Фанерное пламя

Мигающий тусклый свет в закулисье изредка заставлял Юрку вздрагивать. В такой полутьме вдвойне сложнее было не провалиться в сон прямо за работой. Вяло водя кисточкой по декорациям, он тяжело и протяжно вздыхал. Неподалёку на старом скрипучем кресле сидел, время от времени зевая и делая пометки в своей тетради, Володя. Машинально поправив очки, он поднял глаза на изнывающего Юрку. –Юр, ну не вздыхай, – сказал вожатый, – ты не на каторге. -А такое ощущение, что именно на ней, – проворчал Юрка, с яростью докрашивая красной краской фанерный угол декорации. В кои-то веки они с Володей остались наедине, а теперь Юрка малюет декорации – несправедливо! Он слишком сильно нажал на кисть, и она съехала: красная краска вышла за контур. Юрка в отчаянии простонал. -Володь, – жалобно протянул он, смотря на вожатого, – Я больше не могу. У меня рука отнимается. Володя поднялся с кресла, оставив на нём свою тетрадку, подошёл и опустился рядом с Юркой на колени. -Горе ты моё луковое, – устало улыбаясь, произнёс он. Взял с пола ещё одну кисть, обмакнул в краску и принялся помогать. Юрку восхищали Володины руки. Изящные, с тонкими пальцами, они легко скользили по шершавой фанере. Казалось, они как снежинки – только коснёшься, и растают. И Юрке безумно хотелось коснуться. Следя сонными стеклянными глазами за руками Володи, он расплывался в улыбке. И вожатый заметил это. –Юра! –А? Я не сплю! Пелена перед глазами рассеялась. Юрка смотрел прямо в лицо Володи, неприлично близкое. Он снова видел родные глаза, в которых можно было утонуть, знакомые сердцу черты лица и растрёпанные от ночного ветра волосы. Это всё было его. Это был его Володя, его запретная любовь. –Юра, – Володя щёлкал пальцами у подопечного перед глазами, – Всё хорошо? –У тебя такие красивые руки, – вместо ответа завороженно протянул Юрка. Уголки губ Володи медленно потянулись вверх, Юра ощутил его руку у себя на щеке, затем невинный мимолётный поцелуй. Ощущение, что всё это лишь долгий сладостный сон, и не думало уходить. –Юрчик, надо продолжать работу, – вернул его к реальности тихий Володин голос, – До спектакля полтора дня, можем не успеть. –Поцелуй меня ещё раз. –Потом, Юр, всё потом. –Ну пожалуйста… –Осталось всего-ничего, видишь, как много за вечер покрасили? Доделаем пламя и пойдём спать. Но Юрка не хотел спать. Какое там фанерное пламя?! Пламя горело сейчас внутри него. Он хотел снова почувствовать прикосновение Володиных губ, его дыхание, его всего. Он не мог оторвать от него взгляда: настолько красивым был его сосредоточенный профиль в мигающем неярком свете. –Твою мать, Юра! – полушёпотом выругался вожатый, – Ну что это за ровная линия? Зигзаг какой-то получился! Юрка опустил взгляд на декорацию. И правда: засмотревшись на Володю, он не заметил, как кисточка, оставшаяся в руке, начала рисовать вместо ровной линии корявую. Тяжело вздохнув, Володя переместился так, что оказался сзади Юрки. Подавшись вперёд, взял его руку с кисточкой, начал аккуратно и ровно вести её вперёд. Съехавшие на край носа очки впились Юрке в висок. Его шею обожгло ровное, сосредоточенное дыхание, и от этого его кожа покрылась мурашками. Володя наклонялся всё ближе и ближе, пока его подбородок не оказался на Юркином плече. Дыхание стало чаще, горячее. И Юркино тоже. Он не понимал, что с ним происходит, но сон вдруг как рукой сняло. С каждым вздохом его будто било сильнейшим разрядом тока. Володя отстранился. Дыхание выровнялось. -Видишь, как надо? – наконец сказал он, снова садясь рядом с Юрой, – Осталось немного здесь и вон тот дальний угол. Вожатый снова макнул кисточку в банку с красной краской и, привстав, наклонился. Выбившаяся из шорт рубашка задралась, и Юркиному обзору открылась нижняя часть спины Володи. Его глаза снова застекленели. Кожа казалась более хрупкой и белоснежной, чем когда-либо. Снова встали перед глазами воспоминания с зарядки, когда Юрка пялился на Володю, сам не понимая, отчего. И сейчас не понимал. Как и в тот раз, безумно хотелось прикоснуться, ощутить тепло, только… в этот раз ещё и сорвать с него к чёртовой матери эту рубашку… –Что сегодня с тобой такое? Володя снова оказался рядом, положив руку Юрке на плечо. -Ничего, – бросил Юрка, опуская глаза на фанерную декорацию. Володя пожал плечами и вернулся к работе. Но Юрку всё ещё охватывал жар. Он отчётливо слышал, как бешено стучит сердце. Раньше он никогда такого не испытывал, жутко хотелось… –Володь, – не думая, выпалил он, – А ты когда–нибудь занимался этим? Володя посмотрел на него непонимающе. –Чем – этим? –Ну… этим. Взрослыми вещами. Юрка прекрасно знал, как это на самом деле называется. Но язык никак не поворачивался сказать Володе это слово. Тот посмотрел на него серьёзно и даже строго. –Ты таких вопросов больше не задавай, – процедил он. –А ты ответь, – не унимался Юрка. –Зачем тебе это знать? –Затем, что я твой друг! –И что с того? –А то, что я особенный друг, – Юрка подвинулся ближе, – Сам так сказал. И значит, ты можешь мне доверить всё, даже самое запретное и сокровенное. Володя опустил голову на руки, немного помолчал, потом снова серьёзно взглянул на друга. –Да. Да, один раз. Доволен? Юрка пару секунд в недоумении смотрел на него. Потом решился продолжить расспросы. –А как это было? –Перестань, а? –Нет, ответь. –Это было быстро и очень непонятно. Всё, хватит. –А что ты чувствовал? Володя внимательно посмотрел на Юрку, ища в них осуждение. Но не нашёл: там было лишь любопытство. –Это сложно объяснить. Как будто тебя под воду опустили. Ничего не слышишь и не видишь, не можешь дышать. А потом выныриваешь и вдыхаешь свежего воздуха, и так хорошо и одновременно плохо… Так гадко и так правильно… Всё, я не должен тебе говорить об этом. Займись делом. Но Юрка и не думал заниматься делом. Он переваривал слова Володи и пытался понять, как это – когда тебя опустили под воду, и тебе так хорошо и плохо одновременно… Ему было трудно в это поверить, но он вдруг так захотел это почувствовать. –Сделай это со мной, – наконец сказал он. –Что? – дрожащим голосом переспросил Володя, видимо, надеясь, что ему послышалось. –Сделай это со мной, – снова попросил Юрка, – То, о чём ты только что говорил. –Нет, Юр, – отрезал Володя, сняв очки и помассировав переносицу, – Это слишком неправильно. Потом мы оба будем жалеть. –Володя, я люблю тебя! – выпалил Юрка, хватая своего особенного друга за плечи и заглядывая ему в глаза, – Я никого так сильно не любил и не полюблю, как тебя. Можешь сколько угодно говорить, как это всё мерзко и неправильно, как люди отреагируют, как это испортит твою характеристику для партии, будь она неладна! Но я так люблю тебя и всё, что ты со мной делаешь. Ты можешь делать со мной всё что угодно: обнять, ударить, поцеловать, уничтожить, я буду рад одному. Что это сделал ты. Ты и никто другой. Я люблю тебя. Володя продолжал смотреть на Юрку, пытаясь вникнуть в каждое его слово. Не в силах больше сдерживаться, Юрка одним рывком сократил расстояние между ними и коснулся Володиных губ, утягивая его в поцелуй. Взрослый, сладостный, долгий. Затем ощутил, как знакомые руки зарываются в его спутавшиеся волосы. Юрка не заметил, как, не отрываясь от поцелуя, оказался сидящим на Володе, распластавшемся на пыльном полу. –Юр, не надо, – задыхаясь, коротко сказал вожатый, – Я не смогу себя контролировать. Я сделаю тебе плохо и больно. –Не сделаешь. Я люблю тебя. И снова взрослый поцелуй. Юркины руки сами потянулись к лицу Володи, чтобы снять очки. Затем – под рубашку Володи. Пальцы ощутили мягкую кожу живота, скользили ниже. Сквозь поцелуй вырывались рваные резкие вздохи. Володя одним рывком присел и, приподняв друга, сделал так, чтобы они поменялись местами. Теперь Володя сидел напротив Юрки. Его пальцы, нащупав пуговицу на шортах, ловко расстегнули её. Конева бросало то в жар, то в холод. Он не знал, что сейчас будет, но был счастлив, что Володя поддался. Вдруг стало невероятно хорошо. Странно хорошо, будто он вознёсся куда-то, где его никто никогда не достанет. Володя делал что-то ртом внизу, от чего было так приятно, что хотелось кричать. Но нельзя было, иначе их тайне конец. Юрка положил руку на голову Володе и сжал волосы на его затылке так сильно, что тот зажмурился. Это было что-то такое странное и неизведанное, что Юру будто накрыло с головой огромной волной. Незаметно для себя он начал надавливать на голову Володи, тихие стоны срывались с его губ. Он никогда не думал, что его запретная любовь может сделать ему так приятно. Рука Володи поползла вверх по животу Юрки. Давыдов отстранился и вновь навис над ним. Юра смущенно улыбался, пальцы сами потянулись расстегивать пуговицу шорт Володи. Он помог ему с ней расправиться. Снова утянул его в поглощающий их сознание поцелуй. –Пожалуйста, сразу говори, если будет неприятно, – пытаясь отдышаться, прошептал вожатый. Юрка ощутил движения пальцев внутри него. Это было крайне непривычно для него, и от странных ощущений он выгнул спину и прикрыл глаза. Изо рта вырывались рваные вздохи. –Мне прекратить, Юрочка? - осторожно спросил Володя. –Н-нет. Нет, продолжай. Добавился ещё один палец. Юрка начал привыкать к этому. Он посмотрел на Володю, который ответил ему тем же нежным взглядом, в который он был влюблён. И Юрка успокоился и расслабился. –Готов? – спустя некоторое время спросил Володя. –Готов, – уверенно отозвался Конев. Юрка шумно вдохнул, когда в него что-то вошло. Что-то намного больше, чем пальцы. Он зажмурился и пытался снова привыкнуть к этому. Володя начал двигаться, одной рукой упираясь в пол, а другой поглаживая Юрку по щеке. Тот внимательно смотрел на своего особенного друга. Затем, когда движения ускорились, закрыл глаза и сжал руками Володины плечи. И вовсе не неприятно, очень даже приятно… Они дышали в унисон, тяжело и прерывисто. И вдруг Юрка понял то чувство, о котором говорил Володя. Когда тебя будто опустили под воду. Ничего не слышишь и не видишь, не можешь дышать. А потом выныриваешь и вдыхаешь свежего воздуха, и так хорошо и одновременно плохо… Так гадко и так правильно… Дыхание ускорялось, и теперь Володя дышал Юрке в шею. Сильно сжав волосы на затылке Давыдова, тот чувствовал, как кожа на шее чуть ли не плавится от обжигающих вздохов. Скорость движений достигла максимума. И вовсе не неприятно… Как будто под воду опустили… Так гадко и правильно. Володя тихо вскрикнул прямо над ухом Юрки. Тот лежал со всё ещё закрытыми глазами, обнимая вожатого за шею. Дыхание обоих стало тяжёлым и глубоким. Володя внимательно смотрел в глаза своего особенного друга, нависая над ним. Опять ищет разочарование, понял Юрка, гладя Володину шею. Но не было в его глазах никакого разочарования. Разве мог Володя хоть чем-нибудь его разочаровать? Там была только любовь и ничего кроме неё. Володя в изнеможении повалился на пол рядом с Юркой. Его рука оказалась у Конева на талии. Они влюблённо смотрели друг на друга. Если бы не обстоятельства, казалось, могли бы лежать так вечно. –Юрчик, – прервал молчание Володя. –Да? –Всё хорошо? -Лучше не бывает, – Юрка не соврал. Так хорошо ему до этого не было никогда. В глазах Володи сквозило сомнение. –Ты… Ты не считаешь это ошибкой? Вдруг я испортил тебя? Может, всё это неправильно, мы не должны были… Юрка знаком попросил его молчать. Провёл рукой по взъерошенным тёмным прядям. –Всё правильно. Всё так, как и должно быть. Володя улыбнулся. –Юр. Поцелуй меня. И Юрка с радостью выполнил его просьбу. Большего счастья, чем чувствовать вкус его губ, держать его за руку, просто быть с ним рядом, он не мог себе представить. Внутри него горело пламя. Не такое, как на этих искусственных, фальшивых декорациях. Настоящее, живое. Их пламя.