Trio of Hearts

Энн все еще вытирала слезы, когда садилась в машину родителей. Мистер и Миссис Бунчуй с сочувствием смотрели в зеркало заднего вида. Увидев боль на лице дочери, они хотели спросить, что случилось, но знали, что сейчас не время. Как только они вошли в дом, миссис Бунчуй села на диван, положив подушку на колени. Энн свернулась калачиком на коленях матери, а миссис Бунчуй укрыла ее одеялом. Мистер Бунчуй протянул дочери пинту фисташкового мороженого. «Пчелка, я не думаю, что мороженое утром — это хорошая идея». Миссис Бунчуй слегка отругала своего мужа. «Мама, мне грустно». сказала Энн с дрожащими губами. «Ладно.» Она покачала головой. «Я собираюсь забрать машину Энн, пока ее не эвакуировали». Мистер Бунчуй заказал машину и ждал ее на улице. На следующий день миссис Бунчуй постирала одну из рабочих форм Энн, а также несколько лягушачьих одеял. Мистер Бунчуй заехал на рынок, чтобы купить еще немного фисташкового мороженого. Они сделали все, чтобы ей было комфортно и чтобы она не чувствовала давления, пока не будет готова открыться. Энн пошла на работу с меньшим энтузиазмом. Она съела ланч и пошла в Boba в тишине. Она держала наушники в ушах, пока заказ для Thai Go не был готов к доставке. Она заканчивала смену, шла к родителям, пряталась под одеялом, ела мороженое и смотрела повторы «Подозрительного острова». Мама приносила еду к двери ее спальни, которую Энн иногда ела. После двух недель такого поведения ее родители начали беспокоиться. Они оба согласились, что настало время вмешаться. Они должны были выяснить, кто это сделает. Они пошли в свою комнату, чтобы шепотом рассказать о своем плане, чтобы Энн их не услышала. «Хорошо, ты ее любимчик, поэтому ты должен это сделать». сказала миссис Бунчуй. «Подожди, она сказала, что я ее любимчик?» Мистер Бунчуй засиял. «О, успокойся, Би». Она покачала головой: «Это только потому, что ты самый веселый.» «Вот именно, а сейчас ей нужен строгий. Ей нужна ты, Оум». Он улыбнулся. «Лестью ты ничего не добьешься». сказала миссис Бунчуй с каменным лицом. «Хорошо, есть только один способ решить». Он опустил глаза. «Если мы должны», — она тоже опустила глаза. Он выставил кулак, и она сделала то же самое. «Один…» сказал он. «Два…» добавила она, «Три…» сказал он. Они потрясли кулаком вверх и вниз. «Камень, ножницы, бумага!» сказали они вместе. «Да!» обрадовался мистер Бунчуй, видя, что камень его жены проиграл бумаге. «Успокойся.» Она скрестила руки на груди, «еще раз». «Нет, я выиграл честно и справедливо». Мистер Бунчуй поспешил на кухню за мороженым. Миссис Бунчуй была прямо за ним, пытаясь поймать их дочь на кухне, пока она не скрылась в своей комнате. Мистер Бунчуй пошел к холодильнику, а миссис Бунчуй с любовью смотрела на их истощенную дочь, которая копошилась в гостиной с одеялом и мороженым. «Ну что, еще пинту мороженого?» Миссис Бунчуй сладко улыбнулась. «Да, оно такое вкусное», — сказала она. «Я бы с удовольствием съел немного…» сказал мистер Бунчуй, немного расстроенный, проходя в гостиную, — «…но каждый раз, когда я покупаю фисташковое, ты его съедаешь». Он вздохнул. «Это мое любимое». Энн откусила еще кусочек. «Я знаю, и мое тоже». Он вздохнул. «…вот почему я купил тебе отдельно, но когда ты доешь свое, ты съешь и мое тоже». Он сказал сквозь натянутую улыбку. «Не обращай на него внимания, Энн.» Миссис Бунчуй мягко отпихнула мужа с дороги. «Ты в порядке, Бин?» «Да, почему ты спрашиваешь?» Энн села на диван. «Ну, ты уже несколько дней хандришь в своем лягушачьем одеяле, поедая мороженое». Она погладила Энн по голове. «Дорогая, ты уже столько потеряла с Плантерами…» «Я так по ним скучаю». Энн фыркнула сквозь полные глаза слез. «Тише, тише, все хорошо», — мать села рядом с ней, — «Я знаю, что ты скучаешь по ним, дорогая». Она положила голову дочери на плечо, в то время как ее отец подкрался и выхватил остатки мороженого из ее рук. «Эй, мое мороженое». сказала Энн, глядя на отца грустными глазами. «Отлично», — он вернул ей пинту. «Я иду в магазин». Мистер Бунчуй собрал свои вещи и вышел. Миссис Бунчуй покачала головой на своего мужа и крепче сжала свою дочь. «Я не хотела тебя расстраивать, Бин. Все будет хорошо, ты не должна больше никого терять». «Что ты имеешь в виду, мама?» сказала Энн, резко остановив плачь. «Ты явно скучаешь по Саше и Марси». «Да», — ее рыдания снова стали тяжелыми. «Шшш, шшш… там, там.» «Она погладила дочь по спине, «ты должна позвонить им». «Но…» «Но?» «Что, если я им больше не нравлюсь?» сказала она, вытирая слезы с глаз. «Энн, не будь глупой». Ее мама держала ее лицо между ладонями. «Они очень тебя любят. Они всегда любили и всегда будут любить». Она улыбнулась: «Что случилось, Бин? Ты готова об этом рассказать?» Энн кивнула и рассказала маме все. Энн задрожала от этих мыслей, свернувшись калачиком на коленях у матери. Миссис Бунчуй потрепала волосы своей дочери, глядя на нее обеспокоенными глазами. «Я уверена, что это были не самые приятные вещи, которые ты когда-либо говорила, но почему ты так расстроилась?» ласково сказала ее мама. «Они встречались и не сказали мне». Энн скрестила руки. «Но и ты встречалась с каждой, и не сказала ни одной из них, верно?» «Да, но это другое». Энн полностью отвернулась от мамы. «Как так, Энн?» Она встала, чтобы посмотреть на свою дочь. «Я знаю тебя, и когда ты начинаешь замыкаться, это потому, что ты расстроена». Она покачала головой. «Ты делаешь это с двух лет». «Мама!» ныла Энн. «Я не оставлю тебя в покое, пока ты мне не скажешь». Она скрестила руки. Они смотрели друг на друга, пока Энн не посмотрела на свое мороженое, которое мама схватила раньше, чем Энн успела. «Мама, так нечестно». «Больше никакого мороженого и хандры еще две недели». Энн смягчилась: «Можно мне хотя бы мороженое, если я расскажу?» Энн потянулась за пинтой, которую протянула ей мама. «Ты можешь сесть». сказала Энн, и ее мама села. Энн не смотрела на маму, она взяла в рот последнюю ложку мороженого: «Было прекрасно и одновременно невыносимо проводить с ними время последние несколько месяцев. Все эти чувства нахлынули на меня». Она вздохнула: «Мама, они встречались в этом году и смотрели мне в лицо день за днем, как будто наши прошлые отношения ничего не значили». Она покачала головой: «Но они значили для меня все». «О, Бин, ты действительно веришь, что ничего не значила для них?» искренне спросила ее мама. Энн повернулась лицом к маме: «Как я могла что-то значить для них, если они лгали мне каждый день». «Они не лгали, они просто скрывали». «То же самое», — шипела Энн, — «Разве ты не говорила мне об этом?». «Правда, я говорила». Миссис Бунчуй подняла руки в защиту. «Бин, ты знаешь, почему мы с твоим папой так любим друг друга?» «Потому что вы все любите меня смущать?» Энн улыбнулась. Ее мама рассмеялась: «Да, и смех, и веселье, и общение, и, самое главное, прощение». Она положила руку на колено дочери. «Отношения прекрасны, но они трудны. Для того чтобы они были доверительными и крепкими, вы все должны быть готовы прощать, если вы готовы проделать всю эту работу». Она улыбнулась, подняв подбородок дочери: «Энн, хотя бы поговори с ними. Мы обе знаем, что ты будешь испытывать стресс, пока не сделаешь этого». «Мама?» «Да, Бин?» «Как они могут быть готовы например встречаться на расстоянии, если из-за этого они оба порвали со мной?» «Я не знаю, Бин, ты должна спросить у них. Но, возможно, дальние расстояния были поверхностью страхов, скрытых под ними». Энн лежала на коленях у матери, впитывая ее слова. Она все еще сомневалась, стоит ли звонить, ведь они ей не звонили, но с чего бы им звонить? Честно говоря, она не знала, готов ли кто-нибудь из них простить. Следующие две недели мистер Бунчуй получал свое мороженое, потому что Энн больше не ела его для успокоения. Она разговаривала с родителями до того, как приходили поставки. Она отдохнула от общения в большой компании и приняла предложение Макс о скидке на Бобу. Энн брала свой напиток, а Макс уходила на перерыв, чтобы они могли поговорить. Энн нравилось слушать, как Макс радовалась ее квир-исследованиям. Энн внимательно слушала, как девушка рассказывает обо всех книгах, которые она прочитала. Она гордо улыбалась, думая о том, каким замечательным профессором она будет. За последние две недели Энн начала по-другому смотреть на девушку. Время, проведенное с Макс, позволило Энн увидеть, как она по-настоящему раскрывается. Энн больше не видела в ней только младшую практикантку, которая флиртовала с ней. Особенно приятно было иметь компанию после того, как Саша и Марси оставили в ее жизни бесконечную дыру. Дыра стала еще больше, когда Энн узнала, что экспозиция будет расширяться до аквариума Санта-Моники. Это была захватывающая новость, что она будет партнером, что означало, что она будет получать прибыль и творческие права на дизайн. Не было никого в мире, с кем бы она хотела поделиться этой новостью больше, чем с Сашей и Марси, но не могла заставить себя позвонить им.