Птица

Кроуфорд посещает его в не самое удачное время. Уилл спит под действием лекарств. Однако, все его сны - кошмары. Поэтому, когда он просыпается от резкого, металлического звона, когда санитар Мэтью ударяет своей усмирительной палкой по прутьям решётки его клетки, его разум переполнен болью, гневом и тоской. Уилл находится на грани. Энцефалит уже побеждён, но он на пороге новой болезни - сумашествие от собственного, вынужденного бездействия. Кроме того, Уилл, мало-помалу привыкший к наигранному (теперь Уилл это знал) теплу и заботе со стороны доктора Лектера, чувствует себя как никогда уязвимым. Против него весь мир, и он - один. Ну разве что Джек, что пришёл к нему...Но, разумеется, не по тем причинам, которые бы могли успокоить мечущееся в агонии нутро Уилла. - Здравствуй, Уилл, - Джек заходит важно. Его не смущает окружающий Уилла холодный, больничный антураж в тюремном стиле. Его бывший подопечный зарос щетиной более, чем обычно, пугает мрачным видом и вообще совершенно чужой человек. Хотя здесь как раз нужно сделать акцент на слове "чужой". Кроуфорд делает зарубку себе в памяти, что нельзя доверять даже высокоинтеллектуальным, тихим сотрудникам. Но шоры спали. "Уилл идеально вписывается в собственный профайл", - нет, Джек не ненавидит Уилла. Вопреки прежней ярости, бушевавшей в нём при одной только мысли о Потрошителе. Но главе отдела ФБР в Балтиморе нужны ответы. - Привет, Джек, - Уилл отвечает фамильярно. Как прежде. Словно они - друзья. Отчасти ему доставляет удовольствие видеть, как черты Кроуфорда искажаются от его наглости. "Но разве ты не был мне другом? Мой друг", - Уилла начинает потряхивать. Он уже видит всё, что ему было нужно увидеть. Джек Кроуфорд полностью принял правду о нём. "Но разве это правда? Ведь я... - Уилл мысленно говорит сам с собой. - Я не виноват." Но как робкий котёнок он внезапно теряет всю свою агрессию. Тускло смотрит на Джека и хмыкает. - Или мне называть теперь тебя - мистер Кроуфорд? Джек нерадостно ухмыляется. - Не смей пачкать мою фамилию, Уилл. Недостаточно вывалялся в грязи? Подожди. После оглашения приговора тебе достанутся все недостающие радости тюремного уклада. Уилл сардонически рассмеялся. - Тюрьма? А я то думал, что ты уже продал меня с потрохами нашему драгоценному Чилтону. Он чуть ли не облизывается на меня. Честно, неужели нельзя было отправить меня в иное место? Или я настолько ценный экземпляр, что даже с пометкой на лбу: "каннибал", я буду засыпать на чистой, белой постели, даже не имея шанса страдать от бессонницы? Тут дают прямо ударные дозы снотворного. Ты знал об этом, Джек? Уилл всматривался в своего бывшего босса насмешливо, пряча то, насколько отчаянно он хотел, чтобы... ...Джек вдруг широко расправил свои мощные плечи и гулким, зычным, с хрипотцой голосом протянул. - А я тебя разыграл, Уилл! Давай-ка выходи из этой проклятущей клетки. У нас новое дело. А Уилл на это скажет. - Что? Так ты мне веришь, Джек? Веришь в то, что я невиновен? Джек закатит глаза, как только он один это умеет. Мол, достали эти околоподростковые глупости. И не дал ему бог нормальных подчинённых. - Уилл, твой гениальный мозг работает только, когда я тебя пинаю? Разумеется, я тебе верю! Не хнычь как младенец! - да, Уилл разревётся от сладкого, болезненного облегчения. - Мы прищемили этому Ганнибалу-каннибалу хвост. - Мы с тобой? - взгляд Уилла будет ломким, жадным. Джек, ворча, зайдёт в клетку и самолично вытолкнет-вытащит шокированного профайлера. - Да, - подпирая его спину - слабую от долгого, лекарственного сна. - Мы с тобой, Уилл. А теперь ножками вперёд. Раз-два. И Уилл пойдёт. С каждым шагом ощущая такой прилив бодрости и радости, что...Что... Но то была лишь фантазия Уилла. Как и всегда. "Но это лишь в моей голове", - настоящий Уилл смотрел на настоящего Джека. И Кроуфорд взирал на агента как на нечто отвратительное. И Уилл не смог его винить. Кто бы оправдал якобы совершённые им деяния? "Но это же не я", - обидой разливалось в горле, сжимало живот. Это был не Уилл. Но все верили, что он. А, значит, это и был он. Какая безумная ирония судьбы. Уилл сдержал смех, откашливаясь в кулак. - Я должен тебя поблагодарить, Уилл, - Джек с отвращением поглядывал на него. - Из-за тебя я сделал большую чистку в кадрах, что крайне благотворно отразилось на дальнейшей работе отдела. Спасибо. - Не за что, - ядовито отозвался Уилл. Он оттянул верхние веки пальцами вниз, оставляя для зрения только узкую щёлочку. Кроуфорд видел в нём чудовище, он это понимал. Но если бы Джек просто кивнул ему как раньше. Этот единственный, возможно, ничего не значащий кивок спас бы ему жизнь. Но Джек Кроуфорд прямо сейчас уже выкинул его из своего сердца. Уилл погибал. Быть может, он не сумел поселиться ни в чьём сердце? И всё это время, как и всё то время, когда Уилл жил с отцом, оставаясь безмерно одиноким, всё это время Уилл, как и тогда, был на самом деле один? Откуда в нём появилось так много самонадеянности? Кто внушил ему, что он может надеяться стать частью...семьи? Под началом Кроуфорда, в кабинете Лектера, в беседах с Аланой. "Можно ли сказать, что я потерял всё, когда я ничего и не имел?" - Ты пришёл только за тем, чтобы сказать мне все эти пустые слова? Полно, Джек, перестань. Говори прямо или уходи. Кроуфорд ничуть не смутился. Он впился в Уилла цепким взором. Поизучав профайлера с минуту, он решил согласиться и больше не тянуть время. Возможно, он ждал, что Уилл выкажет раскаяние за содеянное, но если Уилл и переживал, то явно не об этом. Кроуфорд покачал головой. И как он мог не заметить дьявола, притаившегося рядом с ним? - Что же, Уилл, ты как всегда прав, - заговорил Джек. - Я действительно не имею ни малейшего желания вести с тобой задушевные беседы. У меня есть к тебе предложение. - И это единственное предложение, - Джек вплотную подошёл к решётке. - Которое ты получишь. Он не боялся Грэма. Кем бы тот ни был в действительности, Джек готов если что разорвать ему глотку. И любой суд оправдает его за это. Милый, застенчивый Уилл Грэм теперь виделся Джеку исчадием ада. Тем молчаливым ребёнком в благополучной семье, который точит нож за спиной. Уилл был гениален, и Джек очаровался его гениальностью. И поплатился за это. Как и все многочисленные - найденные и нет (Кроуфорд был уверен, что жертв Потрошителя было больше, чем они обнаружили) - жертвы изощрённого психопата. - Считай, что это жест доброй воли с моей стороны за твою, хм, помощь, - на этом у Джека дёрнулся уголок рта. Как если бы ему было очень неприятно признавать этот факт. - В прошлом. "Нашем прошлом как агентов. Как коллег. Как друзей", - прочитал в тёмно-карих глазах Уилл. Взгляд Джека несмотря на разный цвет радужки был удивительно схож со взглядом доктора Чилтона. Уилла одновременно изучали, приговаривали и держали на поводке. "Я - это прошлое", - отчего же ему так больно, если это просто правда? Уилл не знал. - Что за предложение? - в Уилле невольно проснулась надежда, которая тотчас погасла, когда он услышал ответ Кроуфорда. - Признай свою вину. И тебя скостят срок. Уилл выпрямился. Он не осознавал до этого, насколько сгорбленно он сидел на жёстком стуле в своей жалкой клетке напоказ. Мышцы заныли, когда спина приняла ровное положение. Щекам стало жарко. Наверное, их окрасил лихорадочный румянец. Но Уиллу было плевать, как он выглядит. Или как он выглядит для других. Или кем. - Иди ты на хер! - выплюнул Уилл. - К чёрту тебя, Джек! Сказав это, Уилл намеренно растянул рот в дразнящей, дерзкой улыбке. Кому-то она могла бы показаться даже самоуверенной, хищной. Противоестественное состояние для Уилла, всё его существо сопротивлялось его слабой игре. Но как финальный удар под дых - Джек принял всё за чистую монету. - Я дважды не предлагаю, - брезгливо бросил он Уиллу как подачку для нищего. Его грубость он проигнорировал, словно не слышал. И это был дополнительный, смачный удар в лицо Грэму. - Запомни. И решай. В конце концов, это твоя судьба. Не моя. Уиллу хотелось спорить, кричать. Он готов был выглядеть жалким истериком. Он же псих вообще-то. Для всего мира он - двинутый на всю голову. И это нормально для него показывать самое дно. Но как парализованный Уилл застыл с этой дурацкой, чужой ему улыбкой на губах. И всё ждал чего-то от Джека. Больше ранящих слов? Чего он ждал? - Зря я пришёл, - брови Джека сдвинулись к переносице. Суровый и властный мужчина, который был создан, чтобы руководить. Уилл был гибкой глиной в его руках. И слово Джека - есть закон. Джек видит в нём убийцу. Значит, так оно и есть. Значит, так и есть. - Но я обязан тебе в некотором смысле. Прощай, Уилл. Не в том смысле, что мы больше не увидимся. Как ни прискорбно, наши встречи ещё состоятся. А в том... Голос Джека затих. Уилл как голодный пёс всматривался в начальника. Почему? Он всё ещё ждал, очевидно. Он ждал, что сказка станет былью. - Я закончил с тобой, Уилл, - сказал как отрезал Джек. "Ты мёртв для меня", - пронеслось по венам Грэма. Он знал, что Джек легко отрезает гнилые части. И он - и есть эта гниль для него. Далее Джек не стал настаивать. Он кинул камень, а дальше Грэм сам решит. Джек ушёл без прощания. Зал для посетителей опустел. Плечи Уилла опустились вновь. И что это была за тупая вспышка с его стороны? Подростковым эпатажем он ничего не добьётся. Ни мести, ни правды. А он что ещё борется? Наивность жива.