***
За пару дней до этого Пчёлкин рассказывал Космосу о произошедшем инциденте на «Рижском», очень красочно и ярко, не забыв отметить себя как рыцаря Средневековья, пожертвовавшим делом чести ради спасения приятной во всех отношениях барышни. - А что, без этих сложностей тебе уже не дают? – ухмылялся Холмогоров. Пчёла на минуту задумался, потом достал из пачки сигаретку «Кэмэла», закурил и, мечтательно закатив глаза, произнёс: - Не, брат, таких девчонок только подвигами брать, высшая лига, полный комплект! Девять из десяти! - Бал за интеллект снял? - Да нет, материлась, как сапожник просто. А так – вышка! На предложение скоротать вечер в приятной женской компании, да еще и с таким поводом, как день рождения, Космос отреагировал в целом вполне радужно. Только сетовал на то, что с пустыми руками заявиться – не по-мужски, а вот что дарить – ума приложить не мог. Тем более неизвестной девушке. За них все решил Витя – купил на рынке красивый букет из пяти красных роз. - И все, что ли? Это ж общага, Пчёл, может, на стол еще что надо? Витя уныло разглядывал жалкую горстку наличности, собранную на столе. - М-да… Хватает только на бутылку водки. - И на банку шпротов - закусить, - добавил Кос и с сомнением пробурчал: - Нужны мы им… - Обижаешь! Два красавца при полном параде с бутылкой водки и банкой шпротов! Да они о таких гостях и не мечтали! - А нехер было все на этот веник спускать, было бы гуще. - Вот невоспитанный ты человек, Космодром! – укоризненно протянул Пчёлкин. – А еще сын профессора. Ты совершенно не разбираешься в людях, особенно в девчонках!.. - Ну конечно! – Космос явно обиделся. – Зато ты у нас – знаток человеческой природы! Пуаро, мисс Марпл и Зигмунд Фрейд в одном флаконе! - Ни Пуаро, ни Марпл и ни Фрейд, – возразил Пчёла, с самодовольным видом попыхивая сигареткой. – Но в психологии кое-что смыслю. - Ну и что ты знаешь об этих барышнях? - Кое-что! Вот, например, та, из-за которой весь сыр-бор начался, вполне себе умная. - Если сравниваешь с собой – то не велика планка… Пчёлкин скривился. - Засранец. Вторая немного взбалмошная, но явно добрячка, и размер подходящий… - Тогда за столом уверяй, что ты пишешь идиотские стишки, плачешь два раза в сутки над песнями «Ласкового мая» и падаешь в обморок при одном упоминании о сексе. Витя выудил из-под хлебницы на холодильнике стопку газет, чтобы упаковать бутоны цветов от лютой холодрыги на улице. - Пальцем в небо! - Тоже мне, Ален Делон московского разлива! – язвительно произнёс Космос, пересчитывая имеющиеся в карманах купюры. – Только смотри, ни слова о боевиках и ужастиках! Если хочешь привлечь внимание той, второй, говори, что ты фанат «мыльных опер» и творчества Есенина... - Из ее монолога я понял, что она любит цветы и музыку, – напомнил Пчёла. - Ну да, конечно. Ромашки на комбинациях и казачий народный хор. - Ты вообще о девушках умеешь нормально отзываться? Сексист! - Кто, я сексист? - Нет, я! С окончания школы баб как класс не воспринимаешь. Давно последний раз нормально ухаживал? - Правильно, ты у меня тогда Таньку отбил. - Во-первых, она сама ушла. Во-вторых, ты мне нос потом сломал. И потом – додумался, куда девку на свиданку тащить! В астрокружок при Московском планетарии! - Я хотел показать ей звезды! - Романтик херов. - Ну, допустим. А что насчет третьей, именинницы, психолог ты недоделанный? Пчёлкин растянулся в широчайшей улыбке, аккуратно заворачивая цветы. - Ну а тут все просто. Исходя из сравнительного анализа всех среднестатистических компаний подружек, где есть одна тихоня, одна с шилом в одном месте и одна – золотая середина, методом исключения сам собой напрашивается вывод – что эта барышня чиста и прекрасна. Космос дожевывал бутерброд и кивал. - Если она и впрямь окажется такой невинной и прекрасной, как ты полагаешь, она сбежит от тебя после первого же свидания. И тогда мне потребуется убить пару дней, утешая тебя в пивнухе. Витя засмеялся и, пока Космос отглаживал свой пиджак, развлекал его, зачитывая всё самое интересное из обрывка газеты, в который был завёрнут букет. На одной стороне обрывка он отыскал несколько анекдотов, на другой его внимание привлекли объявления под рубрикой «Ищу тебя». - Красивая молодая женщина, – прочитал он, – ищет надёжного спутника жизни... - Собаку, наверное, потеряла, – предположил Кос. - Наверное... Идём дальше. «Симпатичная девушка, 19, 92/68/96...» - Девяносто шесть – талия. Остальное – враньё. - Идём дальше... «Одинокая молодая женщина, 80/56/82...» - Возраст, рост и вес указаны. А остальное? - Остальное – опять враньё, - заржал Пчёлкин, хлопнул друга по спине и всучил ему розы. – Ладно, секси-бой, букет в зубы и вперед, навстречу приключениям!***
Закупив недостающее шампанское, Светка по занесенной снегом дороге (дворники, судя по всему, отмечали день граненного стакана) зашагала к общежитию, предусмотрительно сунув бутылку за отворот пальто. - Ну что, Синицкая, когда ваши родственники приплывут? На часы-то смотрела? – Антошка закачала острозаточенным карандашом у себя за спиной, указывая на круглые часы. – Регламент, помни! - Антонина Петровна, мы же с вами договорились… - Ничего не знаю, в двадцать три нуль-нуль лавочка прикрыта будет. Светка покосилась на время. Стрелки медленно подползали к восьми вечера. Буркнув себе под нос, девчонка побежала вверх по лестнице. - Владька, ты чего еще не одета, ёлки-палки! – возмутилась она, заметив, что Влада пытается уложить непослушные после помывки волосы. – Время-то уже! - Вот именно, - отозвалась Чумакова, - а твоих кавалеров так и нет. - Еще не ночер. Одевайся, говорю! - Если ты превратишь Анькин праздник в сватничество, я тебя самолично с балкона выкину. Столик, с облупившейся столешницей и двумя распиленными пополам лыжными палками вместо ножек, действительно имел праздничный вид: во-первых, он был покрыт «парадной» Анькиной скатертью с цветочками по углам, а во-вторых, на нём, помимо традиционных бутылок шампанского, салата «Оливье», бутербродов со шпротами, отварной картошки с укропчиком, стояла чайная тарелка с нарезанной колбасой и завёрнутое в папиросную бумагу сало. Но самое главное - в центре этой продовольственной икебаны располагалась тарелка спелых, ярких мандаринов и литровая баночка с солёными огурцами, явно домашнего приготовления и просто нестерпимо аппетитными. Подобная роскошь на столе девчонок появлялась не чаще, чем отметка «отлично» в зачётной книжке (то есть редко), а когда появлялась, то причины для этого всякий раз были очень и очень серьёзные. Как сегодня. Парни были близко. По пути все же насчитали нужную сумму, заскочили за шампанским. Пчёлкин сумел выторговать у продавщицы еще и зефир в шоколаде. Довольный, он плюхнулся на пассажирское сиденье и потряс перед носом друга покупкой. - Кстати, помнишь тебе Эсэс говорила, что ты сядешь? – вдруг напомнил ему Космос. Прозвище Эсэс их директриса получила неспроста. Сама виновата – все объявления подписывала только инициалами «СС», ну и стиль работы соответствовал. – Так вот, на нее дело завели, за хищение госимущества. - Да ладно? – заржал Витя. – Бля, я к ней первый на свиданку! «Девятка» остановилась недалеко от общаги. Космос подозрительно взглянул на шестиэтажную постройку, нервно почесал кончик носа и хмыкнул. Это было то самое злополучное общежитие, под окнами которого ему чуть не разбили лобач сапогом. - О, знакомые пенаты, - ухмыльнулся Витя. – Может, зайти по старой дружбе, пожелать Алёнке доброй ночи?.. Космос скривил губы в ухмылке. - И этот кадр час назад затирал мне про «невинное и романтичное»! - Любовь – она одна. Просто объектов много. Ну не нашлась еще та самая пока… - Пока что? Пока смермотоксикоз признают валютой? - Фи, Космос Юрьевич. - Бери свою оранжерею и пойдем уже, Дон Жуан. Пока бежали до порога, Космос снова покосился на четвертый этаж. Свет горел. Всем святым рюмочкам Холмогоров молился, чтобы эта гадалка недоделанная ему не повстречалась. - Молодые люди, вы к кому? – Антонина Петровна взглянула на топчущихся около ее сторожки парней. - А вы бы кого посоветовали? – улыбнулся Пчёла. Антошка юмор не оценила. Нахмурила свои седоватые брежневские брови и поправила указательным пальцем очки на переносице. - Тоже мне, Аркадий Райкин. К кому, спрашиваю? Витя помнил утренние телефонные наставления Светки, как им лучше представиться строгой комендантше. - Так мы это… я брат Ани Павловой, - он скинул с головы капюшон своей дутой куртки и улыбнулся во все тридцать два зуба. – Родной. Антонина Петровна прищурилась. - И впрямь, похожи… А этот? - Тоже брат. - Не похож… - Он приемный. Космос кашлянул, злостно зыркнув на друга. Пчёлкин добавил: - Но самый любимый. - Проходите, - нехотя пробормотала Антошка, глядя изучающим взглядом в их спины, - ровно в двадцать три нуль-нуль!.. - Помним, уважаемая! Анька раскладывала столовые приборы, Светка скакала по комнате, натягивая левую туфлю, пока Влада наспех натянула на себя парадную рубашку, еще раз пригладила волосы и потянулась за светкиным лаком для волос, закрепить свою непослушную соломенную копну, а потом за дезодорантом (шик да блеск, роскошь на трех девчонок, новинка «Весеннее дыхание», как потом вычитала в 11-м номере журнала «Работница» сама Анька: с нежным и легким запахом свежей зелени, специально для молодых), когда раздался уверенный стук в дверь. И тут случилось то, что Влада обычно называла «интересный жизненный опыт». Вы когда-нибудь не жалели дезодоранта на волосы, считая, что сверхсильная фиксация вас спасет? А улыбались симпатичному парню, чувствуя, как слиплись ваши подмышки? Вот и Владе не понравилось. «Отличное начало долгожданного вечера! – мысленно рыкнула Чума. – Продолжай, Вселенная, я в экстазе!». - Привет, Мандаринка! – Витя шагнул в комнату первым, считая, видимо, что их продолжительный с Владой диалог на «Рижском» позволил считать ее чуть ближе остальных девчонок, и сделал попытку приобнять девушку. Она едва ли максимально неловко постучала его в знак приветствия по плечу и быстро отошла в сторону, потому что поняла, что всецело сейчас напоминает взорвавшуюся парфюмерную фабрику. - Кос, че застыл? Залетай, - кинул через плечо Пчёлкин и протянул букет Аньке. – Прекрасная Анна, это вам! - Милые дамы, я вас приветствую! – прогремел низкий, хорошо поставленный голос за дверью, и Влада покрылась мурашками. Ну, слабость у нее на такие обертона! Или же потому, что под ложечкой мгновенно засосало, когда дверь, наконец, захлопнулась, и рядом с Витей поравнялся Космос. И тут Чумакова поняла, что ей бы сейчас не помешала чашечка крепкого, ароматного… водки. Ледяной, и можно прямо к голове. Чумакова инстинктивно вжалась в шкаф. - Девчонки, знакомьтесь, мой личный Космос! – Пчёла взмахнул руками, представляя Холомогорова. - А имя есть у космоса? – улыбнулась Светка. - Это и есть имя. Греческое, - улыбнулся Кос. - Ля, какой, - Влада услышала, как сглотнула Анька и толкнула ее вперед, - иди давай! Ладно! Все взрослые люди, можно же оставить личное – личным. Влада отделилась от шкафа, и шагнула навстречу, спотыкаясь о него взглядом, а затем и ногой о собственную ногу. И тут… цепляется за застывшего от осознания ситуации Космоса, подбив его ногу, и секунду спустя они вдвоем грудой костей и отборного мата валятся на пол. А еще говорят, что нельзя дважды произвести первое впечатление! Вот, получите, распишитесь. Два страйка с участие одного и того же незнакомца. Хотя нет, теперь она знает его имя. Пара секунд гробового молчания прерывается громким смехом Пчёлкина и девчонок. Витя заливисто гогочет, заставляя их с Холмогоровым отмереть. - Я же говорил – она сногсшибательная. - А я о чем! – не могла перестать хихикать Анька. – Владька, это судьба! Владька, значит. Влада. Чума болотная, стрелок недоделанный, обладатель заветной премии «Получи, фашист, гранату!». Космос поднялся, протянул руку Чумаковой. А ладонь его под стать взгляду – горячая и сильная. И от трехсекундного контакта сердце девушки подскочило, как пельмешек в кипятке. - Прости, я не специально, - выдала из себя Влада и улыбнулась так искренне и невинно, что любое бы сердечко оттаяло, - вообще я адекватная… «Продолжай, Чумакова, глядишь, станет правдой!». Космос обреченно вздохнул, поправил свой свитер и вдруг… тоже улыбнулся. - Ладно, забыли. Только давай договоримся, что третьего раза не будет. И я не полечу по твоей вине с балкона, как тот несчастный сапог. - Так это ты? – синхронно выдали Витя и девчонки. Взгляд Пчёлы был направлен непосредственно на Владу, взгляды Аньки и Светки – на Космоса. Та-дам, прикол! Пьянка только начинается!..