кусай

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ в воздухе витают нотки дешёвого алкоголя, парфюм, родной уже такой, приятно бьёт в нос, вдохнуть заставляет полной грудью и выдохнуть, голову опустошая вовсе. расслабляет сильно, чувствам отдаваться из раза в раз заставляет, потому влад голову расслабленно назад откидывает, на диванчике просторном раскинувшись вальяжно, вздохнет удовлетворенно, укус очередной чувствуя, артём словно гадюка жалит, кусает открытую, беззащитную такую шею, залижет сразу рану, самим собой оставленную, языком медленно проведет, так, чтобы вздох вытянуть из влада, кажется, игра негласная образовывалась каждый раз: вытянуть хоть звук, хоть что - то. иногда везло, стоило лишь хорошенько постараться. артём кусает, живого места не оставит под конец на шее явно, про поцелуи забывает вовсе, на коленях лифаря елозит, поудобнее устраиваясь, но от дела не отрывается: закусывает кожу зубами и оттягивает слегка, дыханием горячим обжигает, руками совершенно не вяжущимися_прохладными_под одежду проскользнет, огладит, каждый сантиметр тела изучит на слепую, не вспомнит даже, как оказался на этих самых коленях, на тусовку первую попавшуюся они пришли по отдельности. кажется, взглядами в толпе пересеклись случайно, потом по воле судьбы столкнулись всё также случайно и, центр покидая, не обмолвившись и приветами уединиться поспешили. поцелуи и мораль давно забыты, каждый раз, стоило им пересечься на улице, концертах совместных, турах или на рандомных вписках по репосту, совершенно оказываясь в одном месте в одно время, невероятно приятное совпадение для обоих парней. артём пальчиками тонкими ощупывает каждый миллиметр тела под собой, сам выдыхает разгоряченно, отстранится слегка, а влад в вопросе немом взглянет на него. у обоих взгляд расфокусирован, затуманен, даже искорки безумия некие приметить можно. в ушах отдаётся шум из комнат других, кажется, кто - то зовёт кого - то, кто - то громко ругается на пролитый на его рубашку алкоголь, а кто - то комнаты свободные ищет также, как это сделали тёма с владом, дабы уединиться на мгновение. кто - то просто лежит в пьяном полу - мёртвом отрубе, а кто - то под музыку отрывается, как в последний раз, так, чтобы позже не вспомнить, чем занимался и где был, что пил и какая музыка била по ушам. окружающим было абсолютно всё равно на уединившихся тёму со владом, а им на окружающих подавно было плевать. только они вдвоём, на чьей - то квартире, один на бедрах другого заняли какой - то старый диван, точно стоящий тут с года так две тысячи десятого, зашарпан и местами порван, в пятнах каких - то, явно от алкоголя или закусок к нему. да и квартира хорошо не выглядела, заметно было, что использовалась то только в тусовочных целях, полученная к тому же в наследство от бабушки чьей нибудь... интересно, наблюдая с небес за всем цирком в своей квартире, гордится ли она внуком и теми, кто чуть ли не на людях богохульством занимается, пока другие квартиру топят в собственной тошноте? правда, если бы и правда раздумья о бабушках чужих продолжались, все бы так и прекратилось, с двумя мутными, направленными друг на друга взглядами, причем, кажется, пили то особо не много, больше сыграл фактор близости, опьянили друг друга больше любого алкоголя, тут рядом даже джек дэниелс не стоял и никакая водка, смешанная с чем угодно. а может и это сыграло роль, подлило масла в огонь, заставило опьянеть сильнее и действовать то резвее, то замедляясь, растягивая, терять бдительность и толкало на совершение дурных поступков. влад первым вперед поддаётся, ладонь одну на шею напротив помещая, наклонит в сторону слегка, очереди своей дождавшись, к шее прильнёт любимой, но в отличии от артёма губами коснётся шеи аккуратно, дорожку поцелуев оставит и остановившись на одном месте, языком круг обведёт, только после зубами кожу оттянет. не больно. нежно, как умеет только он, к уху приподнимется вдруг медленно, дыханием горячим обдавая, прошепчет что - то, тёме даже сосредоточиться на словах будет сложно, в то время как вторая рука влада касается бедра, оглаживает и выше скользит, к спине, волной мурашек отражаясь. сфокусироваться на шёпоте нужно, и тёма старается, но одних стараний недостаточно. все слова пролетают мимо, не долетая до самого уха, не позволяя расслышать и понять ни слова, с каждым действием тёплых рук влада фокусировать внимание на одном лишь шёпоте было сложнее и потому тёма бросает эту глупую затею, собственные ладони уж было на плечи напротив переместить хочет, но влад их перехватывает в моменте, от уха отрывается и без лишних слов целует ручки артёмовы вдруг, ошарашит его в мгновение, застыть в вопросе немом заставит и взгляд поднимет медленно, нежностью наполненный. на спинку дивана откинется вновь, взглянет, к действиям призовёт, улыбку тёплую артёму же адресуя. артём прильнёт к губам напротив, торопиться на этот раз не будет,_да и некуда им спешить, откровенно уж говоря_, сминать губы влада своими будет, удовольствие оттягивая, только влад вдруг отстранит в моменте тёму вдруг, тот даже в застынуть в вопросе не успеет, как влад к уху вновь приблизится, за мочку прикусит, шёпнет затем, так горячо и чётко:

- забудь про поцелуи, кусай

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀ два раза артёму повторять не нужно: к шее влада спуститься вновь, пока тот, открываясь для пятен хаотичных голову назад откинет, пальчиками собственными в это время в волосы, вновь в яркий крашенные запустит, кожу нежно массировать будет, пока тот покорно зубами кожи нежной касается, следы хаотично разбросанные по коже оставляет после себя, жалит, словно гадюка, а затем раны залижет языком горячим, словно извиняясь, хоть и знает прекрасно, что владу не больно вовсе. поцелует сверху, вытянет из влада пару, а может тройку удовлетворительных вздохов. бдительность влада медлительностью больно непривычной ослабит и, выпрямляясь, резво притянет за цепочку влада. губы вновь его своими накроет, инициативу перехватит и утонет в океане чувств, искр, появляющихся между ними время от времени. жарко станет обоим, словно квартира в парилку превратилась, а какой нибудь тип то и дело подливает холодной воды на камни, чтобы стало еще жарче, до невозможности и покраснений на коже, так, чтобы каждое прикосновение к коже обжигало и доводило до кипения, так, чтобы воздуха стало не хватать и чёрт бы побрал этого горе - парильщика, но они не в бане вовсе, а в пропахнувшей дешёвым алкоголем и никотином квартире, вперемешку с родным запахом старой советской квартиры, с ее пыльным воздухом и потертыми обоями, с едва удавшимся попытками скрыть в местах некоторых дыры в стенах, не менее старая советская столярка на тех же окнах с облупленной краской. слишком старая квартира с ковром на стене позади лифаря, в которой, кажется, жил кто угодно, кому не лень. влад губу нижнюю артёма закусит, оттянет слегка, маняще, дразнит, чертовка, посмотрит снизу вверх, улыбки довольной не скрывая. дыхание правда затрудняется, а прибавить к этому бабочек в животе, казалось которые разъедают все внутренности, не оставляя живого места, с ума сойти можно, настолько всё было хорошо, все проблемы и усталость отходили на второй план, забываются вовсе, позволяет отдаваться мгновению близости со владом, перезагрузиться и не думать о лишних заботах. это артём и делает: отдаётся чувствам на равне со владом, ладони свои ему на щёки помещает, огладит, выпустить боясь, словно влад исчезнуть может вдруг, оставить артёма совершенно одного на этом задрипанном, старом и таком неприятном. но все страхи развеивались с каждым поцелуем влада, тот, кажется, вовсе и не думал. либо же подумал и прочитал неторопливость тёмы, поспешив его отвлечь, захлестнуть в океан чувств, не думать о лишнем и расслабиться. улыбнется краем губ, чувствуя, как тёма заметно расслабляется в его руках. продлить момент этот хочется так долго, насколько вообще это возможно. хоть до утра просидят в чьей то советской квартире - главное, что вместе.