израненный любовью.

внутри уэса кипит обида, смешанная с грустью и облегчением — коктейль такой ядреный, что ему блевать хочется. обида конечно же больше всех остальных чувств в разы, и она разъедает его изнутри, перекрывая все остальные эмоции, застилая уэсу глаза. кто же знал, что годы одиночества, боли, отчаяния и вечного страха за свою жизнь выльются в это? уэса трясет, глотка привычно саднит, все еще с трудом отходя от проведённой операции, а из глаз рекой текут слезы, но уэс уже перестал обращать на это внимание. «я тебя ненавижу.» — шипит он гневно, после этого все сильнее заходясь всхлипами, поддаваясь истерике. — «почему ты такой тупой идиот, почему ты довел меня до такого состояния своей глупостью,за что?» — бормочет тот судорожно, отчаянно. флинн стоит на месте, пытаясь отойти от легкого шока — не каждый день твой возлюбленный говорит тебе такое.хочется просто послать уэса далеко и надолго, а потом желательно поплакать, но флинн кусает себя за язык, не давая ничего сказать в ответ. он никогда не видел уэса в таком раздрае, таким разбитым и эмоциональным. а значит нужно действовать осторожно и аккуратно, чтобы эта бомба замедленного действия не рванула. с обидами и прочим флинн разберется потом — сейчас нужно успокоить это израненное и рыдающее существо, которое является ему возлюбленным.по крайней мере, такой вывод можно было сделать из их совместной болезни. не то чтобы флинн сомневается в своих чувствах,скорее в чужих. и с каждым днем все больше и больше. уэс садится на кровать и роняет голову на руки, явно не в силах остановить свою истерику и прерывая флинновские размышления своими всхлипами. флинн осторожно присаживается рядом, приобнимая уэса за плечи, чисто на пробу, чтобы посмотреть на чужую реакцию. уэс снова глядит на него — и у флинна от чужого взгляда натурально ком к горлу подкатывает, а слезы сами на глаза наворачиваются. в чужих карих глазах кипит ненависть, шкворчит прямо, как масло на сковородке, и вся она направлена на него — флинн даже не до конца понимает за что уэс с ним так, но это уже глубоко обижает. уэс прижимается к нему ближе, всхлипывая, поддается под его руки, пока в глазах всполохами ненавижу-не бросай меня-ненавижу-ты мне нужен-ненавижу-не уходи. флинн и не уходит, лишь прижимает уэса ближе к себе, уже полноценно обнимая, и чувствуя, как того снова кроет, как уэс бьет его ладонями по спине, не сильно, но довольно ощутимо. кажется, уэс со своими чувствами толком так и не разобрался. прошло уже пару месяцев с их признания, а он до сих пор ведет себя так, будто быть с флинном это вынужденная необходимость, а не его желание. при этом сам флинн ощущает себя идиотом, который безуспешно пытается обнять кактус — не то чтобы он жалуется, за годы проведенные с уэсом он уже привык к чужой колкости, но все же занятие не из приятных. «мне было так плохо,так больно…» — уже шепчет он, и флинн его еле слышит. — «и где же ты был?» — уэсовский голос дрожит, он ладонями хватается за его футболку, комкая ее пальцами. — «и где же ты, блять, был?!» — восклицает он громче, несильно ударяя флинна по спине, утыкась лицом в его плечо, всхлипывая задушенно. «главное, что я сейчас здесь.» — тихо отвечает флинн, пытаясь контролировать свой собственный дрожащий голос. «ты нужен был мне тогда.» — отвечает уэс отчаянно, оставляя на чужой спине еще один удар. — «так нужен.» нужен был, когда уэс загибался в ванной от цветов, когда снова не спал ночами из-за этого, когда плакал тихо в своей спальне от отчаяния и боли. уэс никогда это не забудет, и ему сейчас кажется, что и не простит. слишком много он испытал и терпел, а сейчас совсем не ощущает облегчения — только желание набить флинну лицо и застрелится. а флинна, кажется, сейчас вывернет от того количества вины которое он сейчас испытывает, и ему не остается ничего кроме как извинится — для своего и уэсовского же благополучия. «прости меня.» — начинает он с главного, переходя на шепот, потому что собственный голос превращается в дрожащее и абсолютно неконтролируемое нечто. — «мне жаль, что я заставил тебя почувствовать столько боли и не догадался обо всем раньше.» — он говорит быстро, чувствуя как еще чуть-чуть и сам расплачется. осознание, насколько тяжело уэсу далось с этими цветами приходит к флинну медленно, невыносимым давящем ощущением отзываясь в груди. черт бы побрал его повышенную эмпатию. он слышит, как уэс чуть затихает, успокаиваясь и переставая без конца оставлять удары на его спине. «бога ради, я не хотел делать тебе больно, прости меня, я вообще об этом, блять, не думал, прости…» — но теперь кроет уже флинна, и он плохо контролирует то, что произносит своими дрожащими губами. флинн утыкается носом в чужую макушку, ощущая как по щекам текут горячие слезы.ему обидно, больно, он чувствует себя таким виноватым перед уэсом, хотя остатки рациональности говорят ему, что уэсовские обвинения лишь эмоциональный бред психически неуравновешенного, и не более. может, так оно и есть. уэс понемногу успокаивается после его слов и нежных поглаживаний по спине, но все еще плачет. спустя время он ослабляет свои ненавистно-любовные объятия, превращаясь лишь в подрагивающий и периодически всхлипывающий комочек в флинновских руках. эмоции чуть отступили, на место них пришла усталость и лишь тихая печаль. «ненавижу тебя.» — тихо шепчет уэс, уже скорее с грустью в голосе, чем с настоящей ненавистью. флинн усмехается криво. кажется это новое «люблю» в их отношениях.