Пыльца цветка от смерти.

"Не существует людей, не способных жить. Это лишь притворство — маска, не более." — твердят "правильные" психологи, они ломают людей, не дают им надежды на глоток кислорода, прячут в тесной клетке, запирая на тысячи замков. — Если вы думаете, что я сумасшедший, то прошу сказать мне это прямо в лицо, глядя в глаза! Ой, а у меня же всего один!!! — Пепельноволосый залился звонким смехом, демонстративно прикрыв ладонью в красной бархатной перчатке карту на правом глазу.         Никто ему не отвечает, отражение безмолвно, может лишь копировать эмоции, но, возможно, ночами, живёт своей жизнью. Он думает, что зеркала — прозрачная стена потустороннего мира. Весь мир — клетка, из которой нет выхода, но он его ищет, найдёт.       Его душа всегда странствует в одиночестве, ему больно, тяжело, глаз слезится от воспоминаний, шрам болезненно тянет, сердце плачет, но он смеётся, дарит лучезарную улыбку людям, и так он свободен от самого себя, от всей тяжести, что возложена на подрагивающие плечи. Длинная коса обмотается вокруг шеи, поколет нежную кожу и резко затянется, не станет душить, не подарит смертное освобождение, ведь он хочет жить, найти тот самый ключ, который откроет тысячи замков, завяжет прутья камеры в милую таксу, которая будет дарить истинное счастье. Вытянутая рука не нащупает холодного металла, исключительно мягкий ветерок, она будет пахнуть солнцем, свободой. Кто-то верит в Господа, а он — в существование страны грёз.      Лёгкие сжимаются, конечности рассыпаются в звездную пыль, тянутся к небу, бесследно пропадая. В его окружении люди, но он продолжает твердить "Я одинок". Раскаивается за свои поступки, но продолжает творить беспредел. Он жалкая шестёрка в заточении, которую медленно погружают под воду. "Что такое дом? Почему все так рвутся возвратиться домой? Неужели им там действительно спокойно.. Что такое домашний уют, тёплый пирог на ужин и спокойный сон на любимой кровати?" —Думает Николай Гоголь, устремив оба глаза в потолок, надеясь услышать ответ именно оттуда.         Знакомый ему прикид сейчас висит в шкафу, цилиндр на полке, карта с чёрными ромбами зажата между пальцев, незаплетенные волосы рассыпались по подушке. Белые шорты и нежно-голубая поло. Жёлтое свечение протянулось вдоль стены мягкими лучами, на их фоне пыль красиво танцевала, слегка поблескивая.           "Я не знаю, что есть человек.." — сказал однажды Дазай Осаму. Казалось бы, тот, кто знает действия противника наперёд, не знает самого простого, но не Гоголь здесь судья, ведь для него все люди подобны птицам с обрезанными крыльями, они не знают, что такое свобода, не стремятся к ней, выживают в удушающей комнате, находят для себя ценности, спешат "домой". Они счастливы и более не надо. Но ему этого мало, он желает по-настоящему прочувствовать вкус свободы, ему это необходимо. Он не верит, что умрет не выполнив свою задачу, он просто не может бросить все вот так. Не мог. Не мог не дать себе за эту жизнь крохотную дозу воздуха, насладиться его сладостью. "В мире существуют люди, которым тяжело жить, это их природа. Такие люди чаще всего меняют мир в лучшие или худшие стороны, это нормально, человек имеет право на свободу действий, но руки и ноги скованы цепями, а держит их беспощадное правительство"        Его лёгкие переполнены газом, он не может дышать, тело погрузилось слишком глубоко, тяжело всплыть. Полное отчаяние. Ничего нет, он молчит, не может издать звука. Он — ничто. Его не существует. Он лишь исход сингулярности, но рано или поздно она прекращает свое действие. Всё рассыпается на части, внутри ураган, ему страшно. Он хочет жить, он ещё не нашёл то, что искал, ему нельзя уходить. Нельзя.      Никто не слышит криков о помощи, свершается то, что должно было свершиться, ход не замедлить, это конец. Тяжесть не уходит, даже когда тело растворяется, даже когда мелкие светлячки направляются в небесную бездну, когда трава шепчет тебе о любви и свободе, которой не существует. Он обречён. Обречён на вечные страдания, скитания в поисках того, чего никогда не существовало. Юный страдалец, чья жизнь равна жизни птицы без крыльев. Он хочет взлететь, но не может, отчаянно кричит, но никто не приходит на помощь, срывается с обрыва, надеясь вспорхнуть, но падает и разбивается о камни. Такова суть человеческой души. Люди были ангелами, но при попадании на землю крылья исчезают. Душа перестаёт светиться, этот свет нужно заработать. Он не смог. Утерял нимб, свечение которого могло бы указать правильную дорогу, но перед глазами лишь тьма. Он стал странником мира грешного, увяз в своих страданиях. ''Я мечтал о крыльях, мечтал взлететь так высоко, вдохнуть полной грудью, прочувствовать свою суть. Я люблю птиц, но я подобен рыбе — не умею дышать и летать. Мне не дано обрести покой и я не успел доказать обратного." Считают, что душа не умирает:" Она живёт бесконечность" — твердят они, но внутри нет ничего. Они не знают, что есть и другая жизнь. Умеют подстроиться, им комфортно. Гоголю не было. В вечных страданиях душа крошится, а без неё тело не способно функционировать и крошится следом. Изначально сердце, затем другие органы и кости. Мозг исчезает самым последним, терзания бьют током до самого конца. Нет ничего хуже моральной боли. — Я убил Достоевского, надеясь получить желаемое, но сейчас от меня не остаётся ни следа. Я ошибся, ошибся в себе и своих мыслях. Меня обвела вокруг пальца собственная жизнь, она не любила меня, но я её любил, любил до бесконечности, жаждал познать её настоящей, свободной, но она этого не хотела, она лишь смеялась надо мной, вопя, что я ничтожен, и я поверил. Добровольно загнал себя вглубь пещеры, выход из которой она засыпала камнями и пустила воду. Я захлебнулся, ведь я человек, а рыбой являюсь на беспощадной суше. Мне нет места нигде, она кричала мне это, и я услышал. Но я не хотел растворяться. На самом деле, никакой пещеры и воды не было, я потерял душу, потерял частичку себя, а без этого существовать перестают. Я никогда не был исключением, но тянулся за невозможным. "Души не живут там, где цветёт ликорис."