Горькие косточки

Он смотрел на них, изучая встревоженные лица в гулкой тишине. Он понимал, что пути назад нет, что теперь они все были загнаны в угол. Он сожалел. Кибом глубоко вздохнул. Он прокашлялся и сел поудобнее на стуле, ненадолго зацепившись взглядом за свежий букет, стоящий на столе. Неважно. - Я понимаю, эта новость вас шокировала, точно также, как и меня, - начал свой монолог менеджер, - но давайте я вам всё объясню, как говорится, на пальцах, чтобы мы без лишних вопросов всё уладили. Постарайтесь не перебивать меня, окей? В ответ его ждало лишь молчание. Снова оглядев собравшихся, мужчина продолжил. - Если вы думаете, что мне нравится такой расклад, то вы ошибаетесь. Я в этом вопросе человек подневольный, вы меня тоже поймите. Но я и не оправдываюсь. Просто надеюсь, что вы все не возненавидите меня после всего этого. Сквозь набивший оскомину запах яблок пробивались лимонные ноты раздражения и карамельные отзвуки страха. Менеджер взял ещё одну недолгую паузу, чтобы собраться с мыслями. Ребята, что стояли перед ним... Они стали настоящей семьёй. Он встретил этих птенчиков за полгода до дебюта и с тех пор не отходил от них ни на шаг, как мама-утка. Много радостей и горестей пережили они вместе. Первые победы... Первые травмы... Кибом наблюдал за каждым из Эйтиз, видел, как они взрослели, менялись. Как возмужал Хонджун за эти годы, как расцвел Сонхва, превратившись из робкого мальчика в объект обожания миллионов, как возрос в своих навыках Юнхо, как Ёсан смог очаровать всех своим характером и образом, как у Сана получилось стать настоящим гением перформанса, как Минги из щупленького паренька вырос настоящую секс машину на сцене, как Уён смог найти свой собственный уникальный стиль, как их замечательному макнэ, Чонхо, удалось покорить сердца и фанатов и многих айдолов своим великолепным голосом... С таким огромным трудом им всё это давалось. И Кибом, как мог, старался быть для них той опорой и поддержкой, в которой каждый из них так или иначе нуждался. В некотором смысле он надеялся стать для них не только менеджером, но и родительской фигурой, ведь из-за работы ребята не могли много времени проводить со своими семьями. И вот теперь, спустя столько тяжёлых лет, ему приходится организовывать случку двух своих подопечных. Как он до этого докатился? Одному богу известно. - Извините, я... - Уджин робко подал голос, - мне нужно закрепить Хонджуну компрессы... Кибом кивнул и продолжил свой монолог под неловкое шуршание вещей доктора. - Если вы думаете, что у нас есть ещё какие-то варианты, то это не так. Ваша задача сейчас помочь Сонхве с Хонджуном собрать вещи и проводить их до моего автомобиля. Вот и всё. Объясню, в чём дело. Сонхва, - Кибом поднял тяжёлый взгляд на омегу, - информация для тебя. Мы не можем до бесконечности скрывать всё это. Ты знаешь, что твой запах влияет на Хонджуна. И очень сильно влияет. Твои феромоны заставляют его хотеть тебя, нравится тебе это или нет. Он выбрал тебя, Сонхва. Даже если мы вылечим воспаление каким-то другим способом, он не перестанет тебя хотеть. Ты понимаешь это? Проблема приобрела огромные масштабы. Если общественность узнает, что ты отказываешься, то тебя отменят раньше, чем ты сможешь хоть что-то возразить. Ты же понимаешь, как это выглядит со стороны? Отказать третьему рангу, серьёзно? Тогда кто тебе подойдёт больше, сам Будда? Клеймо выскомомерия для айдола - катастрофа. Для айдола омеги тем более. И мы не сможем удерживать Хонджуна всё время, ты это понимаешь? Ради благополучия группы ты должен это сделать. Это твой долг. Сонхва не нашёл, что ответить. Только слёзы побежали по его красным щекам. Старший омега прижался к Юнхо. Кибом оставался непроницаемым. Мужчина смотрел на айдола, надеясь, что тот наконец всё поймёт. Сонхва и такие как Сонхва никогда не имели права выбора и вряд ли когда-нибудь будут его иметь. Миллионы омег каждый день сталкиваются с подобными ситуациями и принимают своё положение как должное. Даже в тех странах, где подобное считается варварством, нередко люди придерживаются традиции, нежели новомодных тенденций. Да и потом, не будь Хонджун упрямцем, каких поискать, он бы уже давно сгладил ситуацию своим запахом. Капитан не осознавал своей силы и не умел ею пользоваться. Поэтому Сонхва всё ещё был против. - Я извиняюсь... Можно вопрос? - голос Уёна звучал хрипло, - я понимаю, что мы с Саном - неугодная пара, но... Разве отношения не запрещены? Не повредит ли это репутации группы? - Прости, это звучит отвратительно, но... Не в этом случае, - со вздохом ответил Кибом, - семьи с третьего по пятый ранг встают на особый учёт государства. И в данном случае, даже если кто-то из фанатов будет против, кто и что вообще может противопоставить третьему рангу? Тем более, стране нужны высокоранговые щенки. Если всё сложится удачно, то Хонджуну будет предоставлена дополнительная отсрочка от армии. Ну, как тебе, Джуни? Пойти служить в тридцать два, а может даже и в тридцать пять? Как тебе такое? Хонджун не ответил. Он растекся на диване, придерживаемый Ёсаном. Уджин колдовал над его шеей, накладывая влажные жгуты из марли и ваты, пропитанные лекарством. - В любом случае, у варианта операции для Хонджуна недостатков не меньше. Запах Хона, его ранг... Критически важны для компании. И не факт, что всё пройдёт после хирургического вмешательства. Плюс ко всему, проблема с запахом Сонхвы тоже никуда не уйдёт. - Ты закончил? - холодно произнёс Сан. - Да, - менеджер чуть нахмурил брови, неформальное обращение резало слух. - Тогда слушай сюда. Ты - чёртов предатель, Кибом. Никакого уважения ты от меня не дождёшься! - рявкнул старший Чхве, - я костьми лягу, но не отдам вам на растерзание Сонхву! А Хонджуну нужно в больницу, зачем вы его сюда притащили? Он уже больше похож на стухший тофу, чем на нашего капитана, вы зачем его до такого состояния довели, сволочи?! - Заткнись! - менеджер пустил в ход свои феромоны, чтобы поставить айдола на место, - твоя карьера и так висит на волоске, думаешь, сможешь дальше работать после таких заявлений? Слушайте все. Если кому-то что-то не нравится, можете сразу написать заявление и валить нахер из KQ. Но подумайте, какова вероятность, что вы сможете дебютировать повторно... - Вы нам угрожаете? - подал голос Чонхо. - Я вас предупреждаю. Телефонный звонок отвлек менеджера. После короткого диалога со звонившим, Кибом обратился к Уджину. - Пожалуйста, можете встретить господина Пак? При этих словах Юнхо почувствовал, как Сонхва, зажатый в его объятиях, замер. Уджин, завершивший процедуры, кивнул и скрылся в темноте коридора. - Это уже ни в какие ворота не лезет... Я вызываю полицию, - бросил Минги, - Вы не имеете права... - Полицию, говоришь? - Кибом потёр подбородок, - вся полиция сейчас точит зубы на Хонджуна, думаешь, его будут защищать? Скорее наоборот, им проще устроить Джуни проблемы. Ведь он копает под них. Минги закусил нижнюю губу и уставился на Юнхо. Только всё наладилось, только проблеснул свет надежды... Почему этот вечер превратился в гребаный апокалипсис?! Входная дверь открылась с тихим шуршанием и в скором времени перед глазами собравшихся предстал мама Сонхвы. - Не хотелось ехать в столь поздний час, но... - он заправил прядь волос за ухо, - Хва, звездочка моя, пойдём, поговорим. - Нет! - Сонхва выпутался из рук Юнхо, - ты просто так отдашь меня Хонджуну?! Как какую-то вещь? Как кусок мяса?! Мама! - На полтона ниже, милый, - улыбнулся мужчина. Хва знал эту улыбку. Она означала, что мама злится и спорить с ним бесполезно. Айдол опустил голову и замолк. Слезы всё ещё катились по его щекам. - Послушай, звездочка, - господин Пак сделал несколько шагов навстречу сыну, но тот замотал головой и убежал вглубь общежития. Мама лишь глубоко вздохнул и пошёл вслед за ним. - А... Моих родителей... Вы не хотите пригласить? - Хонджун пытался чётко выговаривать каждое слово, но язык не слушался его. - Им сейчас явно не до этого... - процедил Кибом, - так что, если ты в состоянии, иди собирай вещи впрок, чтобы лишний раз сюда не мотаться. - Послушайте, нам стоит уложить Хонджуна спать, - тихо произнёс Уджин, - лекарства работают, но не так быстро, как хотелось бы... Я всё понимаю, но боюсь, что с лишними движениями ему может стать хуже. - Я вообще-то надеялся, что мы поедем сейчас. Он уже должен быть в порядке... - Но вы же видите... Менеджер расстроенно потёр лоб. - Ладно, - Кибом подошёл к больному, - пойдём, ляжешь баеньки. - Он точно не опасен? - Минги проводил обеспокоенным взглядом лидера и менеджера. - Ничего страшного произойти не должно... - задумчиво произнёс Уджин, - лекарство приведёт его в форму. Эйтиз обменялись недоверчивыми взглядами. Пока пара шла, до ушей Хонджуна донесся строгий голос матери Сонхвы. Он не мог различить отдельные слова, но вряд ли господин Пак говорил своему сыну что-то приятное. Ничего, сейчас он ляжет спать, лекарство наконец подействует и уже утром, он устроит такой скандал, что никому не поздоровится. А сейчас - спать. - Ты позоришь семью, ты это понимаешь? - голос матери звучал холодно, отстраненно, - по твоей вине Хонджун сейчас так страдает. По твоей вине я чуть ли не среди ночи должен был вызывать такси. Прекрати вести себя так... Сонхва не отвечал. У него уже не было сил на это. Он прекрасно знал, что у мамы есть все рычаги давления и старший омега мастерски переключался между ними. Хорошо, что хотя бы папа не приехал. Но и мамы было достаточно. Более, чем достаточно. - Думаешь, мы тут все будем терпеть твои слезы? Думаешь, это что-то даст? Попробуй хоть раз... Хоть раз не быть эгоистом, Сонхва... Младший Пак стоял и слушал. Слезы текли по его щекам. Текли и текли, не переставая. Парни всегда старались убедить Сонхву в том, что он никогда эгоистом не был, даже наоборот, многое делал во вред себе, ужимался, чтобы другим было удобнее. Но мама лучше знает. Он часто давил на чувство вины, на то, что Хва слишком зациклен на себе, на своих интересах. Ведь есть общее благо, благо семьи, рода, страны, кого-угодно. Всегда есть что-то, что выше Сонхвы и его желаний, что неудивительно, ведь Хва сам для себя должен быть на последнем месте. Ему не давали права любить себя, не давали возможности признать, что его ценности, его взгляды, его интересы такие же важные, а во многом и гораздо важнее чужих ценностей. Но Эйтиз помогали ему принять себя. Осознать, что Сонхва - это не просто Сонхва. Он самый любимый, самый важный, единственный и неповторимый. Но у его семьи были другие установки, с которыми приходилось мириться. Конечно, Сонхва для своих родных был замечательным и прекрасным, но только тогда, когда он делал что-то для них или не шёл против их правил. Мама часто говорил сыну, что омеги рождены для того, чтобы отдавать что-то в этот мир. В этом заключается их естественное счастье. Сонхва был готов поспорить. Но не сейчас. Видимо, ему всё же придётся согласиться с матерью и отдать себя сначала Хонджуну, потом ребёнку... Своей семье, обществу, стране. Ведь тогда его наконец признают хорошей омегой. - Ты даже не представляешь, какое это счастье, какое благо, иметь ребёночка... Тем более от такого альфы, как Хонджун. Сонхва чувствовал, будто внутри него что-то умирает. Ссыхается, вянет под сухим ветром безразличия и боли. Что-то сильно потрескалось. Что-то сломалось. - Ты же любишь меня, звездочка, ты же любишь свою маму? Разве ты не можешь сделать для мамы что-то хорошее? Все эти твои песни, танцы... Это только твои хотелки, понимаешь? Баловство. Хватит уже. Ты уже взрослый, у тебя есть долг перед родителями, перед обществом. Пора исполнить его. Сонхва перевёл взгляд на свою мать. Когда это лицо, родное, любимое, стало таким... Чужим? Неприятным? - Так что, звездочка? Молчание. - Сонхва. Ты услышал мой вопрос? И снова тишина. - Сонхва? Не испытывай моё терпение. Младший омега взглянул на мать. На этого странного незнакомца. - Мама, - прошептал Хва, - разве... Я не достоин любви? - Конечно достоин, звездочка, - лживая сладость сквозила в голосе старшего, - но знаешь что? Существует только один человек, который будет любить тебя безусловно, ему будет не важно, кем ты работаешь, как ты выглядишь... Мама одной рукой приобнял сына за плечи, а другую опустил ему на живот. - Твой ребёнок, Сонхва, будет любить тебя в любом случае... И я очень надеюсь, что Хонджун подарит тебе ребёночка на твой день рождения. Разве это не замечательно? - Так, некоторые вещи я прихватил из студии, - вернувшись в общую комнату, менеджер кивнул в сторону сумки, валявшейся у дивана, - Сан, соберёшь остальное для Хонджуна? - Нет уж, - айдол принял оборонительную позицию, - никто никуда не поедет, ни сегодня, ни завтра, никогда. Это незаконно! - Вы все так боитесь общественного осужения, а вся эта каша, что вы заварили, думаете, никак на вас не отразится?! - Юнхо постепенно терял самообладание, - если вы дошли до запугивания и угроз, то мы тоже так можем... - Если ты про СМИ, то учти, что вас они тоже съедят, - фыркнул Кибом, усаживаясь на диван рядом с Ёсаном. Кан, судя по напряженному выражению его лица, усердно пытался найти решение сложившийся ситуации. - Это для вас ситуация кажется катастрофой, но напоминаю, что выдавать омегу за высокорангового альфу без его согласия - абсолютно нормально. Я бы на твоём месте, Юнхо, так не ерепенился. Вы, айдолы, живёте в своём мире, не понимая, как всё на самом деле устроено... Минги сделал несколько уверенных шагов вперёд, нависнув над менеджером. - Мы понимаем гораздо больше, чем вы можете себе представить, - пробубнил он, - Всё, что вы делаете... Бесчеловечно. Кибом медленно поднялся с дивана, грозно уставившись на Минги. - Не переживай, малыш, на вязку с тобой тоже есть кандидаты, но компания пока думает... - с этими словами менеджер скользнул по щеке омеги тыльной стороной ладони, чтобы в конце концов опустить руку ему на плечо. Минги отшатнулся и тут же оказался в крепких объятиях Юнхо. Кибом пожал плечами и сел на прежнее место. Он понимал, что аргументы здесь не работают, парни не будут его слушать. Оставался только один вариант - запугивания и демотивация. - Тебе тоже стоит унять свой пыл, Юю, - фыркнул менеджер, ощущая ягодное раздражение, - альфам не нравятся строптивые омеги, особенно с учётом твоего роста, тебе стоит научиться скромности... - Почему бы вам сразу не обрубить мне ноги по колено, - процедил Юнхо. - Кибом, умоляю, вы же сами сказали, что вам эта идея не нравится! Давайте объединим силы, прошу вас... - наконец подал голос Ёсан. - Не отдавайте меня никаким альфам, - проскулил Минги, прижимаясь к Юю. - Я просто выполняю свою работу, ребята, извините. - Тебе нет прощения! Предатель! - Сан не переставал окружать себя горьким полынным лимоном. Тихие шаги отвлекли собравшихся. Господин Пак показался в тусклом освещении общей комнаты. - Что ж, думаю, всё в порядке, - кивнул мужчина, - и я был бы крайне благодарен, если бы господа альфы меня проводили. Уже поздно, сами понимаете... Кибом и Уджин переглянулись. - Пойдёмте, я вызову сопровождение, - доктор направился к выходу. Кибом проследил взглядом за уходящими фигурами. Атмосфера в комнате всё ещё была напряжённой. Юнхо прижимал к себе Минги, шепча на ухо успокаивающие слова. Сан еле сдерживался, чтобы не ударить менеджера за его отвратительный поступок. Только холодная рука Уёна, сжимающая его плечо, успокаивала. Чонхо стоял как вкопанный, не зная, что делать. Было видно, что он растерялся и сильно нервничал, то и дело поглядывая на Ёсана, высокорангового хёна, способного хоть как-то повлиять на ситуацию. Но старший горестно смотрел в пол. Кажется, у них действительно нет выбора. - Санни, - Уён обеспокоенно взглянул на любимого, - я схожу к хёну... Хорошо? Альфа молча кивнул, давая понять, что не собирается набрасываться на Кибома. Младший омега удалился, потянув за собой болезненно пряный след. - Парни, - выдавил из себя менеджер, - Мы знаем друг друга достаточно давно, чтобы в случае чего всплыли нелицеприятные подробности о каждом из вас, если вы захотите восприпятствовать делам компании. Не нужно устраивать себе лишние проблемы, ладно? Всё закончится быстро и мы сможем спокойно работать дальше. Но да, нам стоит признать, мы давали вам слишком много свободы и теперь пожинаем плоды своего же бездействия. Поймите, если Хонджун наконец включит голову и перестанет совать себе же палки в колеса, Сонхва и не вспомнит, что он когда-то не хотел быть с ним. Любовь это всё те же гормоны, вот и всё. Джуни нужно перестать отталкивать его своим запахом и тогда они станут хорошей парой. И Хва будет счастлив. Хонджун просто не понимает этого, потому что он так и остался ребёнком, не способным принять тот факт, что он гребаная доминанта, хочет он того или нет. Но если они останутся друг с другом наедине, всё встанет на свои места. - Если Хонджун отталкивает Хва своим запахом специально, то почему Хва не может сделать тоже самое в сторону Хона? - задумчиво пробубнил Чонхо. - Не знаю, надо спросить Уджина, - пожал плечами менеджер. - Мне кажется... - безучастно произнёс Юнхо, - хёну критически важно нравиться людям. Больше, чем кому-либо из нас. И запах помогает ему в этом. - Всё может быть... - Ёсан нервно потёр колени. И снова неловкая пауза. Парни не хотели мириться с ситуацией, но вариантов изменить её с каждой минутой становилось всё меньше. Они действительно были заложниками своих контрактов и своих образов. Кибом был прав, если их захотят закопать, то их закопают. Но и подставлять Сонхву под удар - бесчеловечно. Что ценнее, карьера или друг? Для парней ответ был очевиден, но как сделать так, чтобы решение проблемы было не временным, а окончательным? Сбежать среди ночи, уехать куда-то, скрываться... Вряд ли они смогут это сделать. Такое работает только в фильмах. Неужели у них действительно нет выбора? Это конец? Растормошив тишину скофуженным шуршанием в гостиную вернулся Уджин. Он обеспокоенно смотрел на хозяев дома, будто боялся, что его загрызут на месте. - Так что, - доктор почесал в затылке, - Мы будем ждать здесь, когда Хонджун проспится или поедем по домам? Уён постучал ещё раз, надеясь, что Сонхва всё же откроет ему. В конце концов, это ведь и его комната тоже. - Хён, пожалуйста, - проскулил младший, прижавшись лбом к двери. Он осторожно провел пальцами по неглубоким царапинам. В тот день... Сан исцарапал дверь, пытаясь зайти, а Сонхва старался сдерживать его напор. Они зашлифовали борозды, как могли, чтобы не занозиться случайно, и закрасили поверхность. Но шрамы остались. Они будут здесь всегда, как напоминание. - Хва... Твой мама уже уехал, открой, прошу. Ручка медленно повернулась и в образовашейся щели показалось заплаканное лицо старшего. - Можно я пройду? Сонхва отступил на несколько шагов и опустился на кровать. Уён присел рядом. - Мы... Мы что-нибудь придумаем, хён, - младший осторожно погладил волосы Пака. Солёная карамель плотной вязкостью ложилась на плечи, обволакивая. - Нет. Я... Я сделаю так, как сказано, - пробормотал Сонхва. - Нет, нет! Не надо, - пролепетал Уён, схватив второй рукой ладонь собеседника, - ты ведь не хочешь этого, не заставляй себя! - Но ведь... Это моя судьба? - Хва медленно повернул голову в сторону младшего, - Хонджун выбрал меня. Он не сможет работать дальше, если... Всё не случится. Всё, что он так упорно строил, к чему шёл... будет разрушено. Каждый из нас должен чем-то жертвовать, Уён-и. - Нет... Нет... - младший омега не заметил, как по его щекам потекли слёзы, - ты не должен... Нет... - Прости, но... - Сонхва опустил голову, - я хочу немного побыть один, если тебе что-то нужно здесь, возьми, но, пожалуйста... - Хорошо, я ухожу, но прошу тебя, подумай! Подумай о себе, Хва! - Я уже всё решил. Уён медленно отпустил руку старшего и направился обратно к двери. По всему его телу пробегала холодная дрожь, а сердце сжали стальные когти бессилия. Он молча вы шёл из комнаты, но не смог вернуться в гостиную. Омега опустился на колени в коридоре и заплакал. Тяжёлый гранит безысходности давил на него с такой силой, что подкосились ноги. Это конец. Сонхва вздохнул, игнорируя дрожание горла от долгого плача. Также он пытался не замечать всхлипы за дверью. Ему нужно быть сильнее. Ему нужно принять наконец взрослое решение и стать настоящей хорошей омегой. Он перевёл взгляд на окно. Там, в тишине улиц уже давно стемнело, зелёные ветви деревьев почернели, а окна соседних домов выстраивались в золотую мозаику на синем холсте городского пейзажа. Спокойствие, сменяемое лёгким ветерком, ласкающим листья, примиряло Сонхву с принятым им решением. Нет смысла прятаться, от судьбы не убежишь. Быть может, всё это время он принадлежал Хонджуну... И встретились они в одной группе не случайно... И ведь та таролог нагадала им однажды... И ведь... Они понимают друг друга с полуслова... Видимо, не хватало одного маленького шага, чтобы всё наконец сложилось. Хва на ватных ногах подошёл к зеркалу, висевшему на дверце шкафа. Он посмотрел в лицо этому жалкому существу, жившему столько лет потакая своим "хотелкам" ... С горечью омега положил ладонь себе на плечо. Если бы тогда он не начал лечиться, если бы не восстановил свой запах, всё было бы по-прежнему?! Всё было бы как раньше. Они бы общались и дурачились вместе с Джуни, кушали вкусную еду, смотрели сериалы, обнимались хотя бы иногда... А что теперь?! Парень с силой сжал железу, нашупав её малянистую мягкость под тонкой кожей. Но ведь это то, чего он так хотел? Стать здоровой, полноценной омегой. Такая омега рожает щенков своему альфе, она верная жена и любящая мать. Она счастлива в этом статусе. Что ему ещё нужно?! Сонхва закусил губу, проглотив ещё одну порцию слёз. Рука медленно соскользнула с шеи. Нужно смириться с этим. Просто принять. Так, взрослея, омеги уживаются с наличием течек, так альфы принимают свой ранг. От этого никуда не деться. И в целом... Всё ведь и правда неплохо? Сонхва знал Хонджуна достаточно хорошо, чтобы понимать, каким заботливым отцом и мужем он станет. Почти идеальным... Но нелюбимым. Омега мотнул головой. Нет. Нужно просто принять это. Просто принять. Ничего. Ничего, всё будет нормально. Они будут хорошей парой, обязательно. Общие дети скрепят их отношения, так ведь? Так ведь?! Не нужно... Сонхве даже не нужно ничего делать, не о чем больше беспокоиться. Это здорово, правда? Быть может, разве что... Парень медленно перевёл взгляд на постель, где валялся его смартфон. На негнущихся ногах он подошёл к нему и набрал номер, холодея всем телом. Он не знал, ответят ему или нет и обялся любого варианта. С каждой паузой между длинных гудков омега замирал, и вот наконец, он услышал сонное "алло" приятного хриплого голоса. - Привет, Сунхи... - Сонхва всеми силами старался сдерживать слёзы, - извини, что так поздно, но это... Очень важно. - Ох, ничего, - донеслось из трубки, - что-то случилось? - Случилось. Я знаю, что нам с тобой общаться нельзя, но я не могу больше молчать. Я... В общем... Я не могу тебе всё объяснить сейчас. Но я... Просто хотел сказать тебе, что ты мне нравишься. Голос всё-таки дрогнул, Сонхва вытер нос тыльной стороной ладони. - Ох... Хён... - на том конце парень явно не знал, что сказать, как реагировать на внезапное приназние. - Я подумал, что лучше сказать тебе об этом сейчас, - Сонхва уже плакал в трубку не в силах сдерживать эмоции, - я не хочу делать тебе больно этими словами, я не издеваюсь, не думай, пожалуйста, что я плохо поступил с тобой, когда ты обо всем узнаешь, я просто хотел признаться тебе в этом, потому что потом у меня не будет возможности... - Так, хён, послушай, что бы ты не хотел сделать, не делай этого, слышишь! - повысил голос Сунхи, - не надо! Всё будет хорошо, постарайся успокоиться, глубоко дыши... Я могу вызвать врача... Тебе нужна помощь... - Сунхи, нет... Я ничего не собираюсь делать... Я не... Про это. Можно сказать, повод для звонка даже радостный, - старший криво улыбнулся сквозь слезы, - я скоро выйду замуж, Сунхи. Я не хотел говорить, потому что это конфиденциальная информация, но... надеюсь, что ты никому не скажешь. Я ведь могу доверять тебе? В трубке воцарилось молчание. После послышался тихий вхлип и медленный выдох. - Ох, что ж. Поздравляю! - наконец выдавил из себя альфа, - правда... Я не знаю, зачем ты мне тогда признался. Но... Ладно. Я... Поздравляю, да. Твоему мужу повезло, завидую... Да. В общем. Могу ли я тебя попросить не приглашать меня на твою свадьбу? Я... Вряд ли смогу приехать... Извини. - Прости меня, Сунхи. - И ты прости. Спокойной ночи. Сонхва уронил телефон на пол. Теперь точно всё. - Я понимаю, что вы сейчас очень нервничаете, но думаю, что нам всем стоит поспать хотя бы пару часов. За эту ночь ничего всё равно не изменится, - констатировал Уджин, - я бы конечно метнулся домой, но с учётом времени, это получилась бы поездка туда-обратно и буквально часа два на сон, смысла в ней нет... Я могу остаться здесь? Сан смерил мужчину холодным взглядом. Звучало не очень правдоподобно, скорее всего старшие хотели пасти парней на случай непредвиденных обстоятельств. Из коридора донеслись шаги и вскоре в комнате появился Уён. Еле передвигая ногами он направился к холодильнику, чтобы налить себе немного воды. - Как там Хва? - спросил Юнхо, поглаживая спину своей принцессы. - Он хочет немного побыть один... Он... Сказал, что согласен. - Нет, - ошарашенно прошептал Чонхо. Макнэ подошёл к Уёну и с ужасом в глазах встряхнул его за плечи. - Скажи, что то неправда! Это неправда! - Хо! Не надо, - Сан принялся разнимать младших. Ёсан со слезами на глазах наблюдал эту сцену, не в силах повлиять на ребят. Минги медленно опустился на колени, потянув за собой Юю. - Вы не можете заставить нас спать с теми, с кем мы не хотим спать, это даже хуже, чем проституция! - захлебываясь слезами проскулил рэпер. Он цеплялся тонкими пальцами за футболку старшего, будто боялся, что его прямо сейчас увезут, как Сонхву, к какому-нибудь альфе психопату. Бессилие накрыло Эйтиз с головой, выбивая из лёгких последний воздух. Отчаянные всплески запахов, как мольбы о помощи, взрывались в мутной пелене яблочного омбре. - Не надо так драматизировать, - стараясь скрыть горечь в голосе произнёс Кибом, - мы с Уджином останемся здесь, в гостиной. Попробуем вздремнуть на диване или на полу... У вас не будет дополнительного матраса? - Для тебя у нас нет ничего, - бросил Сан. - Как хотите... В любом случае, помогите Сонхве собрать вещи, хонджуновы тоже. .. И ложитесь спать. Вам ясно? Парням только и оставалось, что обеспокоенно переглядываться. Небольшая гостиная, освещенная холодным светом ламп, стала пристанищем для страха и отчаяния мемберов. Ситуация казалась безвыходной. - Парни, я понимаю, вам страшно... Но послушайте меня, я врач, я могу вам всё объяснить. Операция для Хонджуна - не выход. Неужели вы не понимаете, что даже со здоровыми железами он всё равно будет бросаться на Сонхву? Его конечно может отвадить запах другого альфы, но это же... Абсолютно такая же история. С Хонджуном Сонхва будет в безопасности. Вот и всё. Вы уже ничего не сможете с этим сделать, наши организмы уникальны, с помощью феромонов мы можем найти себе идеальную пару, которая сможет родить нам здоровое потомство. Так и работает природа... И мы не в силах это изменить. - Послушай меня сюда, господин доктор, - новая волна ярости накрыла Сана, - если ты говоришь, что через запах мы можем найти идеального здорового партнёра, то скажи, почему у людей рождаются больные дети? Почему мы не можем вылечить рак? Почему рождаются низкоранговые альфы? Откуда берутся генетические заболевания в конце концов? Может быть в этом и есть какой-то смысл, но ставить всё на это... Нет... Нет, черт возьми. Окей, мы знаем, что запах родственников мы чувствуем иначе, чтобы он нас не привлекал. Но даже так, мы знаем, что инцест иногда происходит. Я это к тому, что нельзя быть стопроцентно уверенным, что это лучший вариант из возможных, основываясь только на запахе... Вы и ваши умозаключения идут в ж... - Сан, пойдём, поможем Сонхве собрать вещи, - прервал любимого Уён. Совместными усилиями ребята справились за час. Небольшой чемодан и спортивная сумка вскоре были выставлены в коридор. Сан и остальные отказались собирать вещи Хонджуна, чтобы дать ему возможность ещё немного поспать. Усталость и стресс выжали из ребят последние соки. Сухо распрощавшись, парни разбрелись по своим спальням. Задержались в общей комнате лишь Сонхва и Сан. - Уджин? - хрипло позвал доктора старший омега, - Хонджун ведь точно... Не опасен сейчас? - Думаю, пока он спит, всё в порядке, - кивнул врач. Сонхва криво улыбнулся и ушёл в свою комнату. Сан остался в гостиной. Он сел на стул, повернув его к сидящим на диване сотрудникам KQ. - А ты спать не пойдёшь? - поинтересовался Кибом, уронив голову на подушку. - Как-то не хочется, - бросил айдол, наблюдая, как не в меру уставший Уджин трёт глаза. - Мы ничего не будем делать, пока вы спите, не переживай, - покачал головой менеджер, как бы подтверждая свои слова. - Так я тебе и поверил. Вывезти Хонджуна, пока он не в состоянии вам перечить, разве не лучший вариант? Всё ещё не понимаю, зачем вы его сюда привезли. Кибом почесал подбородок. - Я же сказал, за вещами. Мотаться туда-сюда я смысла не вижу. Проще разобраться со всем за раз. Сан скрестил руки на груди. - Я бы на вашем месте поступил так. Отвёз бы сначала Хонджуна. Потом приехал в общежитие и наврал бы Сонхве о чем-нибудь, чтобы отвезти его в те же апартаменты. Разве такой вариант не логичнее? Сонхва бы даже ничего не заподозрил, а так... Что-то я не понимаю... Повисла неловкая пауза. Уджин скромно сидел на краю дивана, явно не понимая, к чему ведёт айдол. Кибом же напрягся. Он внимательно наблюдал за Саном, не отрывая голову от подушки. - Я же сказал... Я человек подневольный в этой ситуации. Моё дело маленькое - отвезти этих двоих в одну квартиру, чтобы они наконец потрахались и всё это закончилось. Но разве я не говорил уже, что мне вся эта затея не нравится точно так же, как и вам? Сан перевёл взгляд на Уджина. Врач уже клевал носом, но в целом старался держаться. Он явно был не глупым человеком и понимал, что засыпать в такой ситуации - себе дороже. Айдол снова взглянул на Кибома. Этому мужчине веры нет, но всё же... - Если никто не собирается спать, тогда... Может хотите кофе? - Я бы не отказался, - кивнул менеджер. - И я тоже, - пробубнил Уджин. - Поверить не могу, что всё вот так закончится... - Чонхо накрылся одеялом по самый подбородок. - Думаю, завтра капитану станет легче и он ученит скандал, - вздохнул Ёсан, - Мы ничего не можем сделать сейчас. Так что... Надо спать. - Я не хочу спать, но глаза закрываются сами собой... Было бы здорово, если у нас, знаешь, было какое-то сильное снотворное. Мы бы заставили Кибома и Уджина его выпить и пока те в отключке увезли бы всех... Не знаю... Да хоть к родителям Хонджуна! Ёсан усмехнулся. За окном уже сгустилась непроглядная ночь, больше не было слышно проезжающих мимо машин, разговоров прохожих... - Интересная мысль, Чонхо, жаль, у нас ничего такого нет, могло бы сработать... Но ладно, - старший повернулся на бок лицом к стене, - давай спать. Комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь размеренным дыханием. Ёсан пытался заснуть, но ничего не получалось. Он просто лежал, стараясь не двигаться лишний раз, чтобы не сбить с себя последние крупицы усталости. В его голове продолжали крутиться идеи, от самых безумных, до вполне реалистичных. Но все они не работали в долгосрочной перспективе. Тайно вывезти Сонхву и Хонджуна пока все спят? Без какого-то волшебного средства это правда не сработает. Но даже если представить, что у них получилось... Что дальше? Самый простой и логичный вариант - уйти из KQ всем разом. Расторгнуть контракты и подать на компанию в суд. Хонджун сам предлагал эту идею ещё давным-давно, как только встал вопрос об уходе Сана или Уёна из группы. Но это страшно. Страшно менять свою жизнь настолько координально... И это решение в любом случае не отвадит Хона от Сонхвы. Уджин правильно сказал, ничего не изменится, даже если вылечить воспаление. И что тогда делать? Команда не сможет без капитана, но и выгонять Сонхву из группы бесчеловечно. Они в тупике, в самом настоящем тупике. Да и слова Кибома о том, что при желании компания найдёт, как испортить ребятам карьеру... Альфа не мог поверить этим словам, всё-таки они очень давно знают менеджера. Он бы не стал играть настолько грязно. Всё происходящее все больше походило на какой-то фарс. И что им всем теперь делать, как жить? Ёсан зарылся носом в одеяло и тихонько всхлипнул. Нужно думать дальше. Сонхва долго вслушивался в дыхание соседа. Он терпеливо ждал, пока Уён наконец заснёт. Пусть даже тревожным сном, лишь бы не подскочил внезапно с ненужными вопросами. Когда наконец младший перестал ворочиться и его сопение выровнялось, Хва медленно вылез из под одеяла. Омега быстрым движением схватил маленькую коробочку со стола и направился к двери. Вокруг было темно, но за столько лет жизни в общежитии Сонхва настолько хорошо ориентировался в этом длинном коридоре, что мог спокойно дойти до цели и без света. К его удивлению, в направлении общей комнаты всё же тускло светлело. Видимо, Кибом с Уджином не спали. Но ничего. Сонхва не собирался делать ничего страшного, ничего такого, что могло бы вызвать вопросы. Он осторожно, чтобы никого не разбудить, направился в сторону санузла. Свет туалета показался омеге слишком ярким, бил в глаза. Лишь спустя время он смог без проблем посмотреть на себя в зеркало. Оттуда на него пялилось болезненно бледное существо с чернеющей тоской в глазах. Сонхва потёр щёки ладонями, чтобы немного взбодриться. Быть может, так и должно быть? У них с Хонджуном всё должно случиться? Дрожащими пальцами парень открыл коробочку и заглянул внутрь. Эти серьги никак не хотели лежать в отведенных для них прорезях. Пока он вдевал красный цветочек в ухо, его сердце больно кололо. Всё-таки... Всё-таки у Хонджуна есть вкус на такие вещи... Сонхва коротко вздохнул и вышел из ванной. Всё также тихо, чтобы не вызвать подозрений у неспящих старших, омега направился к двери. Той самой двери, за которой спал Хонджун. Он не хотел будить капитана, не хотел с ним разговарить. Просто посмотреть. Снова взглянуть на него без страха и смириться наконец со своей участью. Парень медленно открыл дверь и тут же отшатнулся. Запах в комнате стоял невыносимый. Концентрация феромонов зашкаливала. В совокупности с запертой форточкой, дышать было совершенно невозможно. Не сдержав кашля, старший направился к окну. Впустив в комнату поток свежего воздуха, он закрыл дверь. Кофеварка медленно сцеживала ещё одну порцию кофе. Мужчины не торопились, а значит можно было позволить себе выпить что-то получше растворимой бурды. -... Помню, когда вы только дебютировали... - хрипло проговорил уставший менеджер, - такие малыши... - Только не надо этого, - пробубнил в ответ Сан, расставив чашки на столе. - Ну, слушай. Нет ничего плохого в ностальгии. Вы раньше были такие тощие, без слез не взглянешь. Не то, что сейчас... Возмужали. Ты очень изменился, Сан. Айдол не удостоил менеджера комментарием и лишь молча разлил напиток по кружкам. Долил немного воды и закинул по паре кусочков льда. - Знаешь, я бы хотел, что бы вы с Уеном были вместе... - проговорил Кибом, забрав свою порцию кофе, - вы с ним... - Погоди, - прервал старшего айдол, - не показалось, что яблоками пахнуло? Уджин нахмурился, сжав в руках чашку. - Слушай, ну может Хон в туалет ходил, ты же слышал, - пожал плечами менеджер. - Разве он не должен спать? - не унимался Сан. - Он ведь просто спит, он не без сознания... Всё в порядке, - доктор опустил голову, наблюдая как в тёмной жидкости медленно растворяются полупрозрачные кубики. Время не просто тянулось медленно, оно почти замерло. Казалось, что каждая пылинка, освещенная лампой, проходит расстояние в тысячи километров, прежде чем упасть на глянцевую поверхность пола. Глаза Сана неумолимо слипались, несмотря на всё то количество кофе, что он успел в себя влить. Но общая тревожность при этом не давала ему возможности расслабиться. Он понимал, что у них медленно, по капле, кончается время на решение проблемы. Но вариантов отхода не предвидилось. Только если действовать совсем радикально. На этом понимание ситуации заканчивалось. Кибом явно вёл какую-то свою игру, Уджин, вне компании, казался гораздо более скромным, но быть может, он тоже скрывал ото всех свои истинные намерения. Всё эти мысли заставляли конечности холодеть, а мозг плавиться. Сан нервно отхлебнул кофе. Казалось, что эта ночь никогда не кончится. Сонхва не сразу обнаружил отсутствие Сана в комнате. Вероятно, альфа не смог находиться в этой удушающей яблочной мгле. Омега коротко вздохнул, стараясь выцепить немного свежего воздуха. Он осторожно присел на край кровати. Хонджун мирно спал, лёжа на боку лицом к стене. Хва мог достаточно хорошо рассмотреть его лицо, освещенное тусклыми отблесками фонарей, горящих за окном. Капитан... И правда, сейчас, когда боль утихла, а переживания остались в реальном мире, его расслабленное лицо выглядело таким милым, доброжелательным. Хонджун не был монстром, голодным зверем, готовым напасть в любую секунду. Он выглядел... Как раньше. Быть может, таким Сонхва способен его принять? В голове старшего пронеслись слова матери:"просто иди к нему". Сейчас у Пака не было течки, но решение прийти к капитану в спальню будто придало ему мужества, возможность смириться с происходящим. Парень продолжал рассматривать спящего. Длинные прямые ресницы чуть подергивались, расслабленные губы скрывали в темноте свои незаживающие ранки от бесконечных покусываний. Вид Хонджуна был умиротворяющим и даже нежным. Если бы не до слез резкий запах, могло бы даже показаться, что здесь спит ребёнок. Альфа глубоко втянул носом воздух. Видимо, ему самому было тяжело находиться в окружении своих феромонов. Малыш Хонджуни. Вероятно, такую картину Сонхва будет наблюдать ещё очень долго. Ночь за ночью. Уже в своей постели. Быть может, это и правда не самый худший исход ситуации? Они будут желать друг другу спокойной ночи после тяжёлого рабочего дня, слишком уставшие, чтобы долго разговаривать. И может быть, на выходных, либо с утра, перед уходом в студию, Хонджун бы будил свою омегу лёгким поцелуем или поглаживанием по лицу... Тогда Сонхва открывал бы глаза, видел это лицо мягко улыбающееся ему. И слышал голос, чуть хрипловатый, ещё не проснувшийся. Хонджун говорил бы ему что-то вроде:"доброе утро, звездочка", и целовал нежно в щеку. Или даже в губы. И всё это, весь этот прекрасный, утопично приторный день, утопал в яблоках. Сам Сонхва пропах бы яблоками, возможно сильнее, чем прежде. Каждое утро, каждый день, каждый вечер, его бы сопровождали яблочные флюиды. С другой стороны, а когда было иначе? Сонхва улыбнулся своим мыслям. Постепенно он всё больше успокаивался, принимая свою роль будущей жены для Хонджуна. Внезапно, и без того тёмная комната будто бы потемнела ещё сильнее. Запах сгустился настолько, что казалось, будто бы он стал осязаемым. Омега напрягся. Он снова посмотрел в лицо младшего и увидел, что его глаза открыты. Медленно две чёрные точки перевели взгляд со стены на старшего. Эти глаза... В них не было ничего. Только тьма. Запах напомнил Сонхве сорвавшегося с цепи пса, настолько он яростно впивался в ноздри, бил по вискам. Это ощущение заставило омегу жадно хватать ртом воздух. Старший не сразу понял, что это была ловушка... Феромоны действовали на омегу принуждающе, заставляя вдыхать себя ещё больше. Через какие-то мгновения запах переменился и стал сладким. Слаще любого яблочного джема, слаще патоки, слаще любви... Неприятное чувство опустилось куда-то вниз живота омеги и там расцвело жаром. - Нет... Не может... Быть, - прошептал Сонхва, падая на пол. Хонджун сполз с кровати вслед за старшим. Он низко утробно рычал, посылая вибрации по скользкому ламинату. Омега открыл рот, чтобы закричать, но не смог издать ни звука. Перед ним на четвереньках стоял настоящий зверь. В темноте его глаза блестели, а полный пузырящейся крови рот жаждал попробовать нежную плоть на вкус. Бедра старшего будто онемели. Организм явно не планировал начать течку сегодня, поэтому все ограны болезненно сжались в спазме, посылая по всему телу волны боли. А железы, чтобы сгладить мучения, наоборот пробуждали в Сонхве желание. Окутанный сладким ароматом, он мог лишь скулить, ощущая, как всё его естество просит Хонджуна начать. Жаждет его огромный альфачий член. Но альфа будто бы не спешил. Он тяжело дышал, видимо пытаясь сконцентрироваться на своём запахе. Его подчинение работало не просто хорошо, оно действовало безотказно. По щекам Сонхвы потекли слезы. С каждым вдохом он все больше терял контроль над своим телом. Мысли улетели куда-то, руки и ноги стали ватными, а меж ягодиц собралась горячая влага. Перед глазами всё плыло. Он неловко разлегся на полу, не в силах держаться. Существо, когда-то гордо именуемое Ким Хонджуном, нависло над ним. Горячее дыхание, солёно-железистое, обдавало лицо омеги, иссушая слезы. Сонхва, теряя остатки рассудка, взглянул младшему в рот. Верхние клыки сильно вылезли. Хуже того, вылезли даже нижние. Хва не знал, что такое вообще бывает. Вот, что значит, настоящий доминантный самец. Люди говорили, что высокоранговым не нужно бегать за омегами, и это правда. Но Хва и подумать не мог, что высокие ранги влияют на омег настолько сильно. Невероятно, феромоны альфы способны вызывать течки! Пышущий жаром широкий язык лёг на шею дрожащей омеги. Что-то внутри Хва всё ещё протестовало против соития с капитаном и заставляло его дёргаться. Но мысленно старший почти смирился с происходящим. Он всё равно не сможет ничего противопоставить доминанте. Звук трескающейся ткани вызвал в омеге ещё один судорожный всхлип. Острые когти Хонджуна рвали ночную футболку омеги. Крепкие пальцы альфы схватили старшего за грудь, сжав крепко, но стараясь не царапать чувствительную кожу. Это полное уверенности действие вызвало у Сонхвы протяжный полустон, полувскрик. Хонджун, не замечая мучений лежащего под ним тела, продолжил вылизывать шею, призывно двигая бедрами. Хва не мог не ощущать возбуждение друга, то и дело скользившее по животу. Его размеры... Джун просто напросто разорвёт его. - Пожалуйста, - прошептал омега, - не надо... В ответ Хва услышал рычание. Это конец. Хонджун полностью потерял контроль над собой. С трудом альфа оттодрал себя от желез несчастного, только лишь для того, чтобы стянуть с того домашние шорты. Мокрое пятно, темнеющее на серой ткани, явственно давало понять, что Сонхва готов. А если точнее, что тело Сонхвы готово. Сам омега пребывал в смешанных чувствах, с одной стороны заставляя себя успокоиться и принять всё, как есть, но с другой протестуя и содрагаясь от омерзения. Одна рука альфы уже скользнула меж ягодиц старшего. Сонхва сжался, ожидая, что когтистые пальцы сейчас начнут рвать его изнутри. Но проникновения не последовало. Вытащив смоченную жидкостями омеги ладонь, Хонджун прижал её к своему лицу. Эта сцена, сопровождаемая хлюпающими звуками, в темноте ночи выглядела отвратительно. Альфа слизывал с пальцев ароматную смазку с громким причмокиванием. Сонхва перестал понимать, что происходит, но, вероятно, Хон нуждался в феромонах омеги. Хва надеялся, что сможет уползти, пока альфа был занят своей рукой, но тяжёлая ладонь младшего пригвоздила его к полу. Омега ощущал себя мышкой, прижатой мягкой, но опасной когтистой лапкой кота. Он и представить себе не мог, что в Хонджуне спрятано столько силы. Закончив с рукой, альфа одним резким движением развел колени жертвы в стороны. Издав будто бы болезненный рык, Хон опустил свое лицо к бёдрам омеги, по-видимому, собираясь слизать ещё больше смазки. Сонхва дрожащими руками попытался стыдливо прикрыть свою промежность, но острые зубы прихватили тонкую кожу запястий. Хва дернулся, но ожидал, что укус будет сильнее. В его голове пронеслась мысль, что альфа не настолько безумен, как мог показаться. Возможно, он всё же понимал, что происходит и хоть и не в силах противостоять инстинктам, но рассчитывал силы, осознавал, что тело под ним слабое, хрупкое, что любое нажатие его сильных рук может сломать омегу. Это умозаключение оказалось для Сонхвы спасительной соломинкой. Если Хонджун хоть что-то понимает, значит, на него можно повлиять! Шершавые искусанные губы провели дорожку лёгких поцелуев почти от самого колена вниз, туда, где кожа становится тоньше и нежнее, а запах сильнее и слаще. Организм Сонхвы требовал большего, сам Сонхва мысленно молил о пощаде. Но не успел Хонджун опустить лицо ещё ниже, чтобы захлебнуться в ароматных соках, как его отпугнул грохот ломающейся двери. Когтистые руки капитана тут же оказались по обе стороны от головы омеги - альфа защищал свою добычу, нависнув над ней всем телом. - Ебаный рот! - прорычал Сан, одним ударом снимая несчастную дверь с петель. Запах течной омеги не смог остаться незамеченным. Сонхва на долю секунды обрадовался, что его спасут, но не тут-то было... В конце концов, инстинкты у всех альф одинаковые. Судя по запаху, Чхве тоже был непрочь полакомиться девственной плотью старшего. За спиной Сана раздавались голоса, но Хва не мог их различить. Кажется, это был Уён... Все они, всё вокруг потонуло в яблочном аду. Организм Хонджуна моментально отреагировал на появление соперника и его запах приобрёл угрожающе ноты. Сонхве стало дурно. Не в силах больше сражаться с доминантой и собственной течкой, он закрыл глаза. Когда он снова открыл их, то очутился в светлом, до зубного скрежета зелёном яблоневом саду. Он лежал на яблоках, кругом были одни лишь яблоки. Ветви деревьев, трескавшихся под тяжестью спелых плодов, купались в медовом солнечном свете. Сонхва был абсолютно раздет, но не чувствовал никакого стыда. Всё его тело покрывала пелена яркого, свежего запаха, настолько чистого, что в голове будто бы звенели колокольчики. Омега медленно повернул голову и нащупал ладонью гладкий яблочный бочок. Он поднёс к лицу плод, зелёный, поблескивающий на солнце. Ещё мгновение и зубы впились в сочную мякоть настолько глубоко, что нащупали жёсткую сердцевину. Сонхва приготовился долго и обстоятельно жевать твёрдый кусок, но он растворился на языке. У самых передних зубов осталась лишь маленькая жёсткая частичка, которую омега принялся перекатывать языком. Он не знал, сколько пошло времени, прежде чем она оказалась зажата между клыков. Сонхва сомкнул челюсти. Горькая... Горькая косточка. - Хва... Сквозь забытие донёсся крик. - Сонхва! Омега испуганно заморгал. Ему в лицо бил яркий свет, заставляющий глаза слезиться. - Прийди в себя, Сонхва! - знакомый голос почти сорвался на хрип. - Ты же тренировался, Ёсан, какого черта не работает?! - кажется, это был Юнхо. - Я пытаюсь, правда пытаюсь! - скулил парень и крепко схватил Сонхву за плечи. Омегу встряхнули, как тряпичную куклу. - Тогда какого хера он всё ещё течёт! - голос Уёна звучал надрывно, истерически. - Да что я, блин, сделаю?! - Чонхо, ты где там?! Неси чёртов баллончик! - кричал откуда-то издали Минги. - Не подходи!! - хриплый булькающий голос, судя по всему, пренадлежал Сану. Сонхва с трудом поднял голову, чтобы осмотреться. Он оказался в общей комнате. Если точнее, в бардаке, лишь в общих чертах напоминающем их прежнее жилье. У дальней стены, как подтаевшее мороженое, растекся Уджин. На лбу мужчины зрела пунцовая шишка. Он стонал и причитал, пытаясь вразумить остальных. Он просил, чтобы Хонджуна оставили в покое, но никто его не слушал. Неподалёку у коридора стоял Кибом. Он держался за голову, на костяшках пальцев красовались красные пятна. За его спиной прятался Минги. Взгляд Сонхвы упал на пол. Кровавые полосы и борозды от когтей перекрывали щепки и осколки стекла. Вероятно, эти самые щепки когда-то были обеденным столом, а стекло - вазой, в которую вечером Юнхо поставил букет. - Хён... Хён, тебе лучше? - сильные руки Ёсана обняли старшего. Только сейчас Хва осознал, что он полностью голый. Его лицо моментально зарделось. Хуже того, к телу возвращались ощущения и омега понял, что его течка никуда не исчезла. Он попытался принять сидячее положение. Теперь Сонхва смог увидеть полную картину происходящего. Юнхо сидел на полу, держа за плечи плачущего Уёна. Они выглядели так, будто тоже текли. Очень странно... Наконец старший омега смог найти в себе силы посмотреть вперёд, чтобы увидеть спину Сана, отгораживающую его от Хонджуна. - Хва, ты как, пришёл в себя? - повернулся к старшему Чхве. Холодок пробежал по спине Сонхвы, когда он увидел разбитое лицо друга, в центре которого красовалось почти чёрное кровавое пятно. - Господи... Сан... Что случилось? - проскулил Пак, в ужасе наблюдая за происходящим. - Давай потом, лучше постарайся как-нибудь успокоиться... - пробулькал альфа и повернулся к доминанте. Под "успокоиться" парень явно имел ввиду течку Сонхвы. Старший омега тряхнул головой. Запах, удушающе яблочный, снова начал давить на него. Но теперь к сочным плодам примешивался пугающий ржавый подтон. Видимо, это единственный дополнительный запах, определяющий третий ранг. Утробное рычание доминанты сковало ужасом присутствующих. - Чонхо!! - в исступлении прокричал Ёсан, прижимая к себе Сонхву. В дальнем конце коридора послышался грохот и вскоре за спинами Минги и Кибома показался Чонхо, сильно шатающийся на дрожащих ногах. На нём не было видимых повреждений. Возможно, его вело из-за запаха. Сонхва отчаянно прижался к Ёсану, ощущая, как по телу распространяется парализующий страх. Макнэ, неловко толкнув менеджера, чтобы пройти, нетвёрдой рукой уже собрался кинуть Сану средство, но Хонджун, повинуясь инстинктам, дернулся к нему. Кибом героически попытался закрыть собой айдола, в то время как Сан набросился на капитана со спины. Быть может, не самый честный поступок, но в данной ситуации играть в благородство нет смысла. Казалось бы, трое на одного - у Хона нет шансов. Но нет, он извернулся и попытался ударить Сана в живот. - Очнись, черт возьми! - выкрикнул старший Чхве, неловко упав на груду досок, когда-то бывшую столом. - Я так не могу больше! - проскулил Чонхо, сгибаясь пополам от тяжести феромонов лидера. - Просто отдайте ему Сонхву! - рявкнул Уджин, тщетно пытаясь встать. - Заткнись, или я тебе ещё раз втащу! - Кибом помог младшему альфе встать и попытался привести в чувства Минги, на которого, судя по всему, запах яблок тоже воздействовал. Менеджер и сам еле держался на ногах. Единственным, кто мог полностью контролировать себя в этом хонджуновском царстве, был Сан. Разбитый нос не давал ему дышать. Конечно, феромоны оседали на нёбе, попадая через рот, но обилие слюны и крови невелировали эффект. Злополучный баллончик с лекарством укатился куда-то вдаль, к разбросаным по полу осколкам и месиву из цветов. Сан еле поднялся, потирая бок. Он тяжело дышал и отплевывался, роняя на пол сгустки крови. Новая волна запаха заставила альф взвыть. Ёсан прижался носом к плечу Сонхвы, чтобы отвлечь себя от доминанты. Но даже течные запахи, что для альф обычно были в приоритете, растворялись в яблочном звоне. Хонджун глядел изподлобья на своих друзей. В его взгляде читался голод. Нечеловеческий, вечный голод, который был способен уталить только Сонхва. Хищник увидел цель. Ёсан в отчаянии сгреб в охапку старшего, Сан попытался заблокировать капитана, но тот зарядил кулаком в солнечное сплетение противника и отпрыгнул, получив в ответ удар на отмашь. Капитан отступил, напоровшись босой пяткой на стекло. Вопль боли разнесся по общежитию. Хонджун сьежился и опустился на пол, схватившись за ногу. Сонхва затаил дыхание. В тот самый момент, когда ногу альфы пронзила острая боль, что-то блеснуло в его глазах... И нет, это были не слезы. - Хонджун! - закричал Сонхва во всю мощь, - Хонджун! Очнись! Ты что творишь?! Это же мы! Твоя семья! Последние слова захлебнулись в плаче старшего омеги. Капитан медленно повернул голову на голос Хва, игнорируя задыхающегося рядом Сана. Доминанта разомкнул челюсти, демонстрируя четыре огромных острых клыка. Отпустив свою конечность, Хонджун невидящим взором уставился на свои руки. Ещё секунда и... Сонхва не сдержал крик ужаса. - Боже мой... - наконец восстановив дыхание, прохрипел Сан. Хонджун, что было силы, вонзил зубы себе в предплечье. По его подбородку заструлись большие темно-красные капли. Хон издал приглущенный, хрипло булькающий стон. Он зажмурился, пытаясь пережить болезненные ощущения. Сан отправил ещё некоторое количество крови на пол и вытер рот. - Что происходит, - пробубнил Кибом, медленно выпрямляясь. Атмосфера начала постепенно меняться. Запах перестал дребезжать ржавчиной, яблочная свежесть стихла, казалась смазанной. - Сан... Подойти. Подойти к нему, - проскулил Сонхва, глотая слёзы, - запах изменился. Чхве коротко кивнул и, всё ещё осторожно, не делая резких движений, сначала нашёл в мусоре баллончик, а после шагнул в сторону лидера. Хонджун сидел, скрючившись, с рукой в зубах и шумно дышал через нос. В его глазах читались боль и сожаление. - Хён, ты меня слышишь? - Сан постарался придать голосу мягкости, настолько это было возможно, и присел рядом с капитаном. Тот кивнул. Понимая, что всё наконец закончилось, эмоции стали накрывать младшего альфу. Слезы облегчения собрались в уголках его глаз. - Хонджуни, послушай, ты... Ты очень устал, верно? Доминанта снова кивнул. Вероятно, он не мог вытащить зубы из своей руки. - Ты знаешь, что это такое? - Сан показал старшему лекарство. Ещё один кивок последовал в знак подтверждения. После, изо рта, переполненного кровью, слюной и плотью, донеслось что-то невнятное, отдалённо похожее на "простите". - Ты не виноват, Хонджун, всё хорошо... Всё хорошо... - Сан вытер слёзы. Ему было больно смотреть на старшего в таком состоянии. - Тебе нужно поспать, ты не против, если я применю его? - продолжил Чхве. Хон опять дал понять, что не против, и протянул когтистую руку Сану. Тот, насколько ему позволяло разбитое лицо, улыбнулся и взял ладонь капитана в свою. - Всё будет хорошо, Хонджуни, всё хорошо, - пробормотал Сан и направил на старшего распылитель. Не прошло и десяти минут, прежде чем лидера потянуло в сон. Сан аккуратно придержал его за плечи и уложил на бок, стараясь разместить друга так, чтобы он не лёг на осколки. - Вот и всё, - проговорил Чхве, - кто-нибудь, вызовите скорую! Первым от шока отошёл Юнхо. Он, насколько позволяло его течное состояние, добрался до комнаты Уёна и Сонхвы. После чего вернулся с блистером и гелем для удаления запаха. - Парни, я всё понимаю, - выдавил из себя омега, - но пока мы ждём врачей, может случится ещё какая-то параша, так что давайте... Сонхва замялся, когда младший вложил в его руку капсулу и поднёс стакан воды. - Я не уверен, что мне стоит... - Жри, давай! Твою задницу второй раз спасать уже никто не будет, - выпалил Юю. Хва стыдливо отвёл взгляд, но всё же принял лекарство. Даже Уджин согласился намазаться гелем, от греха подальше. Несмотря на сильную головную боль, он постарался оказать каждому первую помощь. Доктор не стал вытаскивать руку изо рта капитана, объяснив это тем, что так Хон потеряет меньше крови. Постепенно в общежитии стало светлее - рассвет близко. Время шло, и парни приходили в себя. И вот уже Уён ползал по полу, собирая стекло, Чонхо пытался прибрать то, что осталось от стола, Юнхо помогал Сонхве одеться, Минги с Уджином обрабатывали травмы ребят, Ёсан открыл форточки в каждой комнате, чтобы запах быстрее выветрился. Когда вдалеке послышался вой сирен скорой помощи, Кибом не выдержал. Он расплакался.

***

- Он такой милый, когда спит... - После всего, что было, я уже никогда не назову хёна милым! - Да ладно тебе! Хонджун открыл глаза с тихим стоном. Голоса разбудили его, казалось, что они доносились со всех сторон. Когда капитан привык к освещению, он увидел, что вокруг него и вправду стояли люди. Это были его парни, его друзья. Они, судя по всему, находились в больнице. - Ты очнулся наконец, - промурлыкал Юнхо, стоящий у изголовья. - Ребята... - Хонджун удивился звуку собственного голоса. Он был приглушенным и хриплым. Альфа не сразу понял, что на его лице была закреплена кислородная маска или что-то подобное. Ким оглядел собравшихся. Юнхо почти не попадал в поле его зрения, поскольку стоял слишком близко. Чуть поодаль у стены расположился Сонхва, на табуретке у кровати сидел Сан с повязкой на поллица. Хонджун не без труда попытался сесть. Ему в этом помог Юнхо. Постепенно ощущения возвращались к его телу, теперь он понимал, что у него были перемотаны правая рука и левая нога, а от левой руки тянулся катетер, ведущий к капельнице. Самым проблемным местом на теле айдола была шея, прочно зафиксированная воротником, похожим на те, что надевают на людей при травмах шейного отдела. - Сколько я проспал? - больной поправил маску. - Только не снимай её, она отгораживает тебя от посторонних запахов, - мягко улыбнулся Сонхва, - ты проспал дня три... Сегодня пятое апреля. - Ох, хён, прости, я пропустил твой день рождения! - расстроенно протянул Хон. - Всё в порядке, не переживай, - старший подошёл ближе доверительно погладил друга по здоровой руке. - Как себя чувствуешь? - гнусавый голос Сана удивил больного. - Нормально, а ты сам как? Что с тобой произошло? - Ты ещё спрашиваешь?! - рассмеялся Чхве, - это ты меня так разукрасил! Лицо Хонджуна вытянулось в удивлении. - О боже... Я... Я не мог, ты что!? Что произошло? Я совсем ничего не помню... Сонхва и Юнхо сочувственно переглянулись. - Хён, - начал Юю, - ты только не переживай, хорошо? Ты немного... Потерял контроль над собой. - Что?! - воскликнул Хон, насколько ему позволяло его состояние, - я что, отлетел? - Ну... Не совсем, - пожал плечами Сонхва, - как сказал врач, настолько высокие ранги не могут отлететь. Тебя просто одурманил мой запах... Вот и всё. - Даа, ты немного разозлился, поэтому расквасил мне лицо, превратил Чонхо в один сплошной синяк, разворотил общежитие... Всего-то! - развёл руками Сан, дескать, ничего не произошло. - Боже, парни... Простите.... Простите меня, я не хотел! - пальцы Хонджуна сжали больничное одеяло. - Всё хорошо, хён, - большие ладони Юнхо легли капитану на плечи. - Я пойму, если вы не захотите больше со мной работать, после всего, что случилось... Как я мог... Просто как... Уджин ведь обещал, что лекарства будут работать... - Я тебе так скажу, это скорее сам Уджин больше не будет работать! - Сан скрестил руки на груди с видом победителя. - Ты это о чём? - Хон встревоженно уставился на друга. - Всё тайное становится явным, Джуни-хён, это такой скандал... Лучше тебе в интернет пару недель не заходить. Капитан опустил глаза. Он ничего не помнил о том, что с ним происходило и плохо понимал, о чем говорят его друзья. Но вроде бы, они не были на него злы, и это главное. - Тебе не стоит переживать, правда, хён, - Юнхо продолжал нежно поглаживать плечи старшего. - Нам в любом случае стоит подумать о нашем будущем... Я не получал должного лечения всё это время, а тебя, Сан, вместе с Уеном хотели выгнать на совершенно идиотских основаниях. Хватит с меня... Этого дерьма. Сонхва внимательно посмотрел на лидера. Парни замолкли, погрузившись в раздумья. - Мне кажется, сейчас не время решать эти вопросы... Давай ты сначала придёшь в себя, а потом уже будем думать, - констатировал Сан. Юнхо и Сонхва согласно закивали. Хонджун не мог двигать головой, но тоже был согласен с мнением младшего. - Ребята, - понизил голос капитан, - я бы хотел поговорить с Сонхвой... Наедине. Сан и Юю обменялись многозначительными взглядами и вышли из палаты. Когда парни остались одни, атмосфера моментально изменилась с дружелюбной на тревожную. У Хонджуна пересохло во рту, он боялся начать разговор. Но ему необходимо было спросить омегу обо всем, что случилось... Или не случилось. - Хён, - наконец подал голос капитан, - я ничего плохого тебе не сделал? Сонхва улыбнулся. - Нет, не сделал. Всё в порядке. - Точно? Если... - Хонджун сдвинул брови к переносице, - если ты носишь моего ребёнка, я никогда себе этого не прощу, скажи прямо... Между нами всё-таки что-то было? Сонхва положил ладонь на растрепанные волосы младшего. Нежно перебирая пряди, он всё также мягко улыбался. - Я же сказал, всё в порядке. Ты ничего не сделал. Если совсем прямо говорить, мы не занимались с тобой сексом. На последних словах Хва всё же немного зарделся. Хонджун вздохнул с облегчением, с шумом посылая воздух сквозь маску, от чего напомнил сам себе Дарта Вейдера. - Это хорошо. Но что нам делать теперь? Не ходить же мне всю оставшуюся жизнь в этой маске? - Я думаю, всё со временем наладится... - Сонхва продолжал поглаживать волосы капитана, - тебе предстоит очень долгое лечение, Джуни. За это время мы сможем найти решение. Но если нет... Я уйду из группы. - Нет, нет! - Хонджун схватился здоровой рукой за руку Хва, что лежала на его волосах, - я не смогу без тебя, пожалуйста! Мы и так всё никак не можем отвоевать у компании Уёна и Сана, а ты-то куда?! - Джуни, - в голосе Сонхвы не было горечи, только забота, - Эйтиз, это твоё детище. Ты вложил в этот проект столько, сколько никто из нас не вкладывал. Я бы хотел идти по жизни вместе со всеми вами, но... Если мы ничего не сможем придумать, то я уйду. Это моё решение, Хон. Слёзы увлажнили глаза Хонджуна. - Я не хочу тебя отпускать... Ты мне нужен... Мне будет тяжело без тебя и я знаю, что карьера для тебя очень важна... Не отказывайся от своей мечты, прошу тебя! Я устал... Я так устал терять людей вокруг себя... Сан, Уён... Джувон... Произнеся имя брата капитан разревелся, ему всё же пришлось снять маску, чтобы избавить нос от лишней жидкости. Болезненные воспоминания о старшем царапали сердце и сжимали горло, не давая вздохнуть. Сколько бы Хонджун не работал, как бы не пытался отвлечься, что бы он не делал, слишком мало времени прошло с момента кончины Джувона. В душе Хона ещё не отболело, не зажили раны. - После его смерти я теперь так боюсь, так боюсь, что каждый день с моими родными может быть последним... Что вот я общаюсь с тобой сегодня, а завтра?.. Что будет завтра? Вдруг я больше никогда тебя не увижу? Это так страшно... Я только сейчас осознал, насколько страшное это слово "никогда", понимаешь? Хва... Прошу тебя... Не оставляй меня одного... Сонхва присел на кровать друга и крепко обнял его. - Я не покину тебя, Хонджун. Даже если уйду из группы, мы ведь будем с тобой на связи, верно? А Джувон... Он ведь тоже всегда с тобой, милый... Это правда. Он рядом, он тебя не оставит, пока ты помнишь о нём. Эти слова заставили Хонджуна плакать сильнее от переизбытка эмоций. Ему было больно и горько, но монолог старшего был таким правильным, таким успокаивающим. Он давал Хону возможность пусть немного, не до конца, но всё же на какую-то долю смириться со всем этим. Со смертью брата, с возможным уходом старшего из группы... Всё это было слишком для Хонджуна, но всё же он знал, что рано или поздно ему придётся принять решение, от которого будет зависеть будущее коллектива и будущее Сонхвы. И как бы ему не было больно, он обязан это сделать. Как лидер, как доминантный альфа, как друг. И снова запах жасмина, ласнящийся по поверхностям чистой офисной мебели, окружал Кибома, застывшего в прохладном кабинете. Менеджер опустился на стул, неизменно стоящий напротив директорского стола и нервно вздохнул. - Ну что ж, Кибом... Наворотили мы с вами дел, да? - Гёук ухмыльнулся, тихо постукивая ручкой по столу. - Навротили, не то слово, - пожал плечами мужчина, - но кто ж знал-то... Глава компании чуть нахмурился, но ни в его образе, ни в его запахе не читалась враждебность. - Скажите честно, - старший альфа продолжал улыбаться, - вы ведь не просто так повезли Хонджуна в общагу? Чтобы он там со всеми передрался, верно? - Я бы просто не смог просчитать что-то подобное, - замотал головой менеджер, - я лишь выполнял ваше поручение... - И всё же... Давайте напоследок вы мне всё расскажете, как было дело, хорошо? Я не буду вас осуждать, никаких санкций не последует. - Почему напоследок? - Кибом уже знал ответ, но хотел услышать его непосредственно от начальника. Директор лишь достал из ящика комода листок бумаги и протянул его вместе с ручкой. - Каким бы не был ваш рассказ, вы всё равно напишете заявление... Я думаю... Вы и без меня всё прекрасно понимаете. Кибом дрожащими потными пальцами взял предметы и устремил взгляд на Гёука. Менеджер не был удивлён, более того, он сам собирался уйти из KQ. Он больше не мог смотреть на парней, после всего, что произошло. Его мучила совесть. - Я буду честен. Я не хотел, чтобы всё так закончилось. Не хотел, чтобы Сонхва с Хонджуном переспали, но я оказался буквально между двух огней. Я побоялся перечить вам, но и ребят подставлять не хотел. Я подумал, что можно будет решить всё как-то иначе, но у меня не было никакого плана. Я созвонился с мамой Сонхвы, чтобы тот приехал, надеялся, что он сможет как-то сгладить ситуацию. Может быть, поговорит и с Хонджуном... Я не знал, что делать, но и не выполнить вашу просьбу я не мог. И всё так... По-дурацки вышло. Менеджер разочарованно потёр лоб. Ему было жаль, безумно жаль. Его мальчики не должны были пострадать, это его вина. - И что было дальше? - почесал подбородок Гёук. - Мы с Уджином остались в общаге. Парни всё никак не унимались, особенно Сан. Мы с трудом уговорили ребят лечь поспать хоть немного. Хонджун был в невменяемом состоянии, его пришлось уложить. Я тогда подумал, ну, может с утра станет понятнее, что нам делать... Но среди ночи... Сонхва, черт его дёрнул пойти к Хону в спальню. Я до сих пор не знаю, зачем он это сделал. Я, Уджин и Сан... Мы в это время не спали и учуяли запах. Сан побежал на помощь, но получил от Хонджуна по лицу. Я когда понял, что дело пахнет жареным, попытался вытащить Сонхву из под Джуни, так мне Уджин под руку полез, сволочь... Кричал, мол, не трогай, всё так и должно быть... А я тогда подумал, что Хонджун вообще отлетел, что он не соображает. И кто знает, что бы он там с Сонхвой сделал... Ну я докторишке и втащил. Жалею ли я об этом? Нет. Вместе с Саном смогли Сонхву вытащить, но это Хонджуна разозлило. А там уже и остальные ребята подтянулись, мы пытались охаживать Хона все сразу, но он был слишком силён. Он поднял Чонхо и уронил его с такой силой, что сломал стол, как это вообще возможно? Так ещё и... С ума сойти, он вызвал течки у всех омег в общежитии. А мы все и на ногах стоять не могли, настолько его запах... Мне кажется, я до сих пор его чувствую. Знаете, господин Гёук, это было ужасно... От него пахло кровью. Буквально кровью. Болезненные воспоминания накатили на менеджера. Он вспотел, по телу пробежала крупная дрожь. Когда доминанта применяет подчинение, это оставляет свой след на психике подавляемого. - Хорошо, что у Ёсана оказался баллончик со снотворным, уж не знаю, откуда он у него, - продолжил свой рассказ Кибом, - но мы смогли обезвредить Хонджуна. Сан нам всем очень помог в ту ночь. Он защитил всех. Вы же понимаете, что это значит? Не важно, какой у него там ранг, он смог выступить против Хонджуна и это, простите за пафос, спасло нам жизни... - Вот как... - задумчиво произнёс директор, - поступок Сана достоин уважения. Приятно знать, что среди нас есть такой человек, как он. - Но вы всё ещё хотите его убрать? - с тоской произнёс Кибом. Гёук смерил подчинённого долгим взглядом. Его лицо больше не выражало ничего конкретного, но было всё таким же доброжелательным. - Это уже не моё дело, - наконец пробормотал директор. Кибом встревоженно сжал ручку. - Что вы имеете ввиду? - Всё, что произошло... Мы уже никогда не отмоемся от этого, как бы мы не скрывали всё от СМИ. Сану предстоит не одна операция, чтобы восстановить нос. И нет никакого смысла обвинять во всем Хонджуна. Да и вас тоже. Приказ отдал я. И я ошибся. Так что... Я тоже подаю в отставку. Кибом от удивления открыл рот. Скорее всего на Гёука надавили сверху, но видимо он решил уйти раньше сам, пока его "не ушли". Тем не менее, для менеджера эта новость стала неожиданностью. - Думаю, мои взгляды на то, какими должны быть айдолы, каких рангов... С кем они должны быть, с кем они должны спать... Они устарели. Но KQ всегда была компанией, держащейся на молодой крови. Так что, надеюсь, с новым начальником Эйтиз смогут найти общий язык. Кибом опустил глаза на белый лист. Вот как, Гёук решил покинуть пост, что называется, на высокой ноте. - Что ж, не буду вас отвлекать, - улыбнулся наконец директор и направился к двери, - скоро вернусь. А вы пишите, пишите... С этими словами мужчина вышел из кабинета, оставив подчинённого в одиночестве. Менеджер вздохнул и повернул голову в сторону окна. Там, за стеклом уже во всю разыгрался жаркий апрельский день. Голоса птиц утопали в шуме автомобилей. Сегодня особенно ярко светило солнце. Казалось, оно встречало Кибома, внезапно очутившегося на пороге новой жизни.