Fault || Вина

Дверь открылась. Туббо вскочил на шаткие ноги, потому что доктор сердилась, когда он приветствовал ее, лежа на полу. Ему едва удалось устоять на ногах, но он быстро приспособился к новому положению. Черные мушки заплясали в сегментированных глазах, и он почувствовал, как закружилась голова. Он смутился, обнаружив, что вошли двое, и еще больше удивился, когда оказалось, что человек, стоявший за доктором, не был охранником. Туббо весело хмыкнул, увидев Розалинду, которая с любопытством уставилась на него. Он был рад наконец-то познакомиться с ней официально. Давать оценку всегда было так трудно, когда имелась только одна точка зрения. Доктора Блейк Туббо был гораздо менее рад видеть. У этой женщины были острые черты лица, кожа холодного цвета слоновой кости и черные волосы, коротко и ровно подстриженные. В ее работе чувствовалась неподдельная радость, которая безмолвно пугала Туббо, ведь свои забавы она обычно находила в чем-то, что было обратно пропорционально его благополучию. В одной руке она держала костяную пилу, в другой - планшет и странный контейнер в форме цилиндра. Знакомый набор, который не предвещал ничего хорошего. Туббо бессознательно согнул руку, спрятав ее за спину. Может, кость и срослась, но боль оставалась. Воспоминания о приказах доктора обострили голод, но теперь, когда Томми делился с ним едой, все было не так плохо. Сейчас Томми сидел в своей камере и читал какие-то бумаги, напечатанные огромным шрифтом, что расплывался в пчелиных глазах. Туббо наблюдал за ним, зависнув над плечом: десятки глаз таращились из-под прядей светлых волос. Доктор подошла ближе, и он вернул внимание в камеру, где находилась бóльшая часть Туббо. Отвлекаться было нельзя. Хотя в последние дни удерживать внимание становилось все труднее. «Здравствуйте доктор Блейк! Здравствуй, Розалинда!» Стоп, ϻ̶̥͇̦̈̀ǎ̷̞͊͆φ̷̻̩̣̐͐́̄ф̶̜̐ϗ̷̖͇͚̓̄ͅн̷̨̻͕͕̰̇̂. Туббо еще не должен был знать ее имя. «Покажите руку», - приказала доктор. Туббо, как всегда, подчинился. По крайней мере, она не заметила его промаха. Туббо пытался замедлить процесс заживления, стараясь сначала заполнить прорехи, оставленные после контакта с пальцами Томми. У него получалось, когда он концентрировался, но стоило ему отвлечься, как восстановительные работы возобновлялись с обычной эффективностью. Все усложнялось тем фактом, что мыслительная деятельность была затруднена. Оставленные без присмотра, его мысли возвращались к еде, всегда к еде. Ситуация казалась не такой плохой, как в первые несколько дней, но Туббо по-прежнему сильно недоедал. Время от времени желудок сводило от пронзительной боли, и все, что он мог делать в течение нескольких часов - это ждать, с затуманенным сознанием, когда все это кончится. Сон был единственным спасением, но тело Туббо часто просыпалось, не находя силы снова заснуть из-за грызущего голода. Разговор с Томми был вторым лучшим выходом. Третий вариант предлагал погрузиться в фантазии и надеяться, что этого будет достаточно. Слова раздавались на грани понимания. О. Туббо отвлекся. Доктор Блейк вращала его мизинец, полностью восстановленный. Проверяла реакцию и мелкую моторику. Она что-то говорила, и Розалинда стояла рядом, застывшая от ужаса. «Что? Можете повторить?» - спросил инсектоид. Он лучше воспринимал происходящее, когда рядом находился Томми, что не совсем казалось логичным, поскольку игнорирование требований доктора в ее присутствии могло иметь довольно серьезные последствия. Доктор Блейк нахмурилась, отпустив его руку. Она написала что-то на листке для заметок, повествуя по ходу действия: «Напоминание: проверить интеллект. Повторно». Антенны Туббо поникли. Это было несправедливо. Обычно Туббо соображал намного лучше, когда не был поглощен мыслями о жадном голоде. «Начните взаимодействие с объектом. В какой бы... форме это ни проходило. Напоминаю, если будет совершена попытка атаковать меня, последствия будут... плачевными». С этими словами она пробралась к рядам цветущего картофеля, осматривая растения и предоставляя остальных обитателей самим себе. Костяная пила и странный стеклянный контейнер были аккуратно положены недалеко от одного ящика с землей и урожаем. Примечательным было то, что доктор Блейк не упомянула о наказании за причинение вреда Розалинде. Это предложение не особо порадовало Туббо. Розалинда чуть колебалась, прежде чем ей не было приказано подойти к Туббо ближе. Хотя для этого доктор использовала номер. Туббо не был уверен, почему они называли его по номеру. Туббо предложил им использовать имя. Вот Томми называл Туббо по именам, хоть и по разным. Это не особо беспокоило инсектоида, но тем не менее. Чудаковато. Туббо собрал множество имен за время своего пребывания здесь, а некоторые даже раньше. Не меньше вопросов вызывало и присутствие Розалинды. До сих пор единственными посетителями, которых принимал Туббо, были доктор Блейк, охранники и, конечно, Томми, хотя это было не совсем официально. Туббо не совсем понимал, почему она была здесь. Может быть, Туббо стоило поздравить ее с недавним повышением? Подождите, он не должен был знать и этого. Технически, Розалинда была совершенно незнакомым человеком. Даже если именно благодаря ей они с Томми смогли переписываться на бумаге. Туббо, вероятно, не продвинулся бы в их общении так далеко, поскольку Томми не узнал бы, равно как и не имел бы возможности добраться до него, и тогда Туббо продолжил бы голодать. И все же. Он не мог ее знать. Честно говоря, он бы без проблем рассказал Розалинде, поскольку парень был уверен, что она не сдала бы их двоих. Единственная проблема заключалась в докторе Блейк, которая, скорее всего, могла бы следить за разговором. Но что, если... что, если Туббо как-то намекнет ей? Как бы незаметно? «Привет, мы Туббо». Он сосредоточил голос вокруг нее, вежливости ради. «Здравствуйте», - нервно ответила она. «Я Розалинда». «Вы принесли еду?» - с надеждой спросил он. Вот. Доктор Блейк не нашла бы в этом ничего интересного. Может быть, накажет Туббо позже. Или сейчас. Наличие еще одного человека в комнате вряд ли остановит ее. Но эта тема, по крайней мере, не вызывала подозрений. «Нет, извините. Воды тоже нет». «Оу». Туббо не беспокоился о воде, поскольку она поставлялась для ухода за растениями. Правда, ему не приходилось волноваться и о еде, поскольку он знал, что ее все равно не будет. Туббо должен был правильно подать следующую часть. «Давненько у нас не было настоящей еды», - пожаловался он. Блейк могла подумать, что он говорил о разнице между пыльцой и едой. А Розалинда... «Да, батончики уже не те, как мне сказали. По какой еде вы скучаете больше всего?» Идеально. Туббо пристально посмотрел ей в глаза, надеясь, что она поймет его. «Нам очень не хватает клементинов». Он подмигнул, подчеркнуто утрируя жест. Розалинда лишь растерянно посмотрела в ответ на его слова и движение. «Да... я тоже люблю цитрусы». «Прошло слишком много времени с тех пор, как мы в последний раз ели хороший клементин», - снова попытался Туббо. Для пущей убедительности он подмигнул еще пару раз. Она слегка прищурилась, как бы пытаясь найти связь. Туббо знал, что она не раз видела рисунок Томми, поскольку он очень гордился им, но прошло довольно много времени. Туббо перебирал идеи в своем коллективном пчелином разуме. Ḿ̶̳̭̻̈́а̸͍͎͓̊ф̴͙̈́ͅф̴̥̱͕̫̀͋̎̕̕и̸̞̇н̴̮͍̲͍̺̈́̿̒͛͝. Это должно было сработать. Почему это не сработало? Может, Туббо был слишком туманным? Нужно было попробовать еще раз. Какие другие детали рисунка они обсуждали? «Еще нам очень не хватает острого соуса. Но не слишком горячего, иначе покажется, что мы дышим огнем», - сказал Туббо, подняв брови и пролетев несколькими пчелами перед ее лицом. Глаза Розалинды одновременно расширились, сначала в прозрении, а затем в недоумении. Она открыла рот, вероятно, чтобы разрушить все попытки Туббо скрыться. Туббо бросил на нее предупреждающий взгляд и дернул антеннками в сторону доктора Блейк, которая все еще лениво записывала что-то, перекладывая листок туда-сюда, чтобы лучше разглядеть. Розалинда поняла намек. Она начала крутить пальцами кончик своего каштанового хвоста, размышляя. «А по каким вещам вы еще скучаете? Может, что-то из… овощей? Например, огурцы или красные… томаты». Туббо улыбнулся. Да! Его крылья прожужжали один раз, как по старому коду, даже если Розалинда его не знала. А поскольку доктор Блейк отказывалась использовать имена, она ничего не заподозрила! «Да! У меня был кот, который обожал томаты. Светленький такой. Дрался много, но сам он очень милый. Любил играть в грязи и баловаться с краской. Почти уверен, что это постоянно пачкало его…лапы». Парочка обменялась понимающей улыбкой. Превосходно! Туббо уже представлял, как можно было бы воспользоваться новой системой кодов. Еще одна связь между ним и Томми, и даже лучше - Розалинда могла свободно перемещаться. Она могла выходить наружу и, возможно, даже проносить ресурсы. Это ведь не могло быть слишком сложно, верно? Тогда Томми и Туббо смогли бы получать полноценное питание вместо половинок батончика, а может, и больше. Волнение расцвело вместе с предвкушением и теплом надежды. Все становится гораздо проще, когда у тебя есть план, - говорил Томми. В кои-то веки Туббо мог помочь. И говоря о Томми… Глаза Туббо сузились. Мальчик закончил читать бумаги, но не дал никаких комментариев. Томми сказал, что позже объяснит Туббо их содержимое. Разве он не должен был узнать о своем следующем визите к Филиппу или как его там? Он выглядел весьма взволнованным. Туббо думал, что мальчик будет прыгать от радости по стенам или вроде того. Но нет. На самом деле Томми просто свернулся калачиком, сжавшись только сильнее. Голова утопала в коленях. Он хрипло и прерывисто дышал, создавая землетрясения под многочисленными лапками Туббо. Пчелы ползали вокруг, пытаясь разглядеть мальчика получше, но все никак не могли увидеть его лица. Что происходило? Затем, пока он наблюдал с разных точек, Томми потерял цвет. Багрянец отступил, обнажив бледную, изголодавшуюся по солнцу кожу. Краска поплыла к ладоням, пройдя через запястья, а потом и за костяшки. Несколько капель повисли на кончиках пальцев, после чего полностью пропали. Голые руки Томми сжались в кулаки, впившись ногтями в собственную плоть. Что-то было не так. Этого не должно было быть. Туббо никогда не видел его руки без краски. Он словно впитал ее, став меньше, чем был. Погас. Туббо знал, что большое количество краски означало беду, но он не был уверен, что должно было значить ее полное отсутствие. Но это также не сулило ничего хорошего, Туббо был уверен в этом. Он видел Томми разным. Злым и добродушным, напуганным и решительным, веселым и скучающим, и самым-самым разным. Что бы Томми ни чувствовал, это всегда было до крайности преувеличено, захватывая его с головой. Эмоции переполняли его, переливаясь через край и заражая все вокруг. И Туббо не знал, что это значило, потому что, насколько он мог судить, Томми был опустошен. Полностью и абсолютно лишен жизни. Ему нужно было что-то сделать. Туббо порхал вокруг Томми, скандируя "нет" снова и снова. Мальчик не реагировал на код. Туббо бросился к его ушам, отчаянно пытаясь добиться ответа. Ничего. Томми лежал черной дырой, пожирающей все и не выпускающей ничего наружу. Туббо открыл глаза в своей камере. Нет. Он должен был что-то сделать. Он засуетился. Вокруг комнаты пчелы пустились в суматошный полет, кружась в беспокойстве. Гул наполнил воздух, нарастая до оглушительной громкости. Туббо судорожно заметался по комнате. Вентиляция. Забудьте про усыпляющий газ, ему нужно было помочь Томми, что-то плохое случилось, Томми был... Взгляд Туббо остановился на докторе Блейк. Как один, пчелы замерли, резко затихнув. Туббо был бесполезен. Он ничего не мог сделать. Если бы доктор узнала, она бы непременно прекратила их визиты, наказав их обоих. А сейчас она даже не знала, что происходило с Томми. Никто не знал, кроме Туббо. Привлечение внимания могло привести лишь к новым испытаниям для его друга. Фонд не исправит ситуацию, а только усугубит ее. Никто не мог помочь ему. Кроме... кроме Розалинды. Был способ. Туббо мог послать сообщение, послать помощь. Туббо мог бы найти способ. Надежда затеплилась в его полой груди. Доктор Блейк все еще наблюдала. Туббо скрестил руки на животе. При прикосновении он слегка втянулся. Это был нехороший знак. «Простите», - тихо хмыкнул Туббо. Глаза доктора слегка прищурились, но затем она вернулась к растениям и записям. «Что это было?» - спросила Розалинда. Туббо мог сказать, что доктор Блейк все еще слушала их разговор, поскольку ручка ее не двигалась слишком часто. Туббо ответил, глядя в основном на доктора: «Просто... голодные». «Ты много думаешь о еде», - усмехнулась Розалинда. «Розалинда», - обратился Туббо, стараясь изо всех сил скрыть отчаяние в голосе. Тысячи глаз устремились на сотрудницу. Сообщение должно было быть четким. «Нам нужно, чтобы ты проверила нашего кота. Он был болен, когда мы видели его в последний раз. Пожалуйста, он в опасности». Недоумение Розалинды сменилось беспокойством. «Что? Что ты имеешь в виду...» «Розалинда, ты должна проверить его, это важно». Туббо щелкнул антенной в сторону доктора Блейк с надеждой, что она поймет этот сигнал. Следующая часть предназначалась для ушей доктора: «Если ты посмотришь наш файл, там может быть написано, где нас схватили. Если ты сможешь его найти, не могла бы ты помочь?» Розалинда проследила за его движением. Неприкрытое волнение заполнило ее лицо. «Насколько срочно?» «Очень». Розалинда повернулась к двери и бодро зашагала к выходу. Она остановилась перед порогом, оглянувшись на доктора. «Могу я удалиться?» Доктор Блейк оторвала взгляд от картофеля. Она записала несколько заключительных строчек, а затем поднялась. Долгое, пугающее мгновение она смотрела на Туббо. Медленно улыбка расплылась по ее лицу. «Нет. Мы еще не провели тесты». Туббо вздрогнул. Мизинец сжался от воспоминаний о боли. Он разогнул его обратно. Движение было скованным, все еще не привыкшим к существованию. Все-таки пальцы были такими сложными. Голод все пытался прогрызть яму в животе. Вспомнились унижения и смерти. Верно. Эксперименты. «Розалинда нам для этого не нужна», - рассудил Туббо. Доктор, казалось, обдумывала слова. «Зависит от обстоятельств. Следующий тест - посмотреть, какой эксперимент вы предпочтете». Хм. В экспериментах Туббо раньше никогда не давали выбора. Ну, были варианты подчиниться или сопротивляться, но это была лишь иллюзия выбора. Туббо был уверен, что Фонд получил бы свои результаты в любом случае, с его помощью или без. Более того, если он будет бунтовать, последствия станут только хуже. И, похоже, участие Розалинды было необязательным, а значит, Туббо мог просто выбрать любой тест, чтобы быстрее попасть к Томми. «Первый тест - регенерация. Палец хорошо регенерировал, так что следующий очевидный шаг - отрезать больший участок и посмотреть, как объем коррелирует со временем. Для этого теста будет отрезана ваша рука». Было даже забавно, как быстро надежда уступила место всепоглощающему страху. Пчелы посыпались из расщелин Туббо, струясь как вода и поднимаясь в воздух. Крылья и антенны прижались к телу. Острый ужас свернулся внутри полой груди. Разум раскололся на части под давлением. Туббо, мне страссно, - захныкал голос в сознании. Я не хочу этого делать, это будет очень больно, позалуйста, не делай этого, - умоляла она. Все в порядке, - сказал ей Туббо. Мы выберем другое испытание. «Или?» - прожужжал Туббо, с трудом пытаясь подобрать правильные буквы, необходимые для речи. «Убейте работника», - просто сказала доктор Блейк. «Нет!» - выкрикнул Туббо. Он взлетел в воздух, будто физическое бегство могло исправить ситуацию. Все пчелы разлетелись кто куда, и в комнате стало тесно от расстроенных насекомых. Туббо не мог никого убить. Нет! Он не мог - нет, это даже не рассматривалось - Туббо не мог - одна мысль об этом вызывала отвращение. Туббо не мог и подумать о том, чтобы погибли еще люди. Грядки покрыты вырванными внутренностями. Части людей разбросаны повсюду, кровь впиталась в почву, просочившись в корни. Урожай картофеля и кусков людей. И все по вине Туббо. Нет. Нет. Нет. Мысли вылились из слов в подсознательное непринятие идеи. Это был внутренний принцип, который он отказывался предавать. «Хммм», - промычала доктор Блейк. Она что-то записала в блокнот. «Интересно. Ваш выбор?» Это наш единственный выход, - прошептал тяжелый голос, старый и настороженный. Ты знаешь это, Туббо. Мы знаем это. «Мы не будем никого убивать!» - выпалил Туббо, швыряя в нее слова, в ответ на которые доктор и бровью не дернула. «Это окончательный ответ?» «Да. Возьмите... возьмите нашу руку. Первый тест». «Интересно», - повторила доктор Блейк. «Гипотетически, что если мы изменим условие? После завершения второго теста вы будете накормлены». Хищный голод, вызванный ее обещанием, пронзил тело Туббо острой болью. Напоминание о том, что Туббо активно потребляют собственную плоть, чтобы жить. И на какое-то ужасное мгновение он почти задумался о втором варианте. Почти согласился. В многочисленных глазах заплясала алчная жадность. Всего полтора батончика - и агония уйдет, наступит насыщение. Появятся ясные мысли, сон без мучений. Скручивающая боль в животе не будет прорываться сквозь дрему и затягивать в кошмар реальности. Он мог быть освобожден от вечного чувства голода. «...нет» - прошептал Туббо, опускаясь обратно на пол, чуть не падая на колени. Ему нужна была Розалинда, чтобы помочь Томми. Думайте о долгосрочной перспективе. «Интересно». Доктор Блейк писала что-то в течение минуты, после чего снова подняла голову. «Пройдите к столу», - приказала она. Туббо двинулся к нему, но обнаружил, что ноги его слишком сильно дрожали. Летать было безопаснее. Он взмыл в воздух и грубо приземлился, используя стол, чтобы поймать свой вес. Он осторожно убрал разноцветные лейки и садовую утварь, но мешки с землей оказались слишком тяжелыми. Парень рухнул на колени на мягком полу, положив левую руку на твердую поверхность, чуть выше уровня глаз. На ней еще оставались пятна с прошлого раза. Его передернуло. Вероятно, это займет больше времени и будет больнее. Спаси ее, чтобы она смогла спасти его. Все просто. Раздались шаги позади, и пчелиные взгляды подтвердили, что это была доктор Блейк. Она положила на стол свой планшет и стеклянный контейнер. «Мисс Парра-Кардозо, удерживайте Опылителя», - приказала ученая. Сотрудница стояла парализованная и тупо глядела на мальчика большими от ужаса глазами. Доктор Блейк нахмурилась и повторила приказ. «Что?» - выдохнула Розалинда. «Удерживайте его, пока я провожу операцию». «Зачем? Как это может кому-то помочь?!» «Мы должны выяснить степень возможностей объекта, чтобы знать, насколько он опасен. Об этом гласит первая часть нашего лозунга. Как мы можем бороться с угрозой, о которой нам ничего неизвестно? Незнание нам не поможет». Работница выглядела потрясенной. «А мое убийство поможет? Его расчленение?» «Это проверка возможностей нападения и защиты. Выполняйте, что вам говорят». «Нет! Нет, это не…это не гуманно!» Глаза доктора Блейк сузились. «Вот почему я была против вашего повышения. Нет, это не гуманно. Если вы не заметили, оно человеком не является». Розалинда выглядела разъяренной, лицо ее исказилось, и она зашипела. «Отлично!» - рыкнула она. «Есть еще законы об экспериментах над животными!» «Все еще не касается аномалий. Нет ничего, что могло бы защитить бедных монстров. А теперь, задержите объект». «Нет! Это неправильно!» «Вы хотите, чтобы вас уволили?» - надавила доктор Блейк. «Да пожалуйста, я все равно отказываюсь...» «Стойте!» - вмешался Туббо. Если Розалинда уйдет, некому будет помочь Томми и Туббо. Тогда вообще некому будет заботиться. Уход освободил бы ее от ответственности за пособничество, но не принес бы никакой пользы заключенным. Лучше сделать зло ради последующего добра, чем вообще ничего не сделать. «Розалинда», - тихонько выдохнул Туббо. «Просто сделай это. Все в порядке. Она отрастет. Это лучше, чем альтернатива». «Не будет больно?» «Нет», - солгал Туббо. Он не смог остановить жужжащее "да" тысячи крыльев. Ну. Это было нормально. Все равно никто бы не узнал, что это значило. «Просто сделай то, что она говорит. Так будет лучше». Подчинение всегда было самым безопасным вариантом. «Ты уверен...?» Для нее он был незнакомцем. Единственное, что она знала о нем, это его имя и связь с Томми. «Мы не станем тебя убивать. Это просто элементарная человеческая порядочность», - сказал Туббо. Она моргнула, услышав эхо своих собственных слов в его гудящем голосе. Это была неправда. Это ни в коем случае не считалось нормальным; Туббо не был человеком, и это выходило далеко за рамки общепринятой порядочности. Но действительно, как могла сравниться обещанная боль с навязанным убийством? В самом деле, никакого выбора не было. Независимо от того, кто выступал бы в роли жертвы, ответ был бы тот же. «К тому же. Это наш выбор, не так ли?» Нерешительно, она сделала, как было велено, осторожно положив руки на плечи Туббо. Доктор Блейк взяла маркер и провела темную линию для разреза, прямо у его запястья. После этого она взяла его руку в свою, прижав ее к столешнице. Поверхность была неровной, состоящей из бугристого пластика. Части ее были сглажены кристаллизованным медом, что остался с прошлого раза. Его ладонь покрывала твердая, холодная рука доктора Блейк, сжимавшая руку Туббо на дешевом столике. Он не мог представить себе, как отнимутся все эти тактильные ощущения, оставив лишь призрак ладони. Но это был единственный выход. Как один, все Туббо в камере закрыли глаза. Туббо не хотел смотреть. Вместо этого он ограничил свой взгляд до одного только Томми. Только он. Только он. Представьте, что это все, что вы есть. Забудьте о сотнях тысяч, вы всего лишь горстка пчел. В комнате далеко отсюда, в тишине и покое, присматриваете за своим другом. Думаете о нем. Что-то случилось, и вот вы пытаетесь найти решение. Вы просто сидите рядом с ним, обеспокоенные. Он совсем не двигается. Плечи напряжены и огромны, надрывно вздымаются, пока вы наблюдаете. Золотистые волосы спадают на руки. Лицо скрыто. В кои-то веки вы можете попрыгать на его руках, порхая от костяшек до ногтей и обратно. Его руки велики: короткие пальцы и широкие, плоские ногти, лишь немного длинные. Под краями скопилась земля, оставшаяся после погребения Клементины. Дыхание сбивается, грудь вздрагивает при каждом вдохе, заставляя дрожать все поле вашего зрения. Он - единственное, что вас беспокоит. Не обращайте внимания ни на что больше, что не связано с Томми. Вы не чувствуете тепло человеческих рук, обхватывающих ваши плечи. Вы не чувствуете, как зубья пилы впиваются в ваше запястье. Вы не чувствуете страха, да и с чего бы? Вы только с Томми. Побег не удался с первого пореза. Зубья костяной пилы грубо прорезали кожу. Туббо закричал - голосами всех личностей в тандеме. Звучал диссонанс. Звучал пронзительный вопль. Звучала агония в чистом виде. Второй удар расколол запястье, обнажив его полую природу. Насекомые поспешили укрыться, вылетая из щели и устремляясь в другой конец комнаты. Сам Туббо пытался сбежать, удалиться, что угодно, лишь бы укрыться от боли, но Розалинда удерживала его неподвижно, прижимая его тело к столу. Она шептала извинения, но Туббо не мог их осознать. Он пытался вырвать руку у доктора, но не был способен справиться с ее мертвой хваткой. М̸͍̬̿̿̒̌͐͛̊͘ӓ̸̠̙͚̤̥̻́̓̏̓͘̕ͅф̴̨̲̟̺̗̭̋̌͑̀̄ф̸̢͕̜̪̅͒͝и̴͚̋͒̀̂͜͠н̸̻̥̾, м̶͍͎̗̓͛̆̀̀̋͛͠а̵̢̧̢̭͙̯̝̦̦͙̩͒̉̈́̾̎ф̸̡̡͉̞͖̩͈̌͋͋́̍͘̚͝ф̸̢͔̞̞͓̺̣̳͖̓̅͐͑͐̓̊̚й̸̯̥̗̯̘̲̏́̏̿̑̈́̚͘̕ͅн̷͈̬͉͍̃͋̓̋͜ͅ, м̵̻̥̮̟͚̞͌͂̐͌̍̔͐͒͘̚а̶̧̫̼͉̼̓͋̈́̑̑̽͘͘͝ф̸̧̧͔̲͈̬͇̻͆̃͌̀̑̀͑͘ф̷̨̹̬̱̄̊̉̂͌и̶̬̐͐̍̀̾̈́̔н̶̛̟̳̣̼̪̥̠̔̈́̂̔̐̏̇̎̊͑̚, м̸̷̷̶̵̴̷̵̷̷̴̨͉̗̘͎̬̠͈̞̜͂̉̆̈́̂̈́́̏̈́̌̽̑̇̔̓̚͜͝ӑ̷̷̶̷̷̶̵̸̨̢̻̯͖̻̭̣͍̳͋̋̏͒͛͊̒͠ф̸̵̸̴̵̸̶̷̷̵̷̴̨̖̬͕̻͉̪̝̟͓̦̬̗̍̋̃̉̎̽͗̓̏͂̓̄̂̍̕̕͝͠ф̴̶̶̵̸̵̷̷̷̴̷̢͓̳͍̮̫̥͚̝͖̝̬̍̓̀̆̃̿̌̽́͋̿͘͜͜͠ͅи̶̴̴̵̸̴̵̸̢̫̣̺͍̜͙̠̪͛̄́͒̌̀̽̓͘͠н̷̶̷̴̶̴̵̷̴̶̵̷̶̷̵̧̡̨̛̯̠̩̹̬̯͉͎̫̼͚̠̳̟̠̰͈͛͋͑̇̊̏̾̈́͒̽̋̃̽̓͐̒̍̚͘, м̸̵̵̶̶̶̶̴̴̷̡̧̧̧̛̥͉̟̖̼̳̖͍͓̤͍̲̪̲̰̣̣̲͍͎̥̦̖̻̳̣̦̮̱̖̗͔̳̥͓̯̈́̄͐͌̄̀̀̍̔̾̍̔͐͐͗͆͐̾͌̈́̿̈́̔̋͑͘͜͝͝͠͝͝ͅͅа̶̵̸̵̴̴̵̷̴̷̸̶̶̨̧̢̛̛̛̻͉̮̪̗̲͚͙̬̠̙͖̲̺̠͕͈̯͇͇̦̰͓̭̭̱͙̥̹̠̜̤͎̖̼̳͓͈̘̟͎̅̍̈̈́̈́͋̈̀̔̒̋̋̈́̀͌̆̆̀͛̄̀̅̐̈̌͆̌̐̅̆̏͒̈̍̄̽̆́̀̒͘̕̚͘͝͝͠͠͠ͅͅͅф̴̷̵̶̴̴̸̴̶̸̨̧̨̛̛̪̞͍̮̟̫̥̣̘̬̰̩͔̮̹̰̩̫̗̯̟͉̙͙͓̳͚̂͑͋̅͛̑̉͗̃̂͑̿̽͛̄̑͗̈̾̍͑̎̅̈͂͒̑̓͗̈́̆̊̓̋́͊̕̚̕͜͝͝͝͠ф̶̷̴̵̵̷̶̶̶̸̶̷̶̡̧̡̡̡̨̡̺̟̩̫̜̜̮̳͚͇̗̘̖͔̳͇͍̹̣͓̦͎̮͚̱͉̩̳̣̞͔̰͕̮͈̻̦̪̘͇̪͖̳͂͑͗̊̏́͒̈́̄̂̊̒̍̿̉́̑̓̋͌̔̃̈́̇̍̀̐̈́̅̋͒͛̑̓̈́̓͐͛̅́͋̄̌̔̑̇̎̿̑̿͊̔͘̕̕͜͝͠͝и̴̴̴̴̸̸̵̨̧͙̮̜̩̮̜̺͙͚̩̫̙͉̮̲͍͇̗̝̮̗͍̇̏̋̇̆̂͌̂̇̆̽̅͋̍̒̽͌͗̿̿̀̆̓̍͊͘̕͜͝н̷̵̴̴̵̴̴̷̵̵̷̧̧̢̢̧̧̨͔͍͇̹͎̮̘͈͙̬̰̝̙̲̹̣̳̼͍̱̲̪͇̹̬̪͛͒̑́͊̉̄́̑̈́̃̿̐̊͗̌̌̓̀̀̔͋͑͐͐̇̍̐̾̽͆̃̂̐̈́̇̀̄̋̇̽̉̾͐͘͘͘̚͘͘ͅ Куски насекомых падали на пол, ошарашенные болью до потери сознания. Это не был настоящий побег. Сознание, разделенное на тысячи сущностей, означало, что бессознательное состояние не могло дать настоящего освобождения. Он пытался отделиться от боли. Отрезать куски разума, пока не остался бы только Туббо в комнате с Томми. Туббо с Томми был невредим. В безопасности. Он получал сок и заботу, не знал голода и боли. Представьте, что это все, что вы есть. Крохотные капли вместо океана. Но это не работало. Агония вырвала Туббо из иллюзии покоя; когтистые руки впивались в плоть и не давали освободиться. Так б о л ь н о. Туббо кричал, но это ничего не значило, сама комната визжала в муках. Грохотала какофония воя с плачем - хриплого, поскольку каждая отдельная часть кричала о боли единого целого. Лезвие ходило из стороны в сторону, из стороны в сторону, с каждым взмахом раздирая запястье неровными краями, прорезая плоть из сот. Десятки пчел попадались под острие, разорванные костяной пилой. Смерти разрушали Улей. Время тянулось, годы сжимались в минуту, пока вся вечность не уместилась в одну секунду невыносимой боли. Где-то в далеком разуме рыдала маленькая девочка. Она была не одна. Золотые слезы заполняли глаза, проливаясь и смешиваясь с лужами меда, капающим на пол. Один последний разрез отделил кисть, прочертив линию на столешнице. Туббо не чувствовал своей руки. Туббо не чувствовал своей руки. Чувства кончались на запястье. Пустота поглотила то, что должно было быть ощущением. Боль вырвалась наружу, мед и насекомые распластались по столу. Доктор Блейк отложила пилу; зубья, покрытые медом, лежали в опасной близости от ног и крыльев. Она взяла ручку и начала писать. Туббо свалился на пол, свернувшись в клубок, обхватывая обрубок конечности. Теплый, липкий мед хлынул наружу, и Туббо попытался закрыть его правой - единственной - рукой. Золотая жидкость скользила между пальцами, пачкая колени и проливаясь на белый пол. Туббо сжался сильнее; мир растворился в шипении, статическом шуме и агонии. Какое-то время это было все, на что был способен Туббо, пока он лежал разделенный на части: души были оторваны друг от друга, каждая личность не могла дать ничего, кроме крика. Теплая человеческая рука прижалась к его спине. Мягкий женский голос произнес слова, не имевшие смысла. А потом - более резкий тон. Спорящий. Кричащий. Туббо еще больше закрылся в себе, не желая, чтобы мир вообще существовал. Звук рвущейся ткани. Руки схватили его, оттаскивая тело в сторону. Он слабо сопротивлялся. Обрубок руки чем-то заткнули. «Это должно остановить... кровотечение», - пробормотала Розалинда. Край ее лабораторного халата был оторван на месте с зеленоватым пятном. Теперь он заполнял прореху в материи Туббо. Казалось, ткань впитывала часть льющегося меда. Туббо дернулся. Откуда у него оказалась ткань? Там должна была быть рука, но куда же она подевалась, почему ее нет... где наша рука, Туббо? Почему она... она не может так поступить с нами! Она не может - где наша рука?! Сотни глаз обнаружили пропажу, с недоумением уставившись на кисть Туббо. Она лежала на столе. Из нее сочился мед, заливая и капая с края стола, словно тягучий водопад. Доктор Блейк подняла конечность и переложила ее в стеклянную емкость. Нет, она не могла этого сделать, это была рука Туббо, она не могла просто взять ее, она не могла... Доктор Блейк бросила взгляд на обмотанный тканью обрубок руки. Она неодобрительно посмотрела на Розалинду. «Серьезно? Вам повезло, что микробы для него не проблема». Доктор схватила Туббо за запястье, потянув его обратно к столу. Опылитель забился в протесте, пытаясь вырваться из ее хватки, оттягивая руку к своим коленям, будто это могло спасти ее. «Отлично. Если вы предпочитаете грязную тряпку вместо медицинских бинтов, я не возражаю». «Вы... вы принесли контейнер для руки. Вы планировали это сделать с самого начала», - осознала Розалинда. «Я догадывалась, что знаю, какое решение оно примет. Тем не менее, выбор мало что значит, когда есть приказ». Она повернулась к инсектоиду, доставая из бутылочки две таблетки. В отличие от прошлого раза, Туббо не колебался. Таблетки растворились в пчелином рое, присоединившись к ресурсам Улья. Эффект не сразу проявился. С его уст чуть было не вырвалась благодарность, но Туббо обуздал инстинкт. Доктор Блейк ее не заслуживала. «Превосходно! Мне не терпится увидеть, как защитная способность проявит себя в ближайшие недели. А теперь, второй тест. Убейте ее. Мне интересно посмотреть на ваши атакующие способности». Боль и страх смешались друг с другом. На самом деле, они не сильно отличались по своему влиянию, одинаково разрывая разум и уничтожая рассудок, пока не оставалась лишь сырая паника. Комната расплывалась в цветах из-за обилия получаемых данных. Единственной реальной вещью в мире оставался ужас - все остальное было лишь отвлечением от истинной природы существования. Розалинда должна была выбраться, должна была помочь Томми. Спасти Розалинду значило спасти Томми, спасти их обоих. Таков был план. Резкий образ трупа его друга врезался в его сознание. Он не мог так поступить с ней. Он не мог так поступить ни с кем. «Если вы помните, условия теста были, цитирую, "посмотреть, какой эксперимент вы предпочтете", без кавычек. Мы проверяли поведенческие предпочтения. Никаких указаний на предоставление фактического выбора. Итак, убейте ее. Любым способом, мы можем сузить методы позже». «Нет!» Туббо отказывался становиться убийцей. Мерзкое отвращение подняло свою уродливую голову, словно змея, что извивалась в яме желудка. Оно проскользнуло в горло Туббо, чуть не придушив его. «О, да бросьте. Мы нашли вас только благодаря заявлению о пропаже того человека, Родса Баннистера, верно? Его внук дал понять, что за этим стоите именно вы. Разница лишь в том, что теперь у вас будет аудитория». «Родс не умер», - прорычал Туббо, кипя от ярости. Туббо спас Родса. Он мог бы сказать это доктору Блейк, но это казалось прекрасным способом сделать все в десять раз хуже. Ему не впервой было сталкиваться с ложными обвинениями. Доктор Блейк разочарованно нахмурилась. «Нет? Жаль. Это бы облегчило дело. Мне не нравится, когда приходится вытягивать первое убийство, это всегда так утомительно. Что ж. Полагаю, даже если он и не мертв, я не могу сказать того же о тебе, учитывая время, проведенное здесь. Разве вам не нужна еда? Это было частью измененной сделки». «Вы сказали, что это гипо…гипотетически!» «А, ловим на слове?» Доктор Блейк звучала почти довольной, и это заставило его почувствовать себя больным. «Хорошо, я сделаю это официальным. Обменяйте ее жизнь на возобновление графика питания». Туббо уставился на нее, вцепившись в отсутствующую кисть. Голод нарастал, пронзая внутренности острыми вилами. Зрение расплывалось, но Туббо все еще смотрел на нее, внутренне кипя, слова разлетелись по комнате: «Нет. Мы... не причиним ей вреда». «Хорошо. Я подожду. Я терпелива. Пересмотрите решение, когда захотите; я выполню свое обещание».