Это не я. Мне никогда не поверят Это не я. Зря потеряете время Я ни при чём, просто мы очень похожи Пока мы вдвоём, нас нелегко уничтожить Пустое место на земле — это твоя тень Я вспоминаю о тебе каждый день Это не роль, я не в себе добровольно Чувствую боль, но не понимаю, что больно Мы не умрём. Смерть — это жизнь для поэта Переживём эту гнилую планету. Пусть меня на части разберут Пусть это фатальная ошибка Но я ничего им не скажу – Мне дороже всех твоя улыбка «Улыбка» Sara
Сознание вернулось спустя неизвестное количество времени. Вокруг было сыро, где-то слышался звон капающей воды. Шерлок глаза открывать не стал, на случай, если похититель ожидает его пробуждения. Даже дыхание не изменил, оставляя его поверхностным, словно он всё ещё в отключке. Подвальное помещение. Всегда подвальное помещение. И даже если бы после этого газа Холмс чувствовал своё тело полностью, то скованные за спиной руки не давали никакой возможности пошевелиться. Подумалось, что на этот раз их здесь никто не станет искать. Ни Лестрейд, ни Майкрофт. Люди Мориарти, может быть, Себастьян Моран, но это была неизвестная величина, и Холмс не стал просчитывать ничего о них. Всё равно. Только надеяться начнёт зря. Это Джим уверен в своём снайпере, а Шерлок вот не очень верил, что тот настолько преданный. Очнувшийся Джим попробовал встать, но тут же упал обратно, только теперь ближе к чему-то явно живому. В отличие от Холмса, который очнулся, сообразил где находится, рационально оценил, что делать не следует, Мориарти ударился в панику. Открытие глаз сразу ничего не дало, в помещении было довольно темно. Запах отвратный, земли или чего-то подобного. Мысли метались осами, оставаясь прямо с жалами в подкорке. Хрен с ней, с оценкой перспектив. Холмс услышал рядом сначала просто шебуршение, затем, оценив паническое дыхание и полное отсутствие какой-либо реакции на попытки подняться, падение и всё остальное, сделал вывод, что в помещении они с Джимом (а кто это ещё мог быть?) одни. Так что Холмс открыл глаза и взглянул на партнёра, стараясь передать ему собственное спокойствие. Джеймс подполз ещё ближе, касаясь чужого силуэта головой и наконец отдавая себе отчёт в том, что всё происходящее реально. Глаза к тому времени привыкли, можно было осмотреться. Прямо над ними висел тусклый, зарешёченный фонарь. Он периодически мерцал. В комнате находились только трубы, но надеяться на то, что они тёплые, не стоило. Дверь в помещение тоже была одна, навскидку похожая на сейфовую. Крепкая. Вряд ли получится пробить. — Siúcra? — Tá gach rud breá. Níl ach mo lámha ceangailte. Mar sin féin, níl sé seo difriúil ón méid a tharlaíonn uaireanta ag an obair, — спокойно отозвался Шерлок. — Níl, níl sé ceart go leor. Tá mé ar an talamh agus mar sin atá tú. Tá sé dorcha anseo agus boladh cosúil le séarach air, — Джим свернулся в комок, но вовсе не для того, чтобы и дальше предаваться панике. Хоть прерывистое дыхание не унималось, он умудрился переместить скованные руки перед собой. Потянул их обе к детективу и нащупал его наручники, — Будь я не в подвале, а в теплой квартире или авто… Нашёл бы это возбуждающим. М-м. Nach bhfuil bioráin agat? Bioráin, paperclip b'fhéidir. Bhí fón indiúscartha agam, ach coigistíodh é, — в голосе появилось что-то эмоциональное, но всё ещё сквозило истерикой. Никак Джеймс не мог бороться и с дрожью. — Fós rud ar bith as an ngnáth. Tá mé cleachta leis seo. Brisfimid tríd, ná bí buartha, — Холмс сжал его ладони, слегка скользя пальцами по костяшкам. Он надеялся, что это успокоит напарника. А затем хмыкнул и усмехнулся, — Когда-нибудь ещё попробуем это наедине, без ненужных свидетелей. Оставалось надеяться, что камера не прослушивается, или что похитители не знали ирландского. На английском они говорили только нейтральные фразы. — Ní raibh aon stáplaí nó bioráin agam. Tógadh cufflinks agus sraith eochracha creatlach ar shiúl freisin. Biorán b’fhéidir, ach is dócha go bhfuair siad é agus iad sa chuardach. Mar sin níl aon rud agam — Холмс попытался приподняться. Джим сжал пальцы детектива в ответ и положил голову на его плечо, печально вздыхая. — Был опыт, значит? Ты про наручники или плен? Я как-то… У твоего братца только побывал. Но там-то условия Gach cuimsitheach. А здесь… Мориарти помог детективу сесть к стене. Ничего хорошего от лежания на голой земле не будет. — И то, и другое. Наши коллеги, знаешь ли, с детективами не слишком считаются. Gach cuimsitheach и права человека — это не к ним. Так что я и в багажниках накатался, и в наручниках насиделся. Подвал — это не самый худший вариант. Нас с Джоном однажды в морозильной камере на крюки наручниками зацепили. Вот там тяжко было. Ещё и руки затекали. И вообще холодно. Шерлок вздохнул, благодарно кивая на помощь в принятии сидячего положения. — Коллеги… — Джим презрительно фыркнул, — Нет у меня никаких «коллег». Только пешки на шахматном столе. И… М-да. Я катал людей в багажнике, но никогда не оказывался там сам. Морозилка — уже перебор, но… Был у меня однажды клиент. Никак не хотел сознаваться в махинации. Так я дал ему бумаги и посадил в камеру, в портовой приёмке. Сказал, что он не выйдет оттуда, пока не решится сознаться и поставить свои подписи, — Джим несколько оживился, история всплыла сама собой. Он выложил её с пулемётной скоростью, а потом лёг спиной на колени Холмса. — И как? Поставил? Хотя, что я спрашиваю — конечно, поставил. — Да. Только у него была запущенная стадия пневмонии, и он всё равно умер… — Джим развёл в стороны ладонями скованных рук, — А ты сможешь так же вылезти, чтобы руки впереди были? — Мориарти продемонстрировал свои, скованные, потом указал в угол, — За нами наблюдают, siucra. Будем передавать привет? — тут же отсалютовав средним пальцем, Джим ткнулся лбом в шерлоково плечо. — Надеюсь, звук эта камера не пишет, — Холмс пригляделся к устройству, сверкая ещё слегка туманным взором, — Да. Эта старая. Видео чёрно-белое, звука нет, — снова вздохнул. Плечи уже начинали побаливать от неудобного положения. — В следующий раз, когда я предложу авантюру, ты не сразу соглашайся, ладно? — скривился Джеймс, — Жалко, что не успел проколоть ухо. Или… Знаешь, что? Есть держатель для галстука. — Смысла в отмычке нет, если они нас видят, — вздохнул Шерлок, но всё-таки кивнул, — Можно, конечно, попробовать. Лучше с открытыми руками, чем со скованными. Сможешь мне её передать незаметно? — Хорошо. Если ты уверен, то… — связанными руками снимать зажим было неудобно, но вполне осуществимо. Джеймс сжал его в руке, поднимаясь, приближаясь к детективу и целуя его. Попутно ловко прощупывал наручники, искал отверстие, ковырялся в нём. Шерлок усмехнулся, отвечая на поцелуй и посылая взгляд в камеру. Позволяя Джиму самому разобраться с замком, он прислушивался к звукам снаружи. К ним скоро уже должны были прийти, ведь видят, что они оба очнулись. Процесс затянулся. Тогда ирландец расположил голову на груди Холмса, начиная негромко, но едко материться. Щелчок. Холмс быстро перехватил наручники, не давая им свалиться. Всё же нужно стараться не показать свои козыри наблюдателям. Джим не шевельнулся, но облегчённо выдохнул. — А какой толк от наручников, если мы заперты в камере? Чтобы удушиться не смогли? И вообще… Как же бытовые потребности? Может, я не могу, когда смотрят? — Всё довольно просто. Когда они зайдут, мы не сможем ничего сделать. Ну, теперь то сможем, конечно. Только им об этом знать не нужно. Вообще ты мог бы и мне оставить. Я и сам бы справился. Знаешь, мне уже привычнее в таком положении вскрывать. Но спасибо. — Ну если хочешь, можешь поковыряться в моих. Это всё равно не так удобно. А ты ещё и сзади можешь. Ловкость рук и никакого мошенничества. — Я долго тренировался, чтобы сзади можно было самому себе расковырять. Сначала ключами учился, потом отмычками. Если детектив покажет, что освободился, никакого преимущества им не видать. Пришлось ковыряться самому. — Какое-то время назад руки у нас были свободны. И… Где мы теперь? — Джим остался сидеть прижатым к Шерлоку. Так было теплее, спокойнее, думалось лучше. Тот посылал какие-то флюиды уверенного во всём человека. Даже если притворствовал ради ирландского консультанта, это всё равно помогало. Сам Холмс нервничал, ведь уверенности, что их вытащат у него не было, а самому как выбираться — тоже пока было неясно. На импровизации только, если повезёт сейчас. Но ради Джима он держал маску уверенности и спокойствия. Мориарти и без того страшно, не нужно, чтобы детектив его панику подгонял. За дверью раздались уже вполне различимые шаги. Заслышав их, Шерлок напрягся, поджимая под себя ноги, чтобы было удобнее встать. Когда дверь отворилась, он сжался ещё сильнее. Джим тоже весь подобрался, положил руку детективу на колено, сжал, впиваясь пальцами. Можно было уже не переживать, что их спалят без наручников. Трое. Оружия нет. Пока везёт. Если получится неожиданно, то Шерлок вырубит двоих. С третьим посложнее. Джим поможет, чем сможет. Возможно, удастся справиться. Выберутся из камеры, и дальше будет проще. Ломаный английский и указ на ирландца. — Ты пойдёшь с нами. Противник приблизился. Шерлок сработал так быстро, что Джим ещё не до конца натянул на себя маску, но вполне характерно отскочил в сторону. — Никуда я с вами не пойду! Холмс пружиной рванулся вперёд, перехватывая наручники и вмазывая первому в лицо. Раз, другой и противник уже без сознания свалился на землю. Затем рывок к следующему, нырок и второй получил в живот и упал, ударившись головой о бетон. Тоже в минус. С третьим сцепились серьёзнее и дольше. С ним завязалась вполне серьёзная драка. Увороты, удары. Пока первый противник был вырублен Холмсом, Джеймс ещё стоял, высчитывая. Он знал, что детектив точно справится с двумя, но чтобы помочь с третьим, он подошёл ближе и прицельно ударил противника каблуком ботинка. Потом ещё раз, но, оказывается, был и четвёртый. Видимо, стоял на стрёме. На этого ирландец напрыгнул со спины, в прямом смысле вгрызаясь в основание шеи и закрывая тому глаза. Но. Во-первых, тяжёлым Джим не был. Во-вторых, не имел столько выносливости, чтобы сопротивляться. Так что скоро оказался прижат к стене. Вдвоём с новоприбывшим детектива вскоре повалили, ведь он ещё не оправился от отравления газом и был слегка дезориентирован. — Merde…— Шерлок кинул взгляд на Джима и виновато поморщился. Четвёртого не высчитал. А ведь так близко был, — Рич, не парься, всё в норме будет. Джим успел только посмотреть на Холмса, прежде чем его увели. Пытки пугали куда меньше замкнутого пространства. После этих разборок камеру закрыли, вытащив из неё своих людей. В коридоре Ричи было трудно представить, что всё будет «в норме». Джим просканировал взглядом окружение, заметил план здания, осмотрел на людей. Это с ним не впервые. Но настолько неподготовленным… Он попасть в заключение не ожидал. Рич вторил как молитву: «Я ничего не знаю». Сначала шёпотом, дальше громче, и когда его заталкивали в допросную, он кричал: «Шерлок!» и рвался наружу. Его скрутили и вырубили ребром ладони в шею. Этого хватило на полчаса без сознания для фиксации к стулу.***
Джима забрали, а Шерлока заковали обратно, ещё и за локти, чтобы больше не освободился. Холмс остался наедине со своими мыслями. Он нервно постучал пальцами и повёл плечами. Ситуация складывалась не слишком хорошо. Они попали. И попали сильно. Если ранее Шерлок мог надеяться хоть на кого-то, то теперь оставалось только на себя. И этот шанс он уже упустил, не высчитав четвёртого человека. Разум ещё плыл, отравленный маревом едкого дыма. Соображать было сложно, а после всплеска адреналина клонило в сон. Но Холмс упорно сопротивлялся этому, продолжая гонять мысли. И как их угораздило-то вообще? Ладно, Шерлок — он вообще всегда в самое пекло, без поддержки, на одной только уверенности в себе. Но Джим… Неуловимый преступный консультант, которого смогли поймать лишь дважды. Майкрофт, схвативший его после проигрыша Ирэн. Эта женщина заложила всех в попытке спасти свою шкурку. Хотя, судя по рассказам Джима и Майкрофта, Мориарти был к этому готов. Более того, вполне вероятно, что попасть к старшему Холмсу было частью его плана, чтобы вытащить из того информацию о брате. Да, Майкрофт с ирландцем не церемонился. Шерлок видел документы. Но ведь у него был способ выбраться. Холмс-старший не мог держать Мориарти долго без подходящих документов. И вскоре Джим был на свободе. Но этим парням плевать на законность удержания. К тому же, оба официально мертвы. Если они погибнут тут, то никто об этом даже не узнает. Второй раз он сдался сам. Ради игры. Сам сел на трон, сам дождался полицию. Буквально протянул руки за наручниками. И удержать его надолго снова не смогли. В тот раз всё было высчитано чётко до секунды. Но не сейчас. После Ирэн и после Тауэра. И оба раза из-за Шерлока. Или всё-таки все три? «Ты же понимаешь, что у нас не будет ничего спокойного? Не знаю, будем ли мы от этого уязвимее, вдруг я размякну?» Британец поморщился. Этот разговор, фраза, от которой он отмахнулся, стали пророческими. Джим размяк, расслабился, стал уязвимее. Заразился от Холмса тягой к адреналину и безумно-самоуверенными затеями. Сунулся в опасность без нормальной поддержки. И теперь они тут. Точнее, Шерлок тут. Скованный за запястья и локти, не в силах пошевелиться, с ноющими после драки рёбрами, разбитой губой и затуманенным разумом. А Джим где-то там… Его, наверняка, пытают. Хотят выбить универсальный код. А ведь его не существует. Хотя то был уже не Джим. Джим ушёл, спрятался, а вперёд выступил забитый и зажатый актёр Ричард Брук.***
«Ричарда» усадили в комнате, напоминающей допросную. Только без зеркального окна в углу. Просто комната, два жёстких стула, стол. Приходя в себя, Джим хватал ртом воздух, пробовал сконцентрироваться, видя перед собой только яркий свет лампы, пытался прощупать связанные за спиной руки. Потом снова начал рваться вперёд и снова произносить уже надоевшее всем: — Не знаю, ничего не знаю… — Эй, — щёлкая пальцами, внимание привлёк один из похитителей, — Если будешь говорить то, что нам нужно, никто тебя не тронет. — Я… Я просто актёр на детском канале, и мне предложили деньги… — Кому-то другому это загоняй. Слишком уж хорошо вживался в роль. Где флешка? Тот, кто тебя нанял, о ней заикался? — Да ничего я не знаю… У меня есть просто текст. И одежда… А потом ему, может, понравится или не понравится игра. — Должен быть код! Он не мог провернуть всё без него, — мучитель наклонился к Джиму, который уже Ричи, и который не переставая дрожал, ну… Может, здесь слишком холодно? — Что ж. Может быть, ты будешь говорить, когда появится больше стимула? Кто-то передал переговорщику нож. Мориарти сглотнул, но из роли не выходил. — Вы обещали меня не трогать… Не знаю я ни про какой-то код, ни о том, как ему удалось всё это сделать… Первое прикосновение ножа к шее заставило Ричарда дёрнуться и кричать, пока его не заткнули. Здесь уже и играть почти не нужно, а вид крови позволил отключиться минут через пятнадцать. — Teufel. Das ist doch ein mieser Bastard… Und was soll ich jetzt mit ihm machen? — Wirf es zurück in die Zelle, wir finden einen anderen Weg… Пришлось откачивать, чтобы не сдох. Им нужны оба пленника. Живые и здоровые.