— Скоро увидимся, Мишаня!
Машина скрылась за поворотом, а Миша стоял, таращась на пустую дорогу, не в силах пошевелиться. Мозг просто прекратил работать, перестал принимать сигнал, и даже испуганные визги Кью, которая заметалась вокруг ураганом, никак не могли достигнуть его подсознания. Он так отвык от своего имени, хотя и всегда отлично помнил, что он — это он, а Антон — это Антон. Тем не менее его родное имя, произнесенное чужими губами внутри игры, было все равно что удар бейсбольной битой по затылку.
— Какого хрена… Какого хрена, Кью?! — Миша подскочил на месте и схватил помощницу, притягивая ее к себе и тряся изо всех сил, из-за чего бирюзовые хвостики чара замотались туда-сюда как бешеные. — Что это было?
Кто это был?! Я думал… я…я… Я не думал!
— Я НЕ ЗНАЮ! — заверещала в ответ Кью, пиная его в живот, чтобы освободиться от хватки. — Возможно, в игру влез еще один Пользователь, но обычно Система оповещает меня о том, что в игре одновременно находится два игрока! Я не знаю, как это все вышло!
Цветной ураган отлетел, а Миша так и остался стоять, таращась на пустую дорогу. В ушах до сих пор стоял оклик Славы, а в голове — слова Кью. Неужели… все это время это был другой Пользователь Системы? Самый что ни на есть настоящий человек, как и он сам! Который тоже умер и прошел через все стадии принятия своей смерти! Но он ведь был таким убедительным, Миша даже и подумать не мог, что это может быть не NPC, а настоящий игрок. Он вел себя точь-в-точь как Волчик из игры. Но, с другой стороны, в игре его толком и не показали и…
— Да что за бред?! — Миша со злости пнул кусок снега и, засунув руки в карманы куртки, зашагал прочь от Славкиного дома. — Кью, я не знаю каким образом, но выясни, кто это был!
Разозленный — больше на самого себя, чем на кого-либо еще, — Миша отправился в дом Тихонова навестить Оленьку. Она нашлась играющей в зале. Кинув вещи в коридоре, Миша сел рядом с сестрой и крепко обнял ее, сняв очки и спрятав лицо в ее белых мягких волосах, пахнущих карамелью. Его трясло от злости и страха. Конечно же, он читал в правилах игры, что возможна ситуация, когда несколько игроков подключаются одновременно, но он даже и предположить не мог, что это случится в первой же игре. Ну и, конечно, что другого Пользователя нельзя будет распознать среди прочих.
— Тоша? — Оленька растерянно подняла голову, смотря на перепуганного брата. — Что-то случилось? Ты чего-то испугался?
— Я? А… нет, Оль, все хорошо. Просто по тебе очень соскучился. Целый день не виделись.
Улыбнувшись, Миша чмокнул сестренку в лоб и отпустил, наблюдая, как она начинает тараторить, показывая ему бумажных кукол, нарисованных женой Тихонова, которая присматривала за ней, а также наряды, которые Оля сама нарисовала. Она устроила самый настоящий показ мод для Миши, а он только и мог, что смотреть, улыбаясь и глупо кивая, пока в голове раз за разом прокручивать все дни, часы и минуты, проведенные со Славой. Как же он не понял, что «волчик» — амогус?!
День тянулся невыносимо медленно, и впервые за все месяцы Миша не чувствовал себя в безопасности, несмотря на то, что уже не было ни одного убийцы или маньяка, который мог хоть как-нибудь ему навредить. Кью исчезла, полностью уйдя в Пространство, чтобы найти хвосты, которые мог бы оставить тот человек, что был Славой. Зато в гости пришли Катя, Бяша и Рома. Они играли с Оленькой, болтали и шутили, пытались растормошить Мишу, но тот сидел, слабо реагируя на что либо, из-за чего в конце концов Пятифан не выдержал и вытащил его из квартиры. Они уселись на ступеньках, накинув куртки на плечи. Рома закурил, а Миша, опершись спиной о стену, сверлил его взглядом. В подъезде было тепло, пахло сигаретами: видимо, не один Рома предпочитал курить, не выходя на улицу.
— У вас там… с этим придурком случилось чего? — Рома посмотрел в ответ на Мишу, выпуская облако дыма изо рта. По едва заметному дерганью брови было заметно, как Пятифан нервничает, подавляя в себе желание накинуться с расспросами. Тут уж Миша мог только поблагодарить его за сдержанность… да и стоило извиниться, что не сдержал обещание. Но
«то, о чем Фадж Рома не узнает — ему не навредит».
— С этим придурком?.. Ах, ты о Славе. Ну, как тебе сказать. Не то чтобы случилось. Просто он сказал мне кое-что, что поставило меня в тупик, — тяжело вздохнув, Миша втянул ноги, укладывая их на коленки Пятифану, который продолжал выжидающе смотреть, желая услышать продолжение. — Сказал, что мы снова скоро встретимся. Только вот… откуда он знает это? Мы с Олей аж во Владивосток уедем, это через полстраны. Сомневаюсь, что его отец повезет его туда.
— Он же придурок. Просто ляпнул и все, — Рома пожал плечами и несильно хлопнул Мишу по плечу. — Не парься так из-за него. Понял? Или ты… ну, типа, запал на него?
— Может и ляпнул, но меня не покидает чувство, что он точно найдет меня. И нет, я не запал, — Миша помотал головой и взглянул на Рому. — Просто я злюсь сам на себя. Я думал, что могу понимать людей, их типаж. Но только сейчас я начал понимать, что Слава не тот, кем показался мне сначала. А может, даже и ты не тот, кто я думаю.
Парни уставились друг на друга: Миша — хмуро, сведя светлые брови к переносице, нервно поправляя сползшие очки Петрова; Рома — непонимающе, поджимая губы, напрягая мышцы на руках и шее. Они молчали, смотря друг другу в глаза, не обратив внимания на хлопнувшую на первом этаже дверь и на шаги, приближающиеся к ним.
— Пятифан! — голос Тихонова заставил парней подпрыгнуть на месте. Миша подскочил на ноги, Рома тоже, выронив сигарету и тут же наступая на нее, чтобы затушить, поднимая на милиционера виноватый взгляд, застывая на месте, словно он старался стать статуей, чтобы Тихонов его не заметил.
— Здрасьте, дядя Кость, — Миша смущенно хехекнул, почесав затылок и бросив взгляд на коробку в руках своего временного опекуна, обернутую цветной лентой. — Ой, это вы что, тортик нам принесли? Оля будет рада!
Тихонов тяжело вздохнул, покачав головой, смотря устало то на одного, то на другого, но приподнятые уголки губ выдавали, что он не злится. Миша быстро стушевался, пряча улыбку, а Рома и вовсе поднял с пола бычок и спрятал его за спину, отходя в сторонку и пропуская Тихонова наверх, в квартиру.
— Не сидите здесь долго, сейчас ужинать будем, — только и сказал мужчина, бросив последний строгий взгляд на Рому и потрепав Мишу холодной рукой по волосам, в конце концов уйдя в квартиру, откуда послышался радостный Олин возглас: «Дядя Костя пришел!»
Стоило двери закрыться, как парни одновременно выдохнули и переглянулись, невольно заулыбавшись. Они вновь уселись на ступеньках рядом, прижавшись плечом к плечу. Рома разочарованно глядел на смятый бычок в руке, Миша с улыбкой наблюдал за ним. Пожалуй, перед уходом из этого игрового мира нужно будет подарить Пятифану огромный блок каких-нибудь модных сигарет.
— Ром, могу я попросить тебя о помощи в одном… незаконном деле?
Скользнув пальцами сквозь пальцы Ромы, Миша грустно улыбнулся, наклонив голову на плечо и заискивающе глядя ему в глаза. Пятифан заметно напрягся. Кажется, после всей этой истории он еще долго будет видеть во всем и вся и наркотики, и педофилов, и маньяков, похищающих детей. И вряд ли «помощь в незаконном деле» сулила что-то хорошее.
— Я хочу взорвать гараж, — прошептал Миша, наблюдая, как глаза Ромы медленно увеличиваются в ужасе осознания услышанного.
— Ты… — он запнулся на полуслове, осторожно освобождая свою ладонь из руки Миши. — Ты что, с этим придурком снова колесами обдолбался?
Миша с удивлением уставился на Пятифана. Он-то ожидал, что Рома тоже повеселится, загорится идеей воспользоваться динамитом и снести к чертям эту железную банку смерти. Но вместо этого он видел перед собой непривычно хмурого парня без капли веселья.
— Чего? Ром, при чем тут вообще Слава?
— А с хрена ли ты собираешься взорвать гараж? Это место преступления, причем не одного. Зачем ты хочешь сделать хуже для милиции? — не выдержал Рома, переходя на голос. — Или ты что, Жеке еще подлизать хочешь? Прикрыть его задницу?
— Ч… чего? Да иди ты, Пятифан! — Миша подскочил на месте, чувствуя, как волосы на загривке встают дыбом из-за такой несправедливости. — Предложи я это Славе, он бы помог мне!
Он понял, что зря это сказал. Просто разозлился, хотел укусить Ромку за нечестное обвинение, но перешел границы. Чего и следовало ожидать: удар у Пятифана оказался сильный и довольно меткий, точно в челюсть, из-за чего легкое, не подготовленное к дракам тело Антона отлетело к стене. Миша приложился хорошенько головой о стену, очки съехали набекрень, а сам он, теряя ориентацию в пространстве, сначала скатился спиной по стене, а затем, завалившись на бок, скатился с трех ступенек, наблюдая в расплывчатом мире, как Пятифан уходит прочь, бросив полное желчным ядом: «Гандон ебучий».
|| 𝑋… 𝑥𝑜зяи𝐻? ||
|| Я в порядке Кью, я в порядке!.. наверное. Не отвлекайся от поиска улик. ||
— Антоша, иди чай пить! — Оленька выглянула на лестничную площадку, взвизгнула, увидев брата, лежащего на ступеньках в крови, и тут же убежала домой. В тот же момент из квартиры вывалились Тихонов, Катя и Бяша, подбегая к Мише, приводя его в чувство и помогая встать на ноги.
— Сам нарвался, — сухо объяснил он Тихонову, утирая кровь с разбитой губы и пошатываясь, с трудом удерживаясь на ногах. — Не надо Ромку ругать.
— Что ты такого ему сказал? — Катя непонимающе покачала головой, придерживая его, помогая подниматься по ступеням в квартиру, но Миша лишь мотнул головой:
— Неважно. Бяш, можешь сходить за ним, чтобы… глупостей не наделал?
— Но торт…
Бяша обижено поглядел на Мишу, но, тяжело вздохнув, все же согласно кивнул и, передав его полностью на Катю, побежал за курткой, а затем поскакал через ступеньку вниз, догонять разъяренного друга.
Уже в квартире Тихонова Миша умылся и вместе с Катей ушел в комнату, где она стала обрабатывать ему место удара, чтобы не пугать Оленьку на кухне. Смирнова ничего не говорила, не расспрашивала, только хмурила свое прелестное личико и бросала недовольные взгляды в Мишину сторону. Они не торопились идти на кухню, хотя Оля и супруги Тихоновы уже начинали бренчать ложками.
— Говори уже, что я идиот, — Миша вздохнул, прижав к ушибленной челюсти мешочек со льдом, пока Катя убирала аптечку. По руке неприятно потекла холодная вода, затекая в рукав, но он не обращал на это внимания.
— Ничего я говорить не буду. Не дурак, сам понимаешь, что сделал что-то глупое. У тебя ведь язык без костей, — со звонким хлопком закрыв аптечку, Смирнова вздохнула и погладила белые волосы, поджав губы. — Я когда тебя еще в первый день увидела, подумала, что ты точно с Ромой не уживешься. Слишком ты… бесконтрольный. И порой твое поведение, неожиданное и взбалмошное, немного пугает. Ты не боишься обидеть людей и иногда забываешь про тормоза, когда это касается кого-то близкого.
Миша поднял на Смирнову взгляд, и та, улыбнувшись, похлопала его по плечу и пошла относить аптечку обратно на кухню, оставив его в одиночестве таращиться на старый шкаф, на котором висел календарь с собакой. На душе стало как-то паршиво.
|| Кью… нашла что-нибудь про Славу? ||
В воздухе материализовалась чар, и по одному ее кислому виду ответ стал очевиден.
|| Я п𝗉𝗈𝗐𝖾𝗉𝖼тил𝖺 𝖻𝖼е, чт𝗈 𝖬𝗈ж𝖧𝗈 и 𝖧𝖾льзя. 𝖧𝗈, 𝖻иди𝖬𝗈, эт𝗈т п𝗈льз𝗈𝖻𝖺т𝖾ль 𝖧𝖺 𝖼𝗈𝖻𝖼𝖾𝖬 и𝖧𝗈𝖬 𝗒𝗉𝗈𝖻𝖧𝖾 и 𝖾г𝗈 𝖢и𝖼т𝖾𝖬𝖺 𝖬𝗈ж𝖾т 𝖼𝗄𝗉ы𝖻𝖺ть п𝗉и𝖼𝗒т𝖼т𝖻и𝖾 𝖻 𝖬и𝗉𝖾. ||
|| А такое возможно? ||
|| 𝖬ы 𝖼𝖺𝖬и 𝗒б𝖾дили𝖼ь 𝖻 эт𝗈𝖬, 𝖷𝗈зя-зя-зяи𝖧. ||
|| И то верно. Ладно, иди, ищи еще.||
Отдав честь, Кью вновь испарилась, а Миша упал на постель, вновь приложив лед к ушибленной скуле. Лицо все ныло, даже с учетом того, что Кью сократила чувствительность и он ощущал всю боль вполовину слабее. Было жутко представлять, как на самом деле ощущался боксерский удар Пятифана.
Дверь в комнату скрипнула, и рядом с Мишей на кровать опустился Тихонов, поставив на тумбу рядом с кроватью блюдце с кусочком торта. Мужчина некоторое время молчал, усталыми грустными глазами рассматривая побитого подростка, а потом все же тихо заговорил:
— Не знаю, чего у вас там стряслось с Пятифаном, но, надеюсь, ты не решил подбить его на какой-то дурной поступок? — он не злился, не ругался, но именно из-за его спокойного и слегка равнодушного тона становилось не по себе и казалось, что его теплые серые глаза просто видят Мишу насквозь. — Ты парень добрый, толковый, но, когда срываешься, можешь наделать глупых и необдуманных поступков, выходящих за край дозволенного. Кинуть топор, чтобы задержать преступника, подвесить санитаров в больнице, устроить шоу, чтобы напугать Горбунова. С виду ничего особенного, но где та тонкая грань, переступив через которую, ты не совершишь преступление и не сломаешь себе жизнь?
Мужчина тяжело вздохнул и отвел взгляд, оглядывая кровать, заваленную игрушками. Миша молчал, убрав от лица мешочек со льдом, и смотрел на сидящего рядом милиционера. Тот провел сухой ладонью по другой, шурша ими, на мгновение замирая, когда палец прошелся по выпуклому белому шраму, оставленному когда-то давно.
— Это ведь ты избил Женьку?
— Я, — признался Миша, не задумываясь. Тихонов понимающе кивнул, все так же блуждая взглядом по комнате.
— Я догадался об этом. Ты сумел вовремя остановиться, чтобы не убить его, но… ты сломал ему жизнь еще сильнее, чем он сломал ее себе.
Положив кулек со льдом, точнее уже с холодной водой в миску, Миша сел, прикасаясь к ушибленной щеке и тихо шипя. Стоило ли говорить Тихонову, что он остановился не сам? Что если бы не Слава, или кто бы им ни был, он убил бы Женю там, в гараже, и, пожалуй, даже ни капли бы об этом не сожалел.
— Вот что я тебе скажу: твои игры с огнем добром не кончатся. Рано или поздно ты не успеешь потушить его, не сможешь остановить огонь и сгоришь сам, внутри, — Константин наконец взглянул на него и несильно ткнул пальцем в грудь парня. — Вот тут. И когда это произойдет, будет слишком поздно. Помни об этом.
— А что, если… я хочу совершить глупость, которая никому хуже не сделает? — Миша потер место тычка, взглянув на милиционера.
— Откуда ты знаешь, что не сделает? То, что ты так думаешь, не означает, что для кого-то это не станет проблемой.
— Я об этом не думал, — Миша отвел виноватый взгляд в сторону и провел рукой по светлым волосам, зачесывая короткую челку назад. — А… те врачи, которых мы из окна свесили… они пострадали?
Тихонов немного помолчал и вновь отвел взгляд, кивая, но, видимо, решая не вдаваться в подробности. Подтянув к себе тарелку с тортом, Миша ненадолго задумался обо всех людях, которые были в психушке. Врачи и санитары, двое громил-охранников, дети… Так или иначе каждый из них пострадал от его рук. Но, с другой стороны, если бы он все это не устроил, смог бы один Тихонов схватить Горбунова, учитывая, что его подельником был мент, коллега Тихонова? Все было слишком запутано.
— Спасибо, что сказали мне все это, дядь Кость, — он улыбнулся, отломив ложкой кусок торта и отправляя его себе в рот, тут же морщась. Жевать было больновато. — Я, наверное, не буду делать то, что задумал. Может, вы и правы: кроме меня, это никому пользы не принесет…
『✦』
— Ну, горит сарай — гори и хата.
Миша устроился в тени среди деревьев, закрывая уши ладонями и наблюдая, как огромная взрывная волна корежит черный металл, подкидывает железную крышу и поджигает содержимое черного гаража, разбудив грохотом ближайший десяток домов. Он сидел на корточках, с интересом наблюдая за полыхающим огнем и взрывающимися в нем канистрами с бензином, когда перед лицом возникло несколько светящихся сообщений.
▶ +100 очков. Бог доволен вашим взрывным дельцем. ◀
❪✸❫ Открыто достижение: Мальчик-бомба ❪✸❫
+ 15 кристаллов
Уничтожить черный гараж [1000 очков] — ВЫПОЛНЕНО
— Я д𝗒𝖬𝖺л𝖺, 𝖻ы 𝗉𝖾𝗐или 𝖧𝖾 𝖻з𝗉ы𝖻𝖺ть г𝖺𝗉𝖺ж? — Кью озадаченно почесала затылок, отправившись следом за поднявшимся и уходящим прочь Мишей, заметая его следы на снегу и изредка оглядываясь на гараж, к которому начали подходить люди.
— Сначала я и хотел отказаться выполнять задание, — Миша развел руками, улыбаясь. — Но потом подумал-подумал и решил, что как-то мне похер, что это может кому-то навредить, учитывая, что я скоро свалю из этого мира.
— 𝖡ы 𝖼т𝗉𝖺𝗐𝖧ый ч𝖾л𝗈𝖻𝖾𝗄, 𝖷𝗈зя-зя-зяи𝖧.
Парень пожал плечами, окольными путями пробираясь по еще темному ночному поселку, возвращаясь в дом Тихонова. Конечно, незаметно свалить из пятиэтажки и вернуться — дело непростое, в сравнении с побегом из деревенского дома, но вполне себе выполнимое, учитывая, что Тихонов на ночном дежурстве, а его супруга пьет снотворное на ночь. Кью, летевшая рядом, лишь покачала головой, всем своим видом показывая, как она разочарована в таком решении хозяина, хотя при этом сама же и помогала ему засунуть динамит и фейерверки в гараж. Вернувшись домой и вытерев обувь, Миша проверил, спит ли Оленька, и тихо вернулся на свое место, закрывая глаза и слыша уже уходящим сознанием гул милицейской и пожарной сирены.
Уже утром, сидя за столом, он вместе с Олей выслушивал рассказ Константина о ночном происшествии и старательно делал удивленное лицо, хлопая ресницами, словно ничего и не знал. Как ни посмотри, а актер из него вышел бы хороший. Тихонов долго всматривался в голубые глаза Петрова, но, видимо, не найдя подтверждения, что подстроил взрыв именно он, отпустил парня гулять. Но не успел Миша выйти из подъезда, как два знакомых «воробушка», что сидели на спинке ближайшей лавки, поставив ноги на сидение, уже поджидали его.
— Тох, сюда, на, — Бяша помахал рукой, подзывая его и спрыгивая с насеста. Ромка последовал его примеру, хотя и выглядел мрачнее друга. Он сверкнул недобрым взглядом в сторону Миши, но ничего не сказал, просто сплюнул в сторону, засунув руки в карманы штанов.
— Здарова. Чего прям с порога встречаете? — он подошел, пожимая Бяшину руку и просто кивая Пятифану, который так же не спешил протянуть руку для приветствия.
— А сам-то как думаешь? — Ромка фыркнул и мотнул головой, пойдя прочь от дома милиционера. Миша пожал плечами, последовав за друзьями, пряча руки в карманах куртки.
— Ну, вы явно меня не на тройничок зовете, — он весело хмыкнул, обменявшись с Бяшей зубоскальными улыбками, пока Пятифан мрачно шагал впереди. — Тогда остается только взрыв гаража.
— Вау, ты просто гений, — подметил Пятифан, закатив глаза, а Миша вновь хмыкнул:
— Можно было и без сарказма, мистер злая тучка.
— Злая кучка, на.
— Злая сучка.
Рома оглянулся, скользнув ледяным взглядом по хихикающим друзьям, но вновь промолчал, уходя в сторону школы, но не доходя до нее и сворачивая в гаражи. Они шли еще около пяти минут по снежной каше, в которой разъезжались ноги. Ромка все так же держался особняком, а Миша с Бяшей травили шутки, иногда подхихикивая и над их сегодня-я-эмо другом.
В какой-то момент Пятифан все же остановился и наконец развернулся к тут же притихшим друзьям. Бяша бочком-бочком да отошел в сторону, не решаясь вмешиваться в разговор, особенно когда Рома настроен так серьезно против совершенно несерьезного Антона.
— Ты… дебил? — Рома стянул с головы шапку и с досадой швырнул ее в снег. — Я тебе что вчера сказал?!
— Что это подсудное дело и ты в тюрьму идти не собираешься. Я не глухой, я все услышал, — Миша хмыкнул, проводив взглядом несчастную шапку, которой предстояло намокнуть в сыром снегу. — Я поэтому сам все и сделал, не притягивая тебя ни за какое место к этому делу.
Челюсть Ромки заходила из стороны в сторону, а кулаки рефлекторно сжались, впиваясь ногтями в ладони. Серые глаза блестели сталью, а густые брови сползли к переносице. Казалось, в голове Пятифана происходит усиленный мыслительный процесс: то ли он пытался решить, что делать с идиотом-Петровым дальше, то ли сдерживал себя, чтобы не залепить ему еще раз по лицу.
— Слушай, Ром, я учел сказанное тобой вчера, — Миша выудил из кармана пачку сигарет и закурил. Тело Антона уже привыкло к никотину, а он сам привык к самому действу курения. Дурная привычка. — Но сделал так, как посчитал нужным. Я тебя уважаю, даже намного больше, чем следовало бы, но это не означает, что, дай ты мне разок по роже, я буду, как собачонка, плясать перед тобой на задних лапах.
— Не сомневаюсь, — процедил сквозь зубы Пятифан. — Тебя хоть до смерти избей, ты упрямым бараном останешься и не поменяешь своего мнения.
— Я рад, что тут мы с тобой едины, — Миша ухмыльнулся, выдыхая горький дым и наблюдая, как он растворяется в морозном воздухе. — Хотя нам не впервой становиться одним целым, а?
— Увольте меня от ваших пошлостей, на, — со стороны буркнул Бяша. — Я тут для того, чтобы вы не подрались, а не чтобы потрахались.
Рома зыркнул в его сторону, но промолчал, проведя ладонью по бритой голове и вновь вперив взгляд в Мишу. Тот флегматично глядел на него в ответ. В глазах блестели искорки озорства, но почему-то сам он выглядел каким-то уставшим и замученным, что ли. Возможно, из-за отекшего лица, а может, он уже действительно устал после всего произошедшего.
— Не волнуйся, ни то, ни другое мы делать не собираемся, — Миша качнул помпоном на шапке, улыбнувшись буряту. — По крайней мере, не сегодня и не сейчас. Так, Ромчик, чего ты меня вытащил в гаражи? Сказать, что я долбаеб? Я это и без тебя знаю.
— Зачем ты это сделал? Зачем взорвал гараж? — Пятифан, кажется, немного подостыл, хотя продолжал сжимать руки в кулаки. — Женькины следы хотел прибрать?
— М… нет, Женя тут совершенно не причем, — качнув головой, Миша затянулся и медленно выпустил дым из легких, пиная ногой снежную кашу. — Просто так надо было сделать. Можешь думать, что я все еще не отошел от наркоты и так меня заставили голоса в голове сделать.
— Или это попросил твой дружок ебаный?
— Хватит уже меня ревновать, — Миша не сдержался, закатив глаза, потушив бычок сигареты о кирпич гаража рядом. — Слава уехал и ни о чем меня не просил. Господи, Пятифан, ты в курсе, что ревность — это, в первую очередь, неуверенность в себе?
— Ебальник завали. В себе-то я как раз уверен, — Ромка в мгновение ока подлетел к Мише, схватив его за грудки и почти ткнувшись носом в нос, из-за чего очки Петрова съехали на самый кончик.
— Отойди на безопасное для моего здоровья расстояние, — тихо проговорил парень, встретившись с Пятифаном взглядом. Тот прожевал слова, которые не решил озвучить, и оттолкнул Мишу от себя. Он отшатнулся и поправил очки обратно на переносицу. — Ром, ты ведешь себя как девочка-ПМСница. У тебя настроение меняется по пять раз в секунду. Как и отношение ко мне. То любишь, то ненавидишь. Определись уже. А то я скоро уеду, и будешь ты горевать один-оденешенек.
— Твоими стараниями — не один. Не ты ли говорил, что хотел расширить границы моих возможностей? Или как ты там сказал.
— О, в таком случае надеюсь, что твои новые возможностей окажутся посговорчивей, чем я, — Миша покачал головой, отходя от Пятифана. — Мне надоел этот разговор. Он пустой и ни к чему не ведет. Если ты хотел поссориться перед моим отъездом, то поздравляю, у тебя получилось. А теперь я пойду к сестре. Бывай.
Уходя прочь, Миша чувствовал на затылке прожигающий взгляд Пятифана, слышал неуверенного Бяшу, пытающегося растормошить друга, а на душе было паршиво. Совсем не так он представлял себе
конец миссии.
『✦』
— Антон, солнышко, тебя к телефону.
В комнату, где Оля с Мишей готовились ко сну, заглянула супруга Тихонова, слабо улыбнувшись. Миша кивнул и, кинув подушку на расправленную постель, поплелся в коридор, садясь там на табуретку, скрестив ноги. Он взял трубку, прижал ее к уху, обронив негромкое «алло», и услышал в ответ далекую музыку и хриплое нервное дыхание.
— Рома?
Миша удивленно приподнял брови, смотря на собственное отражение в зеркале, напротив которого сидел. Пятифан хрипло усмехнулся в трубке:
— Ага, я. Как ты угадал? Это… минут через десять выйди? Побалакаем немного.
— Пятифан, десять вечера, какой выйти? — Миша потер переносицу, сморщившись. — Спать надо.
— Ну, Тох…
Тяжело вздохнув, Миша покачал головой и, немного подумав, бросив беглый взгляд на часы, все же ответил:
— Ладно, но у тебя будет пятнадцать минут, не больше.
Положив трубку, Миша поплелся обратно в комнату, натягивая джинсы и свитер поверх пижамной рубашки. Оленька, уже забравшаяся под одеяло с большим плюшевым медведем, с удивлением наблюдавшая за ним, только и спросила:
— Ты куда? Сейчас же ночь!
— На улицу, Ромку спать гнать. А то он под нашими окнами гуляет. А ты ложись, я скоро приду, — Миша поцеловал девчушку в лоб, предупредив Тихонову, что сейчас придет, нацепил ботинки и куртку с шапкой и спустился к подъезду, садясь там на лавку в ожидании Пятифана.
Ждать долго и не пришлось. Вскоре из-за угла показался покрасневший и запыхавшийся от бега Пятифан, одетый в свою легкую кожанку поверх спортивной кофты. Скользя по замерзшей снежной каше, он, спотыкаясь, все же добрался до лавочки, падая рядом с Мишей и шумно выдыхая, пытаясь отдышаться после своего забега.
— Ну? Чего хотел? — Миша подтянул ноги на лавку, повернув голову в сторону и состроив обиженное лицо.
— Поговорить, — Ромка слегка наклонился, пытаясь заглянуть Мише в лицо, и, когда тот все же повернул к нему голову, легко поцеловал в губы, лишь на пару секунд прижавшись к нему. Миша от удивления приподнял брови, поправляя сползшие очки.
— Надо же… Ты снова меня любишь?
— Не снова, а все еще и несмотря ни на что.
✦✦✦
