Gemini

      — Проходи, садись. Я не кусаюсь.       Джози уже сто раз пожалела, что приняла предложение выслушать его версию событий, происходящих с 1972 года по сей день. Из-за Кая умерла мама, тетя, дядя, целая куча родственников, с которыми у нее даже не было шанса познакомиться, из-за него сама она стала темной и убила Алиссу, которую позже воскресил Некромант, и девушка уехала из школы, так и не сумев простить Джози. Чего она еще не знала? Он псих, социопат и убийца. И она его ненавидит. Ненавидит ведь, правда?       — Что бы ты не сказал, это не изменит моего отношения к тебе. Ты сволочь и убийца. Из-за тебя я лишилась мамы. Это из-за тебя я стала Темной, это из-за тебя я чуть не убила сестру, из-за тебя я убила Алиссу. Чего ты добиваешься? Чтобы мы с Лиззи слились, я выиграла, а потом ты убил меня и снова стал главой несуществующего клана чертовых Близнецов?       Она повторяла одни и те же слова, одни и те же оскорбления и обвинения из раза в раз практически в каждом их разговоре. Для чего? Если бы кто-нибудь мог ей объяснить. Кай даже не реагировал на обвинения, лишь сидел, откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу и смотря в окно, в ожидании когда девушка наконец успокоится.       — Я не собираюсь тебя убивать, Джози. А раз уж ты здесь, то садись и слушай. Ты ведь за этим пришла?       На самом деле, Джози пришла только затем, чтобы убедить себя, что он такой, как ей и представлялось все эти годы. Бесчувственный социопат, убийца, не заслуживающий ни любви, ни второго шанса. Потому что то, что говорило ей сердце, Джози совсем не нравилось. Не нравилось ловить себя на мысли, что он самый красивый мужчина из всех, что ей довелось увидеть за свои семнадцать лет. Не нравилось, когда сердце стучало как сумасшедшее, когда ее взгляд пересекался с его. Не нравилось понимать, что он очень умный и прекрасный собеседник. Не нравилось признавать, что именно благодаря его советам, которые она принимала с такой большой неохотой, ей удалось обуздать свою тьму и наконец набраться смелости вернуть магию после того разговора с Каем в лесу.       И теперь она стояла в его комнате после отбоя, нарушая правила школы и правила отца. Взгляд Джозм бегал по комнате, останавливаясь на двух креслах, окнах, из которых открывался красивый вид на озеро, на большом зеркале, стоящем в углу, на большой кровати…       Поглядев на последний предмет интерьера, Джози покраснела и быстро перевела взгляд на Кая в надежде, что он не заметит ее румянца. Тот сидел в кресле с легкой полуулыбкой, выжидающе смотря на нее. Скрестив руки на груди, она, наконец закрыв за собой дверь, прошла в комнату и опустилась в кресло, невольно повторяя его позу.       — Я слушаю, — нахмурившись, произнесла Джози.       — Начну с самого начала, чтобы ты понимала. В клане Близнецов никогда раньше не рождались сифоны. Вы с сестрой вообще уникальный случай того, когда оба близнеца рождаются без собственной магии. Я же был первым сифоном в клане вообще, — медленно начал рассказывать Кай, внимательно наблюдая за реакцией Джози. — Разумеется, узнали об этом не сразу. Способности начинают проявляться в разном возрасте.       — Мы с сестрой тянули магию уже в трехлетнем возрасте, — перебила его Джози.       — Как я и сказал, вы с сестрой скорее исключение из правил, нежели правило, — он усмехнулся. — Когда я перешел в подростковый возраст, Джошуа осознал, что со мной что-то не так. Он всячески старался обучить меня магии, заклинаниям. Но все, сама понимаешь, зря, — Кай откинулся на спинку кресла, кладя ногу на ногу. — Я стал изгоем, выродком, позором семьи. Ко мне запрещали прикасаться младшим, весь клан, состоящий не только из моих родителей и родных братьев и сестер, показывал на меня пальцем и шептался за спиной. Младшие братья и сестры никогда не относились ко мне как к брату, смеялись, обзывали… Дети могут быть жестоки, знаешь ли, — губы растянулись в грустной улыбке. — Когда я подходил к ним, со мной не разговаривали. Я был дефективным близнецом и изгоем в собственной семье. Белой вороной.       — И за это ты их убил. А твой отец сослал тебя в тюремный мир, — перебила его Джози, вновь стараясь убедить себя, что он не заслуживает ничего хорошего.       — Все было не совсем так. Если будешь перебивать — я вообще рассказывать не буду, — Джози закатила глаза, но замолчала. — Я их убил, да, в тот день, когда узнал, что мой отец не собирается даже давать мне шанс побороться за место главы клана. Хотя это были вовсе не самые милые дети, вовсе не те, с которыми ты сталкиваешься каждый день в этой школе. Да и Джошуа сослал меня в тюремный мир не по этой причине. Ему было плевать на то, убил я их или нет. Но после смерти всех моих братьев и сестер единственной парой близнецов оставались мы с твоей матерью. И у меня был неплохой шанс выиграть это слияние. Джошуа знал это. И отправил меня в тюремный мир, ссылаясь на это. Убийство семьи было поводом, но вовсе не причиной.       — Как они отправили тебя в тюремный мир?       — Иди сюда, — он протянул ей руку. — Да не бойся ты.       — Я тебя не боюсь, — это было правдой. Она боялась не его. Больше всего в эту секунду она боялась себя и того, что может натворить.       Джози поднялась с кресла и, пройдя не более двух метров, подошла к Каю и вложила свою руку в его. Холодный металл его колец контрастировал с горячей кожей и по спине Джози побежали мурашки. Она стояла напротив сидящего в кресле Кая Паркера и была настолько близко, что могла уловить запах его одеколона. Джози, казалось, уже совсем забыла, зачем сюда пришла и какие намерения были у нее изначально. Единственное, чего она хотела… Чтобы мир остановился на этом моменте. Он медленно встал, сокращая расстояние между ними еще больше, все так же держа руку Джози в своей. Находясь к нему настолько близко, она в очередной раз подумала о том, насколько он высокий. И красивый. И, черт бы его побрал, горячий.       — Есть одно заклинание. Повторяй за мной и окажешься в моем сознании.       Неужели он совсем не боялся пускать ее в свое сознание? Она ведь увидит все его тайные помыслы, все секреты, все планы. Неужто и правда Кай Паркер не планировал вредить им с Лиззи? Или он настолько мастерски может скрыть нежелательные мысли от любого, кто проникнет в его сознание?       — Не боишься, что я узнаю о твоих планах и помешаю им?       Кай усмехнулся, покачав головой.       — Я уже говорил тебе. У меня нет никаких планов, включающих твою смерть. Или смерть Линды.       — Лиззи, — она поправила его на автомате. Ладно хоть прекратил называть ее Джонни. Дурацкое имя.       Кай начал проговаривать заклинание, и ей ничего не оставалось, как повторять за ним. Она видела, как их ладони засветились красным светом, а в следующее мгновение ею овладело такое чувство, будто земля уходит из-под ног. Ощущение было не из приятных, чем-то похожее на то, что чувствуешь, когда самолет резко снижается, и Джози зажмурилась, потому что у нее закружилась голова.       Открыв глаза через несколько секунд, она обнаружила, что находится около чьего-то дома. Он был достаточно большой, похожий на те, что показывали в фильмах о семидесятых-восьмидесятых годах прошлого столетия. Не хватало только соответствующей музыки и старой машины, проезжающей мимо. Догадавшись, чей это был дом, Джози прошла вперед, подходя к двери, пытаясь решить, войти ей или нет. Но какая-то сила подтолкнула ее, и через мгновение она уже была в гостиной дома Паркеров. Сцены сменяли друг друга очень быстро, но Джози четко видела и слышала крики Джошуа, наблюдала за тем, как он запрещает старшему сыну дотрагиваться до других ведьм. Ей казалось, что она каждой клеточкой своего тела чувствует все эмоции Кая: злость, отчаяние, желание отомстить, а главное, печаль. одиночество и пустоту. Джози настолько сильно чувствовала все, что чувствует он, что на мгновение ей показалось, что она и сама начала ощущать эти эмоции.       Внезапно сцены стали сменять одна другую все медленнее и ведьма могла рассмотреть каждого члена семьи и что за отношения между ними были. Кай не соврал, когда говорил, что к нему относились как к выродку и ничтожеству. Джози не понимала, как можно ненавидеть своего сына за то, что он родился не таким, как все. И, возможно, где-то принимала злость Паркера на отца. Младшие братья и сестры… Разумеется, они тоже были под большим влиянием отца и, если им было сказано не подходить к брату, значит они не подходили и сторонились его. А потом и вовсе дразнили, показывая, что владеют собственной магией в отличие от него.       Через пару мгновений картинки перестали сменяться одна другой, будто кто-то прекратил перематывать фильм, наконец выбрав нужный момент. И она знала, что это был за момент. Ей не нужно было быть гением, чтобы через пару секунд осознать, что она находится в воспоминаниях Кая в мае 1994 года. Джози все еще находилась на первом этаже гостиной, когда услышала истошные крики, доносящиеся сверху. Сил подняться по лестнице у нее не было. Но в этом и не было необходимости, так как Кай появился сам весь в крови, таща за собой кого-то из младших братьев. Джози так и не запомнила, кого из них как звали.       «Монстр. Он монстр, — пыталась убедить себя Зальцман. — Но так ли это на самом деле?»       Сцена снова сменилась. Джози и в этот раз знала, где находится. Обнаружив себя во дворе дома, она, подталкиваемая неведомой силой, ринулась в сторону небольшой поляны, находившейся неподалеку, догадываясь, что увидит, когда доберется туда. Подоспела она вовремя. Ее мама и Кай начали читать заклинание, и он обнаружил, что магии в Джо нет. А потом… Появился весь ковен. И Джози зажмурилась, потому что смотреть на это было невыносимо больно.       Этот парень, социопат, псих, убийца и прочее вовсе не ассоциировался у нее с тем Каем Паркером, которого она знала. Нет, он все еще был таким же хладнокровным, угрожающим ей перебить всю школу, часто повторяющим то, что слышать не хотелось. Но все же… Разница была. И не маленькая.       Но ей все равно было больно смотреть на корчившегося от боли Кая, молящего прекратить. Она всячески пыталась напомнить себе, что он убил свою семью. Маленьких детей. Пусть и далеко не таких безобидных, как ей раньше казалось.       Внезапно снова кадры стали сменяться один другим с большой скоростью, показывая восемнадцать лет, проведенные им в Тюремном мире, все попытки Кая убить себя. Джози не выдержала.       — Хватит! Кай! — закричала она в полный голос.       Внезапно все прекратилось. Открыв глаза, она поняла, что находится в школе Сальваторе в комнате еретика, смотрящего на нее странным нечитаемым взглядом. Джози пару секунд не могла понять, почему у нее мокрое лицо и только мгновение спустя осознала, что плачет.       Медленно убрав руки из ладоней Кая, она вытерла лицо, стирая слезы и отходя на пару шагов назад. Она изо всех сил сдерживала себя, чтобы не обнять его. Но прийти в себя от увиденного не помешало бы. Сомнений в том, что воспоминания не поддельные у нее не было. В глазах Кая стояли слезы.       — Джози…       — Мне надо идти, — она направилась к двери, не поднимая глаз, но остановилась, когда он перегородил выход, появившись перед ней.       — Я могу внушить тебе все забыть, если хочешь, — во взгляде читалось… Сожаление? Это действительно было оно? Джози ничего не перепутала?       — Нет. Я не хочу ничего забывать, — Джози покачала головой.       «Если ты не можешь это забыть, то и я не стану».       Дойдя до их с Лиззи спальни, Джози тихо закрыла дверь, прислонившись к ней спиной. Сердце стучало как сумасшедшее. Воспоминания Кая преследовали ее, не давая и шанса думать о чем-то другом. Она не понимала, как Джошуа мог так поступать с собственным сыном. А еще становилось страшно от того, что Лиззи тоже могла бы вырасти такой, относись к ней Рик с Кэролайн иначе. Но Лиззи все любили, поддерживали. Джози присматривала за сестрой, порой забывая о себе. Она не допустит, чтобы история повторилась.       А Кай… После этой ночи она не сможет делать вид, что ненавидит его, Джози это знала.