***
Один раз химик все же решился. – Воробьёв, - одной только фамилией Слава вызвал у себя какую-то нервную дрожь. - Давай к доске. Лёша, уже даже не следивший за происходящим, поперхнулся воздухом. Он и не надеялся, что его вообще теперь когда-нибудь спросят. Он уточнил у Никиты тему и пошёл к доске. Учебник он не открывал, но, пробежавшись глазами по заголовку, понял, что темы повторяются, но именно эту он не помнил. Молчать у доски, да ещё и перед Славой, было плохой идеей, поэтому Лёша решил пойти ва-банк. Воробьёв начал рассказывать все темы, на которых его не спросили, смотря прямо в глаза учителю. Лёша даже не моргал. Он понятия не имел, когда ему ещё удастся подобраться так близко к Макарову. Слава его как будто и не слушал. Лёша пытался найти в его глазах хоть какой-то намёк, что не всё потеряно. Игра в гляделки продлилась недолго, Слава сдался и отвёл взгляд. Весь класс не понимал, что Воробьёв вообще несёт, но ещё через пару предложений учитель его перебил: – Я понял, что ты знаешь, садись. – Но я только начал. Вячеслав Николаевич проигнорировал его слова, выводя в журнале оценку. – У нас новая тема, - встав из-за стола, объявил Макаров. Лёша только сейчас отвис, перестав разглядывать руки химика. Проходя мимо него, он незаметно дотронулся до его руки, на что Слава её отдёрнул. – Я не готов тебя отпускать, - одними губами проговорил Лёша. Воробьёв не узнает, что Слава это услышал. И именно эта фраза ещё долго будет преследовать учителя. И именно она встанет на четвёртое место его личного рейтинга слов Лёши, которыми можно его, Славу, добить. После этого Лёшу он больше не спрашивал, ведь это было сродни суициду. Одного раза хватило по горло. Теперь он просто просил его опустить руку. Нарисованных из головы оценок хватало, чтобы к концу триместра аттестовать парня, значит, можно было продолжить его игнорировать. В своей глубокой депрессии Лёша совсем забыл про Тимура, который даже не напомнил о себе за это время. Воробьёв случайно услышал разговор директора с матерью парня, которая приехала в школу, чтобы забрать документы сына. Батрутдинова переводили в другую школу, в другом городе. Сказать, что Лёше было плевать - ничего не сказать. Он почувствовал невероятное облегчение от этого. Если бы они расстались в других обстоятельствах, то Лёша бы ему написал и пожелал удачи в новой школе, но после того, как поступок Тимура сломал ему жизнь, он был только рад, что больше его не увидит.***
Тем временем приближался День рождения Славы. Лёша уже понимал, что отметить его с ним не выйдет, но подарок всё же решил выбрать. Воробьёву пришла в голову совершенно глупая и отчаянная идея. Он обещал Славе не врать, и даже после расставания не собирался этого делать, но сейчас он решил пойти на крайние меры. Лёша на последние деньги купил два кулона в виде пазла, которые могли соединиться в один. Он заказал на каждом из них гравировку в виде букв. На его кулоне посередине была буква «А», а на месте, где пазлы разъединялись, прямо посередине «+». Плюса даже не было видно на кулоне Славы, где в центре была буква «V». Так, если пазл сложится, буквы выстраивали надпись «A+V». Особо хорошей фантазией Лёха не обладал, но, судя по самому себе, решил, что это мило. К тому же к Славе попадёт один кулон, на котором будет всего одна буква. Первая буква его имени. Мужчина не должен был догадаться, кто его подарил, а даже если бы и догадался, то терять Воробьёву было уже нечего. Осталось только любыми способами отправить подарок, чтобы Макаров не узнал, что он от Лёши. Воробьёв знал адрес и примерное время, когда Слава был дома. Изначально хотел просто закинуть подарок в почтовый ящик, но Слава мог перепутать это с рекламой или прочей фигнёй. В итоге решил заказать доставку курьером. Деньги пришлось занимать у Полины, но он решил не объяснять девушке, на что просит, поэтому сестра поставила его на счётчик. Заветный день наступил. Выпал День рождения на выходной, поэтому сегодня даже в теории не было возможности поздравить мужчину лично. Лёша хотел сначала написать ему в ВК, но вдруг вспомнил, что там в непрочитанных всё ещё висит поздравление ему. Пролистать и даже не зацепиться взглядом за текст он бы не смог, поэтому выбрал самый лёгкий путь из всех возможных, а именно - не поздравлять. Взвесив все «за» и «против», он решил, что Славе будет не очень приятно, если Лёха его поздравит. Около 17 часов ему отписался курьер, что подарок он передал лично в руки. Наконец, Лёша выдохнул. Оставалось надеяться, что кулон не улетит в мусорку. На радостях парень решил пойти за новой пачкой сигарет, потому что прошлую выкурил слишком быстро на нервах из-за подарка. Воробьёв благодарил вселенную, что начал курить после того, как ему исполнилось 18. Сигареты без проблем продавали, а кассирша уже даже паспорт не просила, так ей приелось вечно недовольное лицо парня.***
Макаров собирался в клуб, чтобы в очередной раз напиться, но теперь уже с поводом. Сегодня ему 25. За эти 25 лет он ни разу не был таким овощем в свой День рождения. Слава уже собирался уходить, когда в дверь позвонили. Курьер быстро передал ему конверт, попросил расписаться и поздравил с праздником. Макаров, правда, как стоял с ахуевшим лицом во время всего диалога, так и остался с ним, когда курьер ушёл. Слава уже опаздывал и хотел оставить конверт дома и открыть его позже, но любопытство взяло верх. Мужчина проклял всё, пока пытался его распечатать. Когда наконец порванная во всех возможных местах бумажка полетела на пол, в руках у Славы остался серебряный кулон в виде пазла на цепочке, да ещё и с гравировкой буквы «V». Недолго думая, мужчина надел подвеску и наконец-то вышел из дома. Слава был уверен, что кулон был подарком от Серёжи или Марка, ведь только эти двое могли додуматься до такого. Курьер не назвал имени, а на конверте не было подписи, зачем его друзьям было играть в анонимов? День рождения прошёл неплохо, если считать количество выпитого алкоголя. Друзья не лезли к Славе с расспросами, он по большей части молчал, чтобы не нарваться на их обеспокоенные взгляды. Судя по вниманию мужчин к кулону, подарили его точно не они. Размышления об этом ушли на второй план, когда текила начала действовать. В каком-то алкогольном бреду приходили флешбеки с Нового Года, которые медленно, но верно вели к сумасшествию. Куда бы ни бросил взгляд Слава, везде был Лёша, в каждом грёбаном воспоминании. Слава помнил каждую минуту Нового Года и знал, что Лёша помнил не всё, что, наверное, было даже хорошо. Почему-то это воспоминание приносило больше боли, чем все остальные. Слава проводил с парнем каждую свободную минуту, как будто тогда уже знал, что что-то пойдёт не так. Марк и Серёжа тихо переговаривались, пока Макаров прокрастинировал. Друзья в последнее время не особо посвящали его в дела клуба, что безусловно радовало. Хотя если бы спросили, то он был на стороне Марка. Клуб нужно было временно закрыть. Вернувшись домой под утро, Слава еле дошёл до кровати. Думал, что сразу уснёт, но голова так сильно гудела, что он не смог. Как он мог до такого докатиться? Этот день должен был пройти совсем иначе. Где-то за городом вместе с Лёшей. А по итогу он просто напился. Слава вспомнил, как к нему клеилась какая-то девушка и очень настойчиво предлагала отключиться от его переживаний. Слава за секунду как будто протрезвел и начал судорожно искать что-то в карманах пальто. Сам не понимал, что именно ищет, но был уверен, что что-то найдёт. И он был прав. Думать сейчас он был не в состоянии, поэтому сфотографировал находку и скинул Марку. Тишман уж точно мог с этим разобраться.***
В школе с каждым днём становилось всё более мерзко. Лёша постепенно начал ходить на все уроки, хотя желания не было. Самым хорошим из всего этого были перемены, на которых Лёша мог выйти покурить. После истории, на которой Марк Иосифович решил вздрючить весь класс культом личности Сталина, Лёша выбежал на улицу через запасной выход. Почти дрожащими руками он поджёг сигарету и наконец затянулся. – Никогда не думал, что подсяду на это, - хмыкнул Лёша. Воробьёв жутко замёрз, ему не стоило выходить без куртки, но уже было поздно. Руки настолько задубели, что он выронил сигарету, и, сматерившись себе под нос, достал другую. Перед глазами всплывал образ Славы, который каждый раз закатывал глаза, глядя на курящих людей. – Знали бы вы, Вячеслав Николаевич... - выдыхая дым, отчаянно проговорил Лёша. Сам уже забыл, когда начал разговаривать с химиком так, как будто он мог его слышать. Воробьёв представлял, как мужчина вырвет сигарету у него из рук, наорёт, скажет, что никогда бы не подумал, что его Лёша начнёт курить. Только вот такого не случится. Лёша больше не его. – Теперь знаю, - послышался голос за спиной парня, а потом на его плечи упала тёплая куртка, немного согревая уже продрогшее тело. Воробьёв боялся оборачиваться. Он подумал, что его фантазия перерастает в шизофрению, но куртка на его плечах была вполне осязаемой. Значило ли это, что все это реальность? Сделав ещё одну затяжку, он выбросил сигарету и повернулся. Слава смотрел на него пустыми глазами, которые как будто обесцветились. Мужчина не был зол или разочарован. Все эти эмоции Лёша уже из него выжал, и осознание этого больно кольнуло в самое сердце. – Курить на территории школы запрещено, - без лишних эмоций сказал Слава, протягивая руку вперёд. Лёша отдал ему пачку сигарет. – Зато вы со мной заговорили, - грустно заметил парень. - Уж не знаю, что ещё могу сделать, чтобы снова услышать ваш голос, Вячеслав Николаевич. – Например, прийти на урок. Лёша снова посмотрел мужчине в глаза, пытаясь найти там хоть что-то, что дало бы ему надежду, что не всё потеряно. – Извините меня, - сделал ещё одну попытку Лёха. - Я… Его слова заглушил звонок. Это явно было знаком, что сейчас им лучше не говорить, а может, не только сейчас, а вообще. Лёша стянул куртку с плеч и передал Славе. Всего на секунду парень задумался, а потом, пока не передумал, выпалил: – С Днём всех влюблённых, Вячеслав Николаевич. – Тебя тоже, Лёш, - заглядывая ученику в глаза, ответил Слава. Воробьёв, стараясь скрыть подступающие слёзы, развернулся и быстрым шагом зашёл в здание школы. Последним уроком на сегодня была биология. В этот раз Лёша даже решил обойтись без попыток привлечь к себе внимание. Уже допривлекался… Да и смысла в этом не было. Макаров решил провести классный час. – Мой драгоценный 11 «А», - обратился он к классу. - У нас намечается поездка в Питер всем классом. Есть желающие? Больше половины класса подняли руки, и Слава пересчитал их и записал фамилии. – Поедем в следующую пятницу после уроков, а в воскресенье вечером приедем обратно. Деньги сдаём до вторника. Всё ясно? – Сопровождать нас вы будете? - спросила Регина. – Я и Роза Марковна, - уточнил Макаров. – Слава богу, не историк, - обрадовался Никита. - Нудил бы про историю Санкт-Петербурга. – Тебе полезло было бы послушать, Никит, - усмехнулась Ида. – Ну, раз всё понятно, то можете идти. Лёша и Никита пошли провожать девочек до дома, по дороге обсуждая поездку. Девочки сразу решили ехать, а вот парни сомневались. – Лёш, не дыми, - заныла Регина. - Запах отвратительный. Воробьёв, не задумываясь, выбросил только что начатую сигарету в снег. – Давно ты начал? - поинтересовалась Ида. – Как только со Славой расстался, - ответил за него Никита, за что получил полный благодарности взгляд Лёши. Сказать вслух о расставании означало принять это, а принимать он ничего не собирался. Проводив Иду и Регину, парни пошли к дому Лёши. – Поедешь? - спросил друга Никита. Лёша отрицательно мотнул головой. – Денег нет, я просрал всё, что было. Осталось на репетиторов. А ты? – Без Серёжи и без тебя? Мне там с девчонками по магазинам шляться и обсуждать парней? Хотя последнее звучит даже очень интересно, - усмехнулся парень. - Хочешь, я заплачу за тебя? Подарок на День рождения я тебе так и не подарил. – Не стоит. – Это шанс помириться со Славой, - попытался уговорить его Никита. – Я подумаю, но деньги у тебя точно брать не буду. Дома, как не странно, был отец, который сегодня по подсчётам Лёши должен быть где угодно, но не дома. Парень, видимо, выглядел уж очень плохо, что даже отец это заметил. Мужчина заботливостью не отличался, но спросил у сына, как дела. У Лёши в голове крутилась пара вариантов, что можно было соврать, чтобы не рассказывать, что он переживает очень тяжёлое расставание, да ещё и с парнем, и тут в голову пришла гениальная идея. – У нас поездка в Питер намечается, я хотел поехать, но денег нет, - сделав голос как можно более безразличным, сказал Лёша. – Так давай я заплачу, - предложил отец. - Мне премию дали, так что, думаю, могу себе это позволить. Лёша натянул самую довольную улыбку, на которую был способен. Парень поблагодарил папу и побежал в комнату писать друзьям, что поедет в Питер.