***
По улице шла женщина. Молодая, красивая, скромная. Широкополая соломенная шляпа. Большие солнцезащитные очки. Белая блузка, зеленая юбка из экокожи. Сумка-шоппер через плечо. Она шла легко и непринужденно, никуда не торопясь. Просто прогулка. Но на самом деле все было совсем не так. Вся она была словно сжатая пружина. Ей хотелось побежать, скорей, прочь от страшного серого здания тюрьмы. Но нельзя, нельзя привлекать к себе внимание. И в такси садиться опасно, могут отследить. Поэтому она шла пешком, сдерживая себя изо всех сил. Вот она завернула за угол, еще, зашла в узкий полутемный переулок. Шаг сам собой ускорился. Людей вокруг не было, и она побежала. Выходя на оживленную улицу, выровняла дыхание и снова спокойно зашагала. Нет, не прогулочным шагом, а деловым. Женщина спешит по делам, что же тут странного. Когда ей сообщили, что она свободна, Фудзико не поверила своим ушам. Совсем недавно ее навестил инспектор Зенигата и разорялся, что уж она-то сгниет в этой тюрьме. И что никакой Люпен ей не поможет. И эта тюрьма самая-самая. Такая крутая, навороченная и человеческий фактор тут полностью исключен. Фудзико хотела сказать Зенигате, что на каждую хитрую гайку всегда найдется свой болт с резьбой, но не стала нарываться. Правильно сделала. Зенигата ушел довольный собой, а Фудзико уже через пару дней оказалась на свободе. По электронному, сверхсекретному каналу связи пришел приказ о ее освобождении. Он был подписан всеми необходимыми электронными подписями. На выходе ей отдали личные вещи. Выдавал их человек, но он, похоже, уже стал неким придатком компьютера. Он не глядел ни на нее, ни на ее «личные вещи», только сверял номера и механически совал ей их в руки. Большие, на пол-лица солнцезащитные очки удобно уселись на носу, широкополая шляпа прикрыла приметные рыжие волосы. Остальные вещи она убрала в шоппер, добрым словом помянув миллиардера мистера Эббота. Именно с этим чудаком, помешанным на экологии, она собиралась на свидание, когда ее арестовали. Чтобы понравится «зеленому», она тогда оделась соответственно. Сплошь эко. И любимый клатч из крокодиловой кожи отпал сам собой. Вместо него пришлось взять холщовую сумку-шоппер. И как же удачно все сложилось. Будь с ней клатч, она бы весьма подозрительно выглядела с Вальтером Р38 в одной руке и револьвером S&W в другой. В клатч мог поместиться разве что ее малютка браунинг, который ей тоже вернули. Теперь же все оружие было в шоппере, прикрытое сверху помятой зеленовато-серой шляпой. Ну, Дзигенова шляпа, это конечно перебор. Ладно, их любимые пушки. Да у Дзигена шляп больше, чем у нее платьев. Ох уж эта девчонка! Фудзико не сомневалась, кто ей помог выйти на свободу. Из столь компьютеризированной тюрьмы может освободить только компьютерный гений. Конечно, юная Ами сделала это по просьбе Люпена. Ее-то она терпеть не может, дурочка, а вот ради великого вора в лепешку расшибется. Ну а ей все равно, главное — свобода! Нужно будет сводить девчонку в кафе, и угостить мороженым.***
Ами сидела за столиком кафе и ела мороженое. Она зачерпывала его маленькой ложечкой из фарфоровой креманки и отправляла в рот. Было ужасно вкусно. И было ужасно весело. Ами лукаво поглядывала одним глазом на своего собеседника, что уныло ковырял ложечкой мороженое и хмурился. Несмотря на летний день, он был в плаще и коричневой фетровой шляпе, которая лежала сейчас на столике рядом. — Это ведь ты сделала! — наконец не выдержал мужчина в плаще. Он старался не повышать голос, но внутри все бурлило и кипело. — Да не волнуйтесь вы так, Зенигата-сан, — Ами ласково улыбнулась, — я с Люпеном после той истории больше не встречалась. Ешьте мороженое, а то растает. Ами сказала чистую правду, лично с Люпеном она не встречалась. Она-то хотела встретиться, а вот Люпен нет. Да и отец бы этого не одобрил. Он Люпена терпеть не может. Впрочем, как и Зенигату. А Ами Зенигата нравится. Он простой, честный и прямолинейный. Он постоянно в работе, но про нее никогда не забывает. Звонит и пишет, а иногда и навещает ее. И почему ее отец не такой? Отец… Ами часто кажется, что он до сих пор не привык к тому, что у него есть дочь. Он забывает про нее. Когда она приходит к нему с каким-нибудь вопросом и отрывает его от работы, он смотрит на нее с недоумением. Ами боится, что он вдруг спросит: «А ты кто такая и что здесь делаешь?» Отец вспоминает ее в последнюю секунду: «А, это ты, не мешай, я занят». Он всегда занят. Он продолжает дело всей своей жизни. Он не сдался, после того как они с Люпеном все разрушили. Он говорит, что учел все ошибки и новая программа будет еще лучше. Иногда он тоже водит Ами в кафе или в парк. Но он и там работает. Он смотрит и не видит ее, слушает и не слышит. Они так и не стали родными людьми. Иногда Ами думает, что если бы она не встретила своего отца, то осталась с Зенигатой. Это нехорошие мысли, ведь с отцом у них одна кровь, он любил ее маму, а мама его. Наверное, им с отцом просто нужно время. А Люпен… Странно, она была совсем недолго знакома с ним и его необыкновенными напарниками, но они стали ей словно родными. Все, кроме Фудзико. Но даже ее она освободила из тюрьмы с радостью, потому что этого хотел Люпен. Каждый его звонок для нее событие. Эти редкие звонки греют ей душу, заставляя сердце трепетать от любви. Она бы так хотела, чтобы однажды он позвал ее, просто предложил работать вместе. Эх, какие дела они бы проворачивали! Самой ей ничего не нужно: ни сокровища, ни деньги, ни шедевры живописи, ни древние артефакты. Просто быть рядом с великим вором, помогать ему, разделить его жизнь. Ей все это время так хотелось сделать для него хоть что-то! И вот он ей вновь позвонил и попросил помочь ему. И она все сделала. Она бы могла сделать намного больше, но все, что ему было нужно — это почистить полицейские базы. А потом он позвонил снова и попросил вытащить из тюрьмы Фудзико. Она знает, что он обязательно позвонит еще раз, чтобы поблагодарить ее. И от предвкушения ей тепло и радостно. Вот только Зенигату жаль. Врать ему не хочется, но Люпен, Люпен ей дороже всех на свете! — Зенигата-сан, почему вы не спрашиваете меня, как дела в школе? — Ами принимает обиженный вид. — Вы такой же, как мой отец. Его интересует только работа. Вот и вас тоже. Вы приехали не ко мне, а только чтоб узнать про Люпена. — Нет, Ами, что ты, — Зенигата очень мило смущается, — конечно, мне интересно, как у тебя дела. Давай будем считать, что Люпен только повод, чтобы нам увидеться, твой отец ведь не любит, когда мы встречаемся. Ами довольно улыбается. Все-таки, учеба в школе и общение с девчонками бывает полезным. Как ловко она увела разговор в сторону. Ее одноклассницы- маленькие женщины. Некоторые даже напоминают ей Фудзико. Ей есть чему поучиться у них. Когда-нибудь она тоже станет настоящей женщиной. Она будет знать все женские штучки, но будет лучше, чем Фудзико. Она-то никогда не предаст любимого человека. Тот, кого она любит, обещал, что будет ждать, а Люпен Третий всегда держит свое слово.***
Дзиген подошел к окну. Люпен и Гоэмон сидели на траве недалеко от дома и хохотали. Эта картина живо напомнила ему далекое прошлое, когда они только познакомились с Гоэмоном. Люпена как магнитом тянуло к странному парню, который вознамерился его убить. И Люпен никак не хотел оставить самурая в покое, дразнил его и играл с ним. А потом Гоэмон разрубил их машину. Люпен пришел в ярость. Он-то считал себя победителем, да и машину было жаль. Вор долго гонялся за самураем. Дзиген потерял их, а когда нашел, они вот также сидели на зеленой травке и хохотали, обнявшись за плечи. Кто бы мог подумать, что столь разные и непохожие на первый взгляд люди, окажутся родственными душами. А разве он сам другой? Дзиген вдруг вспомнил слова Люпена о семье. Духовное родство, общность интересов, любовь, а вовсе не кровные узы. Прав Люпен или нет, а хорошо, что Гоэмон снова с ними. Всем хорошо. Дзиген распахнул окно, впустив в комнату свежий терпкий воздух. Светило солнце, распевали птицы, день был великолепный. Дзигену вдруг ужасно захотелось обнять своих друзей. Он затушил сигарету, легко перемахнул через подоконник. Поставил на него бутылку. Снял шляпу и положил ее рядом. Он шел, раскрывая объятья, в которые сейчас готов был заключить весь мир!