(Во всем виновата Миазма)

С режущим слух скрежетом распахнулись массивные железные двери, чуть поддавшиеся коррозии. Из помещения доносится запах гнили и сырости. И что-то зовет. Что-то, обладающее необычайной силой, кажется даже, что воздух вибрирует. Рагнвальдр еще раз посмотрел на ключ с эмблемой ворона, найденный на трупе Маулера. Все ещё верится с трудом, что удалось победить душегуба, и тайна той самой двери наконец раскроется. Остальные стояли позади дикаря, видимо, также не совсем осознавая реальность происходящего. Кахара, прищурившись, всматривался в тьму, девочка робко выглядывала из-за мантии Энки, держа его за руку. – Идем, пока факел не потух. – решился подать голос Рагнвальдр, и первый ступил во тьму. – Меня немного смущает запах гнилой плоти... – неуверенно протянул наемник, ступая вслед за дикарем. – И атмосфера здесь... тревожная какая-то. Будто подтверждая слова Кахары, на свет факела выступила гора трупов. Множество тел наложено друг на друга, лица которых искажены в предсмертных муках. А на вершине стоял меч. Темное лезвие словно поглощало свет, падающий на него, и лишь инкрустированный красный камень пристально наблюдал за ворвавшимися в его покои. Послышался голос: "Хаос, боль и мучения... Это то, для чего я был создан. Желаешь ли ты овладеть мной?" – Святой Алл-меру... – пораженно прошептал Кахара. – Невероятно. – поддержал его Энки. Жрец взглянул на чужеземца. – Вальд-.. – Знаю. Надо быть осторожнее. Я, конечно, плох в магии, но тоже чувствую эту силу. "Хорошо..." Энки удовлетворенно кивнул головой. Передав Кахаре факел, Рагнвальдр крепко схватил рукоять и поднял меч. Тревожная атмосфера вдруг пропала. – Тяжелый... – приметил Рагнвальдр. – А ну-ка, – Кахара принял новое оружие из рук товарища. – И правда! Офигеть! Нет, ладно, держи. Будешь ты носить, у меня руки отвалятся постоянно таскать его. Энки может даже не пытаться, просто не поднимет такой огромный кусок железа. Жрец равнодушно пожал плечами. – Меня Темное Лезвие Востока устраивает. – Теперь у всех есть качественное оружие. Синий Грех у Кахары, Очищенный Восточный Клинок у Энки, и... – Рагнвальдр взглянул на гравировку, – Миазма. Девочка гордо подняла вверх свой кинжал, желая продемонстрировать и свою боевую мощь, как бы говоря: "У меня тоже классное оружие!" – И кинжал малышки, конечно, куда же без него. – улыбнувшись, добавил дикарь и потрепал девочку по голове. – Миазма... Интересное название... для меча. – неоднозначно прокомментировал Энки, осматривая находку. . . . Требовалось время, чтобы привыкнуть к новому оружию, тем более после того, когда долго пользовался топором. Однако, не смотря на грубые и неловкие движения, боевой потенциал как Рагнвальдра, так и всей команды следственно, вырос. А когда Вальд наконец отточил навыки владения Миазмой, когда движения его начали походить на смертоносный танец с проклятым клеймором в руках, так вообще стал настоящей машиной для убийств. Только вот подземелья Страха и Голода не были бы подземельями Страха и Голода, если позволили бы так просто отпустить им это. И здесь есть подводные камни. Как бы сильно дикарь не сопротивлялся, он начал сильно уставать, рассудок стремительно падал. "Я справлюсь" – думал он и молчал, стиснув зубы. Не справился. День то был, или вечер - неясно. В темных лабиринтах все уже давно потеряли счет времени и даже не пытались угадать, что сейчас происходило на поверхности. Отряд, как обычно, шел по коридорам, все глубже и глубже. Долго не встречались по пути безопасные комнаты, и появилось беспокойство в рядах - как долго они смогут продержаться? Кахара, держа на руках утомившуюся девочку, молча шел вперед. Энки плелся позади Рагнвальдра и грыз ноготь большого пальца, что-то бормоча себе под нос. Дикарь же, как обычно, шел впереди всех, освещая путь и готовый в любой момент вступить в бой, как самый сильный и выносливый из команды. Устало опустились плечи его, уверенность, которой обычно сиял он, пропала. Жрец отвлекся от своих мыслей и помотал головой, возвращаясь в реальность. – Че там, у всех все в порядке? – Вальд чуть повернул голову в сторону команды. – М? А сам-то как? Выглядишь неважно. – подметил Энки. – Я в порядке. – Самоотверженность хороша только в сказках и легендах про великих благородных героев, – Жрец недоверчиво изогнул бровь. – сейчас ситуация совсем иная. Если мучать себя, ни к чему хорошему это здесь не приведет. Подземелья с радостью еще добавит мучений. – Преувеличиваешь. – Или это ты недооцениваешь ситуацию? Как ты сможешь защитить меня или девочку, когда сам вот-вот да рискуешь потерять сознание? – Я в порядке. – Мне бы не хотелось умереть из-за того, что один остолоп слишком увлекся и перестал трезво смотреть на вещи. – Твою мать, Энки! Факел потух. Моментально все поглотила тьма. Сила Миазмы вновь проявила себя. "Хаос!" Энки почувствовал, как сжали его шею и крепко прижали спиной к стене. Противнику ничего не стоило чуть поднять худощавого жреца над землей. Руки сомкнулись и сжались, выдавливая из горла воздух. – Гха!- Пальцы уверенно давили на трахею, перекрывая дыхательные пути. Маг схватился за руки и пытался сопротивляться, но сил его не хватало. Воздух кончается. Руки дрожат. Рефлекторные слезы выступили на глазах, плывут цветные круги. Больно. Легкие сжимаются. Жрец бессмысленно хватал ртом воздух. Кольцо на шее давит все сильнее. Начала кружится голова. Кахара очнулся от полусонного состояния. – Какого?.. Что стряслось?! – Он быстро спустил девочку на землю и зажёг новый факел. – Вальд?! Без лишних слов наемник бросился в атаку, спасая Энки от обезумевшего чужеземца. В один шаг он приблизился к противнику и снизу ударил его в локоть ручкой факела, заодно обжигая пламенем другое плечо. Рагнвальдр отпустил жреца. Энки хрипло вздохнул и медленно спустился на землю. Дышать... Дышать! Никогда ещё затхлый воздух катакомб не был так сладок! Энки тяжело повалился на бок, дрожа всем телом. Девочка подбежала к нему и обеспокоенно взяла за руку, едва сдерживая подступающие слезы. Он жадно вдыхал, царапая горло сухим воздухом, желая как можно скорее насытить легкие. Тьма перед глазами постепенно рассеивалась. – Рагнвальдр! – кричал Кахара, сдерживая чужеземца. – Какого хуя?! Очнись! Впрочем, в возгласах наемника уже не было нужды. Боль заглушила голоса в голове дикаря. Одурманенный ими, Вальд не осознавал, что делает. Сейчас же он недоуменно смотрел на Кахару, направившего против него меч, и лежащего позади Энки. Чужестранец бросил Миазму на землю и отошел подальше. Злобный смех раздался в голове и постепенно затих, как только влияние проклятия ослабло. Повисла напряженная тишина, прерываемая только хриплыми вздохами жреца и редкими всхлипами девочки. – Блять... – тихо ругнулся чужеземец. – Я в порядке, опусти меч, Кахара. – Не-а. Пошел нахуй. Энки ты тоже говорил, что все нормально. И что теперь? Меня ты тоже задушишь? Руки подними, чтобы я видел, и стой где стоишь. Если ты действительно разумен, понять мои опасения и подчиниться приказам будет нетрудно. Рагнвальдр неохотно поднял руки. Кахара медленно отступил и опустился к жрецу, не отводя от него взгляд. Удостоверившись, что чужеземец следует указаниям, наемник опустил меч и занялся Энки, помогая девочке привести его в чувство. . . . Было решено сделать пару шагов назад – вернуться в последнюю комнату, где отряд останавливался на привал. Кахара всучил в руки Рагнвальдру бутылку вина и проследил, чтобы тот выпил все до последней капли, и после уже позволил тому все объяснить. – Разумный проклятый меч звучит невероятно тупо. – строго произнес наемник, скрестив руки на груди. – Но, так уж и быть, я приму твою точку зрения. Тем более, что в катакомбах и не такую хуйню видели. – Голоса в голове у меня появились именно в тот момент, когда я овладел Миазмой, и закончились, когда я бросил ее. Их не было даже во время самых ебанутых событий, которые мне далось пережить. – Рагнвальдр нахмурился. Кахара тяжело вздохнул, и оглядел Миазму, стоящую в отдаленном углу. Меч и правда был очень странным, да и самому наемнику казалось, что он слышал голоса, когда они только вошли в ту самую комнату за железными дверями. Аргумент чужеземца имел вес, пусть разум и отрицал это. – В любом случае, ты навредил Энки. – напомнил Кахара, вернувшись к разговору. Девочка активно кивнула головой, поддерживая слова юноши, так же скрестив руки и строго посмотрев на Рагнвальдра. – Да... Не отрицаю. – он виновато опустил глаза. – Извини, Энки. Жрец задумчиво затянулся. – Отрабатывать будешь. – сипло сказал он. – А также, думаю, лучше пока Миазму отдать Кахаре. – Мне?! – наемник резко развернулся к жрецу. – Угу. Проверим аргумент Вальда, и если ты так же обезумеешь, будет кому тебя остановить до того, как успеешь кому-то навредить. – ...Ладно? Хорошо. – Кахара снял ножны с Синим Грехом и положил их рядом с чужеземцем. Тот даже не посмотрел в сторону меча. – Чтобы это было в первый и последний раз. – прошипел Энки, обращаясь уже к Рагнвальдру. – Мученик ебаный. Что я тебе говорил? – Господи блять... Энки недовольно фыркнул. – Все, теперь каждый из нас должен хорошо отдохнуть. – заключил Кахара. – Сегодня был трудный день, и завтра будет не легче. Я подежурю.