1725 год
Дис
Был теплый и спокойный летний вечер. Высоко в небе уже не так ярко, как утром светила пентаграмма, очертания и края которой изредка перекрывали бледно-алые облака, что постепенно растворялись в пространстве, пропадая из виду. Дул теплый ветер, покачивая листву деревьев и траву в спокойном ритме, свойственном ему. На улицах в этот день было довольно спокойно, почти никто из грешников не буянил на улицах. Видимо, всем хотелось отдохнуть в такой прекрасный день, поскольку другого такого в Аду может и не быть вовсе, по причине чего все предпочтут именно отдохнуть, а уже потом заниматься своими делами. А тем временем Даркнесс Магне, одетая в лёгкое голубое летнее платье и белые туфли на маленьком каблуке, с воодушевлением и улыбкой шла в уже запомнившимся ей на всю ее жизнь направлении к обители Ангеса Вейнеса. За двадцать лет они стали очень хорошими и близкими друзьями. Даркнесс смогла благодаря Ангесу на отлично выучить французский, и теперь они довольно часто общаются на нем ради шутки и поднятия настроения друг друга. Они вместе могут часами разговаривать на разные темы или обсуждать сюжет и персонажей книг. Тем для разговоров у них невероятно много, но если у них разговоры заходят о некоторых личностях, не важно из аристократии или оверлордов, то у них прямо что-то невероятное, а не обычный разговор. Столько эмоций, утверждений, рассуждений и фактов в этих обсуждениях личностей, что не знаешь даже, как хотя бы частично описать все это. Просто слов не хватает. Вейнес даже по секрету рассказал принцессе, что он падший ангел, когда один их разговор случайно затронул тему о Рае, его жителях, законах, правителях и существовании. Даркнесс тогда была очень удивлена, но она тут же до жути заинтересовалась историей Ангеса о его жизни и работе до Ада. Но, как бы то ни было, больше ее интересовала причина его падения с небес, которую Вейнес ей тоже поведал. Даркнесс сначала предполагала, что Ангес просто что-то не то сказал архангелам и его изгнали, но дело обстояло совершенно иначе. Оказалось, что Ангес пал из-за устроенного им геноцида прямо в Раю, когда его попытались заставить сделать то, на что он никогда ни при каких обстоятельствах не пошел бы. Собственно, геноцид разгорелся не из-за Ангеса, а по причине того, что Вергел попытался, точнее правильнее будет сказать отдал совсем не понравившийся Вейнесу приказ, и, получив отказ, развязал схватку, в которой Ангес победил, продолжив небольшие разрушения, что были серьезным знаком протеста. После этого он и был изгнан в Преисподнюю, со словами, что впредь и отныне путь на небеса ему навеки закрыт. Но Ангеса это как-то не волновало, поскольку он давно чувствовал, что с Раем что-то не так. В Раю словно была огромная фальш, не соответствующая тому, как все это место видят, но и появилась эта фальш внезапно, поскольку раньше ее не было совсем. После такого разговора они ещё больше сблизились, став доверять друг другу небольшие секреты. Но это будет наглейшей ложью, если говорить о том, что они только хорошие друзья и ничего более. Дарк, относительно, совсем недавно поняла, что ей вовсе не безразличен Ангес в любовном плане, поэтому смело можно сейчас сказать, что она всем сердцем влюбилась в этого падшего ангела, слишком неожиданно появившегося в ее жизни, внося в ее почти однотонную палитру оттенков серого новые и яркие краски. Принцесса уже не одну сотню раз мысленно благодарила свою мать за то, что она пригласила вместо оркестра именно Ангеса на бал в 1705 году, чтобы тот сыграл перед публикой. И говоря о бале 1705 года. После того торжества, что определенно произвело фурор, Ангес стал появляться и на других балах, по просьбе лично от Даркнесс. Ах, как же ей теперь не скучно присутствовать на этих торжествах! Есть с кем поговорить и посмеяться. Но есть одна вещь, которая просто бьёт все самые возможные рекорды по радости. Этой вещью называется – время танцев на балу. Даркнесс просто где-то вне мира этого от переполняющего ее неземного счастья, когда они танцуют. Особенно ей нравится ощущать его руки в своих и наблюдать за его эмоциями в такие моменты. А в такие моменты Ангес немного смущён, что постоянно делает его для принцессы неимоверно милым. И снова на лице принцессы расцвела широкая улыбка от воспоминаний об этом демоне, пока сердце забилось чуть чаще и на щеках выступил незаметный румянец. Задумавшись об Ангесе вновь, принцесса не заметила, как на горизонте показался и уже довольно родной особняк. Заметив это, Даркнесс ещё шире улыбнулась, ускорив шаг и вскоре оказавшись перед воротами. Долго стоять принцессе не пришлось, поскольку через несколько мгновений ворота ей открыла тень, что, довольно приветливо улыбаясь, пропустила ее внутрь. Благодарно кивнув, Дарк неспешно прошла на территорию особняка, сразу же направившись в сад, находившийся прямиком за домом. И, к огромному счастью принцессы, Ангес был именно в этом месте! Падший стоял напротив куста черных роз в глубокой задумчивости, что позволило Даркнесс незаметно и очень тихо подкрасться сзади и неожиданно сказать: — Bonjour Anges ! Comment allez-vous? Ангес от такого вздрогнул, пока его оленьи уши дернулись на звук. Медленно обернувшись, Вейнес усмехнулся, увидев Даркнесс, и весело ответил: — Tout va bien! Et comment vas-tu? — Все просто отлично! — воскликнула Принцесса, улыбаясь, на что Ангес не смог не ответить ответной улыбкой. Вейнес и Магне немного посмеялись, пройдя к лавочке, находившейся под величественным деревом с синей листвой. — Все хотел узнать, от чего ты такая счастливая в последнее время? Что-то произошло феерическое? — поинтересовался Ангес, смотря на Даркнесс, что мягко улыбнулась и немного похихикала. — Я влюблена. — загадочно со смешком протянула Дарк, улыбаясь, на что Вейнес немного грустно вздохнул. — Все хорошо? — спросила принцесса, заметив его реакцию. — Я тоже влюблен, да боюсь, она любит совершенно другого. — медленно, тщательно подбирая слова, проговорил Ангес, заинтересовав девушку. — Она красивая? — хитро прищурив глаза, спросила Магне, пока Вейнес посмеялся. — Самая красивая девушка на всем свете. У нее прекрасные глаза, в которые можно смотреть вечно и обворожительная улыбка, которой она может пленить любого. — влюбленно произнес падший, посмотрев в небо. — Ого... А какой у нее нрав? — Отважный и храбрый. Она не из тех, кто будет при первой опасности прятаться за чью-то спину с просьбами защитить ее, нет, если и есть опасность она сама ее устранит. Эта девушка веселая, умная и чудесная. — Хотел бы в ней что-то изменить? — Нет, потому что она прекрасна во всем. — Повезло тебе. — усмехнулась Даркнесс, немного погрустнев. — А ты? — неожиданно спросил Ангес, посмотрев прямо на девушку. — Что? — не поняла принцесса, склонив голову. — А каков тот, кто завоевал твое сердце? Красив ли он? — с хитрой улыбкой, как и у Даркнесс пару минут назад, спросил Вейнес, заставив Магне прыгнуть от смеха. — Хах. Он просто прекрасен! Никогда не встречала демона красивей, чем он. У него прекрасные очи, словно глубокий океан, в котором можно утопать бесконечно долго. — ответила принцесса, расслабленно откидываясь на спинку скамейки. — Каков же его характер? — Он умён, элегантен. Обладает чувством юмора, трудолюбив. Он честный, добрый, вежливый. Ох, всех качеств его не описать. — А ты изменила бы в нем что-нибудь? — Нет. В нем просто нечего менять. — с улыбкой заключила Даркнесс, переводя взгляд на своего собеседника. — Тебе тоже очень повезло. — улыбнулся Ангес. — Но почему же ты решил, что та девушка тебе не ответит взаимностью? — принцессе было очень интересно, почему она решила узнать это любой ценой. Ангес немного помедлил, смущаясь и подбирая слова, прежде чем ответить: — Я не могу даже надеятся, что она полюбит такого как я. Да и для неё много других кандидатов, что получше меня будут во всем. — А ты попытайся ей сказать о своих чувствах! Я уверена, что она тебе не откажет! — ободряюще проговорила Даркнес, на что Ангес с сомнением спросил: — Просто взять и признаться? — Да! — уверенно заявила девушка, хлопнув в ладоши. — Ну, ладно, попробую... — пробормотал Вейнес, глубоко вздохнув. Дарк хотела ещё что-то сказать, но Ангес резко ее перебил, начав говорить: — Даркнесс Магне, хочу сказать вам, что я в вас уже достаточно много времени влюблен. С первого дня нашей встречи вы меня поразили своим нравом, которого я не встречал ранее. Вы меня по началу заинтересовали как личность, в которой я видел хорошего собеседника и приятеля. И в тот самый бал, после нашего первого танца, у меня на душе осталось странное чувство, которое я не мог описать... — Я думал, что схожу с ума, поскольку без вас я вел себя как обычно, но стоило мне оказаться рядом с вами, Даркнесс, как я становился совсем другим. Я долго не понимал этого, но потом осознал, что я вас люблю. Мне с каждой нашей новой встречей хотелось ее продлить как можно дольше, лишь бы быть рядом с вами... — Мои чувства с каждым днём всё крепнут, что мне иногда кажется я стал меняться из-за них, но я не вижу в этом недостатков. Благодаря вам я взглянул на мир по-новому, я смог познать, что такое любовь. Благодаря вам, принцесса, я стал понимать, что необязательно прятаться за маской, которую тебе прибивает общество, что можно быть настоящим... — Я случайно в вас влюбился до глубины души, и я хотел бы, чтобы это было взаимно, но я пойму, если я для вас просто друг и не более. Вы не обязаны любить того, к кому у вас нет чувств. — отрывками сказал Агнес, смотря прямо в глаза Даркнесс, что просто не могла сказать ни единого слова. Как только Вейнес закончил свою речь, он замолчал, опустив голову, лишь бы не видеть взор удивлённых очей принцессы, что все ещё смотрели именно на него и никуда больше. Даркнесс была и удивлена, и очень смущена, от чего на щеках выступил видный румянец, который даже алые круги не скрыли. Она не могла поверить, что это не сон. Ангес ее любит?! И уже долгое время?! Во имя всей Преисподней, Дарк была готова закричать на весь Ад от переполняющего ее счастья, что так и рвалось наружу, словно и ждало этого самого момента. — Ангес... — положив руку на плечо демона, произнесла девушка, но ее прервал Вейнес. — Я понимаю, тебе нравится другой. — он говорил это подавленно, словно весь мир рухнул прямо сейчас за один миг. Даркнесс лишь немного порычала, понимая, что такую возможность потерять нельзя, поскольку другой не будет уже никогда. Поэтому девушка, не медля, резко развернула Ангеса лицом к себе, уложив его на лавочку так, чтобы он лежал, а она немного возвышалась над ним. Падший покраснел, попытавшись кое-как выбраться из хватки принцессы, но было бесполезно, поскольку она превосходила его по силе во много раз. — Д-дарк, что ты д-дел... — попытался задать вопрос до жути смущённый ситуацией Ангес, как ему приложили указательный палец к губам, без слов приказывая молчать. — И только попробуй ещё хоть раз в жизни сказать, что мне нравится другой. — строго произнесла Даркнесс, убирая палец с уст падшего. Вейнес хотел что-то сказать, как его снова заставили замолчать неожиданным поцелуем. Даркнесс не стесняясь целовала падшего ангела, что был просто в глубоком шоке, но он достаточно быстро сообразил, что нужно ответить на поцелуй. Поцелуй со стороны принцессы был каким-то властным с нотками собственничества, которые хорошо улавливались. Ангес был настолько смущён, что лишь неловко отвечал, зажмурившись от стыда. Но воздух не вечен, по причине чего Дарк отстранилась от смущенного ангела. <i>— И ты мне не просто друг, как ты выразился, Ангес. И твои чувства полностью взаимны. — невинно улыбаясь, сказала принцесса, вернув Вейнеса в сидячее положение. — О, Н-небеса... — только и смог пробормотать Ангес, будучи красным как помидор. — Все хорошо? — с заботой поинтересовалась девушка, взяв своего возлюбленного за руку. — Д-да. Я просто очень счастлив, хоть твои действия и были очень неожиданны. — ответил Вейнес, немного сжав руку Дарк. — Значит, теперь буду знать, как такого демона можно за минуту заставить заикаться и смущаться. — беззлобно посмеялась принцесса, снова вогнав демона в краску, но ненадолго, поскольку тот поддержал ее смех. Так они долго смеялись, прежде чем снова поцеловать друг друга, но на этот раз поцелуй начинал Ангес. Поцелуй с его стороны был мягкий, неторопливый и нежный, показывающий всю его любовь по отношению к принцессе. Эти двое были очень счастливы, что их чувства взаимны. И Ангес и Дарк очень надеялись, что они всегда будут вместе и им ничто не помешает...***
Ангес ещё некоторое время бежал без остановки куда глаза глядят, лишь бы просто сейчас убежать, не переставая прокручивать в голове совсем свежие воспоминания, отпечатавшееся в его разуме на веки. Синее пламя не слишком медленно поглощает некогда величественный сад, с особым рвением обращая в пепел некоторые виды цветов. Огонь постепенно переходит на такой родной особняк, который тут же обволакивает, словно в крепких дружеских объятиях, чтобы вот-вот полностью поглотить его без остатка, забирая с собой и тайны, и секреты, и самые яркие воспоминания, — все, что так бережно хранилось внутри от чужих глаз, в лице всей Преисподней... Вскоре Вейнес остановился где-то в глубинах леса, глубоко и тяжело дыша, в попытках отогнать эти свежие, но такие болезненные воспоминания. Ему трудно давалось принятие того, что ему пришлось так поступить, но падший прекрасно понимал, что иначе просто было нельзя. Если бы сам Аластор вошёл в этот дом что-то посмотреть или забрать, не заметив охранные знаки или не придав им значения, то Люцифер пришел бы за ним лично, и тогда Ангес просто не смог бы себе простить это, потому что никому неизвестно, как архангел использовал бы своего внука. Восстановив дыхание, Ангес вновь посмотрел на шкатулку с фотографией, и в который раз выдохнул с облегчением, прежде чем телепортироваться ко входу в обитель своего сына. Падший тихо отворил дверь, проходя внутрь. Внутри было слишком тихо, что немного напрягло Ангеса, от чего он, сняв капюшон, прошел к гостиной, понимая, что так тихо тут просто не может быть. — Пап! — раздался возглас Аластора, на который мужчина обернулся. Его сын выглядел очень взволнованным. — Аластор, что случилось? — Ангес подумал, что здесь за время его отсутствия произошло нечто иное тому, что он устроил. — Сначала пришли тени со всеми твоими ценными вещами, которые теперь сложены пока что в гостиной, а потом — в новостях с ярыми высказываниями удивления показывали, как твой особняк полыхает! Поэтому это у меня, черт возьми, вопросы, что случилось?! — быстро проговорил аловолосый, ничего не понимая. Ангес мысленно с облегчением выдохнул, благодаря всех и вся за то, что ничего другого не произошло. Только непонимание на это, но как же хорошо, что не что-то критичное. — Сынок, мне пришлось так поступить... — грустно произнес падший, пока Аластор замер в шоке. — Это сделал ты? Но, зачем? — Внутри особняка на стенах и полу Люцифер сам лично вырезал довольно много охранных знаков, сообщающее ему о том, что кто-то не из его подчинённых пробрался в мою обитель. Такие знаки мне ничем не перекрыть. Хоть меня и непросто одолеть, но с этим придурком в короне я по силе никак не сравняюсь, по причине чего я знаки и не перекрою. И если бы ты, Аластор, пришел в этот дом, то он сам пришел бы за тобой, а я не могу допустить такое, поэтому и пришлось идти на крайние меры. — объяснил ситуацию мужчина, после чего Аластор крепко обнял своего отца, словно не желая мериться с тем, что он потерял такое родное место. — Тише, — ответил на объятия Ангес. — Как только все наладится, то мы обязательно отстроим этот дом. Восстановим все, включая и сад, и другие комнаты. — И все заплатят за свои поступки. — с еле уловимым рычанием произнес Аластор, отпуская своего отца и представляя, как некоторых демонов он лично разорвет. — Конечно, а сейчас успокойся. Нам не нужно злиться. — произнес падший, как они вдвоем услышали голоса с гостиной: — Um... ¿Hola? ¿Estoy en Demi? ¿Has visto a mi hermano? — спросил какой-то немного неуверенный голос, который был всем незнаком. — Σκατά! Φύγε για να μη σε δω! Γαμημένο κάθαρμα! — после этого возгласа, наполненного испугом, раздался небольшой грохот, словно кто-то упал. Нетрудно было догадаться, что это были возгласы Айнеса, поскольку он был здесь единственным, кто находился в той комнате и мог так посылать кого-то в своей манере. Но вот было совсем неясно, кто был вторым собеседником. Обменявшись ничего не понимающими взглядами, Ангес и Аластор неспешно направились к гостиной, подозревая, что что-то точно не так. Заглянув в гостиную, они увидели только сидящего на полу Айнеса, что держался за сердце и материл все добрыми словами на греческом. И никого больше не было, словно тот неизвестный испарился. — Что здесь произошло? — пройдя в комнату, спросил Ангес, ещё немного испугав Айнеса. — Γαμώ! — воскликнул тот, подскочив. — Попрошу без причин так не выражаться, зная, что тебя прекрасно понимают. И ответь, будь добр, на мой вопрос. — спокойно, но с нотками раздражения произнес Ангес, закрыв глаза. — Кхм... Прошу прощения за мои слова. Ничего особенного не произошло. Просто какая-то ерунда. — неловко прокашлявшись, сказал Айнес, отряхнув свой плащ. С тех пор, как Ангес стал помогать своему сыну, Айнес боялся даже лишнее слово сказать, про действия вообще промолчать стоит. Конечно, Аластор его друг, и он понимает, что бояться абсолютно нечего, но когда Ангес где-то поблизости при нем, то Авеллиро испытывает непонятный и очень жуткий страх, словно этот падший вот-вот разорвет его на кусочки. Сказались на этом рассказы отца про род Вейнес или это страх такое придумал? — Айнес не знал, но и узнавать не пытался, понимая, что так будет только хуже для его восприятия окружающего мира. — Допустим. — не стал докапываться до Авеллиро Ангес, отходя и замечая стол с ножами. — Это для проведения пыток. — ответил на немой вопрос отца Аластор, осмотрев этот стол ещё раз. — Кто же эта жертва? — с немалым интересом поинтересовался падший, осматривая набор холодного оружия. — Вокс. — кратко отрезал аловолосый, с неприязнью. — Тогда доставьте ему адские мучения. — холодно и без эмоций ответил Ангес. Этот грешник с телевизором вместо головы очень бесил падшего, да так, что он был готов сам лично избавиться от него, но этого не произошло, поскольку его пропажу заметили бы очень быстро. Поэтому Ангес, сжимая зубы от досады, не предпринимал ничего против него, пытаясь сдерживать неприязнь. А причины чувствовать отвращение к нему были. Самовлюбленность у Вокса слишком зашкаливающая, что заставляет его считать других ничтожествами. Ангес ужасно хотел разорвать этого Телевизороголового, когда узнал, что тот так же относится к его сыну, но по понятным причинам он сдержал себя, не желая навести ещё больше проблем. Но падший не мог не отметить, что актер из Аластора очень хороший, поскольку он очень легко запудрил всем мозги показав, что он "слабый" оверлорд, который не стоит излишнего внимания к своей персоне. Так он обезопасил себя на довольно долгое время, играя роль Радио-демона. — Обязательно. — кровожадно оскалился Аластор, но по прежнему он мог сохранять добрый вид. — Вокс уже испытал на себе «Дорин»... — едва слышно пробормотал Айнес, вздрогнув, когда Ангес произнес: — Если испытал, то просто отлично. — после этого падший взял в руки один из ножей, осматривая его. Айнес смог быстро себя успокоить, вспомнив, что слух у Аластора и его отца намного лучше, чем у большинства грешников, что и помогает им слышать даже самые тихие слова. А если слова и не говорят, то чтение мыслей в помощь. — Что вы собираетесь делать с ним после пыток? — аккуратно поинтересовался Авеллиро, осознав, что его в эту часть плана не посвятили. — Есть отличный вариант. Он станет моей марионеткой, поскольку из его души я сделаю куклу Вуду, которой буду причинять особый вред, если Вокс будет пытаться что-либо рассказать народу. — с улыбкой сказал Аластор, прикрыв глаза. — Довольно умный ход. — неожиданно произнес женский голос. Айнес от такой неожиданной реплики быстро обернулся, превратив кинжал, что прятал в рукаве, в меч, но он тут же удивлённо замер, но не опустил оружия, чувствуя неладное. Его рога немного изогнулись, пока одна половина лица стала черной, оканчиваясь на конце щеки трещинами. Глаза стали алыми, а пространство вокруг него немного исказилось, словно он немного подпортил до глюков реальность. Такие же глюки немного стирали края его плаща, рогов, рук и оружия. Аластор, заметив реакцию Авеллиро, тоже обернулся, тут же угрожающе оскалившись, призывая свой посох, на конце которого появилось обсидианового цвета лезвие с золотыми узорами. Рога Вейнеса выросли, став даже острее чем в прошлые разы. Зрачок глаз сузился, став белым, пока остальную часть глаз залила тьма, в которой изредка мелькали фиолетовые знаки. Сгустившаяся вокруг него темная аура с редкими алыми просветами источала чистейшую злобу с желанием разорвать стоявшего перед ним. Ангес тоже среагировал, но он призвал только оружие, думая, что в особняк пробрался враг, но разглядев пришедшего, он смог лишь сказать: — Лилит?