***
Чужое личное пространство кажется Крису заманчивым. Там, где люди не желают видеть посторонних, они честнее всего в своих чувствах. Кого они «любят»? О чём они «мечтают»? Крис заглядывает в чужие блоги, как Злая королева в волшебное зеркальце – может, кто-нибудь любит его? Может быть, кто-нибудь хочет его?.. Нужен ли он им в качестве обезличенного объекта слепого вожделения? Можно ли ему присвоить их себе? Обычно ответы находятся во взломанной личной переписке, но они редко его устраивают, так что очередная «Белоснежка» отправляется в лес.***
– Что думаешь о стихах Эдгара По? – Думаю, что в них слишком много безнадёжной обречённости. – А я вижу лёгкую насмешку над человеческим отчаянием, особенно, в «Вороне», – Кайл двигается уверенно и неторопливо, так что Крису почти не больно. Он любит слушать, как Кайл читает стихи и говорит о них. Он обожает его губы, крепкие объятия и спокойный секс, но оба знают, что их встречи скоро подойдут к концу – тётя Криса собирается переезжать в Лос-Анджелес, и молодой человек не может не поехать. В руках Кайла ему не хочется об этом думать, но разум против воли возвращается в дни, когда Чайнатаун казался сказочной страной, лестница, ведущая в маленький зоомагазин неприступной и длинной, а холодные тонкие пальцы с острыми ногтями – самыми заботливыми на свете. – Почитай мне что-нибудь, – утыкаясь лицом в простынь, просит Крис, двигая бёдрами так, чтобы замечтавшийся о чём-то Кайл хоть немного ускорил темп. – С тобой так сладко, что я сейчас засну. – Так, может, тебе сказку на ночь? – хмыкает студент чёрт-знает-какого-курса-и-факультета. – Или колыбельную спеть? – Всё одно. Настроение перед переездом паршивое... – Значит, всё-таки уезжаешь, – Кайл понимающе кивает и, вдруг, обхватив его за пояс, со всей страстью прижимает Криса к себе. – Тогда вспоминай обо мне, крошка! Уже годы спустя «Х» вспоминал горячее тело, свистящий голос, шепчущий стихи из его любимых фэнтези, сильные быстрые движения и с наслаждением входил в тело хрупкой девушки, которой случилось родиться нежным юношей. Вспоминал, потому что та волновалась перед поступлением в мужскую академию, куда её отправляли родители, а «Х»... «Х» просто хотел подарить ей хоть что-то на память. – Вспоминай обо мне, девочка, – склонившись, прошептал он, и та благодарно застонала, выгибая спинку. Её имени Крис не запомнил. Точно так же как Кайл его.***
– «Понятия не имею, кого из них выбрать», «Ну, Крис, конечно, симпатичнее, но Тэд...», «Ты права, художники – люди ранимые, нельзя его так сразу отшивать...», – цитирует «Х», глядя в глаза замершим в руках друг у друга уже голых Берты и Тэда. Ему не обидно. Ему смешно, что личные переписки двух подружек оказалось так легко раздобыть. Смешно, что теперь Тэд тоже узнал немного о своей ненаглядной, даже не упомянувшей в переписке с ним своего «вроде как» парня. Смешно, потому что он от обиды надрался с Тони и уже трахнул его, изменив Берте. Смешно, потому что он, как киношный психопат, сжимает в руке кухонный нож...***
Крис с интересом смотрит в экран – очередной аниме-парень смущённо и почти грустно улыбается, держа в руке окровавленный нож. Нож до смешного большой, а в потерянном взгляде парня сквозит лёгкое сожаление. Такого хочется обнять, прижать к себе... ...и позволить ему в очередном приступе вонзить в спину нож?.. Крис надолго задумывается. С чего бы такому парню убивать его? От страха, как дикому зверьку, не контролирующему свои когти и зубы? Значит, не смог успокоить. От желания навредить? Что ж, если кто-то и вправду хочет причинить вред, он его причинит и без объятий. Может, из какого-нибудь удивительного исполнения «мечты» или от сильной «любви»?.. Крис представляет, как его режут на кусочки, трогательно извиняясь и оправдываясь, как плачут от того, что ему невыносимо больно, но продолжают собирать коллекцию, скажем, пальцев или готовить ужин. В груди шевелится что-то тёплое и понимающее. – Будь честнее, – погладив пальцем парня на экране, мягко произносит Крис. – Если уж не выходит у тебя быть человеком, останься хотя бы зверьком... Я буду совсем не против. Только не плачь, делай то, что тебе нравится. *** – Берти, я разве не говорил, что хочу тебя убить, когда ты смотришь на других? – усмехается Крис, откладывая нож в сторону. – Но Тэд правда чертовски красивый. Как насчёт тройничка? Уже позже, гладя уставшую девушку по волосам, он благодарит её за волшебные ощущения и симпатичного парня в их постели. – Берти... – М-м-м?.. – Я тебя бросаю. Не против? – Трезвым повторишь это, Крис? – Обязательно. – Тогда дай поспать. – Угу. Молодой человек спустился ниже, бережно посасывая клитор девушки. Вечер выдался хороший. Слишком хороший...***
«Х» напивается вдрызг. Он читал, что так можно умереть, значит, можно... Можно равно Нужно. Он пьёт и пьёт, стараясь не забыть свою главную цель – сдохнуть. Он не уверен, что в доме, разрушенном вечеринкой, найдётся достаточно алкоголя, но, в крайнем случае, можно попробовать упасть с балкона. «Х» помнит, как пятнадцатилетний Крис пытался провернуть то же самое, потому что не убирался в квартире неделю во время отсутствия дяди и тёти. Тогда пьяный глупый подросток просто разрыдался в тётю и принялся за уборку, но теперь план был масштабнее... как и разрушения. Отвечать за отвалившуюся на кухне вытяжку «Х» не был готов. Он чувствует, что сейчас его вывернет, но это совсем не та реакция, которой он ждал. Сверившись с интернетом, двадцатидвухлетний юноша тихо стонет от обиды и ползёт на кухню за ножом. Тэд сидит под столом и, прищурясь, следит за его действиями. Понаблюдав, как «Х» тупо тычет в запястье тупым кончиком ножа, он подаёт голос: – Зачем? – Меня всё равно убьют, – язык даже не заплетается и Крис, давясь, заливает в горло ещё стакан спирта. – Гадость... – Может, тебе помочь убраться? – Может... из этой жизни. Тэд аккуратно поднимается на ноги и, пошатываясь, принимается прилаживать вытяжку. Кристофера Дэвида Оркотта, наконец, выворачивает на пол, и он благодарно плачет. Вечером дядя и тётя ругают их обоих, но счастливо улыбающимся любовникам совершенно плевать.***
В комнате уже сумерки. «Х» сидит, глядя, как дракон, на свои сокровища – десятки открытых чатов, из которых он копирует информацию в свой архив на Рабочем столе. Он не боится, что однажды кто-нибудь взломает его – у него нет ни дополнительных паролей, ни хитрых программ для шифрования, а все папки лежат в доступе, как в самом компьютере, так и на «облаке», – он ждёт этого. Тщательно собранные референсы в одной папке (не забыть бы распечатать), несколько папок с фурри-порно, ещё не распакованный архив с новым комиксом от любимого автора – больше фэнтези жести, больше! – и огромная папка с «компроматами» на всех, на кого только можно. «Х» перебирает файлы, мечтательно улыбаясь и ожидая,что однажды ему будет с кем всё это разделить.