Горькие косточки

Вспотевшее тело вторило движениям партнёра, всё глубже насаживаясь на длинные пальцы. Вчерашний поход в магазин принёс Юнхо две пары кроссовок и шлепанцы, но не принёс удовлетворения. Как и сейчас, удовлетворения не приносил пыхтящий над парнем Минги. Обычно, когда дело касалось помощи во время течек, младший справлялся на ура. Он двигался достаточно грубо, ровно настолько, насколько Юнхо это нравилось. Не то, чтобы Юю был фанатом практик типа БДСМ, ему нравилось всякое. И Минги старался угодить партнёру, предлагая разные варианты. Иногда он был нежным, заботливым, медленно и мягко разминая чувствительное нутро Юнхо. В другие дни он мог решительно и быстро взять его, не давая опомниться, прилагая изрядное количество сил. Если Юнхо было нужно, он мог оскорбить его или же наоборот захваливать. Старший мог стать послушным щеночком или же грязной шлюхой, в зависимости от настроения. Сегодня ему в большей степени хотелось быть грязной шлюхой. В некотором смысле, он себя так и ощущал. Конечно, Юнхо в принципе не понимал смысла в таких оскорблениях. Количество половых партнёров омеги никого, во всех смыслах, ебать не должно. Но сейчас, смотря на раскрасневшееся лицо Минги, покрытое пеленой возбуждения, Юнхо казалось, что предложив Хонджуну секс, он совершил маленькое предательство. Младший никогда не говорил с Юю о том, что они могли бы начать встречаться. Они обсуждали это, и в целом, сошлись на том, что их отношения будут свободными. Просто секс иногда. И всё. Так что даже если бы Юнхо с Хоном потрахались, ничего бы не изменилось. Или нет? Юю понимал, что так не может продолжаться вечно. На этом его понимание происходящего заканчивалось. Он не знал, насколько ему нравится Хонджун, чтобы предложить ему нечто большее, чем секс. Насколько он боится отказа, где-то глубоко в душе понимая, что вряд ли капитан ответит ему взаимностью. Как сильно он любит Минги, чтобы наконец предложить ему тоже самое. Юнхо не мог найти верного решения. Тяжёлые раздумья отвлекали омегу от того, что происходит ниже. В то время как Минги упорно раскрывал его, то и дело массируя головку члена второй рукой. - Милый, - хриплый бас младшего вывел Юю из оцепенения, - как ты? - Мммм, - протянул Юнхо, - ещё... Быстрее... Глубже... - Куда уж глубже... - выдохнул Минги. - Да блядь... Юнхо немного изменил положение, чтобы партнёру было удобнее. - Тебе нужен альфачий член, признайся, - ухмыльнулся рэпер. - Брось... Ты хорошо спра... Юнхо не смог закончить фразу, как мышцы сжались и тут же расслабились, обдавая волнами жара омегу. Старший протянул руки, желая обнять друга. Минги прильнул к телу Юю, тяжело дыша. После некоторых минут спокойствия и тишины, утопленной в сладости омежьих запахов, парни все же отцепились друг от друга. - Спасибо, - на выдохе произнёс Юнхо. - Не за что, дружище, - улыбнулся Минги. Ёнхи, крупная женщина, на вид лет сорока пяти, имела очень нежный голос и тёплые руки, резко контрастирующие с её общей суровостью, обозначенной тяжёлым подбородком и стрелками морщинок, ведущими к переносице. Когда она коснулась шеи Хонджуна, он, кажется, первый раз в жизни почувствовал себя по-настоящему крохотным. - Здорово вы конечно с распиратором придумали, только это вам всё равно не поможет, - женщина ощупывала железы под болезненные постанывания айдола, - а вам Уджин ничего не прописывал? - М...Нет... - выдохнул Хон, - сказал, что пока результаты анализов не пришли, смысла прописывать нет... - Смею вас расстроить. Врач в первую очередь должен дать пациенту хоть какое-то временное облегчение. Если он ничего вам не посоветовал, значит, вероятно, он думал, что если вы останетесь в общежитии, всё решится само собой. Хонджун промолчал. Это звучало логично, но слишком мерзко. В конце концов, он доверял Уджину. - Не переживайте, в этом нет ничего страшного... Не нужно винить его за это. - Я не виню. - Я хорошо слышу ваш запах, Хонджун. Не нужно. Лучше скажите, давно вы вообще обследовали железы? - Думаю, мне было лет шестнадцать... - парень нахмурился, - ну и обычный осмотр каждый год... - Понятно, - Ёнхи отпустила многострадальную шею айдола и опустилась в своё кресло. - Касательно распиратора, я уже понял, - невесело усмехнулся Хон, - хотя и даёт временное облегчение. Но я так надеялся на него... Это странно, разве на меня влияют не феромоны других людей? - Феромоны - это лишь малая часть того, что действует на вас в таком случае. Безусловно, они подстегивают ваш организм, но дело не только в этом. Так что это лишь временная мера. А вам нужно вылечиться, верно? - Я надеюсь, есть какой-то другой вариант, кроме вязки с омегой, с которым я не планировал вступать в отношения? - Как вам сказать... - Ёнхи тяжело вздохнула. Запах доктора, напоминающий что-то грибное, тем не менее успокаивал. Хонджун отчётливо улавливал её доминанту, звучащую тоньше, но стабильнее, чем запахи других альф. Женщины альфы всегда вызывали у Хона восхищение. Их по-настоящему можно было назвать чудом природы. Из всех четырёх вариаций пола только женщины альфы могли как рожать, так и осеменять. При этом доминанта и феромоны не так сильно воздействовали на них. В то время, как мужчины омеги хоть и имели половой член, он был больше рудиментом, не способным к оплодотворению, то у альфачек был полный набор функционирующих органов. Женщинам альфам тоже определяли ранги и в отличие от мужчин, они стабильно практически всегда оказывались в первой десятке, но и до четвёртых или третьих не доходили. В целом, женщины альфы всё чаще заводили семьи с женщинами омегами или же с женщинами альфами. Последнее порицалось, но не ограничивалось законом, поскольку такие отношения тоже положительно влияли на демографию населения. Ёнхи долго всматривалась в заключение узистки, изучала снимки. Потом развернула результаты анализа крови. - Давайте, я начну издалека, чтобы вам было понятнее. Я уже достаточно времени проработала эндокринологом, получила звание профессора, вела научно-исследовательскую деятельность. И конечно, как вы наверное догадались, не то, чтобы я встречала третьеранговых альф раньше. Для меня вы и ваша физиология представляют особый интерес прежде всего, как для учёной. Но мне сложно даже предположить, вывести некую норму, поскольку выборка слишком маленькая... - Извините, что я вас перебиваю, но... - Хонджун вопросительно взглянул на врача, - вы так говорите, будто я не человек и у меня совершенно другая анатомия. - Ну что вы, всё в пределах разумного, конечно. Но понимаете, - Ёнхи обернулась к айдолу, - я не могу точно сказать, насколько в вашем случае это вариант нормы. Дело в том, что ваши железы очень маленькие. Они полностью развиты, но они меньше, чем у среднестатистических мужчин альф. Я бы сказала, что они развились по женскому типу. В этом нет ничего страшного, вопрос здесь скорее в том, насколько это в принципе нормально для высокоранговых альф. Опять же, это всё на уровне спекуляции, но может быть такое, что в этом кроется причина вашего контроля над собой. Но это лишь моя гипотеза. Так что, думаю, это даже скорее плюс, чем минус. Хотя в обществе принято думать, что доминантный альфа должен иметь большие железы. Видимо, всё дело не в размере, а в работоспособности желез, возможности выпускать большее количество феромонов. Но у маленьких желез есть и свои минусы. Вполне вероятно, они будут воспаляться и дальше. Особенно ваша левая малышка. И да, скорее всего бесконечная вязка в том числе могла бы вам помочь. Ещё лет десять назад врач вам бы порекомендовал только этот способ. - Я всё ещё не понимаю, каким боком запах омеги влияет на воспаление. Это же воспаление! - пробубнил Хонджун, скрестив руки на груди. - Само воспаление не уйдёт, это факт. Это нужно лечить лекарствами. Но запах омеги, если он вас так сильно привлекает, влияет на ваши гормоны. Феромоны беременной омеги будут также на вас влиять. Вы ведь знаете, что у беременных меняется запах? В этом всё дело. Я бы сказала, что одно без другого не может, нужен комплексный подход к решению вашей проблемы. - Я не могу. Понимаете, я не могу! Это же неправильно... - Приятно слышать от вас такие слова. Видимо, долгие годы работы с омегами сделали из вас больше, чем просто альфу. Придали вам человечности. - Я всегда был таким. Не нужно... Не нужно так говорить. Вы ведь тоже альфа. Вы имеете те же возможности, что и я. И те же привилегии. - Не все альфы способны понять, что такое родить ребёнка. Но прошу прощения, если вас это оскорбило. Я на самом деле вами восхищаюсь, правда. Будь на вашем месте альфа ранга четвёртого или пятого, он бы уже не мог себя контролировать. - А женщины альфы контролировали бы себя? - Нет, думаю, нет. Воспаление заставляет железы перерабатывать. От этого очень легко потерять рассудок. Хонджун внимательно посмотрел на Ёнхи. Её спокойный голос и запах убаюкивали. - А вы не можете сказать... Я могу отлететь в таком состоянии? Этот вопрос поставил доктора в тупик. Она удивлённо вскинула брови и поджала губы. - Надеюсь, что нет. Если такое случится, исход может быть самым печальным. Но откуда вообще такой вопрос? Я не припомню, чтобы высокоранговые вообще отлетали когда-либо. Это такая болезнь... Недуг не дошедший до концов спектра, если вы понимаете, о чём я. Вряд ли высокоранговому альфе нужны такие механизмы выживания. Но вариант просто потерять контроль всё ещё имеет место. Так что будьте осторожны. Я пропишу вам необходимые лекарства, но вам также стоит изолироваться на время лечения. Особенно от омеги, которая вам нужна. Не факт, конечно, что после терапии вы перестанете так реагировать. Как я уже говорила, всё связано и нужно решать проблему комплексно. Но странно, что у вас раньше не было такой реакции. Я так понимаю, вы восприимчивы к запаху омеги из вашей группы? - У него до этого не было запаха, он долго лечился, чтобы вернуть его. Ёнхи тяжело вздохнула. - А как у него с течками? - Не знаю, как я понял, их нет. - Значит, всё немного усложняется. Я понимаю, что вы вместе работаете и живёте. Так или иначе, вы будете видеться, контактировать друг с другом... И распиратор, повторюсь, не сильно поможет. Но если при вас у него начнётся течка, тут уж... - Ёнхи недвусмысленно развела руками. - А блокаторы? - Хонджун почувствовал, как всё внутри него сжимается. Он совсем забыл про течки, давно привык, что у Сонхвы их нет. - Блокаторы подбираются уже после первых течек, - повела плечом доктор, - нужно ведь понимать, насколько они у него сильные, сколько длятся и так далее. Хотя бы одна течка у него должна пройти естественно. Хонджун в отчаянии схватился за голову. - И что нам делать?! У нас впереди шоу, фотосессии, фансайны, фестивали, прямые эфиры... Камбек в конце концов! Я буду как на пороховой бочке сидеть, мне нервов не хватит! - Возьмите отпуск. Или я могу оформить вас в стационар. Вряд ли вы сможете нормально работать. Вашей компании не должно быть всё равно на ваше здоровье. Хонджун застонал так, будто его ударили в живот. Жизнь и не думала налаживаться. - Вы же сказали, что есть ещё варианты... Пожалуйста, можно что-то сделать?! Я вообще никак не смогу уйти сейчас. Это просто невозможно. Альфа быстро набрала в готовый бланк рецепта все нужные лекарства и отправила файл в печать. - Да, есть один. Но вряд ли он вам понравится. - Ну что, ровно? -Левый край чуть выше. -Так? - Я сказал левый край! В перерыве между тренировками Сан с Чонхо решили не терять времени даром и занялись прикручиванием новой полки взамен сломанной. Жинь в общежитии шла своим чередом. Хонджун практически не приезжал, стараясь минимизировать контакт с ребятами, особенно с омегами группы. Хотя они все всё ещё работали над совместными проектами, даже умудрились отснять одну из фотосессий для мерча на лето. Справедливости ради капитан держался молодцом и практически не подавал виду, что что-то не так. Хотя его запах говорил сам за себя. Но таблетки, прописанные доминантному альфе, хорошо помогали. Он больше не звучал как трактор и в целом стал лучше выглядеть. Правда, без эксцессов не обошлось. Вечер продуктивной работы с Иденом чуть не закончился дракой. Ослабленный отлётом мужчина не мог ничего противопоставить больному Хонджуну, но всё обошлось. Сонхва также старался избегать лидера. И это стало лучшей помощью, которую он только мог оказать капитану. Уён продолжал работать, хоть и всё больше и больше погружался в свои мысли, реже общаясь с ребятами. Минги начал жаловался на бессонницу. Видимо, стресс снова до него добрался. Но он продолжал успокаивать парней тем, что он уже не тот, что был раньше и со всем справится. Последним оплотом спокойствия оставался Ёсан, но и он всё чаще говорил об усталости. Вскоре всем стало понятно, что этот камбек дастся особенно тяжело. Менеджеры несколько раз вызывали хёнов на долгие разговоры, после которых они оба прибывали в подавленном состоянии. Хонджун сразу уходил в студию, а Сонхва запирался в их с Уеном спальне, не желая ни с кем разговаривать. Тем не менее, парни продолжали работать, как могли. - Тебе кстати Хон так ничего и не сказал? - Чонхо наблюдал, как старший мучается с предметом мебели. Младший удобно расположился на кровати Хонджуна. - Ну... Так. Ничего не сказал, считай. Ему сейчас не до этого. Подай мне дрель, пожалуйста. Чонхо послушно выдал другу инструмент. - Давай я подержу. - Не надо. Я что, сам полку не прикручу? Макнэ пожал плечами и сел обратно. - Мне кажется, или запах хёна уже почти выветрился? - Вот вроде у тебя нюх должен быть острее, но мне кажется, тут ещё стоит его шмон. Звук дрели пугающе заскрежетал по ушам. - Не надо так грубо, - фыркнул Чонхо, когда всё стихло, - почему сразу шмон. Сан не ответил. Доминанта Хонджуна ещё витала в воздухе и раздражала альфу. - Он уже сколько дней лечится - ни ответа, ни привета. А у нас, между прочим, скоро комиссия. Плюс ко всему, может ты не заметил, но Сонхва который день ходит как в воду опущенный. Полагаю, они с Хоном что-то не поделили. Чонхо лишь пожал плечами. - Может хён с Сунхи поссорился. - Да уж вряд ли, - Сан надавил ладонями на полку и та жалобно заскрипела, давая понять, что шурупы нужно перекрутить, - он бы тогда телефон свой хоть иногда из рук выпускал. - Тебе точно не нужна помощь? - Нет. Чонхо опустил взгляд в пол. Ему решительно не нравились все те процессы, что происходили в группе. Хёны объективно не вывозили. Юнхо явно не собирался брать на себя лишнюю ответственность. Сан всё чаще заводился с полоборота. Чонхо вряд ли мог бы повлиять на атмосферу в команде. Где-то в глубине души он надеялся, что компания отодвинет дату камбека. Но для этого должна случиться совсем уж страшная катастрофа. - Они ведь оба знают, что на Хона влияет запах Сонхвы... Может быть поэтому. - Бедный Хва. Вот казалось бы, такая радость, наконец получил свой запах. И тут... Ай, черт! - Осторожней! Менеджеры согласились отпустить Сонхву к родителям далеко не сразу. Было сложно впихнуть эту встречу в график, рвущийся по швам от количества всевозможных съёмок и подготовки материала к грядушему камбеку. И это помимо обычных эфиров, постов в инстаграм и тиктоков, чтобы у эйтини всегда был свежий контент. Тем не менее, после разговора с Хонджуном, Сонхве было необходимо обсудить сложившуюся ситуацию с родителями. Конечно, мнение его лечащего врача тоже было важным, но Хва, воспитанный в достаточно консервативной семье не мог оставить без внимания слова родственников. И этот разговор ему не очень хотелось проводить по телефону. Чёрный автомобиль колесил по знакомым улочкам Сеула, всё больше отдаляя омегу от общежития. Хва погрузился в раздумья, наблюдая за городским пейзажем, мирно проплывающим в окне. Высотки всё чаще сменялись строениями из двух-трех этажей. Несмотря на все старания городского управления озеленить всю территорию столицы, деревья разбавляли серый пейзаж по мере удаления от центра. В такие моменты омега почти забывал о всех тех проблемах, которые на него навалились. Хотя, конечно, не до конца. Но стоило подумать и о других не менее важных вещах. Совсем скоро у Юнхо день рождения, нужно придумать подарок. Вряд ли у Хва будет время бегать по магазинам, он найдёт что-то подходящее в интернете. Вот только что это будет? Чем дольше и лучше знаешь человека, тем сложнее придумать ему подарок. Потому что вроде как всё есть уже, а если нет, то наверняка есть у кого-то из мемберов. И каждый готов поделиться. Нужно будет прямо спросить у него. Юю не будет обижаться или ждать сюрприз от ребят, с ним можно сразу обо всём поговорить. Он в этом отношении очень открытый. Прямо как Хонджун. Сонхва тяжело вздохнул. Неприятное чувство зашевелилось внутри, вызывая лёгкую тошноту. За окном зеленели деревья, скрывая за шапками крон голубеющие вершины холмов. В тот день, сразу после врача, Хонджун пришёл к нему, на его лице красовалась белая строительная маска. Он усадил омегу напротив себя и, коротко вздохнув, выдал всю информацию сразу. Без каких-либо увиливаний и неловких пауз. Просто сказал, как есть. Сказал, что запах Сонхвы привлекает его, что это не то состояние, которое он может контролировать. Сказал, что лечение будет не полным, если они ничего не сделают. И что пока он не может сказать, сможет ли он найти выход из ситуации, который устроил бы всех. Тогда старшему показалось, что капитан просто шутит или хочет его напугать. Он ему не поверил. Но серьёзный вид и кислый запах говорили о том, что Хон не врал. После чего альфа спросил, когда у Хва начнутся течки. Тот заверил друга, что ближайшие месяцы ничего не будет, но он не был уверен. Очень многое влияет на цикл, от стресса до питания и количества часов сна. Тем не менее Хонджун заметно успокоился и сказал, что если он окажется рядом в этот момент, то уже не сможет себя контролировать. Хва не очень нравилась эта перспектива. Честно говоря, совсем не нравилась. Но что-то глубоко в душе говорило ему о том, что возможно, других вариантов нет и ему придётся принять свою новую роль жены и матери хонджуновых щенков. Ведь... В конце концов это его предназначение, разве нет? Карьера карьерой, но он был рождён омегой, а значит он должен исполнить свой долг. И Хон ведь тоже должен это понимать. Он, напротив, рождён альфой, значит, его роль такова - быть вожаком своей стаи и разводить щенков. Что бы он не говорил, как бы себя не позиционировал, он не может отрицать своего происхождения. И свои инстинкты. Да, вероятно его третий ранг делает его немного другим. Но суть-то одна. Сонхве было стыдно так думать. Все эти мысли звучали в голове как приговор. Хотелось плакать. Ведь если он согласится, всё то, над чем он так упорно работал, будет разрушено. Он выпадет из активной жизни группы, скорее всего им с Хонджуном придётся съехать в отдельную квартиру, ведь другие альфы часто болезненно реагируют на запах беременной омеги, если она носит не их ребёнка. Не факт, что беременность и роды пройдут легко для Сонхвы. Не факт, что с его здоровьем вообще можно будет без риска родить. Но всё это... Всё это. Разве всё это не должно быть чем-то естественным? Чем-то само собой разумеющимся? Чем-то, к чему Сонхва придёт сам, понимая необходимость, нуждаясь в этом? Мама говорил ему, что в свои двадцать женидьбу с его папой устраивали родители. Они выбрали для него подходящего кондидата: седьмой ранг, пятый ранг у деда, высшее образование и неплохая, стабильная работа в офисе, что ещё нужно для долгой и счастливой совместной жизни? И Хва действительно рос в хорошей, можно сказать, здоровой семье. Мама с папой не ссорились, поддерживали друг друга. Мама продолжил работать на ферме его родителей, отец так и остался кадровиком в той же компании. Он до сих пор там работает. И их семья была одной из тысяч примеров, когда можно было построить крепкие отношения, прошедшие проверку временем, без большой любви, без бурного конфетно-букетного. Но Сонхве не хотелось повторять судьбу своих родителей. Он ждал чего-то особенного. Или хотя бы чего-то другого. Но что, если судьба решит иначе и у него не останется выбора? Сможет ли Хва смириться с этим? С другой стороны... В Хонджуне решительно не было ничего плохого. Он замечательный альфа. Всегда поддержит и поймёт. Ему можно доверить всё самое сокровенное... Но... Ещё и менеджеры подливали масло в огонь. Они посчитали, что такой брак будет куда более коммерчески успешен, нежели отношения Сана и Уёна. Ведь нельзя упускать шанс того, что "мама и папа" группы действительно будут вместе. Ещё и "разведение" третьерангового альфы - предел мечтаний компании! Отваритетльно. Сонхва не заметил, как его уже привезли к небольшому частному дому, стоящему в глубине огромного участка, засеянного ростками дайкона. У подъездной дороги усыпанной щебнем, его встретила высокая худощавая фигура. Это был мама Сонхвы. Мужчина тепло улыбался, открыв дверь машины, чтобы помочь сыну. - Привет, звездочка моя, - протянул руки омега. Сонхва тут же упал в родные объятия, такие тёплые, такие нежные. - Давно не виделись, - прошептал Хва в плечо матери. Ему хотелось плакать, но он сдержался. Не видеть родных так долго - тяжело. Даже если ты уже взрослый. Распрощавшись с водителем, омеги направились к дому. Здесь Сонхва вырос, и конечно, каждый раз когда он приезжал сюда, он не мог не ощущать чувство ностальгии. Всё напоминало ему о детстве: короткая зелёная травка, дорожки, выложенные плиткой, уже потрескавшейся, где-то с поросшими мхом, а где-то стесанными и скользкими камнями, огромные темно-коричневые вазы, в которых бродит соевый соус и уходящие к горизонту грядки дайкона. Любимого сейчас и такого ненавистного в детстве. Сонхва часто вспоминал поле, усеянное овощами, когда стажировался в KQ. Для него летнее время среди посевов было самой счастливой порой. Когда он был совсем маленьким, родители сажали капусту для кимчи, а бабушка с дедушкой продавали её на рынке. Но вскоре перешли на дайкон. Детям не разрешалось играть на этом участке фермы, но Сонхва, бывало, пренебрегал этим правилом, прячась от брата во время игр за широкими зелёными листьями, похожими на кроличьи уши. Бабушка с дедушкой часто смеялись, говорили, что все дети как дети, их находят в капусте, а Сонхву нашли в редьке, и даже не злились, ведь их внучок всегда играл аккуратно. Но мама неизменно отчитывал его за непослушание. В дайконе и правда весело прятаться, однако, Сонхва быстро вырос и его макушка была хорошо видна среди зелёной растительности. Но что было совсем не весело, так это всякие жучки, паучки, лягушки и ящерицы, что заполоняли грядки каждое лето. Ненаглядный братец Сонхвы любил принести домой какую-нибудь пакость и всем показывать свой улов. Младшего от вида очередного лягушонка, зажатого в крохотных ладошках, воротило изрядно. Хва часто плакал, когда брат тыкал ему в лицо обитателями природы. Сейчас, спустя года, всё это казалось безобидными детскими шалостями и навевало на Сонхву скорее приятные воспоминания, чем обиду или злость. - Папа ещё на работе? - поинтересовался Хва, снимая обувь в узеньком коридорчике. - Да, он приедет вечером. Ты дождёшься его? - Я не уверен... Честно говоря. Отчий дом выглядел так же, как и десятки лет назад. Небольшие помещения, обставленные старой мебелью разных стилей, каким-то чудом сочетающейся друг с другом, дышали уютом и маминой нежностью. Заботливая рука домохозяина чувствовалась во всём: в уложенных в ряд салфетках, в протертых от пыли комодах и чистой скатерти на столе, в пахнущих мылом шторах, в стройных рядах книжных полок, непременно заставленных классикой. Мама Сонхвы не позволял себе небрежности, и в своём доме стремился к абсолютному порядку. И в этот порядок он вкладывал всю свою любовь. - Жалко, - вздохнул омега, засуетившись на кухне, - будешь чего-нибудь? С дороги устал наверное, приготовить может что? Есть вот чай, печенье, есть немного кимпаба, со вчера осталось... Так, а тут у нас что? Ну, ты это наверное не будешь. Ладно... Могу яичницу пожарить? - Нет, мам, спасибо. Ничего не надо, - Сонхва уселся за обеденный стол, - у меня не так много времени. Я хочу поговорить с тобой. Уловив встревоженные нотки в голосе своего ребёнка, омега сел напротив и внимательно посмотрел на сына. - О чём ты хотел со мной поговорить? - Скорее... О ком, - Сонхва опустил взгляд. Внезапно ему стало очень тяжело выговаривать слова. Каждый слог застревал в горле, больно царапая. - Хотя от чая я бы не отказался. Нас ждёт долгий разговор. Пока Сонхва рассказывал, он выпил три кружки чая, трижды отказавшись от печенья. Мама слушал его, не перебивая. Мужчина сидел почти неподвижно, лишь иногда подливая заварку и кипяток. Слова сына звенели в тишине комнат, оседая тяжёлым молчанием собеседника. В отличие от центра в этих краях было достаточно тихо. Изредка были слышны проезжающие мимо машины, пение птиц и шелест трав. Где-то вдалеке пугали странные звуки, похожие на детский плач. Это полудикие коты уже начали охоту за кошечками, как никак, весна на дворе. Когда Сонхва закончил, он сделал последний глоток и посмотрел матери в глаза. Старший омега отвёл взгляд. - Какой... Какой реакции ты от меня ждёшь? - Ну, - опешил Хва, - скажи что-нибудь. Что ты думаешь? - Я могу сказать как я думаю или тебе нужен совет? - Говори всё, что хочешь сказать. Мама потянулся за сладким. Откусив кусочек и иделав пару глотков, он наконец нашёл в себе силы ответить взглядом на взгляд. Кухня их дома всегда была наполнена ароматами еды и в особенности сладостей, поскольку мама Сонхвы любил печь. Но неизменным всегда оставался лёгкий флёр сахарной ваты, исходивший от омеги. - Я, как мама, хочу, чтобы ты был счастлив, - начал свой монолог мужчина, - я понимаю, что времена изменились, что сейчас молодые люди выбирают себе пару иначе, есть соцсети, есть клубы, кружки по интересам, я не знаю... Много всего. Иногда мне кажется, что раньше, знаешь, раньше... Всё было проще? Не правда ли? - Может быть, - пожал плечами Сонхва, уже понимая, к чему ведёт разговор его мама, - я не знаю. - Я думаю... Что тебе правда лучше остаться с Хонджуном. Нет, погоди, послушай меня, - мужчина положил свои ладони поверх рук сына, - послушай. Ты будешь с ним счастлив, сынок. Ты правда будешь с ним счастлив! - Мам, нет... - Хва убрал руки под стол, - я не хочу с ним быть, я не готов выходить за него, рожать от него щенков, я не могу... - Но ты же сам сказал, что он хороший альфа! - Он правда хороший альфа! Он лучший альфа из всех, что я знаю, это факт. Но я не люблю его, понимаешь? - Милый, - в голосе матери стали звучать всё более строгие нотки, - неужели ты не понимаешь, что это твоя ответственность? - Какая такая ответственность? - А чей это запах влияет на Хонджуна? Твой ведь! Он уже без тебя не может, милый, ты пойми... - Мам, - Хва встал из-за стола, - не надо вешать на меня всю вину! - Я ничего на тебя не вешаю, я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Но также я хочу, чтобы ты вырос хорошей омегой. Омегой для своего альфы. Сонхва почувствовал, как горький ком поступает к горлу. Он и не ожидал другого ответа, но надеялся, что его мама сможет понять его состояние. - Ты так говоришь, будто у меня вообще нет выбора. - Но ты уже сделал выбор. Сонхва нервно поправил русые пряди и подошёл к матери. - Мам, нет. Я не могу. Мы с Хонджуном... Мы... Нет. Никогда. Я понимаю, что ты хочешь для меня всего самого лучшего, но я не представляю свою жизнь в таком статусе. Я не хочу заканчивать карьеру, я не хочу беременеть... Может позже когда-нибудь, но не сейчас. Я надеялся, что ты поймёшь меня и поддержишь. Большие печальные глаза старшего омеги посмотрели на Хва снизу вверх. - Сейчас самое время, потом уже может быть поздно. Тебе уже считай тридцатка, ты хоть понимаешь, какие в будущем у тебя могут быть проблемы?! Ну ладно, ты себя не жалеешь, пожалей Хонджуна! Мальчику будет плохо без тебя, без твоей ласки... Вы с ним будете отличной парой, у вас родятся хорошие детки и всё у вас будет замечательно! Ну, разве не здорово, звёздочка? Сонхва почувстврвал, как к нему вновь возвращается тошнота. Все эти слова... Они заставляли его чувствовать себя плохо. Своим отказом он показал себя не с лучшей стороны. Теперь его родители будут думать, что упустили что-то в его воспитании. Хотя ему всегда хотелось радовать близких, быть для них идеальным ребёнком... И что теперь? Мама встал со стула и обнял сына. Ощущая родные руки на своей спине, Хва не смог сдержать слёз. - Я не хочу... Понимаешь, я не хочу... - всхлипывал Сонхва. - Ну-ну, не надо плакать... Тебе надо радоваться, что так случилось. Это ведь какое счастье... Хонджун откружит заботой, будет защищать тебя. Он ведь такой славный альфа. Да ещё и высокого ранга. Ну? Разве не прекрасно? Многие омеги не могут найти себе пару и в итоге остаются одни... А тебя высшие силы уберегли. - Я не останусь один... - Сонхва прижался к маме сильнее. Он чувствовал себя маленьким ребёнком, которому очень нужно тепло. - Конечно, нет... Вон ты у меня каким красивым вырос, - старший омега отстранил от себя сына, чтобы разглядеть его лицо, - уберём слёзки, вот так, какой ты у меня замечательный. Ты один не останешься. Но, зайка моя. Дай Хонджуну шанс. Может оно само как-то сложится, м? Вы ведь буквально созданы друг для друга. - Мам, - вздохнул Сонхва. - Ладно, давай вы там сами попробуете... Поговорить. И если что, думаю, папе твоему пока не стоит ни о чем рассказывать. А то боюсь, он выставит тебе ультиматум. - Ты прав, - упавшим голосом произнёс Хва, - папе лучше пока не говорить. Я надеюсь, мы разберёмся. Просто... Вообще я хотел услышать от тебя, ну знаешь, немного другое. Но ладно. Я понимаю. - У меня для тебя есть только один совет. Ты когда почувствуешь, что внизу живота всё тяжелеет и бросает в жар, значит у тебя началась течка... - Мама, боже! - Да погоди ты, послушай! Когда у тебя начнётся течка просто приди к нему. Приди к Хонджуну. По началу будет неприятно, но ты потерпи, я уверен, Хон очень внимательный... - Я и слушать не хочу, прекрати! - Ну стой, ты главное бедра подними повыше, чтобы он узел в тебя протолкнул как следует... - МААМ! Хватит! - Хва, красный как рак, сгреб в охапку омегу, смял его щеку в поцелуе и поспешил к выходу, - через пять минут приедет машина, всё. Я всё и так знаю, не надо мне ничего рассказывать про узлы! - В смысле знаешь?! Только не говори, что твой цветок уже сорван, Пак Сонхва?! - мама скрестил руки на груди. - Мне рассказывали, всё, некогда, пока! - махнул рукой младший и скрылся за дверью. Ёсан был как минимум удивлён, а как максимум озадачен, когда получил сообщение от Идена с просьбой зайти к нему. Они редко общались вне работы, да и чаще продюсер обращался к Хонджуну или Минги. Видимо, айдола ждал очень интересный разговор. Ёсан собрал свои вещи и вышел из раздевалки. Печальным взглядом он оглядел дальнюю, поправил спортивную сумку и направился к верхним этажам. Уже вечерело, офисы гасили свет. Только в тренировочных залах продолжалась жизнь с музыкой и танцами неутомимых трейни. Добравшись до заветной двери, Ёсан не сразу потянул за ручку, всё ещё не совсем понимая, зачем он нужен старшему. Но Иден опередил его, пригласив внутрь. - Спасибо, что зашёл, - старший альфа поставил стул рядом со своим. - Чем я могу помочь? В помещении было прохладно. Комнату тускло освещали лампы и свет монитора на тёмно-сером фоне которого красовались цветные полоски и чёрточки - кирпичики для построения новых песен. Иден уселся на стул и повернулся лицом к парню. - Да... Мне - ничем. Я тебя позвал по другому вопросу. Правда, я тебя сразу попрошу никому ничего не рассказывать. Ёсан молча кивнул. Он удивлённо смотрел на старшего, пытаясь понять, к чему он клонит. Но уставшее лицо Идена не выражало ничего. - Вот, - мужчина потянулся к небольшой чёрной сумке, что покоилась у стола. Он достал оттуда два небольших предмета, которые Ёсан опознал далеко не сразу. - Это похоже на... Перцовый баллончик? - Ты почти угадал. Айдол нахмурил брови. Он совсем перестал понимать, к чему ведёт старший. - В общем, - на выдохе произнёс Иден и протянул предметы Ёсану, чтобы тот их получше рассмотрел, - тут такое дело. Это специальный распылитель со снотворным. Он одноразовый. Вырубает взрослого альфу на восемь часов. Я думаю, такие штуки тебе понадобятся. - Зачем? - Ну... - Иден откинулся в кресле, - ты же в курсе, что творится у тебя в группе? Нервы у парней сдают... А ты вроде пока держишься. Вот я и решил поделиться. Вообще эти штуки мне дал лечащий врач, сказал, чтобы я отдал их своим близким, чтобы те, если что, использовали их против меня. Если появятся остаточные вспышки агрессии. Но у меня которую неделю случаются только вспышки апатии. Подумал... Что тебе это пригодится. - Но... - Ёсан покачал головой в отрицании, - почему не Хонджуну?... - Ну во-первых, - Иден убрал отросшие пряди волос с лица, - у Хонджуна уже такой есть. А во-вторых, после того, как он сам меня давеча чуть не загрыз, я подумал, что от капитана вам тоже нужна защита... Ну, мало ли... - И давно у Хона такой же? - Буквально вчера отдал. Он жаловался на Сана, ну, думаю, ты и сам прекрасно всё знаешь. И я в целом Хона не осуждаю. Но на его одного... Слишком много ответственности. Ёсан сжал в руках снотворное. Вот оно как. - Вы вообще все, я смотрю, переживаете вторую молодость... - В смысле? - Ну, знаешь, как подростки, всё не можете поделить омег... Только вы с Чонхо одни держитесь. Иден ухмыльнулся и похлопал парня по плечу. - Спасибо, сонбэ, - Ёсан коротко поклонился и вышел из студии.