***
Два часа ночи, а Вова лежит на кровати после пару часового стрима и залипает в тик-токе. Ему попадается видео с Хесусом, как вдруг осенило. А ему звонили вообще? Быстро выходя из приложения, тыкает вниз на трубку, не видя ни одного входящего и пропущенного. Чё за хуйня вообще. Прошло больше пяти часов, а в голову не пришло воспоминания, что нужно позвонить Вове? Стримов сегодня у партнёра не намечалось, он был уведомлен что Губанов идёт на улицу, но он там в загул ушёл или что. Всё же решившись позвонить самостоятельно, Семенюк нажимает на относительно недавний контакт, включая громкую связь. Идут долгие гудки, они закончились через минуту или полторы, а казалось что прошла вся вечность. — Слышь, деменция прогресси.. — Его прерывает голос из телефона, говорящий, что дозвониться не удалось. Доброе утро. Братишкин выгибает бровь, смотря в мобильный и набирая номер вновь, но ответ не меняется. Повторяя попытки вновь и вновь с разным промежутком времени между ними, Вова доходит до трёх часов ночи, после чего ему говорят, что абонент вне зоне действия сети. Лёша не выделялся крепким сном, поэтому уже определённо проснулся бы и настучал Вове по шапке, однако этого не произошло. Все хорошие исходы как метлой унесло. Его точно похитили или вообще убили. Забыл телефон в куртке? Нет, сдох. Просидев ещё полчаса, парень принял решение, что сидеть на иголках не самое лучшее действие, а лучше всего будет съездить, чтобы успокоиться самому. А может и на ночь лишний раз остаться. Дорога от своего дома до чужого была как в тумане и какое никакое осознание пришло только в квартире, а именно когда дверь поддалась и открылась. — Хес, ты тут вообще?! — Крикнул из прихожей Семенюк, рассчитывая на ответ, но так и не дождавшись уходить в уличной одежде в глубь квартиры. Включает свет во всех попавшихся комнатах, секундно осматривая их и уходя дальше. Чем дальше он пытался найти старшего в его же квартире, тем больше нарастал страх. Он заходит в ванную, включая свет и замечая за раковиной, рядом с ванной, вытянутые ноги. Епт твою мать. Вова тут же прошагивает вперёд, выдыхая, когда не замечает лужи крови и вроде живого Лёшу. Наступает злость. — Ты чё ебать трубку не берёшь?! Я так обосрался дома, а ты в ванной сидишь блять! — Братишкин замолкает, тяжело дыша.. Чужие глаза не двигаются, лицо опухшее, а дыхание еле заметно. Он буквально смотрит в пустоту. Ни в стену, ни в саму ванную, никуда. В никуда. Вова тихо подходит ближе, замирая. Эмоции остывают и разум наконец-то замечает большие разорванные дырки на джинсах и куртке. Синяк на щеке, разбитую губу и синяки на кистях. Рука лежала на согнутой ноге, а другая на вытянутой. Он.. Даже не обратил внимание на Вову, абсолютно никакого. — Ты в норме?.. Ты чего побитый такой.. — В голову вновь стали лезть страшные мысли, в которые младший никак не хотел верить, хотя они были буквально на лице. Немного повернув свою голову в сторону стены, парень видит лежащий на полу разбитый, видимо об эту же стену, телефон. Единственное, что не удивляло.***
В прогулке ночью есть тоже минусы. Эти ночные жители с неприятным запахом могут пристать. Упаси господь. От этой ситуации Губанова пронесло, но не от последующей. В один момент он сворачивает со своего района, заходя в чужой, хотя он был и не так уж далеко. В один момент его останавливает мужик такого же роста, просто вышедший откуда-то сбоку. Сзади добавляется ещё один, а сбоку вообще третий. Очко начинает сжиматься, а дыхание с сердцебиение резко учащается. Голубые глаза быстро бегают по мерзкому лицу с неровной ухмылкой, о своей силе и храбросте, которых он иногда упоминал на стримах, как и не было. Оглядев мужчину получше, стало понятно что он под чем-то . Они все под этим. Поголовно просто. — А че ты тут такой.. Ходишь.. Не хочешь познакомиться, пообщаться? — Подал голос, по всей видимости, главарь этой невозможной троицы. Пизда, лучше бы сфоткаться подошли. — Спасибо, не горю желанием. — Было сразу понятно, что просто так не уйдут. А что они возьмут? Деньги или телефон? — Да ладно тебе, не ломайся, красавчик. — Расслышалось где-то сбоку. Какой красавчик, не факт, что ты старше блять. Ситуация накаляется, а с разбитым лицом и без ключей от дома оставаться не хотелось. Принятое решение бежать не скончалось успехом. Лёшу поймали меньше чем через минуту и уже без рассуждений поволокли за какие-то дома. Мда, о своей худобе он так не жалел ещё никогда. Мат и попытки вырваться тоже не пошли на пользу, руки лишь сильнее заломили и повели чуть ли ни как преступника. Прижали к стене так же быстро, как и тащили к ней, ноги уже болят от таких дорог, так как ими вообще невозможно было передвигать, чуть ли не бегом шли. Руки завязали какой-то грязной тряпкой и вновь окружили. Закоулок освещало лишь пару уличных ламп, а обстановку дополняла мусорка не подалёку. Рваться смысла не было, Губанов уже смирился о испорченном на какое-то время лицо и лишения дорогих вещей. Зажмурившись, он уже ожидал удара, но не чувствует его даже после смешка, лишь медленно приоткрывая глаза, сразу слыша хриплый голос. — Ты главное много не рыпайся, а то неприятно будет. Район неплохой, красивый и даже интеллигентный с какой-то стороны, однако где-то за углами этого же района разносятся душераздирающие крики, просящие о помощи. Он не помнит, как они ушли. Не помнит как встал с холодного асфальт и как собрал с земли свои вещи вывалившиеся из карманов. Им даже деньги не понадобились, не понадобилось ничего материального. Крики закончились через каких-то двадцать минут, когда голос ослаб с концами, а сил не осталось даже на то, чтобы держать себя в сознании. Они держали ту самую грань, чтобы жертва не отключалась. Он совсем не помнит как собрал себя по частям и добрался до дома, не помнит лица редких прохожих. Одна девушка даже пыталась помочь, но её грубым способом проигнорировали, будто она ничего и не гворила. Просто прошли мимо. Не помнит, как доехал на лифте и зашёл домой. В то место, в которое так хотелось попасть последние полтора часа. Добрался до ванной и уже собирался раздеться, чтобы сходить в душ, но столкнулся с проблемой. Ебучие зеркало. От своего вида хотелось блевать. Испорченная одежда, раны на лице за крики, красные от слёз глаза и разбитые костяшки пальцев. Было больно. Он пытался сходить в душ, правда пытался, но даже не смог снять с себя рваную куртку, стоя перед ванной. Мысли перерывает звонок телефона, Губанов достаёт его, видя имя входящего. Блять, боже. Осознание, как камнем ударило. Все тормоза вновь сдали и некий вид непробиваемого мужчины ушёл. Он скатывается по стене в очередной истерике, держа звонящий телефон в руке. Он не мог ответить, как бы не хотелось услышать поддержу Вовы. Не дай бог он отвернётся. Просто не готов сейчас. Ни на что не готов. Каждый звонок был как соль на рану, которая приносила лишь больше боли. Спустя столько времени, которое проходило безумно медленно, старший не выдерживает, бросая очередной телефон в стену. Опыт уже был и звонок заканчивается моментально. Наступает тишина, прерывающаяся лишь судорожными всхлипами. Лицо вновь опухает от слёз, а опустошение становится только сильнее. Спустя время замирает в одной позе, слыша октрытие двери и крики за границами ванной. Он знал, что Вова приедет. Он ждал его. — Что случилось?.. — Вова спрашивает неестественно для себя тихо, подходя всё ближе и ближе. Хоть молчание и продолжалось, но голубые глаза наконец-то медленно поднялись наверх. Младший глаза узнать и не может, они совершенно другого оттенка, будто потеряв свою изюминку, и эта мысль приносила вновь больше страха. Парень аккуратно опускается совсем рядом, осмотрев тело ближе. Грубые дырки на одежде и искалеченная кожа.. Нет, этого не может быть.. Семенюк поднимает взгляд чуть выше, видя неприятного оттенка отметины на тонкой шее. Точно не свои. Они оставили свои отвратительные засосы, на его муже. Моментальную злость и желание отомстить "остужают" убитый взгляд глаз, который буквально прожигал в парне дырку. Младший, еле доконувшись до Лёши, осторожно убрал со лба прядку волос, выпавшую из когда-то ровной причёски. Вова всегда знал, что его партнёр сильный, он прошёл через слишком много хуйни, чтобы его задевали глупые шуточки. Младший был уверен, что его невозможно сломать, что он всё мужественно выдержит и только при желании пожалуется Братишкину. Но он никак не мог подумать, что могли с ним сделать на самом деле. Теперь Семенюк наблюдает, как его самую сильную хрустальную вазу сломали на куски, как он больше не видит почти вечного огонька в глазах. Младший с грустью, но такой огромной любовью смотрит в глаза напротив, которые даже без слов наполняются слезами уже не в первый раз. Тело вновь трясёт, а душа хоть и нагревается рядом с ним, но всё так же больно ударяет воспоминаниями. — Вова.. — Тихий и разбитый голос разносится по комнате, пока этот же Вова громко вдыхает и вздрагивает. Парень обхватывает чужой затылок, наклоняя и утыкая себе в плечо лицом, услышав громкий плач, поднимая голову. Он сам еле держится, сильно кусая губу. Пришло его время поддержать, а не распускаться. Зарывает руку в чуть грязные волосы от земли, опуская голову к макушке и осторожно целуя, тихо произнося: — Любовь моя.. Я буду рядом, обещаю..***
— Подожди, тут ещё одна.. — Тихо произносит Вова, прикладывая ватку с йодом к очередной ране на худом теле. За окном рассвет, а они до сих пор не легли. Долго сидели возле ванной и столько же решались сходить в душ. Раздевание прошло мучительно, так же как и принятие душа. Было больно, но если грязь попала бы в открытые раны, было бы ещё больнее. Сейчас сидят на кровати и обрабатывают каждую ранку, иногда налепляя пластыри. Вова склонился над чужим животом, осторожно поливая царапины перекисью водорода, слыша наверху тихое шипение, от чего рефлекторно обдувает кожу. Напряжение между ними практически не уходило, парень был готов провалиться сквозь землю от незнания как помочь, он не понимал, что делают в таких ситуациях и как нормально поддержать человека. В голову бы никогда не пришло, что он со своим любым партнёром могли бы оказаться в такой ситуации. А Лёше было просто больно. Тело всё болит, сознание до сих пор не может поверить в случившееся, а воспоминания каждый раз неприятно всплывают от каждых касаний партнёра. Не факт, что он сейчас вообще здраво мыслит. Наконец убедившись, что кровь везде остановлена, а глубокие раны обработаны, младший достаёт из аптечки "Спасатель", аккуратно обхватывая руку и обмазывая мазью синяки. Делает так и со второй рукой, переходя к ногам. Чувствовался каждый небольшой вздрог, когда Семенюк обхватывал ноги или руки. Доверие присутствовало, однако не такое большое. Да, эти черти явно постарались. Закручивает зелёный колпачок и убирает мазь обратно, вытаскивая уже таблетки, внутренние боли убрать бинтами точно не получится. — Давай.. Я сейчас дам тебе свою футболку и схожу за водой, выпьешь обезбол.. А там.. Ляжем спать, идёт? — Вова поднимает уставший взгляд на старшего, видя небольшой кивок. Хоть что-то, достижение. За ночь они не перекинулись ни одним диалогом. Говорил только Вова, пока Хес в свою очередь подавал признаки жизни только эмоциями или кивками. Даже этого хватало. Парень тихо поднимается с кровати, отходя к шкафу и доставая из глубины полки свою футболку, подходя обратно и отдавая в руки, которые все были в пластырях или в йоде. Его часто роняли, а приземлялся всегда на руки. Мимолётно прогладив их, Братишкин скрывается за дверью, быстрым шагом уходя на кухню. Роется в шкафчиках, пытаясь найти успокоение уже для себя. В руки попадается небольшой бутылёк. Эээ, валерьянка? Слабо. Ставит обратно и октрывает соседний шкафчик, беря коньяк. Беспроигрышный вариант. Быстро осушив небольшую стопку и поставив её на место, Вова всё же набирает в стакан воды и уходит обратно в спальню, не забыв выключить на кухне свет. Осторожно приоткрывает дверь, входя в комнату. Он так и не менял положение, только ноги вытянул. Затекли, видимо. Младший тихо вздыхает. На его глазах в очередной раз потухло его солнце. Не часто, но так ощутимо. Из-за каких-то ебучих часов, им придётся вновь проходит личную реабилитацию по воскрешению доверия, любви и гармонии в семье. Парень протягивает стакан в редко дрожащие кисти. Старший закидывает таблетку и запивает водой, передавая обратно Вове, тут же откидываясь назад на кровать, закрывая веки. Как отключился. Глаза почти сразу открылись, ведь перед закрытыми стали быстро проносится сегодняшние картины, навевающие тот самый ужас. Мерцающие воспоминания отдавали невыносимой болью в тело, а стоящий собственный крик в ушах подводил очередные слёзы к глазам, вновь пуская их по щекам. Три омерзительных лица не покидало голову, а кружились в мозгу. Они бы и наверняка от девушки не отказались бы, но они, видимо, не зачастили, а тут попалась слишком лёгкая жертва. Длинные ноги во время процесса не стали такой большой проблемой. Они не удосужились снять одежду полностью, а лишь спускали, поднимали или вовсе рвали, а когда не удавалось рвать, то резали, проходясь коничком лезвия по самой коже. О смягчения проникновения никто и не задумывался, о растяжке тем более. Двое нашли себе занятия, выбивая любым действием болезненные крики. Ощущение, будто рвут изнутри, будто решили вывернуть наизнанку, при этом над тобой кружит третий мудак, который не может найти себе занятие, крича на своих пацанов, что про него опять забыли. Однако, не долго песенка играла. Он решил зайти на самое личное, а именно метить тело. От этого ещё больше крутило изнутри, чувство измены было слишком огромное, хоть и не по собственному желанию. Совершенно чужие губы касались нежной коже шеи, оставляя на ней яркие пятна. Вове это не всегда можно было делать, а тут какой-то левый упырь решил это "завоевать". Лишний мужчина положил грубую и тяжёлую ладонь на щёку, от чего злость и обида кипела внутри. Решив проявить инициативу, Лёша тогда укусил этого чела за руку, тем самым скинув ладонь со своего лица. После этого под губой появилась немаленькая рана. Чуть зуб, уебан, не выбил. Они тянули это слишком долго, доставляя неимоверную боль и пуская ослабленное тело между собой. С каждым толчком внутрь отключится, а лучше сдохнуть, хотелось всё сильнее, однако они выводили из предсмертного состояния ударами по телу. Через время они стали не помогать, тогда сила и увеличилась, а когда и несколько подряд перестали возвращать разум, они закончили. Закончили все, и не на землю, не на тело и даже не в руку. Туда. Втроём. По очереди. — Пожалуйста, посмотри на меня!! Это закончилось, ты в безопасности и я рядом! Лёш, пожалуйста!! — Вова держит в руках чужое лицо, пока его обладатель страдает от сильнейшей панической атаке, дёргаясь и рыдая навзрыд, не реагируя ни на одно действие парня. Он пытается закрыться: лицо, туловище и ноги, однако будто второй раз октрывает глаза. Видит уже собственную спальню и до чёртиков напуганного Вову. Глаза судорожно бегают по испугавшемуся лицу, пока сам восстанавливает дыхание и приходит в себя. Руки с лица убираются, а Губанов накрывает уже своими. Вова испугался. Обосрался просто. Ни с того, ни с сего у старшего начинается эта хуйня и он будто абстрагируется от мира, не слыша и не видя рядом Вову, бегающего и пытаясь его из этого вывести. Упаси господь, боже. Младший выдыхает, вствая с кровати и открывая окно, впуская в комнату свежий воздух, желая избавиться от этого нагнетающего. — Давай спать. Тебе по любому надо отдохнуть.. А завтра будем идти дальше.. Это будет очень долгий для нас путь, в первую очередь для тебя. Это ужасно, просто ужасно, я знаю.. И знаю, что ты не будешь меня близко подпускать ещё долгое время.. Но мы должны с этим справиться, слышишь? Для твоего же блага, солнце.. — Парень оборачивается, замечая на себе взгляд. — Ты справишься, я верю в тебя. — Вова тепло улыбается, разглядев еле заметную больную улыбку, которая теперь так много значит. Вова скидывает верхнюю одежду на пол, доставая свои домашние шорты из шкафа и надевая. Ложится рядом и по инерции щёлкает по выключателю светильника, ведь забыл, что уже утро и хотелось ”выключить" этот свет. Тяжко вздохнув, когда понял, что это не лампочка, пришлось вновь встать, чтобы зашторить плотные шторы, возвращаясь в кровать. — Спокойной.. Спокойных снов. — Произносит парень, не слыша ответа. Вновь. С ним до сих пор не говорят. А Губанов даже рядом не ложится. Ложится на самый край кровати, чётко выделяя его границы, забрав себе и единственное одеяло. Он боялся Вову, но не специально. Самозащита просто не позволяла лишний раз дотронуться до тела, хоть и внутри всё доверяет младшему на все возможные проценты. Но Семенюк и не лез, будто чувствуя этот страх, из-за которого проходилось перебарывать желание прижать партнёра и не отпускать. Хес боялся Вовы, а Вова боялся вызвать очередную паничку. Парень вздыхает, прикрывая веки и почти сразу вырубаясь. Это было ужаснейший день. Губанов просыпается раньше и не удивительно, что под вечер. Тело не болит, мази, таблетка и сон помогли, однако флешбеки никто не отменял. За сон Семенюк изменил своё положение, положив на впалый живот свою ладонь, будто чтобы убедиться в целости Лёши. Осторожно подняв эту самую ладонь, старший медленно уходит в ванную. Ноги ещё побаливают, а то что выше вообще думать не хотелось. Вова просыпается буквально через полчаса, как только понял, что под рукой вздымающийся живот пропал. Рефлекторно подскакивает, будто случился пожар, покидает кровать, а затем и комнату. Находит потеряшку на кухне, переминающегося с ноги на ногу от боли в каждой. Он даже сумел заварить чай обоим и сейчас что-то мутил на быстрый ужин. Это не могло не радовать. — Доброе утро. — Расслабленно произносит парень, подходя к холодильнику и доставая себе йогурт. — Доброе.. — Вдруг тихо и низко разносится по кухне. Вова чуть оборачивается, осматривая чужую спину, будто показалось. Глюки уже ловит. — Как тебе.. Спалось?.. — Ощущение, что говорить заставили по новой. Слова еле лезли, а выговаривать их было ещё труднее, но оставлять так нельзя было. Братишкин же стоял в ахуе. За последние 12 часов услышать четыре новых слова, кроме того тихого и больного "Вова", было как глоток свежего воздуха. Он ставит йогурт не стол, доставая маленькую ложечку. — Хорошо. Тебе как? Нормально уснул? — Плюхается на стул, видя обернувшуюся фигуру, поставив два чая. — Да.. Тоже нормально.. — Слушай.. Тебе хоть полегче стало? Может, мне сбегать за лекарствами по сильнее? — Тут глаза начинают быть более растерянными, губы поджимаются, а голос больше не подаётся. Всё. Вова задел больную точку и лимит исчерпан. Так и прошёл ужин. В полнейшей тишине, никто не знал что делать. Сейчас они друг для друга как самые давние знакомые, которые даже совместные темы не могут найти и сидят в этом неловком молчании. Вова оповестил с двух телефонов на оба канала, что стримов не будет долгое время по разным причинам. Да, странно, но не то время, когда что-то стоило выдумывать, дожидать, чтобы не было так палевно. Проходили дни, а разговоры становились дольше, связь между ними ближе, а доверие вновь восстанавливалось. Прошла неделя и состояние Губанова явно улучшилось, что каждый раз так радовало младшего, но это шло так быстро.. Семенюк просыпается, выходя на кухню, вновь видя там партнёра. Это опять стало обычным делом. Он садится за стол, не в желании что-то делать с самого утра, только сонно пожелав доброго утра. — Знаешь.. Я подумал.. Тебе стоит уехать к себе домой. — Вова аж проснулся. В смысле уехать? — В смысле уехать? — Я не думаю, что ты сможешь что-то ещё сделать.. Просто, ты —, Лёша выдыхает, это стоит сказать. Сейчас или никогда. — Ты ничего не делаешь. Прошла неделя, а ты даже не пытался поднять тему врачей или полиции, считая, что сам всё решишь.. Однако ждёшь, когда у меня "по болит и пройдёт".. Это не та ситуация, где всё пройдёт само, понимаешь? — Губанов поворачивает голову назад, видя взгляд Вовы. — Но.. Я так хочу тебе помочь, чтобы стало легче. — Младший боится делать шаги вперёд, чтобы не сломать то, что прошли до этого, а получается, что они не прошли ничего. — Но ты только хочешь. Ты сидишь, сложа ручки, и ждёшь, когда станет легче. — Старшего разъедает это изнутри. Собственный муж не предложил посетить ни одного врача после изнасилования на улице. Че за муж такой. — Это неправда! Я не отхожу от тебя ни на шаг, я успокаиваю твою каждую панику и пытаюсь разговаривать с тобой, чтобы ты отошёл от этой хуйни! — Семенюк вскакивает из-за стула, подходя ближе. — Я поддерживал тебя и был ряд..! — Да ты нихуя блять не понимаешь!! —, старший резко оборачивается, часто дыша. — Вова, ты мне больше не нужен! Всё обрывается. Театр заканчивается, а мышцы лица парня расслабляются, руки опускаются, будто предотвращая ближайшую ссору. Видимо, последнюю. — Как.. Не нужен.. Я же.. — Младший рассматривает чужое лицо, пытаясь найти в нём намёки на шутку. — Я же старался.. Я впервые сталкиваюсь с такой ситуацией.. Я просто не знаю, что делать.. Я думал, что рядом.. Его в очередной раз перебивают громкой речью, которая даже не оставляет шанса. — Ты заебал со своим рядом!! Это рядом вообще никуда не сдалось! — Губанов резко замолкает, наблюдая за чужой реакцией. — Просто быть рядом слишком мало. Это как врач рядом с больным будет, он же его не вылечит блять. Иногда нужно что-то большее.. Психолог например, обращения в полицию или лишний поход к врачу. Ты ничего не делаешь, ничего не хочешь и всего боишься. Ты не умеешь поддерживать.. И никогда не умел. Уезжай. Слёзы задерживаются в горле. Неужели от страха и собственной невнимательности вот так всё закончится? — Дай мне второй шанс, пожалуйста.. Я исправлюсь, обещаю.. — Голова опускается, страх бегает по телу, пока по телу напротив бегает огромная злость. — Их было миллион. Уезжай. — Пожалуйста.. Последний.. Точка кипения достигнута. Лёша ударяет кулаком по столешнице, подходя к столу, оперевшись на него ладонями и смотря прямо в чужое лицо. — Ты слов блять не понимаешь?! Уёбывай из моей квартиры!! Ты нихуя не можешь, нихуя не умеешь! Я тебя поддерживал как психиатр личный, вытаскивал твою менталку из каждого дерьма, давал советы, предлагал варианты, а как у меня что-то случилось, так ты даже не в состоянии скорую вызвать!! Меня выебали трое мужиков в подворотне, в километре от моего дома, а ты даже эти подробности не стал узнавать! Приехал блять, ранки полечил, умник ебаный! — Он буквально сдирает с пальца обручальное кольцо, громко кидая на стол. — Я не собираюсь восстанавливаться и при этом тянуть тебя. В последнее время стал просто грузом. Я думал, что тут проявишь свою мужественность, а её и не было. Надеюсь, ты прочувствуешь то, что пришлось пережить мне. Может, только тогда поймёшь. Вова выслушал всё с приоткрытым ртом и разбитыми глазами. Буквально впитал, как губка. Он никак не мог ожидать такого. Как он пропустил этот момент, когда так сильно задел старшего.. Слёзы шли третьем ручьём, пока взгляд не отрывался от злых темно-голубых глаз. Не в первой видеть в них злость, но такую лицезрел впервые. Его только взглядом зарывали в землю, пороховая бочка взорвалась, накопив в себе столько обид, переросшие в огромные претензии и причины для развода. Говорить не был сил, да и сказать нечего. Оправданий нет. Он вновь проебался и на этот раз непростительно сильно. — Пятнадцать минут, чтобы собрать остаток вещей и уехать. — Хесус уходит вперёд, резко останавливаясь, обернувшись на дрожащего парня. Больше эта картина не дёргала даже самые слабы струнки жалости. — Жалею, что сказал "Да". Очередной удар самыми больными словами, от которого Вову гнёт дугой. Он садится на корточки, держась за края стола и сильно кусая губы, чтобы прям тут не разрыдаться как девчонка, которую бросил парень спустя неделю отношений. Лёша тоже устал. Устал от чужой несобранности, неумение принимать правильных решений и от частицы эгоизма. Каждую Вовину проблему обсуждали до дыр, чтобы не дай бог ничего не пропустить, чтобы ему стало легче и больше никогда не волновало.. Но когда что-то случалось у старшего, Братишкин просто стоял в стороне, отговариваясь тем, что не знает, что делать или что говорить. Для всех проходили проблемы вместе, а на деле только проблемы Вовы, свои же решал самостоятельно. Терпение и труд, всё перетрут, говорили они. А в итоге терпение и сдало, они не обсуждали таких глобальных проблем, ведь Вова считал, что их нет. Но они были. На них все закрывали глаза, строя такие "идеальные" отношения. Но теперь закрывает глаза на Вову. — Я так надеялся на крепкие отношения.. Что у нас не будет проблем.. Что мы.. Проживём вместе максимум от жизни.. — Подал голос младший, пытаясь держать его ровно, что получилась очень плохо. — Не судьба. Мне жаль тебя и твои последующие отношения, ведь.. Ты не сможешь их долго продержать. Не каждый будет брать роль, которую взял я. Ты верный, вопросов нет.. Только туповат. — Он знал, что стреляет прям в спину, но он накопил за столько лет совместной жизни много обид, которые не выходили наружу, и сейчас выходят сами. Он хочет отомстить, чтобы дать почувствовать Вове ту боль.***
Спустя полчаса квартира была полностью пуста от частого второго жителя. Хес ушёл в спальню и сидел в ней до самого закрытия двери, только после этого он вышел на кухню, заметив записку с фразой: "Прости меня. Я не специально." Пару капель, видимо, слёз на ней, и кольцо. Вовино кольцо. Он забрал кольцо Лёши, но оставил своё. Обхватив кольцо, он сжимает его в руке, смотря в стену. Возможно, Лёша поспешил, а возможно сказал всё верно. Но уже всё сказано, ничего не вернуть. Возможно, Вова учтёт урок, а возможно нет. Но уже не сейчас, он слишком поздно осознал ошибку. Они развелись через полтора месяца и полностью отдалили свои карьеры друг от друга. Хесус ушёл из сквада, а Братишкин никак не отреагировал перед аудиторией. Лёша восстановился самостоятельно и нашёл нужного спутника на жизнь. Вова, после кучи попыток завести отношения дольше чем на год, принял факт того, что единственный кто его принимал был Губанов и лучше партнёра он не найдёт. Больше он не смог так же сильно полюбить кого-то. Лёша не позволит новому партнёру делать то, что делал Вова. У них не будет таких шуток, не будет жёстких обзывательств, которые не носили грубого характера. Не будет такой интимности. Больше на этой бледной шее не будет светиться ни одно багровое пятно, он ведь медийная личность. Это было позволено только Вове и больше никому. Это была их особенность, их фишка, их любовь, которая запечаталась в их браке навсегда и больше никогда не пойдёт дальше. Такой любви к другим людям уже не будет у обоих. Они так и оставили в память о себе кольца друг друга, храня их в самых потаённых местах ящика и в самом дорогом месте сердца. Они не смогли расстаться с кольцами. Они больше не могли смотреть друг на друга.