Закрыть гештальт

Йен смотрел в окно на падающий под светом фонаря снег. Такое умиротворение вокруг, а у него внутри его нет. Потому что кровь стучит в голове от невысказанных слов, и от слов, сказанных в запале. Он сел на рядом стоящий стул, опустил подбородок на руки и прошептал: - Я люблю тебя, навсегда моя девочка. Но как пробиться к тебе? Я снова всё испортил. - Он положил голову на бок и закрыл глаза, в темноте прислушиваясь к звукам дома. Тишина. Он огляделся, не поднимая головы и что-то в обстановке ему показалось знакомым. Как будто «дежавю», даже по внутренним ощущениям. Ему тут хорошо, он почувствовал. И ещё что-то…В комнате был ещё человек. Он медленно повернул голову в сторону двери и увидел её облик. Она стояла и не дышала. Ни единого звука от неё, но он её почуял. Интересно, как давно она тут стоит и что она слышала? А, впрочем, какая разница. Пусть знает правду. Ох, снова это слово… Он встал и молча направился к ней. Он видел её глаза и смотрел в них не отрываясь. Подойдя вплотную, нежно убрал за ухо прядь её волос, с радостью отметив, что она приняла ласку. - Прости меня за всё, - прошептал Йен. - Буду просить, пока не простишь. Его рука повторяла и повторяла жест. Нина подняла на него глаза, полные слёз. - Моя малышка, - он прижал её голову к своей груди. Шумно выдохнув, он заключил её в объятия. Как же долго он по этому скучал! Слёзы сами навернулись на глаза. Как можно было быть таким идиотом и остаться без неё! Он вдыхал её запах, тёрся щекой о волосы, сжимал и сжимал в руках. «Моя! Моя! Только бы простила!» Он почувствовал её пальчики на своей спине — обнимает! Сердце зашлось от радости. - Нина, я не могу без тебя! Ты мне нужна, как воздух! Больше воздуха! Я был такой сволочью! Прости меня! Она уже плакала, не скрываясь, и обнимала его, боясь поверить, что это не сон. Он начал целовать её мокрые глаза, щёки, шепча нежные, только ей знакомые слова. Потом отстранил её голову на один взгляд и припал к губам. Дышать обоим стало нечем и они хватали воздух в промежутках между поворотами головы. Руки девушки обвивали его шею, пальцы забирались в волосы, прижимая его к себе ещё плотнее. Йен поднял её над полом и понёс на диван. Выставив одну руку, он приземлил их обоих, не отрываясь от своей ноши. Она постанывала и выгибалась навстречу его поцелуям, его мощному телу. Он не мог напиться её губами, терзая и терзая их рты. Страсть в откровенной её красоте. Так было раньше, так было и сейчас, только с ещё большей тоской. - Моя, моя, моя, - Йен прокладывал дорожку вниз, и с каждым поцелуем шептал это, как молитву. Руки раздевали, губы целовали, биение сердец зашкаливало. - Господи, какая ты худая! Я тебя раздавлю! - Йен в полумраке разглядел её бедра, погладил ладошкой. - Просто будь поласковей, - улыбнулась Нина и потянулась к нему. - Не в этот раз, малышка, - обхватив её ноги за лодыжки, он поднял их вверх и призывно посмотрел в глаза. Она опрокинулась обратно на спину, простонав «Йен». И это было последнее, что он помнил из реальности. Действия были слаженными и чёткими, никакой импровизации. Главное — доставить ей удовольствие и, по возможности, самому удержаться. Нежным он будет потом. А сейчас… Он развёл её бёдра и приник к источнику наслаждения. Всхлипы, стоны, звук поцелуев. Обоим этого было уже слишком мало. - Йен, пожалуйста, - простонала она. - Да, любимая, - он вошёл в неё, закрывая рот поцелуем и вбирая в себя её сладкий стон. Одной рукой он придерживал её поясницу, направляя себе навстречу, а второй обхватил её затылок. Так он обладал ею полностью. А она стонала его имя своим неповторимым низким голосом, от чего его кровь превращалась в лаву. Протяжные стоны сменились более частыми и высокими. Темп усиливался, толчки становились жёстче. Она царапала ему спину, прижимая к себе ещё ближе. И ещё! И ещё! Мужчина уронил голову ей на грудь — знак того, что он еле сдерживается. И Нину накрыла волна небывалого оргазма. Она выгнулась под ним, вцепившись в его плечи и, хрипло и протяжно вскрикнув, забилась в агонии. Йен накрыл её губы, вбирая в себя её вибрацию и стоны. Ещё выпад и его низкий и густой стон затопил комнату. Он забрался руками под её обессиленное тело и сильно сжал в своих объятьях. Невыносимо прекрасно! - Нина, я сейчас умру от счастья, - с придыханием прошептал он, поворачивая их сомкнутый тандем на бок. Она улыбнулась и хмыкнула. - Не выходи, - попросила она и придержала рукой его бедро. - Никогда, - ответил он. Она расположилась в его подмышке, ладошкой лаская его вздымающуюся грудь. Йен закинул её ноги на свои и, притянув её за плечи, образовал из них «чашу». Он нежно гладил свободной рукой её волосы и с восхищением смотрел на неё. - Я люблю тебя, малышка, - прошептал Йен, нежно целуя её в плечи. - Такая красивая, такая маленькая, такая худенькая, лань моя. Люблю тебя. - Я знаю — с широкой улыбкой призналась она, - я слышала ваш разговор. Он хмыкнул. - Весь? - Со слов «с чего ты взял, что я орал?». - Я не слышал как ты вошла. - Эта комната… она особенная. Как ты сюда попал? - Я сбегал от тебя, - он поцеловал её в волосы, - чтобы не убить тебя. - Но в телефон ты говорил другое, - уже совсем засмеялась она. - Мм?Что же я говорил? - он нагнулся ниже и начал целовать её грудь. Она резко вдохнула. - Что мы не ругались, а… а занимались… - она захныкала от его ласк. - Продолжай, - мурлыкнул Йен и обхватил губами её сосок. Она выгнулась ему навстречу и вплела пальцы в его волосы. - Йен! - Мм? - не разжимая губ он приподнял голову и посмотрел ей в глаза. Она почувствовала его желание внутри себя и сама загорелась. - Продолжай, - застонала она и ещё сильнее прижала его голову к груди. - Мм, - согласился он, и в ход пошли не только губы. В этот раз он был нежнее, но всё равно не насытился ею. Они лежали в сумраке комнаты и не могли перестать целоваться. И только она подумала «Вот оно, Счастье», как гигиенические потребности взяли верх. - Мне надо в душ, - с улыбкой проговорила она ему в губы, но он хныкнул и не отпустил. - Йен, там океан, - засмеялась она. Он резко оторвался от неё и захлопал ресницами, как будто только что что-то понял. - Нина!? Мы же… мы не… Я осёл! - Ничего страшного, перестань, - попыталась успокоить она. - Я не нарочно, клянусь! Его слова и такое обеспокоенное лицо заставили её нахмуриться. - Это ты к чему? Он отвёл взгляд. - Ты как-то обвинила меня, что я делал это нарочно, чтобы ты… чтобы ты забеременела и у нас был ребёнок, - расстроенно пролепетал он. - Но я тебе клянусь, что сейчас это не так! Я не… "Ну что он скажет? Что он не хочет, чтобы он у них был? Ложь! Он хочет! Но об этом пока рано говорить и даже мечтать". - То есть, тогда я была права и ты делал это нарочно? - Нина, нам надо обо всём погово… Она не дала ему закончить, выставив ладонь перед его лицом. - Я пошла в душ. - Грациозно встала и вышла из комнаты. - Чёрт! - Йен не сдержал и многие другие ругательства в свой адрес. А ведь она права, он делал так. Надеялся, что она не догадается. Понимал, что это было низко и даже подло по отношению к ней, но он верил, что цель оправдывает средства. Ещё одна боль, которую надо вскрыть, чтобы двигаться дальше. Он обернул бёдра простынёй и огляделся. Пока Нина была в его руках он ни на что не смотрел. Обомлел, поняв где находится: это была копия комнаты в доме Сальваторов. Только она была вся белая. Нет ни красного, ни чёрного. Он подошёл ближе к стене и разглядел белый камин. Обернулся — белая копия его комнаты, если не считать одного большого окна, выходящего в сад у дома. Почему-то стало не по себе. Что это и зачем она сделала такую комнату? Он направился на поиски девушки. Они всё выяснят этой ночью.