Балтовая почта

Божественное начало — часть от тела Бога-Отца, делающая существо божественной могущественной сущностью, наделяющая великими способностями, такими как сотворение и уничтожение соответственно. Находится начало в организме бога и имеет форму светящегося через грудную клетку анатомического сердца. Ведь божественное начало, по сути, и есть сердце.

Я чувствовала, что мое сознание и рассудок будто жестоко изнасиловали. Ощущала, что на какое-то время совершенно выпала из реальности и никак не могла связаться с нитями настоящего. В глазах словно все то время, что мы спасали Лорда Накомисса, была кромешная темнота, и тело как будто жило своей собственной жизнью, независящей от меня. Я не знала, получилось ли друзьям активировать свои балансы, и не помнила также, что делала сама. В голове присутствовали лишь жалкие обрывки воспоминаний… Архангелы, испуганные гримасы, теплая Москва, дворы Таганки, папа… мама… Точно, мама. Встречу с ней я помнила абсолютно четко. Ее лицо, прикосновения и слова… Она появилась спустя тринадцать лет после нашей разлуки и не для того, чтобы просто обнять и помочь в спасении, а для того, чтобы хладнокровно поработить меня в космос для выполнения планов Демиру. Папа изливал душу, извинялся, плакал как ребенок, умолял не забирать меня… Однако маме было поразительно все равно. Ее не сломили слезы и мольбы, не подкосил наш с папой жалкий трогательный вид. Мама позволила себе сказать лишь пару слов, дающих призрачную надежду на якобы светлое беззаботное будущее… Но почему-то мне наоборот стало от них еще больнее. Мама любила нас и хотела быть с нами, но она все еще оставалась марионеткой Демиру, беспрекословно выполняющей все ее хотелки. Она не могла ради семьи восстать против Демиру. Эта тварь была важнее нас… И я не понимала, как вообще такое возможно… Хоть мама и являлась инопланетным монстром, росшим с Хаосом бок о бок, она прожила много лет во Вселенной и, кажется, вполне основательно «заразилась духом Накомисса». Мама сама так говорила!.. Но как же все-таки оказалась сильна порочная аура дисхармоновой природы и преданность Хаосу… Обидно, ужасно обидно… Господи, за что у нашей семьи такая горестная судьба?.. — Ах, как чудесно! Вся Вселенная в сборе! Просто невероятно! Целое торжество собирается!.. Вдруг рассудок резко возвратился ко мне, выйдя из вакуума, и тело также вернулось во владение. Я снова начала слышать и ощущать нити реальности. Поначалу радость захватила меня, но потом, как только пелена мрака спала с глаз, тут же пожалела о том, что вообще пробудилась от забвения… В космосе происходило что-то совершенно ужасное, немыслимое и мерзкое. Я находилась в какой-то порочной колее, на вершине некого хаотичного конуса. Рядом со мной стоял Расуль в черном алмазном костюме. Он смотрел куда-то в пустоту, тихонько дыша и стараясь не смотреть на меня… Ярус ниже был закреплен Ливси. В один большой круг его заточили пятеро дисхармонов, центральными оказались Синезис и Метрикос. Черрисен испуганно смотрел по сторонам и изредка выкашливал черную жижу, идущую от сгустка душевной гармонии. А самый нижний ярус закрепила ничего не понимающая паникующая Присцилла, тоже с пятью окружившими дисхармонами, главными из которых являлись Филария и Хоффнун. Все дисхармоны, от маленькой Татиши до величественного Даная, были одеты в горящие мантии. Они держались за руки, как в хороводе, и тела их изрыгали странные фиолетово-синие потоки, соединяющие с каждым балтовеем. Между мной и Расулем тоже образовались подобные сгустки, только не столь протяжные и переливающиеся желтыми и черными цветами. Мама, парящая чуть ниже, в ряду Ливси, смотрела на Расуля и меня со светлой грустью и одновременно гордостью. Я глядела на нее в ответ и не могла понять, что говорило такое выражение маминого лица и всего вида в целом. Она была довольна и в то же время опечалена тем, что вырастила монстра и предательницу?.. Или что?.. К тому же мама все еще молчала, и было еще более непонятно, что она думала насчет всего этого кошмара, что сотворила вместе с Демиру… Как же это раздражало!.. Не в силах более смотреть на собственную мать, встречи с которой некогда ожидала каждый божий миг, я перевела взгляд на остальное окружение. К этому жуткому, трепещущему магией Хаоса конусу со всех сторон ошарашенно приближались существа из разных миров, измерений и галактик. Все они были ужасно шокированы и напуганы, по выпученным взглядам и трясущимся телам было понятно, что иномирные граждане совершенно не осознавали происходящего и не могли принять то, что вот-вот свершится конец света. Конечно, было видно тех созданий, кто давно подозревал это и тщательно готовился, начищая всевозможные оружия до блеска, но и то, они явно не ожидали увидеть столь страшную и ошеломительную картину в виде полчищ дисхармонов и заточенных в их круги балтовеев, некогда прослывших спасителями и героями… Но, само собой, больше всего в космосе собралось ангелов и демонов. Эти две легендарные могущественные расы, стоявшие у истоков Вселенной, теперь приблизились к ее концу… Невидимыми они контролировали каждое существо и мир, неосязаемо сохраняли небесный порядок и эволюционный баланс, и вот все цивилизации узрели этих великих столпов, всеми известное добро и зло. Только сейчас, в момент большой опасности и общей трагедии между ангелами и демонами не шло той борьбы, о которой твердили в каждой книжке. В этот страшный час восстания Хаоса они объединились друг с другом, соединились в единое целое, чтобы спасти свой отчий дом и тех, кто существовал, существует и будет здесь существовать. Сколько бы различий ни было между ангелами и демонами, какое бы мировоззрение у них ни было, какую бы сторону они ни принимали, сейчас каждый готов был бороться за единственное, священное и самое драгоценное, что у них есть — Жизнь. Ведь если отнять Жизнь, испепелить и уничтожить ее, то останется лишь пустота, и все навсегда утратит какой-либо смысл. Когда нет Жизни, нет ни плохого ни хорошего. Нет смеха и слез, любви и гнева, добра и зла. Нет нас… Существ, чувствующих, ощущающих и создающих все это благодаря Жизни. В Хаосе и его пустоте невозможно даже просто быть… У него не может быть такой силы, которая есть у Жизни. Каждый демон и ангел понимали сию очевидную простую мысль, что в самом деле была наполнена глубоким и близким смыслом, поэтому смиренно шли навстречу Хаосу бок о бок друг с другом, вместе выставляя против него клинки и все духовные силы, которыми обладали. Как бы мне хотелось сражаться с ними!.. Как бы я желала быть той, кто в самом деле спасет Лорда Накомисса и всю Вселенную… Именно поэтому нужно было найти выход из всей этой хаотичной западни, в которую нас заволокли дисхармоны против воли. Они хотели посеять свои семена раздора в космическое пространство, а мы на такое не соглашались!.. И все равно сделали нас частью этих гнусных планов, к которым мы не имели никакого отношения… Но все же, глядя на огромные ангело-демонические войска и не менее могучие фронты иномирных граждан, я прочно таила надежду, что какие-то жалкие и противные двенадцать дисхармонов, ориентирующиеся лишь на свое самолюбие и наглую самоуверенность, будут бессильны против населения всей Вселенной. Желание дисхармонов раскрыть врата Царства Хаоса было сильно, но отвага и праведный гнев вселенских жителей в разы мощнее. На что надеялась Демиру?.. На нас?.. Иль на дисхармонов, которых Сатана, — их же проект, — мог раздавить пальцем?.. Я никак не могла предугадать этот абсолютно необдуманный странный план… Наконец райские, адские и иномирные армии уткнулись прямо в конус дисхармонов. Архангел Михаил поднял руку, чтобы дать команду разбить эту чертову хаотичную елку, и я уж обрадовалась, представляя, как встану в ряды спасителей!.. Но когда Михаил принялся опускать ее, и войска сделали первые шаги, то их всех тут же откинуло на несколько метров назад. Фронты рассыпались и перемешались друг с другом. Неистовое буханье настигло уши, невероятный гул поднялся в космосе!.. А все потому, что конус резко загорелся фиолетово-синими огнями, и вверху образовалась большая черная дыра, из которой вышла сама Демиру. Ее шаг был расслабленным и вальяжным, лицо выражало торжествующее спокойствие, и каждое движение рук было плавным и порхающим, как у бабочки. Черно-лазурные волосы нежно развивались от ужасного гула, темно-фиолетовый плащ был подобен королевскому шлейфу, а блеск алмазных туфель резал глаза, также как и обилие опаловых цепочек, распластавшихся по всему полуобнаженному синему наряду и покрывших руки от пальцев до локтей. Ликующе звенели тяжелые аксельбанты на плечах и чуть покачивалась диадема с острыми выпирающими шипами. Полностью выйдя из воронки, Демиру победно улыбнулась. Третий ядерный глаз устремился одновременно на всех существ Вселенной. Легко и непринужденно махнув рукой, она произнесла: — Всех торжественно приветствую! Я Леди Демиру, ваша новая повелительница! Новая Жизнь! Давайте знакомиться! — Да кто ты такая, чтобы зваться именем Накомисса?! Стерва! — вспыхнула гневно демоница в ряду Девяти Демонов, высокая и статная, с золотыми как монеты волосами и козьими рогами. Кажется, это была Мамона, Алчная Госпожа. — Детка, у тебя для Жизни даже мордашка скверная! Не хочется с такой знакомиться, право, — хмыкнул брезгливо демон рядом с ней, обладатель характерных сердец в глазах. Ими обладал только Асмодей, Король Похоти и Блуда. Этих двоих тут же поддержали все фронты. Остальные демоны, иномирные граждане и даже ангелы, обычно привыкшие решать все мирным и доброжелательным путем. Сейчас они прямо-таки вскипали от возмущения и неслыханной наглости Демиру, возомнившей себя Жизнью. У нее ведь еще даже не было самого главного — божественного начала! Какова самоуверенность… — Какой смысл знакомиться, если мы уже друг друга знаем? Вперед всех вышла Леди Айда, напряженно постукивая косой. Она была настроена серьезно и решительно. В конце концов, Смерть была неразрывно связана с Жизнью, а потом выступала второй защитницей Вселенной. Демиру, игнорируя вспыльчивые фразы и воздыхания вселенских жителей, заинтересованно улыбнулась и наклонила голову, желая рассмотреть и послушать Айду. — Ты Второй Божий Творец, основательница Хаоса и сестра Накомисса, которую он изгнал за покушение на него и божественное начало, — проговорила ровно Леди Айда, лишь чуть хмурясь. — Но ты не остановилась и продолжила распространять Хаос по Вселенной через дисхармонов. Ты породила расу демонов, меня и все то, что разрушало Накомисса на протяжении очень долгих лет. Каждый с тобой сталкивался в той или иной ипостаси и уже не раз боролся. Мы знали, что однажды ты снова, как злокачественная опухоль, взбухнешь в космосе и вновь попытаешься открыть врата в свое Царство Хаоса. Правда, ты надеялась, что достаточно поработишь жителей Вселенной своим дисбалансом, и мы присоединимся к тебе и твоим мерзопакостным личинкам. Но этому не бывать. Мы готовы бороться за нашу Жизнь до последнего вздоха. — Ну, со стороны демонов, это вынужденная мера, ибо уклад Накомисса нам на данный момент выгоден больше, чем ваш, — послышался тройной голос Люцифера, стоявшего позади большого демона в доспехах, обтекаемых кровью. — Если бы вы предложили что-то более интересное и оригинальное, чем порядок Накомисса, может быть, мы бы перешли на вашу сторону!.. Восемь главных демонов в унисон обернулись к нему и посмотрели так гневно и презрительно, как я никогда не могла себе представить. Они же, вроде как, всегда были за одно?.. — Заткни свою уродливую пасть, паршивец, — произнесла со стучащими от злости зубами демоница-амфибия, должно быть, Левиафан. — Не время подлизывания задниц тем, кто может навсегда оторвать твои безмозглые бошки и пустить их по космосу. — Накомисс-то благочестиво терпит нас, ублюдков, и всегда подносит все самые приятные лавры по возможности, — цыкнул поучительно демон с оленьими рогами и маской-черепом, закрывающей половину лица. Скорее всего, это был Велиал. — А этой бабе палец в рот не клади, она безумна! Съест всех нас заживо, и тогда даже твоей гордыни не останется… — Твою мать, да замолчите все! — рявкнул демон в доспехах и с горящим мечом, очевидно, Сатана. — Айда еще не договорила! Архангел Гавриил одобрительно кивнул и тут же повернулся к Айде, мысленно давая продолжать. Она только тяжело вздохнула, подняла голову к Демиру и сказала: — Впрочем, говорить больше не о чем. Многословие удел таких как ты, Демиру, так что даже не строй любопытно свое третье око. Нам нужно знать лишь одно. Где Лорд Накомисс, настоящая Жизнь? Демиру резко хлопнула в ладоши, и все ее украшения снова ликующе зазвенели. Дисхармоны в кругах ехидно захихикали, а к моему горлу поднялась тошнота. Вопрос о Накомиссе был ужасно страшен. — Я ожидала услышать этот вопрос на протяжении всех тех пяти минут, что вы бездарно болтали, — широко улыбнулась Демиру, скрещивая ладони в замок нетерпеливо. — Мне ужасно хочется, наконец, вывести братца и показать всей Вселенной его первородную ущербность! Ну что ж, узрите! Ваш любимый Лорд Накомисс! Внезапно появившаяся сиреневая цепь звякнула в руках Демиру, и она резво потянула ее к себе. Открылась очередная воронка, из которой выплыл уже Лорд Накомисс, заточенный в эти оковы. Он выглядел просто ужасно. Так жутко и печально, что хотелось реветь и биться во все стороны. Тело Накомисса все истекало черным гноем, самой настоящей скверной Хаоса, уже впитавшейся в каждый сантиметр кожи. Розовые волосы выцвели, заимев цвет разлагающейся свиньи, и потухли голубые глаза, отражая в себе бесконечные просторы умирающего космоса. Только яркое божественное начало держало Накомисса наплаву, распределяясь по венам, но билось, однако, медленно и слабо. Собственное сердце Накомисса уже будто бы не принадлежало ему. Я из последних сил подавила рвоту и слезы. Нельзя было веселить дисхармонов и Демиру! Но, конечно, все существа невероятно испугались, не сумев сдержать эмоций. Часть созданий упала в обморок, другие тут же зарыдали, а третьи просто с выпученными глазами смотрели куда-то за тысячу ярдов. Айда тихо охнула, а Михаил и Сатана тотчас приказали армии брать штурмом Демиру, и оба войска тут же яростно ринулись на нее. Но, черта с два, опять! Демиру легко и непринужденно махнула рукой, и бойцы так и не смогли приблизиться ни к ней, ни к Лорду Накомиссу, отлетев, как мертвые мухи от липучки. Эта тварь будто бы каждый раз образовывала щит, отталкивающий любых агрессоров, в том числе самых великих — ангелов и демонов. Только я не осознавала, с какой силой Демиру делала столь могущественные и энергозатратные вещи против самых главных воинов Вселенной. Она ведь являлась простым духом, не развитым Богом и заточенным в Типоте… Однако, с другой стороны, может, это и была главная ошибка Накомисса. Он мог запросто ее уничтожить, расщепить на атомы, но заместо этого всего лишь оставил в одной из самых крупных и темных дыр под космосом. Там-то Демиру и накапливала всю свою мощь, питаясь хаосом, что приносили ей дисхармоны. И так образовалось Царство Хаоса, могущественное, громадное и непобедимое. Оставалось только выпустить его из оков Типоты с помощью маленького ритуала, и все… Лорд Накомисс из братской любви пощадил Демиру, а та и не думала о родственных чувствах, гонимая лишь идеей о создании своей дурацкой материи. Господи, Лорд Накомисс, ну почему вы такой добрый ко всему мерзкому?.. Это вас так и погубит… Как ужасно!.. Теперь уже архангел Михаил и Сатана не скрыли изумления, шокировано поглядев друг на друга. Ангелы испуганно задрожали, демоны зло загоготали, а леди Айда озадаченно нахмурилась. Недопонимание и паника разрослись во вселенских войсках. Ополченцы и бойцы принялись придумывать на ходу новые планы и попытки атак на Демиру и дисхармонов. Но все оказалось тщетно против возросшей силы Царицы Хаоса и ее хохочущих и радующихся приспешников. Хоть мама и Расуль не смеялись… Это немножко облегчало гнев в моем сердце, бившемся, как у кролика. — Ой, вот незадача! Вашего духа и уважения к Лорду Накомисса не хватило! — пролепетало лживо Демиру, взявшись за щеки игриво. — Отвага и слабоумие не помогли! Божечки, а вы-то думали, что я тупая копия Накомисса?! А вот, оказалось наоборот! — она вновь звякнула цепью, заставив Лорда Накомисса посмотреть на вьющихся в недоумении существ. — Смотри, братик, они все безмозглы. И зачем ты только их породил? Бесполезное мясо на скелетной​ палке. — Как остроумно, сестра… — вдруг прохрипел Накомисс презренно, что еще больше заставило вспыхнуть созданий. — Все… — рвано кряхтел большой демон с грязно-синей кожей и бесконечно льющимися слезами из глаз. Это плакал безнадежно Бельефегор, — мы пропали… Проп-а-а-али! — Сатана, чего стоишь?! — кричала Мамона. — Сделай что-нибудь! Отбери у нее Накомисса сам! — Хватит кудахтать! Я думаю, как поступить лучше! — рявкал в ответ Сатана. — Разуй глаза! Видишь, к ней никак не подобраться! — О-оу… — выпалил Люцифер, сглотнув. — Михаил, что нам делать? — вопрошала Леди Айда у архангела. — Спросите лучше у Гавриила, — глубоко вздохнув, сказал Михаил. — Пускай прошепчет он. Айда тотчас повернулась к архангелу Гавриилу, вокруг которого стояли напряженно начала с господствами и опечаленно порхали престолы. Он, соединив ладони в замок и сглотнув, подошел к Смерти и принялся что-то шептать. И это что-то явно шокировало ее, судя по выпученным глазам и приоткрытому рту. В это время Лорд Накомисс повернулся к довольной Демиру и вновь хрипло заговорил: — И долго ты продумывала этот сценарий?.. Кажется, ты очень гордишься своими меткими фразами. — Крайне долго, очень долго! — весело ответила Демиру, подпирая щеку рукой и ехидно щурясь. — Специально, чтобы в последний раз позлить тебя, братик. Ты ведь злишься, а? Обидно тебе, как мне когда-то? — Мне мило, что ты так готовилась к этому дню, — вздохнул Накомисс, чуть смежив веки, — и одновременно грустно, что я это все допустил. Из-за меня сейчас страдают все: ангелы, демоны, балтовеи, дисхармоны, ты… Очень жаль, что я довел себя и тебя до такого состояния. Ужасно и совестно мне… — Вот и правильно, жалей, — цыкнула Демиру. — Это последнее, что тебе осталось. Ты жалкий, никчемный и сумасшедший. Все эти твои чувства, любовь, сострадание, забота… Все не то. Ты не по силу Вселенной амбициозен и эмоционален. Ей такой уклад не подходил изначально. Вот и настал момент моего пришествия. — Действительно, Жизнью в самом деле тяжело быть, — покачал головой Накомисс, печально улыбаясь. — Это большая ответственность — держать Вселенную в равновесии, со всеми поддерживать хорошие отношения и сохранять ту материю, которую ты создал. У меня… Было много ошибок и недочетов, да таких, что все могло в итоге развалиться; было и много моментов, когда я хотел заснуть навсегда или зареветь на весь мир. Часто бывало очень тяжело и больно. Из-за этого, конечно, развилась твоя скверна… — Вот именно, — хмыкнула промежуточно Демиру, рассматривая скачущий блек цепи. А Накомисс знай продолжал, смиренно проглатывая сгустки черной жижи: — Но тем не менее я всегда находил выход из любых ситуаций, мог успокаиваться, смотреть на все позитивно и править дальше даже с огромной скорбью и терзаниями. Все эти бесконечные года я живу не для себя, не для своей идеи, не для власти, а для всех тех, кого я создал и за кого несу ответственность. Моя жизнь — Вселенная и те, кто в ней обитает. Сможешь ли ты так же, Демиру? Будешь ли ты той Жизнью, благодаря которой Вселенная будет существовать? Сможешь ли ты жить для других и выдерживать трудности?.. Будешь ли ты всей душой любить то, что останется после меня? Скажи и, может, тогда я что-то да передам тебе и добровольно упокоюсь. Демиру резко прекратила валять дурака, рассматривая цепи и позвякивая украшениями. Третий глаз задергался, брови нахмурились, губы сжались и показались гневные вены на лбу. Рты злобно зарычали, остальные глаза часто заморгали, и тело приняло фиолетовую окраску. Резко притянув Накомисса к себе, Демиру, стуча зубами, произнесла: — Я никогда не буду такой Жизнью как ты, Накомисс. Мне не нужен твой упокой, наставления и благословения. Я хочу, чтобы ты умер, не произнося ни слова. Вдруг все резко затряслось, забухало и загудело. Космические звезды начали двоиться и расплываться, фиолетово-черное пространство рассеялось, и в конце концов вселенские войска потеряли равновесие и попадали друг на друга. Хаотичный конус, в котором мы находились, заискрился и загорелся еще сильнее. Дисхармоны прекратили смеяться и смирно встали в свои изначальные позы, крепче взявшись за руки. Их потоки начали ужасно жечь тело. Казалось, вредоносные огоньки забрались даже в глаза и мозг. Все внутренности неистово задрожали вместе с космосом, а сгусток душевной гармонии яро засветился. Демиру, утробно рыча и напрягая все свои пары рук, откинула Накомисса наверх. Он так и завис там, не предпринимая никаких попыток выбраться. У него, конечно, попросту не осталось каких-либо сил на сопротивление, это было видно по тусклым глазам и совершенно вялым движениям в антигравитационном пространстве. Но, кажется, ко всему прочему Накомисс спокойно смирился со своей участью и просто покорно ожидал конца. Еще хуже было ощущение того, что никто так и не смог ему помочь. А вообще ужасно то, что я, Ливси и Присцилла задействованы в убиении Жизни… Пока Накомисс болтался, Демиру развела руки в стороны, образовывая бледно-сиреневое свечение, что размыло пространство вокруг. Затем из грудной клетки ее кроваво прорезался… лук со стрелой, на кончике которой был маленький вязаный клубочек. Каждая часть этого оружия стала до боли знакома еще когда показались лишь очертания. Лук был из черной стали, на нем красовалась гравировка Дизеля Цанридера. В стабилизаторах лука закрепилась стрела из стекла ёдуриеда, сделанная Гарасу Агимурой, а на кончике ее мерцал не просто клубок, а Живой кошмар, созданный Инсомнией фон Джамп-Скейр. Все три артефакта приобрели и добровольно, ни о чем не подозревая, доставили мы, балтовеи. Получается, что мы дважды преступники, те предатели, которых нужно только заточить в Тюрьме Анаватана и никогда больше не вспоминать… Кажется, мои брызнувшие слезы долетали до макушки мамы… — Спасибо, Накомисс, что позволил балтовеям доставить этот чудный заказ, — процедила с ноткой сумасшествия Демиру, широко улыбаясь и лукаво щурясь. — Без него я бы не справилась. Ах, а какие невероятные материалы! Просто убийственные для тебя… Все-таки хорошо, что я породила их. Видишь, я тоже Жизнь! Накомисс ничего не отвечал, только с прикрытыми веками глядя на Демиру и покачиваясь в пространстве. Его божественное начало тревожно замерцало в грудной клетке. А Демиру, безумно посмеиваясь и скалясь, выставила лук со стрелой вперед, натягивая тетиву. Целясь прямо в грудную клетку Накомисса, туда, где на последнем издыхании мелькало божественное начало, она торжествующе произнесла: — Ну что ж, попрощайся со своей Вселенной, братик. Не могу обещать, что она тебя будет помнить. В общем и целом… Пока. Одно легкое движение, и Демиру выстрелила в Накомисса. Я желала, чтобы она промахнулась, но нет — аномальная стрела Хаоса попала точно в цель, прямо в божественное начало Лорда Накомисса. Стекло с остатками черной стали быстро впиталась в грудную клетку, и клубочек кошмара разросся до невиданных размеров, тотчас заполнив ужасными могущественными потоками Хаоса все нутро Накомисса… Пронзительный, мучительный, несравнимый ни с чем крик сотряс всю Вселенную. Устрашающе и болезненно кричала Жизнь, обозначая, что всем нам точно пришел конец. Божественное начало, проткнутое стрелой ёдуриеда, оказалось в космическом пространстве, вывалившись из груди Накомисса. Оно было все черным, разлагающимся и совершенно больным. Демиру тут же притянула противное сердце к себе и быстро, хищно, с большим удовольствием поглотила его, как самый вкусный и сочный кусок мяса. Пока Накомисс запыхался и хватался за рану, она начала меняться у всех на глазах. Божественное начало с огромной скоростью делало из Демиру настоящую Богиню, то самое существо, способное сотворять и уничтожать. Она увеличилась в размерах, приобрела большую мышечную массу, а новая сила наполнила множественные вены, налившиеся черным. Рук и ртов стало в два раза больше, они практически покрыли все тело Демиру и тут же принялись изрыгать смоляную магию, шедшую теперь из грудной клетки. В длинные парящие волосы вплелись опасные дыры, бури и мгла, кожа и губы налились смертельной синевой, рот наполнился острыми зубами. Также открылись глаза Демиру, и они будто плескались кислотным дождем с багряной кровью. И, наконец, над головой ее прорезался большой нимб-корона, такой же убийственно черно-синий, как и все остальное тело. Перед нашими взорами предстала ни злая богиня, ни новая Жизнь, ни Смерть, ни Дьявол. Это был самый настоящий Хаос. Что-то непонятное, ужасное и исключительно разрушительное. — Ну наконец-то, — Демиру посмотрела на свои руки, затем ощупала глаза и ощутила нимб. Мерзкий ликующий смех вырвался из уст, и она, возвышаясь над всеми нами, глубоким гортанным голосом воскликнула: — Теперь я Богиня!!! С восклицанием Демиру пришел в жуткое и непонятное движение конус дисхармонов. Вредоносные потоки загорелись так ярко и едко, что я могла видеть только очертания Расуля пред собой, а искорки, исходящие от них, будто резко и неаккуратно ранили сгусток душевной гармонии. Мне показалось, что из него, как из прорезанной курицы, полились лужи чего-то похожего на кровь. Красная, с отливами желтого и белого, это была жизненная энергия, которую активно высасывали дисхармоны, раскрыв зубастые бездонные пасти. Я чувствовала, как теряю всю свою гармонию и баланс, все его ипостаси и частицы. Чувствовала, как опустошается грудь и мутнеет сознание, как руки и ноги становятся слабыми и высохшими, как магия превращается во что-то абсолютно злое и монструозное. Я ощущала себя одним большим донорским пакетом с кровью, который больно высасывали без остатка. Затем увидела, как из рассеянной поглощенной энергии Ливси и Присциллы появлялись в космосе огромные ядерные дыры с воронками, зубастыми метеоритами и острейшими осколками размером с целые планеты. И тут же между мной и мрачным Расулем, примкнувшем почти вплотную, появлялось куча черных звездочек. И потом эти многочисленные звездочки, паря над дисхармонами, превращались в мерцающих темно-синих высоких созданий, что с помощью больших ртов и рук позволяли Царству Хаоса полностью проникнуть в космос и захватить его. И когда сие ужасающее смертельное действо случилось, я внезапно прозрела и поняла коварный замысел Демиру, который она придумывала столько лет в чертовой тюрьме под космосом, называемой Типотой. Благодаря останкам Хаоса, развившимся до современности, появились мы — люди с тяжелой судьбой, Воплощения трех дисбалансов и по совместительству источники главной движущей дисгармоничной силы для дисхармонов. Заполучив божественное начало Накомисса себе, Демиру смогла вдохнуть жизнь в Плерому — совокупность всех столпов Хаоса, его богоугодную полноту. Тогда дисхармоны обернулись эонами — эманациями Демиру, разделяющими границы эволюционного баланса и Царства Хаоса. И с помощью наших сгустков дисхармоны воссоздали множество других эонов, что тоже соединились в Плероме, тем самым полностью раскрыв двери Новой Вселенной. Все, что так долго строил и сотворял Лорд Накомисс, в несколько мгновений разрушилось силами Хаоса. Воронки и черные дыры принялись сжирать планеты и звезды, галактики погрязли в ядовитых дождях, и все живое резко начало умирать. Из огромных осколков вылетели странные непонятные существа, похожие на чернобольских мутантов или чужих с других планет. Громадные всасывающие червяки, гуманоиды с крысиными и тараканьими головами, рыбы с хоботами и растения с волчьими лапами принялись атаковать всю Вселенную. Хаос начался. И ему, кажется, не было конца. — Что ж, спасибо за помощь, балтовеи! — прорычала откуда-то издалека Демиру, занятая управлением Царства Хаоса. — Вы больше мне не нужны. И в целом вы уже не балтовеи, ведь Балтовой почты больше нет! Какое счастье! Ну, теперь я даю вам полную свободу жить в моем новом мире! Оцените его! Вдруг в Плероме что-то щелкнуло, треснуло и будто бы резко отсоединилось. Я и моргнуть не успела, как пролетела сквозь все три ряда конуса и приземлилась у чьих-то босых бледных ног. Рядом со мной оказались и Присцилла с Ливси, такие же шокированные и непонимающие, как и я. Но первое, что мы сделали, увидев друг друга, это крепко взялись за руки, пытаясь вновь восстановить былой баланс и прочувствовать каждого, залечить свежие раны. Ну и, в конце концов, мы были безумно рады, что не остались в этой Плероме навечно и теперь могли хоть что-то сделать для Лорда Накомисса. Кстати, о Накомиссе. Подняв голову, я поняла, что он стоял над нами, и эти бледные стопы принадлежали ему. Лорд Накомисс в целом походил на мел. Он потерял румяность, розовизну кудрей и небесную синеву глаз, став полностью бело-желтым. Проще говоря, наша любимая и единственная Жизнь вернулась в первоначальное духовное состояние, в котором пребывала еще до Сотворения Вселенной, при маленькой Демиру и пустом космосе. Грудь Накомисса была жестоко продырявлена, и он весь истекал золотой кровью. Само собой, отсутствие божественного начала верно приближало Лорда к смерти, но, вероятно, он не потерял все свои силы. Накомисс держался прямо и уверенно, в глазах не было и капли боли. Сжимая кулаки, из которых исходила кое-какая желтая магия, он хмуро оценивал обстановку. Похоже, покорность Накомисса перед Демиру оказалась мнимой, и все же он не собирался просто так сдаваться и отдавать свою Вселенную. Да, она была его. Она принадлежала Лорду Накомиссу, только ему, никакой Демиру. И даже без божественного начала Накомисс готов был встать на защиту своих жителей. Сила Жизни могла циркулировать даже без божественного начала. Немного, но могла. Вот это да… Увидев, что великий Святой Дух еще живой, и что мы-таки выбрались из Плеромы, огромная армия сразу, не мешкая, начала борьбу против Демиру. Под командованием двух вселенских главных полководцев — Сатаны и архангела Михаила принялись твердо и смело наступать пары иномирных существ, демонов и ангелов. Леди Айда контролировала состояние еще оставшихся в живых кусочков настоящей Вселенной. Враг был ужасно могущественен и силен, Демиру с божественным началом, роем эонов и сонмов мутантов стремилась полностью уничтожить всех Накомиссовых существ. Но несмотря на риск и опасность, армия Жизни безукоризненно шла в бой, поднимая оружия и магию против огромных червей, хищных воронок и жестоких воинов Хаоса. — Арина, Присцилла, Ливси, — позвал нас Лорд Накомисс сиплым голосом со стойкими нотками твердости и даже строгости, — вставайте. — Папа! — первым поднялся Ливси, шатаясь будто в пьяном состоянии. Он еле контролировал свои движения, но изо всех сил пытался сориентироваться в пространстве. — Папа, мы не хотели, честно! Мы не с ними заодно! Нас просто… поработили и высосали насильно!.. — Шантажируя и пугая… — икнула Присцилла, активно потирая виски, — это было ужасно. Да что уж там говорить, мы в целом все испортили! Но неспециально… — Мы… — а мне вот не хватало дыхания. От всех событий я начинала запыхаться и никак не могла сообразить ход дальнейших действий, — мы очень хотим вам помочь… — Я знаю, что вы ни в чем не виноваты, — ответил Лорд Накомисс. — Все случается по велению Судьбы. Нам остается лишь вносить в ее сценарий свои коррективы. — Пап, мы не дадим тебе умереть! — все тараторил Ливси. — Мы что угодно сделаем, ты только скажи! — У меня осталось немного сил на попытки спасти Вселенную и Демиру, — Накомисс указал на свои кровоточащие белые руки. — Сатана, Михаил и Айда задержат развитие Царства Хаоса, а я буду на передовой. Вы должны помогать армии и мне, чтобы восстановить свои сгустки. И, может, тогда в сценарии наступит счастливый конец, где мы все будем пить вкусный чай с клубничным тортиком. Мм, так хочется… Он произнес последние фразы с теплой улыбкой, которую мы когда-то видели каждый день, в хорошие, счастливые времена. На секунду мне даже почудилось, что Лорд Накомисс снова здоров и весел, полон сил, мечт и планов на дальнейшее развитие нашей прекрасной Вселенной. Казалось, что все так и осталось, просто он стал белым и немного хриплым. Тот свет, который дарил Накомисс Вселенной каждый день, все еще был с нами. И от мысли о том, что он мог потухнуть в ближайшие часы, хотелось плакать, рвать и метать. Проклятая Демиру, подлая собака! — Но не время думать о вкусняшках, — Накомисс вдруг выпрямился и откашлялся, — нужно исправлять свои ошибки и просить прощения у сестренки за поведение. В детстве я повел себя как Денница, и теперь все без исключения страдают… Что ж, не получилось договориться тогда — получится сейчас. За дело, балтовеи! — Да, Лорд Накомисс! В унисон крикнув заветные слова и приложив руки к сердцам, мы двинулись с Накомиссом на поле боя. Сейчас в моей душе не было и капли страха, тело перемещалось уверенно, а рассудок был чист, как райские облака. Я ощущала, как снова активировалась балтовая сила в руках, но уже какая-то совершенно другая, новая… Однако времени на привыкание не было, все решалось в один миг, поэтому я быстро настроилась на верную четкую борьбу, в которой сражалась не одна, а с родными друзьями. — Пока можете присоединиться к отдельным группам воинов, — указывал нам Накомисс на различных существ, идя прямиком к Демиру. — Выбирайте любых. Вон Михаил с Асмодеем, вот Велиал с Рафаилом, Феникс и Уриил… Огромный ассортимент! Они вас обязательно примут. Ну, а я пошаркал… Более ничего не говоря и даже не оборачиваясь, Лорд Накомисс пошел к Плероме, оставляя нас среди демонического мессива и опадающих перьев. За ним оставался лишь кровавый шлейф и мелкие ошметки волшебной плоти…