Слишком нормальный для этой семьи

Стив Роджерс всегда считал, что с милым рай и в шалаше, но на рай в склепе он как-то не рассчитывал. Когда Баки вернулся к нему, преодолев смерть, время и стертую память, Стив был на седьмом небе от счастья, и даже оказавшаяся недобитой Гидра не омрачала их воссоединение. Увы, сразу следом за Гидрой всплыли и другие неприятности: Тони, узнав в друге Кэпа убийцу своих родителей, будто озверел, и находиться в городе стало небезопасно. За ними охотились все: Гидра, Мстители, Щ.И.Т. — последний с целью завербовать Зимнего Солдата, но этого не хотелось ни Стиву, ни самому Баки. Он достаточно служил войне. В этот раз пусть разбираются без них. Они сбежали в ночи, не зная, куда податься, и просто шли по лесу, держась за руки. Потом Баки сказал: — Я знаю одно место... И Стив пошел за ним, как шел за ним самим Баки: без вопросов, без сомнений, доверяя ему как себе. В самый глухой предутренний час они пересекли минное поле (Стив подорвался на одной, и осколки нашпиговали ему всю заднюю часть, но он не жаловался), набили морды стае подозрительно крупных волков, проползли под колючей проволокой (все это чем дальше, тем больше напоминало Стиву их приключения на войне) и оказались в жухлом саду, где пахло гнильцой. За садом виднелись викторианские башенки мрачного дома. Перед домом было кладбище. — Когда-то я целую неделю прожил вон в том склепе, — сказал Баки весело. — Я, конечно, с тобой до конца, — задумчиво отозвался Стив, наблюдая за аллигатором, неповоротливо ползшим через кладбище по своим аллигаторским делам, — и я очень надеюсь, что похоронят нас вместе, но как-то хотелось бы, пожалуй, чтобы это произошло немного попозже. Пожав плечами, Баки взял Стива за руку и повел в другую сторону — в заросли плюща, в которых обнаружилось что-то вроде беседки из посаженных ровным кругом берез с поцелуями омелы в кронах. Внутри Стив увидел широкую мраморную скамью — или, быть может, стол, пожалуй, для скамейки было высоковато. — Здесь мы будем в безопасности, — сказал Баки. — По крайней мере, от врагов. Невидимая сова над головой сказала: «Угу». Он стряхнул с плеч рюкзак и прижался к Стиву. Тепло его тела, как это всегда бывало, разжигало в Стиве нежность и страсть. Похоже, они с Баки думали об одном и том же. Стив потянул за ремни его куртки, Баки помог, в четыре руки они быстро выпутались из одежды. Ночь была промозглой, но двум суперсолдатам в объятиях друг друга холод был нипочем. Они ласкали друг друга на скамье, на второпях брошенном спальнике, нагие, как в июльский полдень, и дыхание окутывало их тонкими облачками пара. — Ох, Баки... — Так мы еще не пробовали... Невидимая сова над головой сказала: «Ого». Взмокшие от пота тела терлись друг о друга, двигались навстречу в общем ритме, неумолимо приближая страстное крещендо. Наконец, переплетясь крепче, чем побеги плюща, они замерли, переживая сладостное единение. Темнота вокруг разразилась аплодисментами. Баки вскинул неизвестно откуда выхваченные пистолеты, но тут полная луна выглянула из-за туч, заливая светом высокую тонкую даму в струящемся черном платье, усатого мужчину, чем-то похожего на Говарда Старка, носатую старуху и даже двух детей. Стив дернул на себя край спальника, пытаясь прикрыть то место, где они с Баки все еще были состыкованы. — Поздравляю, старик! — воскликнул мужчина, хлопая Баки по плечу. Баки убрал пистолеты. — С чем, мистер Аддамс? За мистера Аддамса ответила красивая дама — по-видимому, миссис Аддамс: — Вы окропили девственной кровью алтарь Фригг, покровительницы счастливых браков, и теперь ваш союз благословлен ею! — Фригг?.. — переспросил Стив, с недавних пор с опаской относившийся к Асгардцам. — Девственной? — отозвался Баки, перестав выковыривать у него из плеча застрявшую шрапнель от мины. Стив смутился: — Мне, знаешь ли, было не до того. Я думал, что потерял тебя навсегда, придурок! — Так ваш брак был случайным? — возмутилась бабка. Стив не так много вещей успел прихватить из дома, прежде чем они сбежали, но самое главное было у него с собой. Дотянувшись до рюкзака, он достал бархатную коробочку и протянул ее Баки. — Когда я проснулся в этом веке и узнал, что мужчинам теперь можно вступать в брак, я все время думал о тебе. О том, что сказал бы, если бы ты остался жив. Когда я увидел тебя снова... хоть ты и не знал, кто я и кто ты, я пошел в ювелирный и купил тебе это. Потому что я ни минуты не хочу больше жить без тебя, Баки Барнс. Когда он замолчал и поднял взволнованный взгляд на Баки, тот улыбался и протягивал ему такую же коробочку с кольцом внутри. — Когда я вспомнил тебя, здесь, в этом доме, — Баки кивнул на мрачное здание, залитое светом луны, — по дороге к тебе я сравнял с землей пару гидровских баз. В одной из них в сейфе я нашел это кольцо. В нем, кажется, есть шип и полость для яда, так что не поцарапайся. Я взял его с собой, потому что хотел сказать тебе... Я хочу быть с тобой, Стив. Я хотел быть с тобой, когда ты был мелким дрищом и загибался от астмы, и я хочу этого теперь, когда ты можешь трахнуть меня у стены на весу. Стив сказал: «Не при детях, Бак». Невидимая сова над головой сказала: «Боже, это так романтично». Аддамсы заулюлюкали, завыли волки за лесом, зашелестела листва. До утра в доме не смолкало веселье. Аддамсы гуляли свадьбу Призрака, которого упорно считали своим потерянным родственником, с мужиком, который ради него бросил должность Капитана Америки. И пусть от избранника пахло ванильными булочками, а сам он не был испорченным ни на йоту — его выбрало слепое сердце. А сердцу, как известно, не прикажешь.