ромашки

я смотрю на тебя снизу вверх, лёжа на траве, куда ты отказался садиться из-за насекомых, которых не выносишь. ты смеёшься и клянёшься не обнимать меня больше, чтобы не подхватить клеща. твои руки умело плетут очередной венок из белых-белых ромашек, один уже лежит на твоей голове, немного большой, отчего скатывается на бок, путаясь в волосах. тянешься ко мне, надевая цветочную корону на мою голову и я открываю глаза. касаюсь места, где только что были твои руки, но там ничего нет. нет венка, нет тебя рядом, нет колючей травы подо мной. сейчас тоже лето, на улице так же солнечно, как тогда, но всё совсем по-другому. мы расстались в холодном марте, но сейчас же тёплый июнь? так почему ты не рядом? я поворачиваюсь на бок и смотрю на молчаливый телефон. сейчас уже десять утра, но никто всё ещё не написал мне о том, что пора просыпаться. поэтому я уже седьмой раз даю себе ещё пять минут полежать. твоя любимая кофейня открывается в одиннадцать, но теперь ты ходишь туда без меня, так зачем мне просыпаться так рано? я включаю музыку и всё-таки встаю, потому что единственное, что пока что держит меня на плаву - это мельком видеть тебя в окнах той самой кофейни каждый понедельник в одно и то же время. раньше ты ходил туда и по средам, я помню, перед уроками танцев, но сейчас я наблюдаю тебя там только в первый день недели. неужели, ты бросил танцы? нет, я не думаю. я надеюсь, что это не так, ты так любил танцевать. твои чёрные волосы теперь светлые-светлые, подобно твоей душе. интересно, ты покрасился, потому что тебе тоже больно? надеюсь, что ты тоже не страдаешь. – хён, как думаешь, им больно? – бомгю говорит тихо, вплетая зелёный стебелёк в очередную петельку. – кому? – субин не открывает глаз, солнце слепит. дурак, дурак, дурак. ты так мало на него смотрел, не насмотрелся. – ромашкам, – бомгю оценивает проделанную работу и грустно улыбается. – я бы хотел забрать их боль в качестве извинений за то, что сорвал. я не хочу этого, не хочу твоей боли. я готов страдать за нас двоих, хочешь? только улыбайся дальше, пожалуйста, не переставай танцевать. плети венки, плевать на ромашки, твоё существование дороже всех ромашек в этом мире, только улыбайся, улыбайся. я всё ещё храню сплетённые тобой бусы из бисера, который я тайком украл у своей сестры для тебя. а венок пришлось выкинуть тем же летом, глупые цветы имеют свойство вянуть. но если бы я тогда знал, я бы сделал из них гербарий. прошло уже два месяца, кажется, но в моём холодильнике всё ещё стоит бутылка клубничного сока, который я обновляю каждую неделю. я клубнику терпеть не могу, зато ты был бедным студентом, а клубничный сок до меня тебе покупала только твоя мама. твоя мама, как она там? вы всё ещё играете в лото по пятницам? твой брат вас ещё навещает? я скучаю по твоей семье, я скучаю по тебе, не получается забыть забыть забыть. ёнджун каждый раз повторяет одно и то же. «двигайся дальше, нельзя жить прошлым». а я молча киваю, мысленно не соглашаясь, потому что прошлым жить можно, если прошлое - это ты. интересно, ты двигаешься дальше? я перестал видеть тебя на качелях детской площадки, больше не вижу тебя у общих друзей, всё, что у меня осталось, это кофейня по понедельникам и твоё фото у меня на экране телефона. ты сказал, что найдёшь меня в следующей жизни и что в прошлой мы точно были вместе, так почему мы прервали цепочку? «то, что между нами, больше чем любовь. таких, как мы, называют соулмейтами». тот сериал, что ты заставлял меня смотреть, всё ещё выходит, ты смотришь? герои, за которых мы больше всего переживали, расстались, как иронично, я поставил на паузу тогда и заплакал. сестра сказала, что я совсем расклеился и плачу, как девчонка, что мне нужно собраться и двигаться дальше двигаться дальше двигаться дальше. а я думаю о том, что ты бы на неё очень разозлился, потому что у слёз нет гендера и вообще, плакать даже полезно. я обнимаю подушку и плачу, представляя, что это ты. в плейлисте включается любимая тобой let me go и я думаю, что не смогу отпустить. время лечит, но о каком времени идёт речь, если я всё ещё в том самом июне, чувствую твои пальцы на своих волосах и слышу, как ты смеёшься. сегодня я снова приду в тот парк, без тебя, нет, я всё ещё не привык. полью ромашки своими слезами, интересно, ты всё ещё ходишь сюда? плетёшь венки себе или кому-то другому? я не хочу быть лучшим, я хочу быть единственным. на дворе лето две тысячи двадцать второго, но я всё ещё не снимаю с потёртой стены прошлогодний календарь, на котором изображены ромашки.