"Голубая стрела" без сигнальных огней Разбивает стекло, исчезает в окне, Твой игрушечный поезд летит под откос, Только это уже почему-то всерьез. (Зоя Ященко и Белая Гвардия, «Голубая стрела»)
– Олег, вы просили сообщать, если вдруг Чумной доктор проявит активность во «Вместе», - из телефона голос Марго звучал с запрограммированным сочувствием. - Чумной доктор только что начал трансляцию. Олег подскочил с постели. Было четыре утра - самое время для чего-то поганого. – Выведи на экран телевизора, Марго, - его сразу замутило, и во рту пересохло. На этих видео не могло быть ничего хорошего. Сначала Гречкин, потом Исаева. Исаеву Чумной доктор сжег в прямом эфире, и сделать с этим Олег ничего не смог. Вот и сейчас он понимал — что бы ни затеял Чумной, противопоставить его замыслам Олегу нечего. А ведь децентрализованная система шифрования казалась когда-то такой хорошей идеей. – Марго, мы можем остановить трансляцию? - все-таки спросил он, уже зная ответ. – Только если вы отключите все сервера «Вместе», но, боюсь, это технически невыполнимо, поскольку их нельзя отключать все сразу, если вы... – Я понял, - либо убить его детище и сломать жизни куче людей, либо уступить Чумному доктору. – Марго, проанализируй запись — запусти трекинг , рассчитай примерное местоположение по тому, что попало на видео. Результаты сообщи мне и... Сначала набери Игоря Грома, номер есть в контактах, результаты сообщишь ему. И в полицейское управление, Гром вроде оставлял мне данные их отдела информационной безопасности. И в Управление «К» , сообщи, не их профиль, но... Олег оборвал себя. Он привык говорить с Марго, как с живым человеком, но его рассуждения могут только запутать ИИ, если учесть сложные алгоритмы ее работы. Полиция все равно не успеет, но Олег должен был что-то делать. На экране Чумной Доктор поливал чем-то горючим Филиппа Зильченко и всю его семью. Господи, там же ребенок. Огонь, крики ужаса и боли - Олег заставил себя смотреть до конца. Это был его долг, хотя бы ради... Пусть Зильченко и был мудаком, его семья точно не была в этом виновата. Трансляция оборвалась очередными пафосными словами — интересно, знал ли Чумной доктор, что горючее и продукты горения загрязнят это место еще больше? Олег сжал кулаки. – Марго, после завершения задания вызови всех моих замов, начбеза, главу пресс-службы, главу команды видео, начальника отдела модерации, а еще главу отдела по информационной безопасности. Нужно подчистить все записи этой трансляции, все куски из нее, любой длины! Любые комментарии к ней в одобрительном ключе туда же. Пресс-служба пусть выпустит заявление, что «Вместе» осуждает содеянное Чумным доктором. Нет, лучше я сам запишу видеообращение, тогда вызови еще и команду техников и операторов. Пусть все собираются так быстро, как только могут. Я тоже сейчас поеду в офис. – Принято, Олег, - Марго явно была перегружена, аудио шло с задержкой. Олег уже направился к гардеробной: – Марго, Леру не буди, я ее потом сам вызову, - Лера была личной ассистенткой Олега, и будить ее в четыре утра он себе не позволил. – Хорошо, Олег. Вместо гардеробной Олег неожиданно даже сам для себя пошел в ванную — во рту чувствовался привкус гари. Ему дико хотелось курить, как и от любой нервотрепки, но Чумной доктор умудрился испортить даже это нехитрое удовольствие. Хоть Олег то и дело старался завязать, он иногда позволял себе подымить. Теперь даже от вида зажигалок мутило. Хорошо бы выпить, забиться под кровать и не вылезать оттуда, пока все не закончится. Но Олег не мог себе этого позволить — он глава «Вместе», и он должен действовать. Он поплескал ледяной водой в лицо, потом и на затылок вылил прилично. Не сказать, чтобы это помогло. В зеркале над раковиной наблюдался человек, которого разбудили плохими новостями. Олег, вообще-то, считал себя везунчиком — пройти путь от простого детдомовца до главы крупной корпорации — это вам не шутки. В СМИ его называли «плейбоем», одним из самых завидных женихов России по версии «Татлер» и «Форбс», гением и даже визионером. На самом деле Олег не был ни тем, ни другим, ни третьим — он был очень средним программистом, хорошим отладчиком и тестировщиком, неплохим управленцем и харизматичным малым. Ему везло, и он это знал. Безумная удача, позволявшая выхватывать самый минимальный шанс на все хорошее и все плохое вознесла его на самую вершину. Даже если окружающие говорили Олегу, что какой-то проект не пойдет, но Олег знал, чувствовал, что выгорит, у него всегда все получалось. Конечно, это работало и в обратную сторону, но тем не менее. Краткое определение Вада, которого Олегова же удача подняла до начальника службы безопасности, гласило: «У тебя, Поварешкин, все превращается либо в дерьмо, либо в золото, полумер ты не признаешь — новый царь Мидас нашего времени». Олег помнил, как царь Мидас закончил. Видно, теперь удача Олега обернулась против него — вот какой был шанс, что найдется маньяк, который объявит себя народным мстителем и провозгласит вендетту против врагов народа, включив в эти самые враги Олега? Минимальный. И Олег его вытянул.***
Пока Олег ехал в офис «Вместе», он вспоминал, как, собственно, «Вместе» стало самой популярной, самой известной соцсетью в России и одной из крупнейших в мире. Мог ли Олег что-то сделать по-другому? Он ведь никогда не планировал идти в айти или становиться программистом. После детдома он немного посмотрел, как теряются или безвольно плывут по течению другие выпускники — жить без жесткого контроля воспитателей и учителей их не приучили, минимальных бытовых навыков или умений решать бытовые вопросы им не привили — и ребятам натурально сносило бошки от свободы и вседозволенности. Но у Олега еще остались воспоминания о жизни с отцом и бабушкой, пусть и весьма смутные. «У человека должен быть стержень», - любил говорить отец. Олег решил, что ему нужен стержень и какие-то нормальные образцы для подражания. А еще нужна профессия, чтобы был кусок хлеба в случае чего. Олег подумал и пошел получать военно-учетную специальность, справедливо рассудив, что водитель-электромеханик работу себе всегда найдет. Отучившись положенные полгода, он бодро попал под призыв, но сопротивляться не стал. Отец был военный, почему бы и Олегу не пойти по его стопам? В армии были порядки почти такие, как в детдоме, разве что орали побольше и кормили похуже. Муштра, хоть и была скучной, отторжения не вызывала, плюс полезные навыки тоже можно было урвать и квалификацию повысить. Олег понял, что ему нравится разбираться с техникой и ее ремонтировать. В школе было тоскливо, а тут, как ни странно, он почувствовал себя умным человеком. С математикой, у него, в принципе, всегда было неплохо, а в ДОСААФ ему еще и физику подтянули. Сослуживцы попадались разные — были и поглупее, и поумнее, но его детдомовское прошлое и бытовое невежество тут мало кого удивляло. Олег смотрел на тех, кто поумнее, и старался научиться. Умные люди читали книги, и Олег, смутно решив для себя, что книги сгодятся любые, пошел в библиотеку. Там он и встретил Вадима, который, при звании капитана и военной же специальности, обожал историю и мечтал, добив контракт, пойти соискателем на Истфак МГУ. Вада необразованность и несуразность Олега забавляли — он заставил Волкова перечитать всю русскую классику, благополучно прошедшую мимо по школьной программе, и очень смеялся, когда Олег пытался ему пересказывать, что из этой самой классики понял. Сначала чтение Олегу давалось тяжело — казенный язык инструкций и рапортов был легче, но было так скучно, а Вад умел травить байки и в хорошем настроении рассказывал всякие занимательные истории про войны Восточной Хань с цянами или про опиумные войны, что Олег готов был перетерпеть сколько угодно насмешек. На второй год время до дембеля стало тянуться совсем медленно — Олег уже понял, что не хочет связывать жизнь с армией, а что делать дальше — представлял плохо. Они как-то сдружились с одним из сослуживцев, Русланом, тот грезил Мехматом МГУ, но пролетел с поступлением и попал в призывники. Идти в какой-то другой вуз Руслан посчитал ниже своего достоинства. У Руса хватало терпения все два года продолжать в свободное время зубрить материалы к экзаменам — Олега такое упорство поражало, и он решил с ним поближе познакомиться. Рус был сам из Питера, в Москве у него жили дедушка с бабушкой, которых тот очень любил и боялся разочаровать. Руслан вообще часто по дому тосковал и маялся службой. Он много рассказывал Олегу про свою семью, большую и любящую. Олег завидовал, но не слушать не мог. Ему тоже хотелось чего-то такого, а через Руса он мог хоть ненадолго прикоснуться к семейному теплу. Поэтому он и стал Руслану помогать с занятиями, а потом и сам втянулся. После дембеля Олег ненадолго приехал в Питер, проверил банковский счет — там скопилась приличная сумма выплат, которые государство перечисляло все 18 лет. Олег их почти не тратил. Ну, и от отца кое-что осталось. Олег сходил на могилы к родным, привел давно пустующую квартиру в приличный вид, повыкидывал и продал что можно, пустил жильцов, договорившись, что аренду они будут перечислять переводом, взял папин волчий клык и уехал в Москву. Там пару недель перекантовался у Руса — дедушке-ветерану он пришелся по душе, потом снял комнату в коммуналке и стал думать, что делать. Понятно, что надо куда-то поступать. Руслан хотел на мехмат, и Олег подумал: почему нет? Не туда — так в другое место пройдет, ему как сироте положены льготы при поступлении, да после армии куда-то его точно возьмут. Руслан принял Олегово отсутствие терзаний на этот счет очень близко к сердцу: – Олег, ну нельзя же наобум поступать, тем более в МГУ, ты бы хоть посмотрел, какие факультеты там еще есть... И потом, есть Бауманка, СТАНКИН, куча институтов, нужно оценить свои шансы... Видишь, я-то пролетел, когда первый раз поступал, а ты можешь целый год потерять. Олег прикинул свои финансы — если жить скромно и без загулов, то полтора года он протянуть сможет. А то и больше. Надо поступать туда, где стипендия побольше, да и общагу сразу дают. И решил точно поступать в МГУ. С компьютерами Олег умел обращаться очень условно, в школе этому мало учили, а в детдоме особо к ним не пускали, поэтому в интернет-кафе он заручился платной помощью админа и с ним начал шерстить сайт МГУ на предмет материалов к экзаменам и информации для абитуриентов. Там он и наткнулся на страницу факультета Вычислительной математики и кибернетики и довел админа до истерики вопросом: – А что такое кибернетика? На уроках информатики в школе их учили делать презентации, работать в Ворде, а еще вписывать экселевские формулы, и этим дело ограничилось. Поэтому Олег знать не знал, что информатика — это целое научное направление, перспективная отрасль и так далее, как ему с восторгом в глазах поведал админ. Олег хмыкнул. В книжном он полистал учебник по информатике, и был так очарован, что купил. Его покорили системы счисления, Булева алгебра, круги Эйлера, непонятная красота комбинаторики и четкость алгоритмов и блок-схем. Это было как математика, только лучше. Олегу математика казалась чистой теорией, не считая тех моментов, когда он бюджет считал или квитанции оплачивал. Математика была эдаким приложением к той самой практической физике, которая входила в электромеханику. А тут перед ним раскрылась новая неизведанная планета. Но больше всего зацепила Олега теория вероятностей. Он уже тогда чувствовал, что обладает странной формой удачи — иногда он просто знал, куда дело повернет. Олег не один вечер убил на то, чтобы рассчитать вероятности и прикинуть, где та грань между его везением и невезением. Теперь он поводил под свою удачу научную основу, и ему казалось, что он узнал секрет, способный открывать любые двери. Волков всегда был больше в практику, чем в теорию, но когда он узнал, что программа, любая написанная программа — это не самоцель, а всего лишь средство, что ты можешь заставить машину сделать что-то за тебя... Компьютер — это почти как автомобиль, только более сложный, но тем интереснее было в этом копаться. Олег погрузился в изучение стандартных Паскаля и Вижуал Бейсика. Компьютера у него не было, поэтому он писал блок-схемы и сами программы в тетрадках, а потом шел в компьютерный клуб, чтобы их проверить. Там был тариф, по которому задешево можно было всю ночь сидеть, и Олег перепечатывал двумя пальцами свои программки и искал в сети решения математических и физических задачек среди радостно пользующихся этим заядлых геймеров. Он потом думал, что эта ограниченность в средствах, это желание сначала найти самое простое и эффективное решение в отрыве от компьютера и привели его к такому успеху впоследствии. Они прокачали его логические способности и терпение. Олег понял, тогда понял, что за компьютерами и за интернетом — будущее, и очень хотел в этом будущем оказаться. Он купил подержанный ноутбук и провел в коммуналку кабель. Волков записался на вечерние курсы при МГУ и засел за учебники еще плотнее. Руслан закатывал глаза, но мешать ему не стал. Одно было плохо — для программирования нужен был английский, а английский у Олега был очень условный. Он позвонил Вадику с вопросом — а как ему изучить английский побыстрее и попроще? Вад поржал над ним и его наивностью, но дал телефон какой-то тетки, которая при упоминании Вадима выдала глубокий вздох, но согласилась заниматься по сниженной цене. Проходной балл на ВМК был высокий, да еще с дополнительным внутренним экзаменом, и Олег чуть не провалился, потому что, при всем его упорстве, знаний ему категорически не хватало, тем более на экзамен по информатике. Но на сирот была отдельная квота, и в последний момент удача Олега снова взяла свое — кто-то решил зачисляться на другой факультет, место освободилось, и Олег пролез буквально в захлопывающиеся двери. Ему был 21 год, и он стал студентом ВМК. И это было только начало. От первых двух курсов у него остались воспоминания лишь о бесконечной зубрежке и бесконечном же чувстве беспомощности. Олег был старше остальных, но при этом образован куда хуже, звезд с неба не хватал и вводил преподавателей в ступор тупыми вопросами. Но он никогда не стеснялся эти тупые вопросы задавать, что сразу выделяло его среди других. С английским так и не задалось — даже спустя столько лет говорил Волков с ужасным акцентом, путаясь в грамматике. Но вот читать и понимать умел прилично. Олег знал, что ему нужно тут зацепиться - общага была хорошая, столовые — а уж в этом-то Олег понимал — приличные, социальная стипендия вообще высокая. Поэтому он постоянно висел на хвосте у преподов, расспрашивал, ну и пахал, пахал, пахал. Сначала на него смотрели с недоверием и недоумением, но потом, к 3 курсу, начали даже уважать за упорство и ставить в пример всяким прогульщикам и двоечникам. «Если уж Олег Волков в этом разобрался...» - это была такая внутренняя шутка на потоке. Олега это не смущало. Быть тупым не зазорно. Вот ничего с этим не делать... К тому же выяснилось, что благодаря этой своей удаче он отличный тестировщик. Если в программе могло что-то пойти не так — на Олеге оно шло не так. Так что к нему уже весь факультет ходил для отладки. На 3 курсе он напросился на кафедру интеллектуальных информационных технологий и окончательно определился, чего хочет в этой жизни делать. Олег возмечтал о социальной сети, нет, о платформе, как «Одноклассники» - они тогда как раз популярность набирали, - но только лучше, чтобы там можно было получить доступ к учебникам, учебным материалам, фильмам и книгам на всех языках, участвовать в дистанционных курсах — свобода информации во всей ее красе. Чтобы другие, такие как Олег, могли поступать на ВМК и вообще учиться в вузах, а не спиваться по подворотням. Он тщательно изучил успех Цукерберга — сайт должен быть простым, понятным и, желательно, «легким», - и начал собирать вокруг себя заинтересованных людей. Олег легко с людьми сходился, умел быть обаятельным и устраивать посиделки, он лез в любые разработки по грантам и записывался на любые конференции, и скоро вокруг него и правда сформировался костяк тех, кто воодушевился его наивными словами. Может, программист из Олега был и не очень, и, хоть Волков и охотно занимался внедрением ИИ и обработкой больших массивов данных, он понимал — гения из него не выйдет. Зато ему нравилось организовывать других людей и объяснять им, что он хочет от них получить. И он умел добиваться своего — нашел людей, заразил их своей идеей, и они стали работать. Олег сглаживал неизбежно возникающие конфликты, Олег ходил по преподавателям с просьбами о помощи, Олег выбил для них грант, как для молодых ученых... Сам его вклад в разработку хоть и не был минимальным, но не был и решающим, но ни у кого не возникало вопроса — а кто в их проекте главный. На пятом курсе они запустили тестовую версию и пошли искать инвесторов. Инвесторы нашлись, но денег все равно пока не хватало. После выпуска Олег уехал в Питер, продал свою квартиру и вложил все деньги в проект социальной сети «Вместе». Он перетянул народ, с которым учился и работал, за собой, снял маленький офис и занялся решением насущных проблем. Все согласно кивнули и утвердили его гендиректором и главным по тарелочкам. К успеху и нарастающей популярности «Вместе» проявили внимание не только инвесторы, но и некоторые личности не столь законные. Олег и с такими умел договариваться, но все-таки он звякнул Вадиму, уже к тому моменту защитившему диссертацию и ставшему кандидатом исторических наук, с вопросом: а как умные люди поступают с теми, кто пытается отжать их бизнес? Вад поржал и предложил свои услуги охраны и разборок с бандитами. Так Вадим стал отвечать за службу безопасности во «Вместе» и отвечал и по сей день. Когда Олегу было двадцать семь, «Вместе» - вполне успешно уже растущая, — резко «взлетела», ее популярность неожиданно и стремительно скакнула. Олег стал миллиардером и слабо представлял, что люди делают с такими суммами. Он снял «Лахта-центр» и повесил в своем кабинете репродукцию «Рождения Венеры» Боттичелли, потому что это была единственная классическая картина, которую он смог с ходу вспомнить, когда общался с дизайнерами. И вот, в тридцать один Олег был на вершине мира, жертвовал кучу денег на благотворительность, в охотку занимался бесплатными проектами, много выступал на публике, рулил «Вместе», разрабатывал свой ИИ «Марго» и позволял водить к себе на экскурсии школьников и студентов. Чтобы экскурсии были еще более познавательными, он установил в кабинете автоматы с батончиками, жвачками и газировкой, к которым юные дарования могли припасть, пока задавали ему вопросы. Сам Олег ни газировку, ни сладкое особо не любил. Он умудрился еще окончить курсы по менеджменту предприятий, подучить английский, нанял специалистов по этикету, которые его пообтесали, и стилистов, которые научили подбирать и носить костюмы. Правда, пиджаки он так не полюбил, предпочитая появляться на публике в ставшей уже знаковой для него белой расстегнутой рубашке. Его даже узнавали на улицах, а портрет повесили на стену почета детдома. До истории с Чумным доктором Олег Волков искренне считал себя счастливым и состоявшимся. И вот теперь Чумной доктор, у которого, помимо прочего, были какие-то личные счеты к Олегу. Чумной доктор не просто использовал «Вместе» для своего манифеста, а еще и всегда обращался с призывами к Олегу лично. Понятно, чего он хотел — свободы. Если Олег его поддержит, то информационную войну Чумной точно выиграет. А победа в информационной войне — это почти и победа в обычной. Но Олег что-то не горел желанием превращать свое детище в трибуну с микрофоном для маньяка. Правда, и отдавать «Вместе» на откуп ФСБ - тоже. До этого он умело лавировал между независимыми медиа и прогосударственными, но теперь, после трансляции убийств, на него насядут, если самого не посадят.***
На работе первой ему на глаза попалась как раз Лера. На недоуменный Олегов взгляд она только укоризненно вздохнула: – Олег Давидович, - и протянула чашку кофе. Лера так и не научилась звать его просто по имени, как было принято в компании. Лера со всеми держала вежливую дистанцию. – А могла бы спать дома сейчас, - благодарно сказал Олег, отхлебывая кофе. – Вы мне сами дали повышенный уровень доступа к Марго, вот я и попросила ее сообщать обо всех неприятностях, о которых вы просили не сообщать мне, - Лера воспринимала свою должность личного ассистента очень серьезно. Даже слишком. – Спелись за моей спиной, - усмехнулся Олег. Он знал, что Марго — это голосовой помощник и его вялые попытки разработать ИИ, то есть сознания у Марго нет, но все равно привык воспринимать ее как живого человека. – Вас все уже ждут в конференц-зале, - Лера тряхнула челкой и протянула ему гребешок. Лера всегда следила, чтобы он выглядел презентабельно, даже в таких обстоятельствах. Олег не посмел ослушаться. Экстренное заседание прошло не слишком успешно, хоть начальник команды «Видео» Николай и бил себя в грудь: почти все копии злополучной трансляции уже удалены. Понятно, что из «Вместе» их уже сотню раз скачали и залили на Ютуб, ТикТок и еще бог весть куда. Глава пресс-службы Ирина размахивала черновиком его, Олегова, обращения к гражданам в стиле выступления президента в Новогоднюю ночь и лепетала, что «данный инцидент при грамотном освещении не нанесет удар по репутации Вместе». Олег не стал уточнять, что инцидент вообще-то включал в себя смерть ребенка, а... У него начинало ломить виски. А ведь еще надо будет укоротить Иру и проверить, что там он собирается сказать через полчаса, и успокоить совет директоров, и все-таки попытаться что-то сделать с премодерацией трансляций, хоть и начальник по информационной безопасности твердит, что это практически невозможно. – Мы можем настроить алгоритм, с которым получится замораживать подозрительные трансляции уже в самом начале вещания? – Это будет против политики «Вместе», - кисло отозвались ему. Олег был далек от того, чтобы в стиле Людвига XIV заявлять, что «Вместе» - это он, и какую политику ведет «Вместе» - тоже решает он, но у него руки чесались сделать что-то эдакое. Но он понимал, что провести это решение будет ой как непросто, да и сам объем треккинга просто бы зашкаливал. В 9 утра Олег распустил граждан пытаться сдержать лавину как одобрения Чумного доктора, так и осуждения «Вместе» и принялся записывать обращение. С первого раза не вышло, Олегу было далеко до непосредственности Чумного доктора, так что Волков мрачно порадовался, что хоть ему не надо вести сразу прямой эфир. Со второго раза он сумел проговорить на камеру что-то успокаивающе-осуждающее, что уже никак не поможет семье Зильченко и кому-то вообще. В 12 Олег думал, не разнести ли ему серверную и не покончить ли с этим ужасом, и именно в этот момент в кабинет заглянула посеревшая Лера. – Олег Давидович, вам письмо. Это, с пометкой «от Чумного доктора». Спецдоставка, курьер принес. Первое личное послание Олег получил после смерти Гречкина и просто выкинул его в мусорку. Второе он честно сдал пришедшему к нему в первый раз майору Грому. И вот теперь третье. Олег не очень понимал, чего добивается Чумной доктор. Олег ему ответ написать не мог, это точно. Запугать? Может, и запугать. Олег уткнулся лицом в ладони, потом все-таки собрался с силами. – Марго, набери майора Грома. Пусть заедет ко мне, когда закончит с оперативными мероприятиями на свалке. «И когда закончит осматривать трупы целой семьи», - шепнул ему внутренний голос. Олег содрогнулся, но его проигнорировал. Майор добрался к нему уже сильно после обеда и выглядел именно так, как Олег себя чувствовал. Вообще, Гром ему искренне нравился — он не походил на обычного полицейского, был въедливый и раз десять нагрубил Олегу в их первый разговор — а Олегу искренне нравились люди, которые ни во что не ставили его положение и упорно добивались у него своего. А уж после «Вот моя визитка, вдруг чего вспомните, только вы ее сфотографируйте, а то у меня другой нет» - Олег смело записал майора в свои фавориты в рядах полиции. Сейчас Гром пришел не один, а с каким-то совсем зеленым юнцом, вооруженным рюкзаком и круглыми очками в лучших традициях Шурика. Олег вежливо встал с места, крепко дернул руку Грому и теперь с каменным лицом ждал, пока Громов спутник сообразит, что ему тоже руку протягивают. – Это мой... напарник. Лейтенант Дубин, - по тону майора сразу было понятно, какого он мнения о напарнике. Лейтенант Дубин поправил очки и перевел восторженный взгляд с Венеры на ряды батончиков в автоматах. Олег умилился. – Эм, вы берите, товарищ лейтенант, вы, наверное, голодные. – Ой, спасибо, - Дубин метнулся к автомату раньше, чем Гром успел его остановить, тому осталось только глаза закатывать. - А то мы только шаву перехватили по дороге, она, конечно, вкусная, но... Олег ощутил во рту вкус запеченного на вертеле мяса, и его снова замутило. Обычно он на такое звал Леру, но тут решил сам: – Сейчас вам чаю принесу, - и пару блаженных минут пытался прийти в себя, тыкая в автомат с кипятком. Вернувшись, он обнаружил, что Дубин уже пристыженно пялится на шоколадку, видно, получил от Грома за самоуправство, и Олегу стало его жалко. – Вы тоже берите, товарищ майор, одной шавермой жив не будешь, - Гром одарил его очень скептичным взглядом, но вежливо сделал вид, что отхлебнул чай. – Ваша помощница сообщила, что пришло письмо от Чумного доктора. Олег кивнул на конверт. Он его не вскрывал и не трогал даже. Гром отставил чашку, вытер руки о джинсы и достал откуда-то одноразовые перчатки: – Сейчас откроем. Не думаю, что мы там найдем какие-то улики, но... – Игорь, кхм, то есть товарищ майор, но Стрелков... - Гром бросил на несчастного лейтенанта такой взгляд, что тот резко вернулся к шуршанию шоколадкой. Игорь открыл письмо — оно было напечатано, всего пара строк: «Отрицание, гнев и торг уже позади, Олег. Осталось совсем чуть-чуть, и ты примешь свою судьбу. Это неизбежно. Я неизбежен. «Вместе» теперь на моей стороне, и если ты не поддержишь меня, то будешь наказан, как все те грызуны, что разрушают мой город». – Что за фигня? - сказал Гром. - Понятно, что это угроза, но... Он пытался еще как-то с вами связаться, Олег Давидович? Олег покачал головой: – Я резко осуждал политику Чумного доктора почти в каждом своем выступлении, с того момента, как он начал действовать. – Думаю, это он про пять стадий неизбежного, - неожиданно вставил Дубин, подкрепляя догадку шипением газировки. - Значит, остались депрессия и принятие. – То есть, - Гром нахмурил брови, - Гречкин — это было... – ...Отрицание, он не поверил, что Чумной доктор может его убить, - радостно вставил Дубин. – А Исаева — гнев, потому что она обещала отомстить Чумному доктору. Соответственно, Зильченко — торг, он пытался договориться и спасти свою семью, и... Не очень понятно тогда, кого он выберет для депрессии... Но это кто-то очень значимый, символичный... Чумной доктор, он ведь «миссионер», считает, что преследует высшую цель и убивает ради своих идеалов. А видео... Видео, наверное, потому что ему не хватало внимания, и он компенсирует это за счет трансляции на огромную аудиторию... Тут Гром наконец закашлялся достаточно сильно, чтобы несчастный говорливый лейтенант заткнулся. – Простите моего напарника, - слово «напарник» буквально сочилось ядом, – Олег Давидович, его иногда заносит. Напарник виновато изучал что-то под своими ногами. Гром вздохнул: – Если он, этот Чумной, так разогнался, то не остановится. То есть вы в опасности, Олег Давидович, он может нацелиться и на вас. Я бы вам рекомендовал принять на этот счет какие-нибудь меры. Мой отдел может выделить... – Спасибо за беспокойство, - сухо сказал Олег, - но я не позволю каким-то маньякам влиять на мою жизнь и отрывать уважаемых полицейских от расследования. – Дело ваше, но я бы поостерегся, - Гром поправил, казалось, приросшую к нему кепку. – А кто такой Стрелков? - в лоб спросил Олег. – Тот, кто теперь ведет это расследование, - поморщился майор. - То есть думает, что ведет. Но вы с ним еще встретитесь. – Не волнуйтесь, я вас не выдам, Игорь Константинович, - мрачно сказал Олег, всучивая Дубину на прощание еще одну шоколадку.***
Стрелков ему и правда очень не понравился. «Сочетание бобра с гадюкой», - мысленно выдал ему определение Олег. Стрелков сначала пытался Олега обвинить то ли в том, что это Олег нанял Чумного доктора, чтобы поднять популярность «Вместе, хотя «Вместе» от отсутствия популярности и так не страдала, то ли в том, что Олег сам носится по Питеру в костюме средневекового доктора с огнеметами, а потом начал запугивать и рисовать ужасные картины Олегова сожжения. После этого пообещал сделать все возможное, чтобы спасти Олега Давидовича, если Олег Давидович будет работать со следствием и сделает этому самому следствию рекламу, когда Чумной доктор будет отловлен. Пока Стрелков скалился и вещал, Олег все думал, как такими зубами наверняка будет удобно обгрызать осиновые колья где-то на бобровой плотине. Олега пугали люди и посерьезнее Стрелкова, и он твердо решил, что уж лучше будет сотрудничать с копающим себе яму Громом, чем вот с этим. После того как Стрелков уполз точить зубы о других несчастных, в кабинет к Олегу пришел Вадим, и пришел без любимой зубочистки, а, значит, был крайне серьезен. – Олег Давидыч, я уважал твое мнение до этого момента, но я тут немножко подслушал ваши терки с нашей доблестной полицией и решил, что в чем-то они правы. Вам нужна охрана. Телохранители и все, что к ним прилагается.