Тяжкое бремя

- Отойди от меня, не прикасайся ко мне Озмант! – Кричала я на своего мужа, с каждым разом все отходя дальше к балкону выходящий на цветочный сад. Но Озмант был не преклонен, он вновь подошел ко мне ближе – «Роза моя, ты же не хочешь, чтобы я опять оборвал все твои лепесточки». - У роз есть шипы, об которых можно больно уколоться «дорогой мой». Пусти меня! Я оттолкнула мужа и, сбросив халат, прошла в гардеробную, закрывшись при этом на магический ключ. - Ты думаешь, меня это остановит? Дорогая моя, ты же не будешь там вечно! – Усмехнувшись, он поднял халат с полу, зарылся  в него носом и вдохнул аромат своей  жены.  Затем со злости испепелил его при помощи магии. Встав около зеркала в гардеробной и расчесав свои длинные кудри, надела диадему из золота. Затем, перебрав пару платьев, я остановилась на голубом с шелковыми ставками, оно было скромное и со вкусом.  Открыв сундучок с ювелирными изделиями, я нашла самые красивые серьги и ожерелья с сапфирами. Покрутившись вокруг зеркала и оценив себя на все сто, я натянула голубые туфельки. При помощи магии открыла дверь гардеробной и минуя мужа, стрелой помчалась в сад. Он, не ожидав от меня такого баловства, оцепенел. Мне было тогда шестнадцать лет, я хотела свободы! Больше прогулок, поездок. Но никак не сидеть в четырех стенах, как птичка в золотой клетке. Я бежала по большим коридорам, где с потолка свисали огромные хрустальные люстры с драгоценными камнями и золотом. По левую сторону от меня были огромные окна в пол с красными портьерами и  белой ажурной тюлем. А по правую сторону огромные картины в рамах из красного дерева и гобелены с гербом моего мужа. Я бежала, я бежала минуя эту роскошь, в открытую дверь, за которой виднелся сад из белых роз. Мне хотелось вырваться из этой тюрьмы, хотела воздуха. Я задыхалась в этом доме, на меня давили каменные  стены, тяжесть золота и драгоценных камней. Здесь было так много драгоценностей, что если бы воры украли бы что-нибудь, никто бы и не заметил.  Минуя порог и пару ступенек, я оказалась на улице и словно бабочка я порхала к центру сада, где находился фонтан. Обворожительная статуя из мрамора, мужчина который рвет пасть дракону. -Госпожа! Этот голос. Услышав его, я вздрогнула, и мое сердце запела серенаду. Обернувшись, я увидела его, моего храмовника, которого купила на невольничьем рынке, для моей защиты. - Каллен! – Мои глаза заблестели от счастья. Он был таким красивым, высоким и мужественным. Когда приходила сюда к фонтану, мне всегда казалось, что этот рыцарь, который рвет пасть дракону, это он и есть. Мой Каллен. - Моя госпожа, вас ищет он, - его слова как кузнечный молот ударили по голове, - он хочет, чтобы вы вместе поехали на собрания в магистрат. И уже тихо произнес, так чтобы только я смогла его услышать - « И я там тоже буду». Мое лицо озарила улыбка, я кивнула ему и пошла на выход. *** Я стоял под балконом хозяйской спальни и слышал, как мой ангел пытается вырваться из лап этого дьявола.  Моя девочка, если бы ни эта рабская печать ее муженька, то я был бы связан с ней и смог убежать  с моей Хандан  туда, куда бы только она указывала своим пальчиком.  - Отойди от меня, не прикасайся ко мне Озмант! От ее душераздирающего крика я сжал кулаки до хруста костей. Услышав ее шаги и закрытую дверь, я решил, что она вышла из спальни, направился к ней на встречу. Проходя дорогу через сад, я вспомнил, как первый раз встретил ее, моего ангела.  Мне было двадцать два, когда на меня надели кандалы и рабский ошейник. Работорговец посчитал меня красивым и выгодным товаром, поэтому меня направили в самый престижный торговый дом. Тогда я еще не знал, как мне повезло, в отличие от остальных. Я был самым буйным рабом, неоднократно пытался сбежать и убить работорговцев. Наверняка все торговцы тогда выдохнули, когда меня купили. Но как я был благодарен судьбе, когда увидел своего покупателя. Сняв с меня повязку, я утонул в этих сапфирах, какие это были глаза. Чистые, добрые и они улыбались, словно мой ангел хранитель пришел с небес, чтобы забрать меня  отсюда.  От моего пристального взгляда, на ее щеках появился румянец, и она на миг отвела глаза, чтобы с новыми чувствами и с жаром в сердце посмотреть на меня. Этот взгляд, он был только для одного меня. Если бы не эти чертовы кандалы, я бы прикоснулся к этой румяной щеке и почувствовал какая она нежная  и горячая. - Согласна, возьму его. – Этот голос, я мог его слушать вечно. Такой тихий и мелодичный. Я тогда и не подразумевал, что пятнадцатилетняя девушка, окажется замужней дамой. Когда меня привезли к ее дому и представили меня к ее мужу, я ошалел. Она на него не смотрела,  если разговаривала, то только скрепя зубами. Он старался обнять ее или поцеловать, но она боялась его как огня. Он не мог привязать такого как я, к его молодой супруге. Озмант ревновал, хоть я и старался не подавать виду, он был недоволен покупкой. Еще бы, сорокалетний мужик, скорее всего супругу то удовлетворить в постели не может, уже виднелись первые морщины и старые шрамы. И молодой мужчина двадцати двух лет, полон сил и энергии. Из-за этого он привязал меня к себе, теперь я не мог далеко от него уходить или уходить дальше этого дома, если хозяина не было в усадьбе. Пока печать дома не разрушиться и не умрет мой "хозяин", я буду рабом. Но, моя главная задача была охранять его супругу, этого Ангела по имени Хандан. Такое иноземное имя, словно название редкого цветка, который цветет зимой и летом. Пока обходил огромный сад, я увидел, как моя любимая пробежала мимо, не заметив меня. Ее голубое платье и медные кудри развивались шлейфом за ней, ее маленькие ножки в голубых каблучках словно летели над дорожкой из каменных плит. Среди этих белых роз, она словно чистая и невинная принцесса. Моя Хандан часто рассказывала мне, что эта мраморная фигура рыцаря напоминает ей меня.  Любимая просила предков и всех богов, чтобы ей послали именно этого рыцаря, который спасет ее.  И я спасу своего ангела. - Госпожа! Повозка подпрыгнула на кочке, и я проснулась, это был всего лишь сон. Как же мне хотелось еще раз вернуться туда, к моему рыцарю. Но пора прекращать забивать свою голову иллюзиями, Каллена больше нет! И чем дольше я повторяла себе это как мантру, тем больнее становилось на душе, и сердце обливалась кровью.