Комья свежей земли. Льется на полевых улиток Безучастный дождь.
***
9 сентября, 22:14. Маленькая Осака, США. Стрелка настенных часов звонко оповещала о каждом своём шаге, эхом отдаваясь в гробовой тишине дома. Свет на кухне обеспечивал лишь торшер, стоящий на входе. Никто не позаботился о том, чтобы включить основное освещение. — Что это было? — Гермиона сжимала в руках чашку чая, не обращая внимания на то, как сильно начинало жечь пальцы. Её вопрос звучал глухо и совсем без эмоций. Словно она задала его из приличия. — Этому должно быть объяснение, — ответ Малфоя был таким же бесцветным и звучал так, будто он сам не верил в сказанное. — И какое? — Не знаю. Пока что не знаю, но не сомневаюсь, что всё произошедшее имеет логическое объяснение. — Нет никакого логического объяснения! — повысила голос Гермиона, не выдержав. — Но я не собираюсь возвращаться к этому разговору. Снова. Она демонстративно отвернулась. Неровности настенного покрытия на данный момент казались ей куда более интересными. — С каждым разом мне всё сложнее верить в то, что мы найдём в происходящем хоть какой-то смысл, — отчаянно прошептала Гермиона, кусая нижнюю губу. Она ненавидела чувство слабости и бессилия. Это напоминало ей о войне. — Нужно привести её сюда завтра. — Теперь всё это — дело принципа для меня. Что бы это ни была за тварь или какое бы ни было проклятие, я найду правду. — Драко, казалось, не слышал фразы Грейнджер, погружённый в свои мысли. Брови его сдвинулись к переносице, взгляд обжигал холодом. — Поищу в архивах местного Министерства. Он поднялся, слишком шумно и резко отодвинув стул, отчего тот едва не опрокинулся. В серых глазах читались решимость и непоколебимая уверенность. За эти годы Малфой стал тем, кто мог бы посоперничать с Грейнджер в упорстве и желании докопаться до истины. Узнать что-то. Как выяснилось, если нечто было ему действительно интересно, то он был готов сутками выискивать нужную информацию в старинных книгах и свитках. Однажды он объехал все магические библиотеки Великобритании, а затем и вовсе посетил семь поселений волшебников, чтобы найти противоядие к древнему зелью, рецепт которого был утерян столетия назад. За это, вероятно, Кингсли и ценил его столь высоко, несмотря на тёмное прошлое. — Ты куда собрался? — Гермиона опустила чашку на стол, обеспокоенно глядя на Малфоя, а затем на настенные часы. Время было позднее. — Я же сказал. В архив. — Он словно в наваждении двинулся к выходу и снял пальто с крючка. — С ума сошёл? На дворе почти полночь, в Министерстве никого не будет. — Сама не поняла, как ухватилась за края чёрного кашемира. — Всегда найдутся помешанные на работе ведьмы вроде тебя, Грейнджер. Об этом не переживай. Он заметил женские пальцы на предмете одежды, потому вопросительно приподнял одну бровь. Гермиона в ответ разжала ладонь, отдёргивая её как ошпаренная. На щеках отчего-то проступил румянец, а взгляд потупился. — Проваливай куда хочешь. Малфой, неожиданно для себя, рассмеялся. Вышло коротко и глухо. — О, если мы живём эти дни вдвоём, то это вовсе не делает нас женатой парой. Понимаю, ты крайне консервативна, но всё же постарайся это принять. — Гермиона не разделяла его веселья, а лишь продолжала дуться, впадая в эмоциональность маленькой девочки. Её пальцы теперь нервно теребили рукава собственной водолазки. — В чём дело, Грейнджер? — Я же сказала, чтоб ты убирался, — проворчала она, намереваясь развернуться и уйти. Не позволив ей этого, Драко притянул её за локоть и свободной рукой приподнял точёный подбородок, заставляя посмотреть наконец в глаза. Его умиляли женские обиды, правда. Чистокровные аристократки, окружавшие его большую часть жизни, были лишены столь неблагородного проявления чувств. Только он совсем не из тех, кто станет играть в кошки-мышки. — Говори. Ему всегда удавалось ею управлять. И Гермиона сдалась, выпуская из лёгких воздух вместе со скопившимся углекислым газом: — Мне не по себе оставаться одной, доволен? — грубо выпалила она. — Наша Грейнджер боится темноты, кто бы мог подумать. — Он большими пальцами погладил её челюсть, выписывая круги на коже. Движение было скорее машинальным. — В Хогвартсе у тебя не было такой проблемы. — В Хогвартсе я не сталкивалась с той чертовщиной, что мы наблюдаем здесь. — Гермиона нашла в себе силы откинуть его ладонь в сторону, отступая. — Пошёл вон. Я устала и пойду спать. — Сладких снов. Малфой не был уверен, что она услышала. Потому что почти за секунду её фигура скрылась в тёмном коридоре дома.***
По правде, Гермиона знала, что не уснёт. Увиденное ранее во время визита к шаманке произвело на неё куда большее впечатление, чем она рассчитывала. Её это напугало. О подобном она читала в парочке книг жанра «ужасы», видела несколько фильмов. И всё же в реальности всё ощущалось совсем иначе. Безголовые призраки, парящие по школе. Десятки неведомых тварей разных форм и размеров. Смертельные зелья, заклинания. Всё это должно было выработать у Гермионы полнейший иммунитет и отбить чувство страха. Здесь же было нечто иное. Что-то, что холодными мурашками ползло по телу. Она чувствовала это, знала. Они ввязались в нечто куда более опасное, чем могли предполагать. Рон спихнул бы это на женскую интуицию и, возможно, был бы прав. Грейнджер никогда не жаловалась на зарплату и двигалась по карьерной лестнице вовсе не ради прибавок. Однако сейчас она всерьёз задумалась о том, чтобы попросить у Кингсли премию за эту поездку. Часы продолжали тикать где-то на кухне, и она с ужасом отметила, что с момента ухода Малфоя прошло всего полчаса. Гермиона успела сходить в душ и надеть пижаму. Теперь же оставалось лишь лежать, бессмысленно пялясь в потолок. Это занятие совсем скоро привело к паранойе. Повсюду слышались инородные шорохи и скрипы. Гермиона вскочила с кровати и почти бегом направилась в гостиную, чтобы запрыгнуть на широкий диван и включить телевизор. В голове она поблагодарила Малфоя за выбор дома. Хоть фасад и был выполнен в стиле традиционного японского жилья, внутреннее убранство походило скорее на европейское. Диван оказался даже удобнее, чем выглядел со стороны. Укутавшись в плед, Гермиона принялась листать ТВ-шоу. Найдя подходящий канал, она стала смотреть «Секс в большом городе». В детстве Гермиона мечтала о том, как станет взрослой и сможет смотреть подобные «взрослые» фильмы, которые обычно крутят после полуночи по всем каналам. И вот — она взрослая. Однако просмотр запрещенных для детей шоу почему-то не приносил ожидаемого удовольствия. Прошло порядка сорока минут, перед тем как входная дверь распахнулась. Гермиона запуталась в пледе и чуть не упала на пол прямо перед журнальным столиком. — Вижу, ты не скучала, — насмешливый взгляд Малфоя поймал её именно тогда, когда она выпутывала ногу из мягкого плена. — Почему ты вернулся? — Очевидно, времени прошло недостаточно, чтобы успеть что-то изучить в архивах. Для одного лишь поиска нужного документа порой требовалось потратить немало сил. — Это кресло выглядит удобнее министерских стульев. Почитаю здесь. — Он бросил на стол стопку пергаментов и старых папок и ослабил галстук. Гермиона застыла, заставляя себя не думать о том, что это имело смысл. Что он мог бы вернуться ради неё. Ведь ей было страшно. Такого бы не произошло. — Ты… — Она остановилась на полуслове, наблюдая за тем, как Малфой идёт в сторону своей спальни, чтобы переодеться. — Нашёл что-то интересное? — Не узнаю, пока не прочту, — его голос был заглушен стенами, но всё ещё различим. Малфой вернулся в серых домашних штанах и белой футболке. Преступление то, как ему шла магловская одежда. — Ты будешь досматривать? — спросил он, усаживаясь в кресло и выбирая, с какой из папок начать. — Что? — Гермиона всё ещё стояла на месте. — Ты смотришь телевизор, нет? Я спрашиваю, будешь ли ты досматривать это шоу, чтобы оценить, насколько мне наскучит магловская болтовня на фоне. — А, это. — Она потянулась за пультом и выключила телевизор, погружая дом в привычную тишину. — Нет, я собиралась спать. Но если тебе нужна помощь со всем этим, то я останусь. — Не нужна, — коротко ответил Малфой и тут же погрузился в чтение одного из выбранных листов. Гермиона переминалась с ноги на ногу. Сна уже давно не было ни в одном глазу. Она хотела ему помочь. Ей было интересно, смог ли Малфой найти что-то стоящее. К тому же у себя в голове она это мотивировала тем, что он наверняка пропустит нечто ценное, что она могла бы заметить. — Я вздремнула, пока тебя не было. Поэтому могу посидеть ещё пару часов. — Щёки опять пылали. И куда делась её привычная дерзость? Замкнутое пространство наедине с Малфоем влияло на неё негативно. — Врёшь, — усмехнулся он, отвлекаясь от изучения текста. — Ты не спала. И ты, вероятно, полагаешь, что я не смогу в нужной мере вычитать весь этот материал, ибо мои интеллектуальные способности, как и способности всего остального человечества, ничтожны в сравнении с твоим величием. Или, дай угадаю, ты не можешь допустить того, чтобы кто-то посмел найти ответ раньше тебя. Выбирай, отличница, что из этого тебе больше подходит? От возмущения ей захотелось сделать что-то глупое, вроде топнуть ногой или выставить вперёд средний палец. — Когда-нибудь ты повзрослеешь, Малфой. Правда, к этому времени у тебя уже могут быть внуки. Гермиона развернулась, собираясь обратно в спальню, однако замерла почти сразу. Ей на секунду удалось забыть, кто она такая. — С чего ты вообще решил, что можешь тут мной командовать? — Она уверенно зашагала к дивану и уселась с края, подбирая со стола первый попавшийся пергамент. — Читай внимательно и обращайся, если будут вопросы. Я помогу тебе понять то, что покажется сложным. Малфой рядом с ней беззвучно усмехнулся, подавляя улыбку. Ещё в Хогвартсе он понял, что Гермиона Грейнджер как никто другой подходит львиному факультету. — Как знаешь, — весело заявил он, бросая косые взгляды на диван***
9 сентября, 22:31. Маленькая Осака, США. Пакетик с собачьим дерьмом полетел прямиком в припаркованный автомобиль. Зловонная масса расползалась по окну, оставляя грязный след. — Вот так, сукин сын, — мужчина бубнил себе под нос, опустошая принесённые мешки. — Что, не понравится тебе завтра увидеть свою новенькую машинку в говне? Не понравится, ещё бы. Может, если будешь лучше целовать задницу нашему боссу, то сможешь купить другую. Ничего в тот момент не занимало сердца его, кроме зависти. Чёрной и склизкой. Она обволакивала душу тёмными путами. Сам не заметишь, как начнёшь гнить изнутри. Как поползут из тебя черви трупные. — Так-так, — приговаривал низкорослый мужчина. — Пара царапин тебе не повредит, да? Люди вокруг ездят на развалюхах, от царапинки ничего не станется. Меньше будешь давить улыбку во все зубы. Урод. Он наклонился к автомобилю, намереваясь провести ключами по ровной серебристой краске. Что-то мелькнуло перед взором, отчего он поднял голову. Из окна переднего сиденья смотрели глаза. Узкие светлые зрачки, выделяющиеся в темноте. Ниже показалась пасть, чуть приоткрытая в оскале. Мужчина попятился, теряя дар речи. Все мы подобны животным перед лицом страха. Попытки убежать никогда не увенчаются успехом. Хотел ли ты сбежать от самого себя? Выбраться из мерзкой личины, что обрёл с годами. Не удастся. Мужчина повалился на асфальт, угнетённый весом крупной фигуры. Существо придавило его, прижимая когтистыми лапами плечи. Хрипы и крики застряли где-то на уровне земли. Нос давно раздробило от соприкосновения с жёсткой поверхностью. — Жалкие, — нечеловеческий скрежет. — Просто жалкие создания. Один удар. Голова покатилась по асфальту, оставляя кровавый след.***
10 сентября, 14:36. Маленькая Осака, США. — Очередное убийство, — Флоресу удавалось сохранять вполне спокойный вид, и Гермиона решила, что он может послужить для неё примером человека, который всегда смотрит на ситуацию позитивно. — Оторванная голова и многочисленные рваные раны на спине. Грейнджер поморщилась от формулировки, хотя, судя по отчётам полиции, никак иначе это было не назвать. Преступления происходили пугающе часто, и дело обретало всё более серьёзный оборот. — Масамичи Кенджи, убитый вчера, работал в обычной юридической фирме специалистом по недвижимости. Он, по предварительным данным, испортил чужую машину, возле которой и был найден, — она произносила известные сведения вслух: так ей было легче анализировать информацию. — Преступником не был, вёл скучную жизнь. Никакой связи с предыдущими жертвами. Разве что то, что все они мужского пола. — Ты забыла сказать, что изгаженный автомобиль принадлежит коллеге Масамичи — заместителю менеджера отдела, — уточнил Малфой, спокойно разглядывая фотографии с места убийства. Ему доводилось видеть картины похуже. — Верно, но я не уверена, что это важно. — Для нас сейчас всё важно. — Думаешь, тот самый коллега застукал его за разбрасыванием дерьма и решил слегка наказать? — Гермиона звучала совсем не весело, у неё болела голова. — Гермиона, здесь я бы согласился с мистером Малфоем, на самом деле… — Умоляю, прекратите паясничать и называйте друг друга по именам, ладно? — Она стушевалась, когда поняла, что сказала это слишком громко и резко: — Прости, что перебила. Я просто устала слушать эту напускную вежливость. Думаю, мистер Малфой будет не против. Она недобро глянула в сторону Малфоя, который вообще не выказывал к диалогу интереса, всё ещё занятый своей папкой. Он коротко кивнул, словно отмахнулся от назойливого ребёнка. — Ты права, это ни к чему, — губ Флореса коснулась мягкая улыбка. — Со стороны может показаться, что детали незначительные, но иногда они и завершают всю картину. Что, если это существо наказывает людей за какие-либо проступки? — Я бы, конечно, не была рада собачьим экскрементам на своей машине, но едва ли это тянет на величайший грех. Сомнительная божья кара. — О, уж точно не божья. Все эти выдумки о седом старике, с неба руководящем всеми нами, — Лайонел коротко рассмеялся, поправляя причёску. — Не веришь в Бога? — Гермиона вскинула брови. Её не интересовали вопросы религии, но, когда кто-то говорил об атеизме, всегда хотелось услышать мотивы. — Ага, я своего рода атеист, — кивнул он. — Одному старику было бы хлопотно управлять всеми нами, не думаешь? Рациональная часть меня отрицает возможность чего-то подобного. Люди придумали веру для собственного успокоения, чтобы друг друга же держать в рамках. — Отчасти я могла бы согласиться с тобой. Вера — это одна из тех тем, в которых сложнее всего прийти к единому мнению. С точки зрения волшебников… — Чаще всего люди забывают об атеизме ровно в тот момент, когда в них летит зелёный луч, — Малфой перебил её, не поднимая головы. — Думаю, эти разговоры ни к чему сейчас, — ответил Флорес. — Твой друг сможет провести осмотр нового тела? Драко сделал вид, что задумался. Выбор профессии Забини долгое время удивлял его, но со временем он понял, как это полезно. В конце концов, он сам занимался тем, что у многих вызывал отторжение и страх. — Я уже отправил ему письмо. Сообщу, когда получу ответ. — Жертвы никак не связаны, но общий почерк даёт гарантию того, что мы имеем дело с серийным убийцей. Нужно поднять магловские архивы полиции, может, там будет что-то похожее. Если мы имеем дело с проклятым предметом или чем-то вроде того, то проклятие обязано было проявляться раньше. — Абсолютно неверно, — усмехнулся Драко. — Проклятый предмет может лежать тысячелетия не пробуждаясь. У большинства таких штук бывают пусковые механизмы, и порой условия совершенно абсурдны. Я имел дело с проклятием, которое активировалось за счёт прохождения мимо одного и того же дерева три раза. Так что нет, оно не обязано было проявляться ранее. Гермиона насупилась, поправляя низ рубашки. — К твоему сведению, Малфой, любое проклятие или зачарованный предмет имеет магический след. Да, он может быть слабым, на уровне молекул. Но он будет. Всегда. — Этого я не отрицал. Но дело в том, что этот молекулярный след ты в жизни не определишь. — Он чуть помедлил, будто смаковал то, что собирался сказать. — Волшебники посильнее, разумеется, наверняка определят. — В таком случае я не понимаю, что ты тут забыл, — ехидно ответила она, допивая свой кофе. — Волшебник посильнее бы не помешал, правда. Драко ухмыльнулся, отворачиваюсь. Школьные времена, когда его можно было уколоть или задеть чем-то подобным, давно остались в прошлом. Теперь он был достаточно уверен в себе, чтобы не вестись на подобное. Он знал себе цену. Знал, что является одним из сильнейших волшебников своего поколения. И вовсе не потому, что за его спиной стоит отец. — Не уверена, что правильно воспроизвела слово, но по транскрипции кажется, что это оно, — Грейнджер прервала ненадолго воцарившуюся тишину. — Шаманка всё повторяла какое-то слово на японском, почти кричала в истерике. Мегами. Оно всю ночь звенело у меня в голове. Я порылась в переводчике, и, судя по всему, это означает «богиня». — Шаманка кричала слово «богиня» во время обряда? Когда упали замертво утки? — Флорес встрепенулся, будто до этого листал файлы на автомате. — Да, она начала кричать, затем эти птицы, сердца. Она будто обезумела. — Гермионе не хотелось снова вспоминать пережитый обряд. Она ощущала себя трусливой девчонкой. И это злило её ещё больше. — Может, своего рода молитва? Как крики, обращённые к Господу. Она испугалась своих видений и начала взывать к Богине, которой поклоняется. — Честно, я не силён в вероисповедании японцев, нужно достать из библиотеки пару книг. Но думаю, что твоя догадка близка к правде. Шаманка скорее обращалась к вере, нежели пыталась что-то сказать или донести. — Она не выглядела так, словно взывает к небесным силам, — Драко не смотрел на собеседников, уставившись вместо этого в окно. Он прокручивал в голове тот день и пытался воспроизвести ритуал в мельчайших деталях. По крайней мере то, что мог вспомнить. — Часто видел подобное во времена встреч с Волан-де-Мортом — чистый, незапятнанный ужас. Когда в человеке не остаётся ничего, кроме желания выжить или же умереть как можно скорее и безболезненнее. Это могла быть молитва с просьбой о пощаде, но тогда открытым остаётся вопрос о том, что вызвало у неё такой ужас? — Возможно, это нормально для подобных ритуалов. Нужно будет копнуть в эту сторону чуть глубже. Шаманы ведь погружаются в некое транс-состояние — в нём они не контролируют тело и разум. В любом случае я собираюсь пойти завтра в библиотеку, не принадлежащую Министерству. Здесь вряд ли найдётся что-то ценное о японских обычаях. — Я могу подвезти тебя, завтра до обеда дел нет, — Лайонел мягко улыбнулся, не оставляя шанса на отказ. — Буду благодарна, — ответила Гермиона, почти физически ощущая, как Малфой закатил глаза. Они ещё некоторое время копались в документах, обсуждая и строя догадки. Обед остался позади, но никто не удосужился уйти на перекус. Гермиона и Драко пару раз перешли на крик, оспаривая теории друг друга. Лайонел в этот момент пытался сдержать конфликт и увести тему в нейтральное русло. Однако это стало его порядком изматывать, и потому через пару таких перепалок он перестал вникать, оставаясь в стороне. — Понимаю, это может показаться неуместным, — начал Флорес, когда за окном пропало солнце. — Но я бы предложил вам сходить в местный паб, там разливают отличное пиво. Мы все порядком вымотались с этим делом. — У маглов это называется «тимбилдинг», — Гермиона стала разминать плечи, подтягивая руки. — Я не против, если честно. Мне не помешает развеяться. — Не фанат пива, — буркнул Малфой. — О, они нальют тебе вино, выдержанное во французском погребе со времен возникновения Франции. Такое вас устроит, мистер Я-не-пью-пиво? — рассмеялась она. Малфой уставился на неё как на ненормальную. — Если ты пыталась пошутить, то попытка провальная. — Он поднялся, поправляя костюм. — Попробуешь снова завтра. Он направился к выходу, а Флорес и Гермиона переглянулись, готовые отправиться в бар вдвоём. Именно такого исхода она и могла ожидать, услышав предложение коллеги. — Долго вас ждать? Малфой стоял в дверном проёме, чуть раздражённо осматривая комнату и поглядывая на часы. В конце концов, он тоже умел уставать.***
— Нет-нет, встаньте чуть ближе! — незнакомец призывно махал Драко и Гермионе руками. Флорес смотрел прямо в объектив с той самой улыбкой, которая не оставляла окружающих равнодушными. Драко выглядел серьёзным, но всё же позволил себе растянуть губы в лёгкой усмешке. Гермиона улыбнулась широко, чувствуя действие хмельного напитка. Ей это напомнило школьные времена, когда они то и дело фотографировались с Гарри и Роном. Пара колдографий всё ещё украшала её квартиру. — Вот так, ага, отлично. — Фотограф громко сосчитал до трёх, а затем щёлкнул затвором. Полароид выдал фото, которое мужчина поспешил убрать в карман. — Сделайте ещё два, пожалуйста, пусть останется на память, — Флорес кивнул мужчине, и тот передал ему новые снимки. — Спасибо, ваша помощь неоценима. Лайонел забрал фото, позволяя им проявиться в кармане пиджака. — Часто ты делаешь фотографии? — Гермиона подошла чуть ближе, чтобы оценить результат. — Честно, я уже не вспомню, когда последний раз фотографировалась. Наверное, пару лет назад, когда к нам приезжали родственники. Совсем перестала это делать, когда подарила родителям колдограф. — У обычных камер есть огромное множество вариаций, мне это всегда казалось интересным. В зависимости от того, какой фотоаппарат купишь и какие настройки выставишь, снимки могут быть совершенно разными. У колдографов нет такой возможности, они в основном дают тебе один и тот же результат. — Флорес последний раз встряхнул снимок перед тем, как отдать его Гермионе: — Вот, держи, этот твой. — Благодарю, — она взяла карточку, рассматривая получившееся фото. Они выглядели почти друзьями. — Двое весельчаков и мистер Гринч. Драко лишь закатил глаза, попивая пиво в стороне. Большую часть этого вечера он провел молча слушая разговоры Лайонела и Грейнджер. То и дело он чертыхался оттого, что они снова оказались в магловском заведении. — Нет, подожди, и вы, ребята, правда спасли весь магический мир? У меня в голове не укладывается, как это удалось сделать подросткам, — Флорес смотрел на Гермиону горящими глазами. Вероятно, он слышал рассказы о прошедшей в Великобритании войне, но многое наверняка исказилось или и вовсе не дошло до волшебников других стран. — Перестань, нас было много, и мы делали то, что должны были. Малфой издал что-то похожее на смех, прикрываясь пивной кружкой. Гермиона метнула в него молнию, разворачиваясь корпусом. — Что-то смешное, Малфой? — Ничего. — Но ты посмеялся, нет? — Возможно, — опять усмешка. — Расскажи нам шутку, тогда мы вместе посмеемся, — не унималась Гермиона. По правде говоря, ей иногда доставляло удовольствие спорить с ним. — О, ты звучишь как Макгонагалл. Только вот старухе это позволительно. — Не смей называть её старухой, — прошипела она. — Вы, ребята, оба играли в квиддич? — Лайонел вклинился в разговор в попытке разрядить обстановку. Гермиона кашлянула, отводя от Малфоя взгляд. Её раздражение читалось на лице, однако она не стала продолжать перепалку. — Я и метла — это несовместимые вещи, к сожалению, — она усмехнулась, — Может, ты пробовал заниматься магловскими видами спорта? Летом я люблю поиграть в бадминтон. — Я фанат бейсбола, очевидно! Это здорово, что ты нашла спорт себе по душе. Но, признаться, я всегда восхищался квиддичем. Вы, ребята, настоящие монстры в этой игре, — Флорес посмотрел на Малфоя, ожидая ответной реакции на похвалу. Тот в ответ лишь угрюмо хмыкнул. Похвала его способностей к игре могла обрадовать на первых курсах, не более. Драко давно знал себе цену, и это касалось квиддича в том числе. — Гермиона, ты говорила, вы забираете Эри сегодня? — Флорес обратил внимание на наручные часы. — Время уже не совсем детское. — Родители на взводе после случившегося у шаманки, хотят ещё немного побыть с дочерью перед отъездом. Обещали привезти её завтра вечером. — Гермиона допила свою кружку пива и почувствовала, как голова начинает немного кружиться. — Я рада, что всё отложилось. Мне не по себе от мысли, что мы будем жить с Эри. С ребёнком, понимаешь? Эту ответственность я должна буду делить с Малфоем. — Она для меня — объект исследований, так что игры в дочки-матери можешь взять на себя. — Какая радость, что ребёнок останется в безопасности от твоего вмешательства, — ни один мускул на её лице не дрогнул, выражая абсолютное спокойствие. — Не хотите выйти подышать ненадолго? — Флорес весь вечер ощущал себя так, словно сидел на пороховой бочке. Гермиона тут же встала, пошатываясь. Очертания людей вокруг казались неразборчивыми и бесконечно мельтешащими. Она давно не пьянела так ощутимо, потому что постоянно напоминала себе о важности сохранения трезвого ума. Сегодняшний вечер стал исключением и долгожданной разрядкой — невозможно было вечно держать себя под контролем. Не в такой ситуации. Малфой, хоть и с меньшим энтузиазмом, пошёл следом. Рост позволял ему возвышаться почти над всеми, кто попадался на пути. Многие дважды бросали на него взгляд, чтобы понять, что такой, как он, мог забыть в подобном заведении. Пусть Гермионе и становилось тошно от идеи о любом неравенстве, она не могла отрицать того, что люди вроде Малфоев отличались от остальных. Они воспитывались иначе, иначе держали себя на публике, были научены другим правилам жизни. Лайонел подозвал проходящего мимо официанта и попросил того не терять их компанию, гарантируя, что они вернутся и оплатят счёт. Возможно, если бы о подобном попросил кто-то другой, официант бы ни за что не согласился на очевидно сомнительную просьбу. Флорес же притягивал к себе людей как магнит. Умел расположить и внушить доверие. Они с Малфоем казались ходячим оксюмороном, когда находились рядом: от взгляда одного людям хотелось скрыться, перестать испытывать на себе обжигающий холод льда; к другому же тянулись, стремясь согреться и найти убежище. Гермиона вышла на улицу, ощущая приятные дуновения вечернего ветра. В такие мгновения — оторванные от реальности и груза происходящего — она чувствовала себя хотя бы немного свободной. Будто не было никаких задач и тревог. Словно она могла просто жить и радоваться. Нынешнее задание отличалось от всего, что ей приходилось выполнять за прошедшие годы в Министерстве. Гермиона всегда относилась ко всему ответственно и вдумчиво, отдавала всю себя и даже больше, если того требовалось. Однако здесь она бы не смогла даже описать, что именно переменилось. Угроза мрачной тучей нависла над головами волшебников, и эта туча вот-вот норовила низвергнуть грозы и кровавые ливни. Жизнь вокруг не замечала проблем таких мелких, как заботы одного человека. Ей было плевать. Потому люди на улицах продолжали суетно ходить по своим делам, поглядывая на часы и спеша попасть скорее домой. — Гермиона, у тебя шнурок развязался, — Флорес возник перед ней неожиданно, вырывая из потока мыслей. Она моргнула несколько раз и уставилась на мужчину, который с завидной грацией опустился на одно колено, принимаясь завязывать шнурки осенних ботинок. Гермиона не могла понять, отчего так ведёт в сторону. То ли алкоголь никак не хотел отпускать, то ли картина, открывшаяся перед ней, заставляла мозг плавиться. Признаться, Флорес на коленях перед ней выглядел потрясающе. Его аккуратно уложенные тёмные волосы слегка спадали на лоб. Ткань на брюках натянулась от занятой позы, и взору сразу открылись рельефы мышц на ногах. Мимолётный взгляд исподлобья — проблеск светло-голубых глаз во мраке темных улиц. Не пугающая сталь, а успокаивающее чистое небо. — Не стоило, — Гермиона очнулась не сразу, а лишь когда он покончил со шнурками и стремительно поднялся. Его рука слегка дрогнула, вероятно в желании коснуться ноги чуть выше. Или же чёртово воображение играло с ней злую шутку. — Я бы сама справилась. — Для мужчины нет ничего приятнее, чем оказать услугу столь прелестной даме, — Флорес подмигнул ей в своей излюбленной манере. — Расслабься, Гермиона, я же вижу, что ты с трудом стоишь на ногах. Не хотелось бы, чтобы ты распласталась прямо у входа. — Вот уж спасибо, мистер вежливость, — она фыркнула, закатив глаза. Флорес на это лишь коротко рассмеялся. — Я схожу за сигаретами, оставил пачку в машине. Подождите меня здесь. — Он достал из кармана ключи и направился к припаркованному авто. Гермиона кивнула, смущаясь того, как ей понравилось это дурацкое взаимодействие. Она не считала себя падкой на внимание противоположного пола, никогда не гналась за парнями и романтическими отношениями, но порой ей всё же этого отчаянно хотелось. — Понравилось? — низкий шёпот раздался у правого уха, заставляя вздрогнуть. Гермиона попыталась обернуться, но сильные руки ей не позволили, ухватив за плечи. Прикосновение было далёким от интимного, однако близость чужого тела гнала кровь по жилам в ускоренном темпе. — О чём ты? Она знала, о чём он. Но разве в игру не могут играть двое? — Наш милый коллега у твоих ног, как волшебно, — Драко наклонился ближе, теперь едва не касаясь её уха губами. — Ведь ты наверняка не справилась бы с такой проблемой, как шнурки. Поразительно, как же ты смогла пережить войну. — Прекрати, Малфой, — Гермиона зашипела практически как кошка, предпринимая попытки вырваться. — Завидно, что ты сам на такое не способен? И тут он рассмеялся, почти что искренне. Почти без ноток злого сарказма и разъедающего внутренности яда. Почти. — О, тебе бы было любопытно узнать, что я способен сделать стоя перед тобой на коленях? — слова на выдохе. — Например, в твоей спальне? Или в моей? — Ты придурок, — сказанное совсем не соответствовало тону. Стоило впредь стараться лучше. К этому моменту Лайонел вернулся с пачкой сигарет в руках, а Драко отпустил плечи Гермионы и отошёл в сторону. Приняв предложенную ему сигарету, он закурил вместе с Флоресом и на удивление спокойно обсудил дрянной вкус магловских сигарет. Гермиона же не могла унять участившее свой ритм сердце. Курение — очередная странность в привычном образе Драко Малфоя. К своему ужасу, она осознала, что слова Малфоя показались ей излишне заманчивыми. Окажись в ней что-то покрепче пива, она могла бы пойти на поводу желаний своего тела. Но сердце хранит память куда дольше, острее. И она знала наверняка, что оно не выдержит. Только не снова. В этот раз она не ошибётся. В этот раз ей удастся выбраться не покалеченной, без изувеченной души. Она слишком долго ткала заплатки на свои рваные раны, чтобы теперь содрать их одним резким, смертоносным движением. Не в этот раз.