Пистолс и разные истории

Кажется, произошло что-то невозможное! парочка, которую называли Ромэо и Джульета из пресподней, Бони и Клайд от мира музыки или просто Сид и Ненси, у которых, как всем казалось, любовь до гроба, расстались. Никто не мог в это поверить. Это произошло внезапно и эта новость освещалась во всех музыкальных журналах англии, существовавших на тот момент. Да, в это трудно поверить, но это случилось. Расставание далось трудно для обоих, но для Сида оссобенно, этот юноша до безумия любил Ненси, и просто не мог поверить, что она оставила его одного. Сид чувствовал себя абсолютно пустым, вся его жизнь, а точнее последние годы были полностью посвящены этой двадцатилетней чертовке с белыми кудрями и алыми губами. Он бы мог уйти с головой в какую-нибудь зависимость, но куда уж дальше, этот худой, бледный и блезненно выглядящий паренек и так вот-вот от передоза помрет. Хорошо, что рядом вовремя оказался его бывший друг и вокалист группы sex pistols, где Сид раньше был басистом Джон, который был готов помочь несмотря на ссору во время американского тура, которая, собственно и развалила группу молодых панков-бунтарей. Джон пытался вытащить своего товарища из ада, в который тот сам себя загнал, что было для него привычным занятием, ведь и до встречи с Ненси безбашенный и безрасудный Сид часто ввязывался в различные неприятности. Сид был абсолютно подавлен, кажется даже на время потерял всякий смысл жизни, но Джон смог убедить его, что не стоит так убиваться. "Сидни, пойми, она и так бы тебя бросила рано или позно. Она группи, сразу бы ушла от тебя, появись на горизонте кто-нибудь по популярнее. Не надо так сильно зацикливаться на этом. Я уверен, что тебе будет лучше без этой противной американской шлюхи". Он пытался успокоить парня, но не смог. Его жизнь казалась ему бессмысленной. "Джон, - сказал Сид, - я не вижу своей жизни без нее, она-самое лучшее, что было в моей жизни. Она лучше даже дозы героина во время ломки. Ты этого не поймешь, у тебя не было такой девушки, так еще и беременной-слова про беременность Сид проронил случайно, мечтательно глядя в потолок. - ты не представляешь, как я был рад, как в тот день когда меня взяли в группу, или как тогда, когда я впервые встретил Ненси." Джон был поражен. Неужели эти два придурка решили еще и ребенка заделать? Что два героиновых наркомана могут дать маленькому ребенку? Ладно, между ними все кончено, они разошлись, теперь сопливый орущий пупс-проблема Ненси, а Джон наконец-то может попробовать помочь другу выбраться из зависимости. А пока надо было успокоить Сидни. "Слушай, как тебе идея собрать другую группу? Я буду петь, а ты как всегда на басу. У меня много песен, к тому же тебе надо развеяться". Сид согласился, в надежде забыть о Ненси, к тому же ему хотелось снова стать популярным и ощутить ту энергию, которую отдает публика артисту. Они с горем пополам собрали новую группу, Сид, наконец прислушавшись к нравоучениям Джона взялся за ум и, хоть и с трудом, но бросил наркотики. Группа играла музыку, которую так любил Сид, молодые люди радовались началу нового этапа в жизни и весело скакали по сцене. Они выступали так давольно долго, целых девятнадцать лет. Постепенно Сидни втянулся в ежедневные репетиции. Он даже смог сыграть большую часть своих партий. Хоть Сид и немного повзрослел к своим сорока, но в душе и на сцене он все также двадцатилетний безбашенный, безрасудный и взбалмошный хулиган. Он почти забыл Ненси и налаждался лучами славы, хоть и не такой скандальной и гремящей на всю Великобританию, как во времена пистолс. Но люди его узнают. Несмотря на то, что это другая группа, тут нет ни спокойного барабанщика Пола, ни "сексуального маньяка" и вора недоучки, гитариста Стива, ни вечно надоедающего хитрого манипулятора, менеджера Малькома, Сид все равно ведет себя почти также, разве что не бьет всх подряд своей бас гитарой по голове, но все еще дурачится, кривляется и кричит всякий бред в микрофон Джона, параллельно показывая публике средний палец. Джон повзрослел и сильно изменился, хотя в основном, измениния были внешние, в душе этот рыжий черт остался таким же умным, начитанным бутарем, готовым отстаивать свое мнение до последнего. Очень уж он не любил, когда на него наезжали с критикой. Джон сменил рваные шмотки с ругательными надписями на более опрятные костюмы, хотя как в его поведении, так и в его одежде осталась частичка панка, выражающаяся в обилии ангилийских булавок и колючих, всклклокоченных ярко рыжих волосах, которые являются частью его стиля еще со времен пистолетов. Его тексты стали более филосовскими и сложными, хотя в них сохранялся все тот же присущий ему протест и цинизм. Сид же почти ничуть не изменился ни внешне, ни внутрнне, хотя теперь этот взбалмошный бунтарь в драной косухе не сильно вписывался в группу, также как в свое время и Глен Мэтлок-первый басист sex pistols, поклоник битлов, опрятный и аккуратный юноша из приличной семьи, который совсем не подходил компании панков из бедных районов Лондона. Этим вечером был очередной концерт, в каком-то клубе Лондона, в котором они выступали еще в 77-ом, когда скандалные, молодые и амбициозные пистолс были на пике своей популярности. Когда группа только вышла на сцену, Сид почувствовал себя как-то некомфортно, все тут напоминало о времени пистолетов, том времени когда они с Ненси были вместе. Джон заметил обеспокоенное лицо приятеля, подошел, похлопал его по плечу и сказал:"О своей шлюшке вспомнил?-Джон отлично знал Сида и чувствовал его состояние даже без слов, к тому же Сид был давольно предсказуемым, несмотря на то, что сам парень всю жизнь всячески это отрицал.- Она уже сто процентов умерла от передоза в каком нибудь бомжатнике или барделе, лет так в 22-23. Так что не переживай за нее. А даже если она жива, то точно о тебе уже забыла за все это время." Сид изобразил на лице свою фирменную глуповатую гримассу, которая всем сразу показывала, что он в полном порядке, и что беспокоиться не о чем. Они вышли на сцену. На них смотрели множество людей, тут была и молодежь, и те, кто любит их еще со времен пистолетов, и журналисты и еще много кого. Концерт прошел как по маслу, было ощущение легкости и свободы, как в молодости. Сид заметил в толпе симпатичеую девушку, стоящую вплотную к сцене. На вид ей было лет девятнадцать-двадцать, черты лица у нее были какие-то смутно знакомые, а эти ярко алые губы притягивали его взгляд, но вспомнить, где он видел эту девушку раньше, было невозможно. У нее были очень короткие черно-каштановые волосы, бледная кожа, яркий макияж. На шее цепи а на прекрасной фигуре черный топ и косуха, чем то напоминающая ему о его бурной молодости. После концерта эта девука подошла к нему с загадочным видом. "Девушка, вы хотие автограв?" - спросил Сид. "Пап, ты сегодня отлично сыграл", - с улыбкой ответила та-Мама была права, когда говорила, что ты хорошо играешь." Сид широко улыбнулся, но внутри у него что то сжалось и екнуло. Папа? Это он? Значит, это его дочь? Как? Тут он пригляделся к косухе, небрежно накинутой на изящные плечи девушки, в углу была надпись, которую он написал для Ненси, а потом подарил эту косуху ей. "Моя Ненси...?" Тихо произнес Сид, удивленно глядя на девушку. "Да, пап. Она очень тебя любила," - кивнула девушка. "Она меня не забыла?" - тихо спросил Сид. "Еще бы. Она говорила, ты талант, звезда. Она хотела к тебе вернутся, но думала, что ты ее ненавидишь." Сид опустил глаза, потому что в них выступили слезы. Он мысленно вернулся в то время и ужаснулся от того, как они с Ненси жили последние три месяца. Тесный номер в отеле "Челси", мусор вокруг, повсюду шприцы, пустые банки из под пива, окурки, денег совсе нет, как и друзей, просто героиновый марафон, вечный приход, который оставляет после себя только опустошенность и полное равнодушие к собственной судьбе. Потом все начиналось снова, и уже нельзя было остановиться. Они расстались и вроде все это закончилось, вместе с безумными семидесятыми. Но любовь осталась. Не смотря ни на что, любовь остается. "Эм...-запнулся Сид, ему было неловко спрашивать.- Ненси... она жива..?" Кажется это было очевидно, врядли героиновая наркоманка могла бы прожить еще почти двалцать лет не сторчавшсь. "К сожалению, мама умерла пару дней назад...-загадочная девушка, то есть дочь Сида, вздохнула.- я хотела хотя бы раз увидеть папу, о котором мама всегда так мечтательно и с любовью твердила, оссобенно под героином, и я это получила. Пока, папа..." девушка уже повернулась что бы уйти, но Сид сватил ее за тонкое белое запястье, такое же, как и у Ненси в свое время, и тихо сказал:" отведи меня к вам домой, хочу увидеть, как она жила без меня... "девушка удивленно взглянула на него, но все же согласилась. они прошли по знакомой Сиду улице, хотя внешне она стала абсолютно другой, теперь там нет ярких граффити со знаком Анархии и матерными словами, баров, в которых они с Джоном прожигали свободное время, гребанных скинхедов, от которых приходилось или удирать, теряя сапоги или драться, а знакомый, словно приросший к этой улице мусор наконец-то убрали. Девушка провела Сида в небольшую подворотню к обшарпанному дому, казалось, что на этой улице только он остался в родных Сиду семидесятых, которые славились своей бедностью, разрухой, нищетой и грязью, где множестово невинных, чистых наивных душ садились на убийственную героиновую иглу. Они прошли в это здание, поднялись на третий этаж в дешевую однокомнатную квартирку, которая ничем не отличалась от их номера в отеле Челси, такая же тестная, замусореная, с грязным полом и следами разгрома на кухонной мебели, по площади которой хаотично валялись отсыревшие газеты и использованные шприцы. Привычная для Сида картина, ведь вся его бурная молодость прошла в такой обстановке. Сид заметил туалетный столик с косметикой и пустой бутылкой виски, который так любила Ненси. Сид подошел к нему, там была такая знакомая алая помада, которая оставалась на его щеках после жарких поцелуев Ненси.