coffee and apples

Зима, пожалуй, самое красивое и самое загадочное время года. Как правило люди верят в чудо. Дети — в сказки с прекрасными принцами и принцессами, в Санта Клауса, деда Мороза — называйте как хотите. А взрослые наслаждаются этой порой и временем, а взрослые наслаждаются этой порой и временем, когда дети так счастливы и так наивны(как бы это забавно не звучало). Это чувство лёгкости и беззаботности. этим и знаменито детство. А Феликс не верит ни в чудо, ни в сказки. Да и в детстве не верил. Так уж получилось, что мать и отец не прививали любовь к сказкам, не утешали дитя осознанием чуда. Феликс с детства знал, что жизнь — жестока и холодна. И ничто не сможет изменить его мнение. По крайней мере он в этом уверен. Сегодня, 31 декабря, Феликс идёт в кофейню "у дома", находящуюся как раз возле его дома. Угрюмое настроение Феликса обычно повышают кусочек черемухового чизкейка и горячее какао, греющее его темную душу хоть как-то. Зайдя в кофейню, работник предприятия здоровается с Ли — он видит его каждую неделю на протяжении долгого времени в один и тот же день — вторник. Уже не спрашивая, что Феликс будет заказывать, мягко кивает головой, проговаривая заказ другому работнику. За окном — метель. И как только Феликс дошёл? Зима никогда не была любимым временем годом Ли. Он, как истинный австралиец, предпочитал лето. Что может быть прекрасней, чем утренние лучи яркого солнца, озаряющие своим светом все вокруг? Вероятно, только теплые брызги воды из моря, которые будоражат разгоряченное тело после задорной игры в волейбол. Лето на то и лето. Это вам не холод, слякоть и снег. Бррр, от одних только слов не по себе. Феликс морщится от своих же мыслей, поворачивая голову на приловок, ожидая появления своего заказа. Но там стоит только парень, одетый в прочем-то очень легко по сравнению с Феликсом. "Иммунитет крепкий что-ли? повезло же, ничто не заботит, на всё на плевать" — думает Феликс, глядя на высокую фигуру одетую в белое лёгкое пальто, лёгкую, такого же оттенка шапку и черные сапоги, достающие до щиколотки. От одного лишь вида жалко. По всей видимости, парень внимательно изучает меню, думая, чтобы заказать. Когда же он озвучивает заказ, то поворачивается лицом к Феликсу, который все время глазел на этого чудика. Заметив это, парень расплывается в теплой улыбке, направленной на веснушчатого. Феликс одёргивает себя и переключает взгляд на часы, находящиеся на другой стене, но слишком поздно: фигура в белом уже приближается к столику Феликса. — Могу составить вам компанию? — интересуется он, с такой же теплой улыбкой глядя на Феликса. — Не холодно? — лишь небрежно спрашивает Феликс, не отвечая на заданный вопрос. Рассчитав такой ответ за «да», парень усаживается напротив Феликса, вызывая у того смятение. — Хёнджин, — протягивает руку сосед по столику, все также солнечно улыбаясь. — У тебя выражение лица не меняется уже как 5 минут, — замечает Ли, нехотя протягивая руку. — Феликс. Ощущает тонкий аромат корицы и мятной жвачки и втягивает его в себя. — Капучино с корицей? — ненароком интересуется Феликс, возвращая глаза к прилавку. — Мой любимый, — соглашается Хёнджин. — Не люблю кофе, — протягивает Феликс, замечая оффицианта с подносом в руках. — А я яблоки, —бросает тот, вызывая вопрос в глазах Феликса. — Ты сказал, что не любишь кофе, — начинает объяснять Хёнджин, заметив вопрос в глазах Ли. — А я сказал, что не люблю яблоки, — пожимает плечами. — Как можно не любить яблоки? — поднимает брови Феликс, отпивая свой напиток. — Наверное это также, как и ты не любишь кофе, — объясняет Хёнджин. — Кофе и яблоки — не одно и то же, — хмурится Феликс. — В яблоках много пользы и кальция, они бывают кислые, сладкие, а кофе — горький. просто отвратителен, — морщится. — Душа у тебя горькая, — посмеивается Хён, смотря на Феликса. — Очень смешно, — язвит тот, корча мордашку. — Вообще, какого ты ко мне присел? — Ты вроде как сам был не против, — пожимает плечамии Хёнджин, доставая из сумки что-то. Книга? Да он издевается. — Эй, ты чего удумал? — спрашивает Феликс, глядя на толстую книгу. — Читать конечно же, а что ещё? — отвечает таким таким тоном, будто это обычное дело — читать в кофейне. — В кофейне? — не умолкает Ли, наблюдая, как парень открывает книгу. — Да как же так? в кофейне люди едят, а не книги читают, — настаивает. — Ты чего это? — отвлекается от книги Хёнджин, удивлённо смотря на Феликса. — Никогда в кофейне не читал? — Конечно нет! Я и так книги не читаю, что уж говорить о чтении в кофейне, где люди обычно едят. — размахивает руками Феликс. — Ты удивляешь меня всё больше и больше, глупыш. — хмыкает Хёнджин. — Как ты...— начинает было Ли. — Вот мой номер телефона, — старший встаёт из-за стола, закрывая книгу и не давая договорить, кладёт маленькую визитку рядом с маленькой рукой Феликса. — Позвони мне, как захочешь познать мир искусства и вдохновения. — с этими словами, он уходит. — Чудик, — проговаривает себе под нос Феликс. — Даже к еде не притронулся. *** — Феликс? — слышит Ли голос Хёнджина по ту сторону трубки. — Да, все верно, ты дал мне свой номер, помнишь? — спрашивает Феликс. — О, конечно, ты заинтересовался искусством? — интересуется старший. — Не дождешься, чудик. — отвечает Ли. — Я рассказал сестре про тебя и она, услыша, что ты читаешь в кофейне и пьешь капучино с корицей, заинтересовалась вопросом о том, какую книгу ты читал. — Рассказываешь уже про меня родственникам? — слыша смешок Хёнджина по ту сторону телефона, у Феликса возникает непреодолимое желание стукнуть того по голове, чтобы не выдумывал себе ничего такого. — Ладно, ладно, шучу, сейчас гляну. Спустя 2 минуты, слышится голос Хёнджина: — Итак, это "Гранатовый браслет" Куприна. — Это что ещё за поэт такой? Ни разу не слышал, — говорит Феликс, отчаянно пытаясь найти в сознании фамилию этого автора. — Это зарубежный писатель, не вникай, — Феликс даже через трубку слышит, как Хёнджин отмахивается рукой. — Окей, спасибо, пока, — собирается бросить трубку Феликс, но Хёнджин оказывается быстрее. — Сходим завтра куда–нибудь? — С тобой, чудик? Ты странный... — Спасибо, конечно, но я серьезно, — смеется Хёнджин. — Почему нет? — сдается Феликс. — После пар я свободен, в 16:00 в том же кафе? — Идёт, — Ли через трубку слышит как улыбается Хёнджин и закатывает глаза. *** — Как день прошел? — интересуется Хван, разглядывая Феликса, который сегодня одет как-то слишком мрачно. — Феерично, — закатывает глаза тот. — Эу, я вижу у тебя плохое настроение, в чем дело? — Как догадался? — сарказмом выдает Феликс и щурится. — В колледже просто завал. Физичка присосалась, как комар и не хочет отставать. Постоянно как-то да заденет. — Понимаю, — сочувственно выдает Хён. — Физички они такие. — Так ещё мало того, поставила 2–йку просто не за что! — Хёнджин видит как он хмурит свои брови и мягко улыбается. — Я сдал ей все конспекты, а там видишь ли не выделены темы маркером, найти потом будет трудно! — Фелис размахивает руками, жалуется, увлеченно рассказывает, а Хёнджин продолжает слушать, заворожённый. И готов слушать его хоть целую вечность: Феликс прекрасен. — Эй! Ты меня вообще слушаешь, чудик? — интересуется Феликс, законча свой бурный рассказ про физичку и заметив, что Хёнджин просто уставился на него, будто он статуя какая-то. — Я вообще-то тут распинаюсь, рассказываю тебе все, а ты будто совершенно в другом мире! — складывает руки на груди, дуя губы. — Что ты? Конечно нет! Я слушаю тебя и прекрасно понимаю! — успокаивает. — Ну, а ты как? Как книга та, которую ты вчера читал? — спрашивает Феликс. — Как она там называется? Браслет граната? — пытается вспомнить. — Гранатовый браслет, — поправляет Хёнджин, подавляя смешок. — Что смешного? Я так и сказал, — закатывает глаза, вызывая у старшего еще один смешок, который, к сожалению, он не смог подавить. Феликс смотрит на него сердитым взглядом, но отмечает про себя, что у Хёнджина впрочем–то очень красивые черты лица, напоминающие какого-то милого котенка. — Чего это так тебя заинтересовало то, что я читаю? — спрашивает он, законча смеяться. — Я просто так спросил, для поддержания разговора, — отмахивается от всех дурных мыслей Феликс. — Ладно, чудик. Мне пора идти. — Пока, Феликс. — прощается Хён. — Спасибо, что составил мне компанию. И так проходит день за днём: Феликс и Хёнджин встречаются в этом кафе каждый день после пар. И Феликс теперь ходит не каждую неделю по вторникам, а каждый день на протяжении всего месяца. Он рассказывает Хёнджину о том, как его уже достала злосчастная физика и физичка, а Хёнджин в свою очередь рассказывает о новых прочитавших книгах. И оба слушают, не перебивая. Феликс с каждым разом смягчается и уже чуть перестает думать про Хёнджина, что он чудик. А тот в свою очередь начинает немного просвещать Феликса в мир искусства. Конечно, с добровольного разрешения Ликса :> В один из таких дней, после пар и посещения кафе, парни созваниваются вечером. — Хёнджин, у меня для тебя есть сюрприз...— начинает говорить Феликс, интригуя. — Ого! Не томи! Скажи скорее, что такое? — интересуется Хван. — Ну...Я тут прочитал твою любимую книгу... — Гранатовый браслет? — ахает Хёнджин в трубку. — Может быть... — Не может! Феликс, это самый приятный сюрприз на мой день рождение, — говорит Хён, чуть ли не хлопая в ладоши. — Что? Когда у тебя день рождение? — хмурится Феликс. — Вообще-то сегодня..— произносит Хван. — Что?! — теперь уже ахает Феликс. — И ты не сказал? Хван Хёнджин, я официально обижаюсь на тебя! — Хёнджин слышит через трубку, как Феликс мило дует свои пухлые губы. — Ну, Феликс...— начинает Хёнджин. — Понимаешь...Я не люблю праздновать свое день рождение и не считаю это каким-то праздником.. — Да как же это так! Он ещё и не уважает свое день рождение! Что за человек! — размахивает руками Феликс, собираясь. — Что ты там шуршишь? — спрашивает Джинни, слыша шорох в трубке. — Угадай с трёх раз! — причитает Ликс. — Естественно я собираюсь к тебе, чудик! — Феликс..я же говорю, что не отмечаю дни рождения, у меня же даже нет торта.. — Да за что мне все это, — хныкает Фел. — Думаешь я оставлю тебя без торта в твой день рождения? Тогда ты слишком ужасного мнения обо мне. Скоро буду. — Спасибо, Ликси, — проговаривает Хёнджин, слыша прерывистые гудки в трубке. *** — Хёнджин, ну как так можно, скажи мне? — заходит в квартиру блондин. — Я действительно не думаю, что мое день рождение — повод для твоего беспокойства, — говорит Хёнджин, потирая затылок. — Иди, одевай все самое лучшее! Будем праздновать! — командует Ликс. — Ладно—ладно, уже иду. Найдя чистую белую рубашку и бежевые классические брюки, Хёнджин причесывается, брызгается духами и спустя 20 минут выходит на кухню к Феликсу. — Ну вот, а говорил, что не празднуешь дни рождения, — улыбается Феликс во все 32, опираясь на кухонный стол. — Я и правда...— поднимает глаза Хёнджин и сталкивается с такой картиной: позади Феликса стоит накрытый стол с тортом, рядом со столом висят шарики в цифре «22» и просто большой плюшевый мишка, держащий в руках какую-то книгу. — Феликс..это.. — Да, глупыш, это все для тебя, — отвечает на не до конца заданный вопрос Ли. — Сегодня, 22 февраля, на свет родился один из самых прекрасных людей, которых я знаю во всей Вселенной, — немного посмеиваясь произносит младший. — Боже, Феликс...— Хёнджин подбегает к Феликсу, захватывая того в крепкие объятия. — Хёнджин, — смеётся Феликс. — Перестань это, — пытается вырваться. — Отныне: мы будем каждый год праздновать твое день рождение! Давай уже поедем! — Феликс, правда, спасибо тебе за этот день, — проговаривает Хёнджин, гладя по волосам Феликса, голова которого лежит у него на груди. — Джинни.. — Нет, серьёзно, — делает долгую паузу, обдумывая слова. — Если бы не ты, я бы никогда не познал определения слова «счастье». Ведь счастье мое — быть с тобой вдвоем. — шепчет Хёнджин, продолжая гладить макушку Ликса. — Джинни, — Феликс приподнимается на одном локте, заглядывая в карие глаза Хёнджину. — Похоже, я люблю тебя, — с этими словами он мягко касается своими губами хёнджиновых губ, даря самый лучший подарок на всей планете. отныне, зима у Ли Феликса — самое любимое время года. благодаря своему любимому человеку, Феликс, впервые за всю свою жизнь ощутил то определение слова «счастье» и «волшебство». и если бы ещё 2 месяца назад кто-нибудь ему сказал, что чудо существует, он бы посмеялся в глаза этому наивному человеку. а сейчас он знает, что чудо — это Хван Хёнджин.