие! Дин почувствовал, как дрогнул голос нечисти, провозгласившей себя Богом, выдавая его нетерпение. Он сплюнул на пол тягучим и красным. Его передергивало от металлического привкуса во рту. Тело горело огнем, кажется, пара ребер была сломана. Колени определенно были разбиты, вставать не хотелось вовсе, только гордость тянула сопротивляться этому насилию. Превозмогая себя, парень приподнял верхнюю часть тела, но остался коленопреклоненным, и широко разведя руки в стороны, произнес: Так тебя устроит, божественный ублюдок?! Существо заколебалось, ошарашенное подобной дерзостью. Правая бровь на его спокойном лице слегка дернулась. – Да как ты смеешь осквернять имя Господа твоего?! – Сильная рука схватила Дина за шкирку и в очередной раз шлепнула об стену. Только он не сопротивлялся больше, повис словно тряпичная игрушка в лапах монстра. Прошло несколько минут, прежде чем сознание вернулось к Дину. Он так же болтался в крепком захвате, уже спиной к недругу, не в силах даже повернуться и посмотреть (а лучше плюнуть) в смазливую рожу гада. А тот терпеливо ждал, пока жертва придет в себя. Такой жалкий, такой хрупкий. Дин чувствовал, как с уголка губы на подбородок медленно стекает соленая алая струйка. Слизнул ее, и из последних сил, выкрикнул: Кас! Я знаю, что ты все еще жив! Отзовись! Прошу тебя! Бог замер в изумлении, а после зловеще расхохотался: - Опять вспомнил своего дружка? О, прости, твоего прирученного питомца больше нет. – Два острых пальца уперлись прямиком в кадык, доставляя массу паршивых ощущений. – Кастиэль, помоги нам! Кастиэль, перенеси нас во времени! Тебе будет при этом больно? Да нам плевать! – голос новообращенного Каса был иронично писклявым, сочившимся сарказмом. – Ты должен спасти нас, Кас! Должен бросить все свои дела и примчаться на помощь нам! Наш послушный ангелочек исполнит все наши желания, и пусть потом сдохнет, - не велика потеря! Вы – охреневшие твари! – Бог выплюнул эту фразу и прижал Дина так сильно, что тот начал задыхаться. – Вы никогда не ценили поддержку небесного друга. Лишь использовали его, принуждали подчиняться вам, подстраиваться под ваши хотелки, нагло эксплуатируя высокую нравственность неискушенного создания. Тебе хоть малость стыдно, Винчестер?! Дину было стыдно. Сам частенько ловил себя на мысли, что чересчур злоупотребляет божественной силой. Вот только другой у них не было. И, может, стоило обращаться с ним малость помягче, но обратно ничего не вернуть. Сожаление обрушилось на него, словно кто-то высыпал за ворот ведерко колотого льда. Это он не сумел уберечь приятеля от необдуманных шагов, не уделил должного внимания ему и его проблемам, когда еще что-то реально было исправить. И закономерным итогом стал весь творящийся сейчас кошмар. - Прости, - хриплый от давления голос был едва слышен. – Кас, прости меня! Я верю, что ты все еще где-то внутри, что слышишь меня! Вернись… ко мне, Кас! Ты так нужен нам! На мгновение показалось, что Бог застыл, задумавшись о чем-то. Только секунду спустя он сделал еще шаг вперед, припечатав Дина к стене еще и коленом. При этом тот пропахал щекой по кирпичу, содрав широкую полосу кожи. - Никак не можешь забыть своего прекрасного ангела? Такого безропотного, покорного Кастиэля. Милого, наивного и слааадкого. – Он растянул последнее слово, покрепче сжав плечи одуревшего от боли охотника. – А знаешь, что этот святоша втайне мечтал сотворить с тобой? Неужели даже не догадывался? Не чувствовал, как он вожделел тебя все это время, с вашей самой первой встречи? Дин дернулся подобно мухе в паутине, только нахальные пальцы существа это не остановило. Тыльная сторона левого запястья шелково проскользила вдоль шеи, немного задержалась у пульсирующей венки, и сжала предплечье, уже намного тверже. Чересчур мягкие для этой для мстительной твари губы плотно припали к его уху. Дыхания не ощущалось вовсе, только теплое, слегка влажное касание языка. И это было крайне унизительным. Внезапно подумалось «А если бы это реально был Кас? Счел бы он происходящее возбуждающим, или же точно так же испытывал неприязнь с примесью отвращения?». Сейчас же он лишь внутренне сжался еще сильнее, ожидая очередного подвоха, или примитивного удара. Укус в мочку, выдавил из него короткий, злобный стон. Его начинала бесить невозможность сопротивляться подобному обращению. Наглые руки жадно опустились ниже, к ремню на джинсах, слегка потрепали железную пряжку. Задержались там на краткий миг, за которое Винчестер успел попрощаться не только с жизнью, но и с мужской честью, и резво нырнули под мятую грязную футболку. - Он ведь так сильно желал тебя, Дин. А ты и не осилил понять, слепец, - Бог методично очерчивал кончиками пальцев каждый кубик на его прессе, надавливая в особо восприимчивых сейчас к пыткам точках. – Только не смел и взглядом прикоснуться к своему возлюбленному. Жалкий слабак! Страдал глубоко внутри… о, как он страдал Дин! И, сжав зубки, просто продолжал выслуживаться, словно верный песик. Прохладные ладони несколько раз ласково прошлись по соскам, затем стиснули грудные мышцы и вновь скользнули вниз, недвусмысленно замерев в районе ширинки. Напор чужака ощущался сильнее, он вжимался в напряженное, искалеченное тело охотника, словно хотел вмять его в стену целиком. Дин вдруг явственно ощутил вонь подсохшей крови на его плаще, чуждой крови, и его замутило. А в голове на повторе крутилось: « Кас, дай мне знак, молю тебя. КАС!» Внезапно Бог отстранился, словно нечто незримое оттолкнуло его, красивое лицо замерло в напряжении. Он сделал еще один шаг назад, прижал пару пальцев к виску, прислушиваясь к чему-то, доступному лишь ему одному. - Мне пора карать грешников, мальчик. Но я еще вернусь, и мы обязательно закончим начатое, – и исчез, оставив после себя свежий запах озона и острую душевную пустоту, в момент заглушившую все физические муки.