★
Последнее, чего ожидает Джисон, проведя до этого целый день, убеждая себя, что встреча с Ли Минхо была всего лишь бредом его измученного мозга – это увидеть его, входящего в магазин в час ночи следующего дня. Он подумал, что, учитывая тот факт, что Минхо – известный актер, и тот факт, что Джисон никогда раньше не видел его здесь, шансы снова увидеть его в магазине – были ничтожны. Он не смел надеяться. Но глаза Минхо, как всегда, такие же необыкновенные, и когда его взгляд устремляется в сторону кассового аппарата и останавливается на Джисоне, они загораются. Минхо торопливо осматривает магазин, замечает, что он пуст, и опускает маску, показывая свою милую улыбку. И что самое лучшее? По какой-то причине эта улыбка направлена на Джисона. – Привет, – приветствует он, стягивая с головы капюшон джемпера и взъерошивая волосы, останавливаясь у прилавка. – Я задавался вопросом, будешь ли ты сегодня на смене. – Со среды по субботу каждую неделю,– говорит Джисон, пружиня на носочках и делая вид, что его сердце не пытается выпрыгнуть прямо из груди. – В любом случае. Это не важно, – он прочищает горло. Минхо, наверное, все равно. – Могу я тебе чем-нибудь помочь или...? – На самом деле – да, – говорит ему Минхо, заставляя Джисона выпрямиться. – Я пришел за рамёном, и я... у тебя есть какие-нибудь рекомендации? Первоначальное замешательство Джисона превращается в веселье. – Для... лапши быстрого приготовления? Он удивлен, что кто-то спрашивает его об этом, особенно потому, что из всех людей это Ли, блять, Минхо, но... он не может осуждать. Минхо застенчиво улыбается ему, выглядя так, словно собирается сдать назад. – Это глупо, я знаю... – Нет, не глупо! – Джисон выскакивает из-за прилавка. Последнее, что ему нужно, это чтобы парень подумал, что он смеется над ним или что-то в этом роде. – Я поделюсь своим скромным мнением, если ты этого хочешь, – игриво добавляет он и машет Минхо в правый проход. – Я пошел прогуляться вдоль реки, – говорит Минхо, – и мне вдруг захотелось перекусить. Брови Джисона взлетают вверх. – А ближе к парку нет каких-нибудь магазинов? Минхо усмехается, закатывая глаза, но его улыбка говорит о том, что все это просто поддразнивание, поэтому Джисон не обижается. – Может быть, мне больше всего нравится именно этот магазин, не думал? Джисон поднимает руки в знак капитуляции и решает сделать то, что он должен был: показать Минхо его личный Топ-5 рамёнов. – Я думаю, что Джин Рамён по-прежнему мой любимый, но я ем только умеренной остроты, – говорит он. – Но я думаю, что острый тоже вкусный, если тебе нравится острое. – Ты не ешь острую пищу? Джисон пожимает плечами. – Не фанат. Я всегда весь краснею. По какой-то причине Минхо говорит: «Принято к сведению», – и идет по проходу, как ни в чем не бывало, разглядывая различные сорта рамёна. Джисон стоит там секунду, не двигаясь и слегка опешив, и возвращается к реальности, когда звонок над дверью сигнализирует о приходе нового клиента. – Ты здесь пока справишься?– спрашивает он Минхо. – Я должен вернуться за стойку. Минхо кивает. Все, что Джисон видит, прежде чем развернуться на пятках и вернуться к кассе – это то, что Минхо берет с полки Джин Рамён умеренной остроты. Он приходит расплачиваться сразу после другого покупателя, какая-то женщина просто захотела две бутылки вина, – с несколькими чашками рамена; упаковав их в бумажный пакет, он оставляет две чашки лапши на прилавке и, после, кажется, минуты размышления, спрашивает: – Хэй, ты уже ужинал? Джисон моргает, глядя на него, удивленный, уже не в первый раз за эту ночь. – Эм… Нет. Почему ты спрашиваешь? Он думает, что знает почему, но с другой стороны... Почему? Ему кажется немного сюрреалистичным, что Минхо на самом деле здесь, на самом деле разговаривает с ним, вот и все. Да, он может и не вести себя как придурок, может вовсе не являться им, но он все еще знаменитый мировой актер, а Джисон… Ну, он просто Джисон. Очень привлекательный и довольно обаятельный, но все равно просто Джисон. Но Минхо смотрит на него почти с надеждой, когда говорит: – Я просто подумал, что, может быть, ты захочешь поужинать со мной? – и Джисон не может заставить себя отказаться. Подтолкнуть себя к этому. Он не хочет этого делать. Он хочет съесть этот чертов рамен с Минхо. – Окей, но ты должен заварить и принести сюда, потому что я не могу оставить стойку, идет? Минхо радостно улыбается ему, хватает две чашки со стойки и говорит: – Сейчас вернусь, – прежде чем направиться в заднюю часть магазина, где стоят автоматы. Джисону не удается унять свое бешеное сердцебиение к тому времени, как Минхо ставит перед ним дымящуюся чашку рамёна. Кажется, что оно ускоряется еще сильнее, когда Минхо придвигается к табуретке немного ближе, пока их колени не соприкасаются, пока искра не пробегает по телу Джисона, давая ему энергию в такой поздний час. – Осторожнее, – говорит ему Минхо. – Горячо. Джисон кивает, обхватывая чашку руками, и позволяет довольной улыбке расплыться по его лицу, когда тепло распространяется прямо по его сердцу. Он не особенно голоден, но запах манящий, и тот факт, что Минхо хочет поесть с ним, делает его странно... счастливым. Счастливым. – Спасибо тебе за это, – говорит он, прихлебывая лапшу и чувствуя тепло во всем теле, как из-за еды, так и из-за улыбки, которую Минхо посылает в его сторону, и позволяет уютной тишине поглотить их, пока они едят. Рядом с Минхо просто в целом комфортно находиться. Пока он говорит, Джисон забывает обо всем остальном, потому что Минхо слушает его, как губка, желающая впитать каждое слово. Он делится своими собственными шуточками, что более важно – разделяет сомнительное чувство юмора Джисона. Несмотря на то, что в такое позднее время, был уже третий час ночи, не так уж много покупателей – несколько человек, спотыкаясь, заходили в магазин, отрывая Джисона от его теплой чашки рамена и от пузырьков, которыми они с Минхо окружили себя. Иногда Минхо даже не утруждает себя тем, чтобы натянуть маску или отвернуться в сторону. Он просто сидит там – всемирно известный актер, но еще и его... друг, может быть. В своем привычном любопытстве к тому, что происходит в жизни его друзей, Джисон интересуется, есть ли у Минхо какие-нибудь проекты прямо сейчас, готовится ли он к прослушиваниям или устроил себе перерыв в запоминании реплик и актерской игре. Но Джисон не хочет быть слишком любопытным, он не хочет отпугивать Минхо, когда они так хорошо ладят, когда он заинтересован в том, чтобы стать частью его жизни, потому что Минхо веселый и очаровательный и он заставляет сердце Джисона чувствовать удовлетворение, но не потому, что он – актер. Он просто не хочет, чтобы у Минхо сложилось неправильное впечатление. Даже если у него возникает ощущение, что Минхо не стал бы возражать против его расспросов. Ничего никогда не заканчивается хорошо, если Джисон решает пойти ва-банк. Пока что они встречались всего два раза; он не может принимать желаемое за действительное и делать глупые предположения о личности Минхо, чтобы не испортить начало... чего-то прекрасного. Джисон вздыхает и подпирает щеку рукой. Минхо подталкивает его локтем в бок с мягкой улыбкой. – О чем ты вздыхаешь? – Просто задумался. Скорчив гримасу, Минхо забирает их пустые чашки и выбрасывает их в мусорное ведро. – Будь скрытным, сколько хочешь, – говорит он. – Мне все равно. Для актера он производит довольно дрянное впечатление сварливого и невозмутимого, но это заставляет Джисона перестать вздыхать и даже выдавить улыбку, так что он догадывается, что усилия Минхо окупаются. Джисон пожимает плечами. – Мне просто интересно, работаешь ли ты над чем-то прямо сейчас. Звучит не так уж плохо, когда он произносит вопрос вслух, и Минхо поднимает брови, как будто считает, что Джисон просто смешон из-за того, что не решался спросить об этом. Затем его голос приобретает более дразнящие нотки. – Моему фанату #1 любопытно? Скрестив руки на груди, Джисон усмехается. – Фанат #1..! Его лицо вспыхивает красным, когда Минхо тычет его в щеку и смеется. Джисону приходится подавлять желание отвернуться, но не от смущения; все его тело вспыхивает из-за того, как Минхо смотрит на него: невероятно восхищенно, как будто нет ничего другого, чем бы он предпочел заниматься. – У меня сейчас перерыв, – говорит он через мгновение. – Недавно мы завершили съемки фильма «За гранью добра и зла», но я ненавижу ничего не делать, поэтому попросил своего менеджера обсудить со мной новые предложения. – Правда? И что ты ищешь? Что-то конкретное? – спрашивает Джисон, заинтригованный. – Злодей? Симпатичный парень по соседству? – Психопат-убийца, – продолжает Минхо его цепочку и, увидев выражение лица Джисона (слегка озадаченное), он разражается смехом. – Вообще-то это в моем списке желаний, но... все активизировались со съемками гей-драм, знаешь? И у меня уже было несколько проектов с таким подтекстом, но я хочу попробовать что-то подобное. – Тебе было недостаточно напряженности между Джувоном и Сухеном? – скулит Джисон, вспоминая драму, в которой Минхо играл в прошлом году, и то, как она держала его в напряжении; он постоянно задавался вопросом, может быть, лишь может быть, эти двое действительно в конце будут вместе. Он правда надеялся, что они будут вместе, но все, что он получил – это горько двусмысленный финал. Джувон (персонаж Минхо) – судмедэксперт, который был не в лучших отношениях с прокурором Сухеном (которого играл Ли Сокмин), ведущим большинство крупных дел, в которых участвовал Джувон. Сюжет обострился, когда выяснилось, что их матери были жертвами повторяющегося серийного убийцы, которого так и не поймали, и, желая поймать его до того, как он нанесет новый удар, они были вынуждены работать вместе в частном (и не совсем законном) расследовании. Каждую неделю Джисон сидел перед экраном своего телевизора и хотел кричать: от уютной атмосферы, когда они путешествовали по всей стране, чтобы следовать подсказкам, и должны были всегда оставаться вместе; от заботы Джувона и Сухена друг о друге, несмотря на заявления, что они терпеть друг друга не могут; от поддразниваний, напряжения и ожесточенной борьбы, когда все расследование дошло до своего пика. Джисон был абсолютно очарован. – Да ладно, – усмехается Минхо. – Эти ребята вместе выслеживали серийного убийцу, и у них была кошка. Никто не сможет убедить меня, что они не были женаты. – Да, скажи ведь! – Джисон лучезарно улыбается ему. – Однако этот жанр триллера и криминала тебе действительно подходит. Но, с другой стороны, мне действительно понравилось, как ты изобразил Джунхо в «Моем тайном романе», и я бы точно умер, если бы ты снова сыграл невероятно милого парня из колледжа. Брови Минхо высоко поднимаются, когда Джисон перестает вспоминать обо всех удивительных ролях, которые Минхо сыграл за годы своей карьеры. – И ты пытаешься сказать мне, что ты не мой фанат #1? – спрашивает он, наполовину поддразнивая, наполовину застенчиво. Скорее всего. Кончики его ушей покраснели, а нос сморщен; он выглядит немного смущенным. Джисон поджимает губы. – Может быть, так оно и есть, – признает он поражение, преувеличенно вздыхая. Минхо одаривает его довольной улыбкой, просто чтобы она исчезла за миллисекунды, как будто он что-то вспомнил. Однако прежде чем Джисон успевает спросить, в чем дело, Минхо достает свой телефон и переворачивает его, чтобы показать наклейки на обратной стороне. – Если ты не сможешь отличить их друг от друга, я уйду и никогда не вернусь, – предупреждает он, выражение его лица ничего не выдает. Он может шутить, но может и не шутить. Однако Джисон едва может сдержать улыбку. Если бы Минхо спросил его о дате рождения или о чем-то столь же случайном, Джисон никогда бы не ответил. Но его коты появляются в его Instagram чаще, чем он сам (Джисон сказал бы, что в первую очередь он именно поэтому и следит за Минхо), и Минхо всегда говорит о них, когда ему предоставляется шанс. – Суни,– Джисон указывает на наклейку сверху, стараясь, чтобы это звучало не слишком самодовольно. – Дуни, – так он называет другого рыжего кота, но с бо́льшим количеством белого меха. – Дори, – самый очевидный из них – серый полосатый. Джисон снова смотрит на Минхо, только чтобы быть застигнутым врасплох тем, насколько тот выглядит искренне довольным, какой нежной кажется его улыбка, как она пробуждает что-то теплое у него в животе. Несмотря на все свои усилия, Джисон ничего не может поделать с тем, как его сердце начинает учащенно биться. Глупая, покалывающая радость зарождается в его сердце, пульсирует, пока не охватывает все его тело, заставляя его губы растянуться в усмешке. Глупый, глупый мозг. – Ты не сомневался во мне, не так ли? – поддразнивает он, пиная Минхо в икру и зарабатывая ответный удар. – Я бы не посмел. Вот почему я попросил тебя сделать это! Я верил в тебя! Джисон кивает с недоверчивым «ага» и «угум», но из-за бабочек, застрявших в его грудной клетке, из-за которых становится немного трудно дышать… немного трудно не сделать что-нибудь глупое. Хотя Джисон предполагает, что его мысли уже достаточно глупы, и дальше идти не так уж и далеко. К счастью, у него не было возможности озвучить ни одну из них. Минхо встает со своего места и отряхивает невидимую пыль со штанов. – Мне пора идти, – говорит он. – У меня встреча с моим менеджером в десять, так что было бы разумно немного поспать. Джисон ахает, бросая взгляд на часы, чтобы убедиться, что они действительно вот-вот пробьют три часа. – Почему ты все еще здесь! Ты уже должен был крепко спать в постели! К величайшему удовольствию Минхо, Джисон хватает его за плечо и начинает подталкивать к выходу. Старший хихикает, пытаясь сказать ему, что он прекрасно выспится даже так поздно, но Джисон не слушает. – Я выгоняю тебя! – восклицает он, натягивая рукава толстовки обратно на руки. – Иди домой, выпей немного чая и поспи. Он тянется к ручке двери, чтобы открыть ее для Минхо и вытолкать его наружу, обеспокоенный его графиком сна (когда его собственный определенно намного хуже), но Минхо кладет руку на предплечье Джисона, чтобы остановить его. – Подожди, я… – Минхо резко выдыхает через нос. – Прежде чем я уйду, я просто хотел спросить, не дашь ли ты мне свой номер. Джисон моргает. – Мой номер? – Мхм. Да. Я бы хотел пригласить тебя на свидание. Если ты не против. Если ты ни с кем не встречаешься в данный момент, – пауза. – И, если тебе интересно. Сердце Джисона остановилось. Он почти уверен, что смотрит на Минхо с открытым ртом целую минуту, прежде чем, наконец, дать ему ответ. Прежде чем его мозг погрузится в беспричинную неуверенность, Джисон напоминает себе, что он горячий, милый и действительно забавный, и если Ли Минхо хочет пойти с ним на свидание, то он должно быть увидел в нем что-то интересное, и у Джисона нет ни единой причины отказываться. – Мой ответ – да, – говорит ему Джисон, доставая телефон из переднего кармана толстовки, – но только если ты уйдешь сейчас и напишешь мне, когда вернешься домой. Минхо отправляет себе сердечко с телефона Джисона и улыбается ему, возвращая устройство. – Я напишу тебе, – говорит он. – А потом мы сможем договориться о свидании. Щеки Джисона болят от того, как широко он улыбается, но он даже не может заставить себя немного смутиться из-за этого. Он только напоминает Минхо, чтобы тот обязательно сообщил ему, когда благополучно доберется домой, и продолжает выталкивать его из магазина. И даже когда он уходит, несмотря на все усилия Джисона успокоиться, его сердце продолжает бешено колотиться, а мысли не перестают кружиться, как во сне. Это, безусловно, похоже на какой-то сон.★
Как бы Джисону ни нравилось спать, когда у него нет вечерних занятий, он не против потратить это время на то, чтобы побыть наедине с Минхо; это так же (если не больше) расслабляет. Они встречаются в кафе после окончания последнего занятия Джисона в этот день, но берут только кофе и два кусочка чизкейка (шоколадный и клубничный для разнообразия) и идут через парк по другую сторону дороги. Когда Минхо позвонил ему и спросил, не хочет ли Джисон поехать на пикник, Джисон даже не колеблясь согласился, и не только потому, что ему не терпелось увидеть его, независимо от обстановки. Приближается сентябрь, последние остатки лета еще не ушли, и Джисон хочет ощутить тепло солнечного света на своем лице, прежде чем небо начнет раз за разом проливаться дождем. Когда они оказываются в более уединенном месте парка, Джисон берет плед и расстилает его на траве. Это всего лишь вопрос нескольких минут, и вот они уже болтают без остановки, жуя закуски, которые Минхо принес в своей милой плетеной корзинке. Учитывая, каким внимательным и любопытным кажется Минхо, лежа на боку и приподнявшись на локте, Джисон просто не может перестать говорить. – Прошлой ночью в душе мне пришла в голову идея песни, – говорит он, делая паузу, чтобы откусить от идеально спелой клубники, которой он жестикулировал, – и я знал, что забуду ее к тому времени, как выйду из душа, поэтому я выключил воду, схватил полотенце, и пробежал по квартире с голой задницей, чтобы взять свой телефон. Звонкий смех вырывается из груди Минхо, как только эти слова слетают с губ Джисона. Он откидывает голову назад, его лицо морщится, он смеется еще громче, когда Джисон протягивает руку, чтобы зажать ему рот ладонями. – И, нет, нет, слушай дальше, к моему соседу по квартире пришел его парень. Джисон продолжает, когда хихиканье Минхо стихает, только для того, чтобы эти слова вызвали у него новый приступ смеха. У него не хватает духу пытаться заставить его замолчать, не тогда, когда это звучит так... мило. На самом деле, он едва может сдерживать себя, когда говорит, и это совсем не помогает тому, что тепло распространяется по его сердцу при звуке хихиканья Минхо. – Они сидели на диване, и вдруг появился голый я, кричащий и чуть не уронивший полотенце, когда увидел их, – говорит Джисон, до сих пор помня одинаковое выражение их лиц. – Излишне говорить, что мы все очень травмированы, и когда я наконец добрался до своей комнаты, я был слишком подавлен, чтобы вспомнить, зачем я туда пришел. – О, нет! – восклицает Минхо, но это звучит нелепо, поскольку а он все еще смеялся до боли в животе. – Твоя бедная песня! Это мог бы быть хит номер один, в котором нуждается мир. Джисон смущенно потирает затылок. Даже если это просто шутка, Минхо очень верит в него, даже несмотря на то, что у Джисона еще не было возможности показать ему свои работы, и он не совсем уверен, хочет ли Минхо услышать их. – Ах, не волнуйся – говорит Минхо, запихивая в рот ломтик яблока. – Я уверен, что твой гениальный мозг либо запомнит эту идею, либо придумает другую, возможно, еще более невероятную. Он говорит это так беспечно, все это время глядя на Джисона самым мягким взглядом, какой только возможен, взгляд, который Джисон не может выдержать. Это просто неловко, что он так легко смущается. – Эм, как думаешь, ты все же хотел бы послушать один или два моих трека? – спрашивает он, теребя свободную нитку одеяла, на котором они лежат. – Я не имею в виду, типа, прямо сейчас, но если бы тебе было интересно... Краем глаза Джисон видит, как смягчается улыбка Минхо, и эта непомерная тяжесть падает с его сердца еще до того, как он получает ответ. – Конечно, я бы хотел, – говорит ему Минхо, ни с того ни с сего доставая одну из клубничин из коробки для ланча и поднося ее к губам Джисона. – Я не хотел спрашивать, потому что знаю, что музыка может стать очень личной, но если ты хочешь показать мне ее, то для меня это большая честь. Джисон надувает губы, как ребенок, когда ест. – Я скоро пришлю тебе кое-что! – говорит он, хотя знает, что потратит вечность на то, чтобы выбрать правильный трек для отправки Минхо. – Не переживай из-за этого слишком сильно, – говорит ему Минхо, как будто он знает. – Когда тебе захочется, просто отправь что-нибудь. Я знаю, что мне понравится. Джисон морщит нос, волнуясь безо всякой причины, и кивает. – А как насчет твоего нового проекта? – спрашивает он. – Что-нибудь привлекло твое внимание? Минхо мычит, откидываясь назад и закидывая руки за голову. – Было кое-что интересное, – говорит он, его губы складываются в довольную улыбку, как бы предупреждая Джисона, что все, что он скажет дальше, оставит его с открытым ртом. – Милый балерун днем, кровожадный псих ночью. Джисон подавляет смешок. – Ты сказал, что хочешь попробовать гей-драму и оставить психа-убийцу на потом! – Есть такое предложение, но они хотят снимать на берегу моря, а я только что вернулся домой, – говорит ему Минхо. – Я хочу остаться в городе на некоторое время. Джисон предлагает ему вишенку. – Это тоже нормально, – говорит он, наблюдая, как Минхо берет ягоду зубами. – Я уверен, что в нужный момент ты получишь классное предложение. Минхо посылает ему улыбку, мягкую и благодарную, и рассказывает Джисону больше о предложениях, которые он и его менеджер рассмотрели, хотя через мгновение он признает, что, вероятно, не должен их раскрывать. Когда он пожимает плечами, Джисон смеется и обещает никому не рассказывать. – Я тебе не верю, – говорит Минхо, скептически прищурив глаза, но затем все равно рассказывает Джисону больше о проектах. Когда дело доходит до него, молчание ощущается также комфортно, как и разговор. Слишком устав от болтовни, они решают, что лучше просто доесть закуски, Джисон устраивается поудобнее и наблюдает, как облака медленно плывут по голубому небу, позволяя минутам пролетать незаметно. Он не хочет уходить, не хочет, чтобы это идеальное свидание заканчивалось, но когда начинает темнеть, он понимает, что они должны идти. На обратном пути, гравий под ногами Джисона смещается с каждым его шагом, приятно похрустывая. Он предпочитает сосредоточиться на этом, а не на холодном ветре, который пронизывает его насквозь. Ему следовало бы принять во внимание, что погода в это время года переменчивая, но, засунув руки в передний карман толстовки, у него нет другого выбора, кроме как смириться с этим, пока они не доберутся до его дома. Это даже не так далеко, вот почему он не протестовал, когда Минхо настоял, чтобы он проводил его домой. Он даже находит это милым, то, как Минхо старается сделать все романтичным, когда Джисон был бы доволен, даже если бы они закончили просмотром мультфильмов на его тесной кровати. Но ему это нравится, он действительно ценит усилия, которые Минхо приложил к этому свиданию. От согласования их графиков и придумывания идеи, до приготовления закусок и поиска идеального места в парке только для них двоих. И на этом все даже не заканчивается. Потому что, когда Джисон содрогается, Минхо на мгновение останавливается и спрашивает: – Тебе холодно? Первая мысль Джисона – солгать. Потому что, ну что может сделать Минхо? Определенно не изменит погоду. Но это было бы глупо, поэтому он только кивает и говорит: – Совсем немного. – Почему ты не сказал ничего раньше? Прежде чем Джисон успевает отреагировать, Минхо снимает свою собственную куртку-бомбер и протягивает ее с поспешным кивком. Тогда Джисон уже чувствует тепло во всем теле, но в тот момент, когда он надевает куртку и его окутывает запах духов Минхо, он чувствует, как все его тело горит. – Ты уверен, что тебе сейчас не будет холодно? Минхо посылает ему взгляд и быстро соединяет их руки вместе. – Ты сказал, что твой дом находится в двух улицах отсюда, а потом мне нужно только добраться до моей машины, так что я справлюсь, – говорит он. – И я всегда могу завернуться в плед. Джисон посылает ему веселую улыбку, но он не знает, видит ли Минхо это, когда он в маске, поэтому вместо этого сжимает его руку. – Тогда, спасибо тебе. Минхо только хмыкает в ответ и меняет тему. – У тебя будет достаточно времени, чтобы вздремнуть перед сменой? – Да, не волнуйся! – Джисон ведет их через пешеходный переход на другую сторону дороги. – И я совсем не устал. На самом деле я не помню, когда в последний раз чувствовал себя таким хорошо отдохнувшим. – Да? Может, нам стоит сходить еще на несколько свиданий, чтобы убедиться, что ты всегда отдохнувший? Джисон усмехается. – Это вообще вопрос? – Просто хотел убедиться, – смеется Минхо. – Я надеялся, что тебе понравится моя классная идея, но теперь именно ты должен придумать, что нам делать дальше. Сделав решительное выражение лица, Джисон торжественно кивает и говорит: – Я не разочарую. Это заставляет Минхо хихикать еще громче. Чтобы заглушить смех, по крайней мере, Джисон так считает, он опускает голову на плечо Джисона, не заботясь о том, что в конечном итоге это может навредить его шее. Они лавируют между людьми, идущими по тротуару, сворачивают в один из боковых переулков, и, прежде чем Джисон осознает это, они идут по мощеной дорожке, ведущей к его зданию, и останавливаются перед дверью. Джисон отпускает руку Минхо и, поскольку они теперь одни, опускает маску, наблюдая, как Минхо делает то же самое. Когда он понимает, что на нем все еще надета куртка, то отступает назад, чтобы снять ее. Минхо останавливает его. – Все в порядке, – говорит он. – Оставь ее себе. Брови Джисона взлетают вверх. Он находит слишком милым, что Минхо настаивает на том, чтобы быть таким романтичным и заботливым, даже если все расстояние, которое Джисону пришлось бы преодолеть без куртки – это с первого этажа до восьмого. – Я верну ее, – говорит он, забавляясь тем, как Минхо цокает на него. Они стоят на ступеньках, ведущих к зданию, еще мгновение в тишине, и тело Джисона чешется что-то сделать, но он не понимает, что именно. Минхо смотрит на него так, словно чего-то ждет, и Джисон только смущается от такого внимания. В конце концов, все, что он говорит, это: – Мне действительно было весело сегодня. Минхо расплывается в довольной улыбке, по-видимому, испытывая некоторое облегчение, как будто он уже не знал этого. – Давай скорее встретимся снова, – говорит он. – Не оставляй меня в подвешенном состоянии слишком долго. – Я напишу тебе через несколько минут, – говорит ему Джисон, не в силах сдержать улыбку. Мысль о том, чтобы снова увидеть Минхо, пойти с ним на еще одно свидание, заставляет его кровь приливать быстрее, а голову кружиться. – Скоро увидимся? Минхо прикусывает губу. – Конечно. Я отвечу тебе, когда вернусь домой. Джисон кивает в ответ. Он наблюдает, как Минхо медленно делает свой первый шаг, чтобы уйти, разворачивается, а затем резко останавливается, ставит корзинку на землю и снова поворачивается к нему лицом. Нахмурившись, Джисон, запинаясь, произносит: – Ты хочешь вернуть куртку? Что-то забыл? Минхо удивленно вздыхает, но он улыбается, когда говорит: – Ага, да, забыл. Он преодолевает расстояние между ними несколькими торопливыми шагами и внезапно оказывается тесно прижатым к Джисону, руки крепко обвиваются вокруг его талии, а мягкие губы прижимаются к губам Джисона. Слишком ошеломленный, чтобы двигаться, Джисон долю секунды стоит, затаив дыхание, чувствуя, что его сердце только что перестало биться. Затем, все возвращается на круги своя, и он поднимает руку, чтобы схватить Минхо за предплечье, и целует его в ответ. Джисон едва ли может думать о чем-либо, кроме «о боже мой» и «какого хрена», когда их губы соприкасаются, такие мягкие и подходящие друг другу. Вкус Минхо на его языке, фрукты, которые они съели, и лимонад, который они выпили, заставляют его жаждать большего. Он не хочет прекращать целовать Минхо, но Минхо отстраняется еще через несколько секунд, на его лице глупая улыбка, а глаза сверкают, немного остекленев. Джисон чувствует, как он лезет в карман куртки, но не делает ни малейшего движения, чтобы отвести взгляд от его лица. – Кроме того, – начинает Минхо, – у меня были ключи в кармане, – он поднимает их и вертит в пальцах. Джисон фыркает, опуская голову, и задается вопросом, как именно он должен не влюбиться в этого парня, когда он такой очаровательный и смешной… именно в его вкусе. Ухмылка Минхо смягчается. – Все в порядке? Джисон кивает. Он хочет сказать «да», но быстро отказывается от всех слов в пользу того, чтобы схватить Минхо за рубашку спереди и притянуть его обратно для поцелуя. Минхо все еще улыбается, и смех клокочет в груди Джисона, так что это скорее лязг зубов, чем что-либо еще. Джисон все еще думает, что это идеально. – Безопасной дороги домой, – говорит он в рот Минхо и чмокает его еще раз просто потому, что ему этого хочется. – Мне нужно идти сейчас, или я вообще не уйду, – говорит Минхо совершенно серьезно. «Было бы это так плохо?» – задумывается Джисон, но решает, что они могут подняться наверх в другой раз. Он мягко отталкивает Минхо назад и говорит ему идти, хотя его прилипчивая натура жаждет обвиться вокруг него со всех сторон. – Тебе нужно уйти сейчас, или я вообще не позволю тебе уйти, – вторит он и заставляет Минхо сделать еще один шаг назад. – Мы уже отвратительные, – вздыхает Минхо с нежным взглядом, наклоняя голову набок и поднимая корзинку с земли. Джисон ухмыляется ему. – Если ты слишком сильно скучаешь по мне, ты всегда можешь просто заскочить в магазин. – Это стало нашей фишкой, не так ли? Джисону нравится, как это звучит. Нашей.