Имаго

Уайт как-то так привык не доверять словам. Может быть, с тех пор, когда его фамилия была Мелоди и брошенные в его сторону фразы вроде «Всё будет хорошо» или «Я позабочусь о тебе» означали что угодно, кроме того, что они непосредственно должны значить. Может быть, с тех пор, как в его голове прочно засел голосок, говорящий о собственной ненужности, после которого было сложно поверить во всё, что ему противоречило. Может быть, два этих факта были как-то связаны. В любом случае, может, было и к лучшему, что они с Нуаром никогда не признавались друг другу в любви. Было всё от «Как ты себя чувствуешь?» до «Чего ты хочешь от этих отношений?», но все «Я тебя люблю» заменяют прикосновения. То, как они держатся за руки, и то, как Нуар почти перестал вздрагивать, когда Уайт обнимает его со спины, и как начал обнимать его так сам, когда понял, что можно. То, как Нуар целует его в плечо, или то, как бесконечно гладит его по голове и заплетает ему косички — когда понял, что можно. Можно даже поваляться вместе на диване и посмотреть что-то разной степени сомнительности, когда нет никаких дел. Как сейчас: Уайт лежит у Нуара на коленях в полудрёме и давно не обращает внимание на происходящее на экране, отдавшись ощущением того, как его гладят по голове, слегка массируя. По спине пробегают электрические импульсы, заставляя его вздрагивать, когда Нуар оглаживает его шею или затылок. Уайт чуть поворачивает голову и поднимает глаза на Нуара: тот тоже больше увлечён Уайтом, чем телевизором. — Боюсь представить, что было бы, будь нас двое, — Уайт издаёт тихий смешок. — Нас вроде и так двое? — В смысле, меня двое. — А что не так? В два раза больше Уайтов, чтобы заботиться о них, — Нуар наклоняется, чтобы поцеловать Уайта в висок. — Разве ты не хотел бы двух Нуаров? — Я не выживу с двумя Нуарами, — фыркает в ответ Уайт. — С одним и так достаточно хлопот. — Ох, ну почему сразу хлопот? Два Нуара означает, что будет в два раза больше объятий и поцелуев. Разве это не к лучшему? — Всё закончится тем, что мы превратимся в сэндвич. — Сэндвич? Значит, мне придется быть и верхним, и нижним кусочком хлеба? — Ну, кусочек посередине должен быть самым мягким, — хихикнул Уайт, перехватывая чужую руку и переплетая пальцы. — И всё же два Нуара принесут мне сердечный приступ. — Сердечный приступ в любом случае неизбежен… но тебе понравится. Ты умрёшь счастливым и в комфорте, — ответил Нуар с улыбкой на лице, пока эта улыбка не начала медленно таять вместе с его прикосновениями, становившимися почти невесомыми. Нуар незаметно расцепил их руки. — Уайт? Меня… слишком много? Уайту потребовалось несколько секунд, чтобы обработать этот вопрос и уловить переход от шутливого тона к более серьёзному. — Нуар… тебя не слишком много. Просто иногда я за тебя очень волнуюсь. — Думаешь, я вышел настолько поломанным? — Нуар вздохнул и чуть улыбнулся. — Всё будет хорошо. Мне кажется, твоей любви достаточно, чтобы подлатать все эти трещины и дыры. — Не думаю, что тут может быть достаточно одной любви… это очень большие трещины и дыры, — задумчиво протянул Уайт. В его памяти всплыло слишком много моментов, когда любовь не спасала. Голосок в голове всё равно был громче. Он говорил не обращаться за помощью, и про собственную ненужность, и про эгоизм, и про излишнюю жалость к себе, и… и Уайт в ужасе распахнул глаза: ему захотелось хлопнуть себя по лбу за то, что он сказал, а точнее, за то, что сделал это явно не в том контексте. Он попытался промямлить что-то, чтобы исправить ситуацию, когда увидел, как Нуар дёрнулся от его слов, но не успел. — Всё хорошо… я понимаю, что ты имел в виду, — медленно проговорил Нуар, сцепляя руки в замок. — Да, любви самой по себе недостаточно… но это то, что сильно помогает мне двигаться дальше. Я делаю это ради тебя, пока не научусь это делать ради себя. И я знаю, что ты, если что, меня поддержишь… наверное. Уайт резко выпрямился, сел рядом с Нуаром и прижал его к себе. — Конечно, поддержу. Прости. Прости, — Уайт не заметил, как перешёл на шёпот. — Я не хотел сказать, что с тобой сложно, или что ты навсегда останешься таким, или… просто я сам… — Я понял, я понял, — Нуар тихо хмыкнул, уткнувшись в плечо Уайта и обнимая его в ответ. — Просто… пожалуйста, не говори больше так. Иногда мне начинает казаться, что я безнадёжен, и я не знаю, как уйти от этих мыслей. — Не буду. — Особенно если у тебя будет два Нуара. — Отпочковавшегося от себя Уайта я тоже проинструктирую. — …Всё-таки ты был прав, от двух Нуаров будет слишком много хлопот, если всего один придумал себе проблему из шуток. — В каждой шутке только доля шутки… Если каждый Уайт не будет думать о том, что говорит, с ними тоже будет непросто. — Придется нам довольствоваться друг другом. — Просто надо считать не в Уайтах и Нуарах, а в Сапфирах. — Да, тогда сразу осознаешь масштаб проблемы. Оба не выдержали и прыснули со смеху, хотя что-то нервное в этом смехе всё ещё было. — Думаешь, у этих двух Сапфиров ещё не всё потеряно? — Ну, если один Сапфир начнёт делиться своими проблемами хотя бы вполовину настолько много, сколько он выслушивает чужие, то точно не всё потеряно. — Сложно сказать, какого именно Сапфира ты имеешь в виду… Нуар откинулся на спинку дивана, укоризненно посмотрел на Уайта и притянул его к себе вместо ответа. Немного повозившись, они снова устроились в объятиях друг друга, и рука Нуара вернулась к созданию беспорядка на голове Уайта. — Я люблю тебя, — внезапно сказал Нуар. — С чего это ты вдруг? — Мне кажется, я многое упустил из-за того, что не говорил тебе этого раньше. Уайт взял свободную руку Нуара в свои. — Я тоже тебя люблю.