***
Вера была одной из немногих подруг, которая собиралась отдельно от всех. Маша, Полина — все пошли к Кристине за макияжем и причёской. Но Вера хотела сделать всё сама. Во-первых, у неё всегда неплохо получалось. А во-вторых, девушка не желала, чтобы кто-то увидел её платье раньше времени… А оно было просто невъебенным — другого слова, которое скажет Паша, когда её увидит, она не могла предположить. Платье было коротким, бордовым и было поделено на две части: оголяя красивую шею, на которой красовалось серебряное колье с бордовыми, похожими на рубины камнями, и начинаясь вырезом в форме сердца, шёл с чашками из поролона, отлично увеличивающими визуально маленькую грудь, корсет, выполненный в кружеве с пайетками; а соединён он был с максимально оголяющей длинные, красивые ноги юбкой из атласной ткани с ассиметричным подолом. Вера, глядя на отражение, долго не могла налюбоваться великолепным, сексуальным платьем, которое явно поразит Пашу и заведёт его в считанные секунды. Уже даже не нужно было ничего добавлять, девушка и так считала себя чересчур соблазнительной. Но всё равно она зачем-то взяла косметику, накрасила губы бордовой помадой, нарисовала стрелки, подвела снизу и подкрасила уголок глаза, сделав взгляд, похожий на лисий. Затем девушка нанесла и бордовые тени для полноценного образа. Распустив бигуди, Вера увидела в зеркале красотку с завитыми, лежащими на бок волосами. Девушка надела серебряные серёжки-кольца, видневшиеся из-под пышных кудрей, для пущей элегантности. А после она завершила образ, напялив кружевные бордовые перчатки. «Ну я настоящая роковая женщина!» — ухмыльнулась самой себе Вера, всё ещё любуясь отражением и красуясь перед ним. — Вер, не забудь… — вбежала в комнату мама с красными туфлями на высоком каблуке в руках, но тут же выронила их и опешила, увидев дочь. С огромными глазами женщина выпалила: — Господи… — Я тоже думаю, что Паша назовёт меня богиней, если додумается, — восхищалась собой Вера, поправляя волосы перед зеркалом. — Нет, я не об этом… — сглотнув ком в горле, мама попыталась сказать как-то более деликатно: — Ты не думаешь, что выглядишь как-то слишком… вызывающе?.. — А по-моему я выгляжу, как роковая красотка! — Я бы сказала, как в фильме «Красотка»… — удивлялась мама. — Ой, мам, ты не понимаешь! — закатила глаза Вера. — Поверь, Саша, например, придёт в ещё более откровенном платье, и я просто обязана наконец-то переплюнуть её! — Ну надеюсь, что ты не одна такая будешь… — осматривая дочь с ног до головы, удивлялась Лидия. — Хорошо, что ты не решилась надеть ещё и чулки… — Ой, точно чулки! Блин, они, думаешь, будут уже лишними? — задумчиво отвела взгляд Вера. — Да тут много чего лишнего… Хотя длину платья я бы все-таки добавила… — Да мам! — нахмурилась уже девушка и вырвала обувь из её рук. — Всё, хватит! Если ты пришла меня осуждать, то лучше иди! — Ладно-ладно, фиг с тобой… — вздохнула Лидия и удалилась из комнаты.***
Кто ещё решил сегодня заняться своим образом самостоятельно, так это Аня… Только, в отличие от Веры, она пожалела об этом… Ведь у девушки совершенно не получался макияж. Она впервые попыталась нарисовать стрелки, но каждый раз они получались неровными, и Аня, психуя, стирала их и пыталась накраситься заново, экспрессивно выражаясь: — Блять! — Сука! — Ебучий макияж! Девушка пожалела сто раз, что не пошла к подругам… С сотой попытки Аня все-таки решила забить на стрелки и просто нанесла на веки серебряные тени, которые недавно приобрела. А затем, подкрасив ресницы, надела на себя блестящее платье цвета Луны и, распустив волосы, снова не узнала себя в зеркале, как в тот раз, когда ходили в театр. Платье было длинным, обтягивающим, подчеркивая грацию и изящество своей обладательницы, а металлический эффект придавал мерцание при передвижении. Оно было с V-образным вырезом, показывая красоту её грудей и сильных рук. Но всё это было таким непривычным… Однако, вспоминая реакцию Артёма на платья, девушка убеждалась: ей идёт. Она красивая в этом наряде. И, предвкушая комплименты парня, Аня все-таки направилась к нему, чтобы отдать подарок перед вручением аттестатов…***
Остальные девушки же собрались в доме Кристины и не просто так: блондинка организовала целый салон красоты совместно с Ирой. Пока та завивала подруг, Романова красила, подбирая индивидуальный образ для каждой. Готический образ Маши не остался без смоки айса и темно-бордовых губ, которые так идеально сочетались с чёрным удлинённым платьем с оборками без рукавов, элегантным воротником и пышной фатиновой юбкой. Оно сразу напомнило Кристине то самое платье Уэнздей на балу в сериале, и девушка тут же заявила подруге, занимающейся причёской: — Так, Ирочка! Делаем Маше косу-ободок! Чёлку не трогаем! — О, я так и хотела! — загорелись глаза Маши. — Как ты узнала? — Милочка, ты думаешь, я Уэнздей не смотрела? — усмехнулась Романова, начиная наносить консилер подруге. — Ты, видимо, ещё и фильм «Барби» заценила, — усмехнулась Маша, рассмотрев наряд Кристины. Блондинка была одета в атласное, ярко-розовое мини-платье с пышной юбкой, с вырезом в форме сердца и с повязками-бантами на плечах. Сзади были эффектно переплетены застежки корсета, а под ним поясом повязан большой бант. На голове у девушки красовалась не только корона, но и бант из волос, который смастерила Ира. Что тени, что помада были ярко-розовыми — под цвет платья, а вокруг глаз красовались стразы. Сама Ира же была в ярко-жёлтом брючном костюме и себе не стала ничего делать на голове — лишь распустила волосы и выпрямила их, из-за чего получилось шикарное каре по плечи. Скоро пришла Полина в нежном бежевом, с длинными объемными рукавами миди-платье — оно было расклешенное двухъярусным подолом и акцентировалось завязывающимся поясом сзади. Лиф с глубоким вырезом был украшен спереди вышивкой в виде лебедей, на которых и была похожа красотка. Этот нежный образ сразу породил в голове Кристины подходящий макияж, и, закончив с Машей, она пригласила Полину на косметический стул, только предупредила: — Так, макияж — пятьсот рублей, причёска — триста. Пальцева, зная об этом, спокойно кивнула, протянула деньги и принялась ожидать творение мастеров. Её веки окрасили белые тени, губы — бежевая помада, вокруг глаз были добавлены стразы, а на голове Ира смастерила косу в сочетании с распущенными волосами. Следующей появилась Сюзанна в шёлковом платье благородного синего цвета. Частые складки на струящемся подоле перекликались с драпировкой на лифе. Линия талии была подчеркнута широкой атласной лентой и цветочной вышивкой с кристаллами. Этот декор поддерживала отделка на коротких рукавах. «А, это то самое платье от Dolce&Gabbana…» — Кристина вспомнила его на сайте ЦУМа, который она до сих пор проверяет по привычке. Но, ничего не сказав, девушка спокойно пропустила подругу и решила нанести ей голубые блестящие тени и нарисовать стрелки, пока Ира, по просьбе Сюзанны, лишь начала красиво завивать кудри плойкой. Наконец в дверном проёме появилась Саша, и Кристина удивилась её приличному платью: оно было бархатное, красное, короткое с длинными рукавами и высоким воротом. — Сашенька! Ты что, решила ограничиться только длиной для соблазнения Кольки? — изумилась Романова. — Ага, щас… — ухмыльнулась подруга и обернулась, демонстрируя оголённую спину, где от оборки выреза висели стразы. — Ва-а-ау! — восхитилась Кристина, хлопнув в ладоши. — Солнце, ну ты как всегда в своём репертуаре! — Ну я не могла без этого, — просмеялась Саша. — Кстати, сразу спрошу: сколько с меня? — она полезла в кошелёк. — 800 в общей сумме? — Тебе, как подруге, 400, — подмигнула блондинка и тихо попросила, приложив палец к губам: — Только тс-с-с! Никому не говори! — Хорошо, а-ха-ха! — просмеялась Блузова и прошла в комнату мастеров. Пока Кристина наносила яркий макияж с красной помадой и бордовыми тенями Саше, а Ира завивала её и размещала заколки по длине каждой пряди, остальные девушки ждали последнюю, болтая о своём и иногда поглядывая, как творится очередное произведение искусства от Романовой и её возлюбленной. В скором времени девушки были готовы и, цокая каблуками туфель, которые у каждой были под цвет платья, вышли на улицу к своим оставшимся друзьям…***
А у парней всё оказалось проще: они, надев костюмы и немного уложив волосы (а Коле вообще не пришлось заморачиваться даже с этим), уже давно сидели в квартире Борисовых, попивая пиво и ожидая своих девушек. — Ну чë, пацаны, за выпускной? — с ухмылкой предложил Паша. — За выпускной! — чокаясь, повторили тост друзья. Галльярд-младший оказался единственным в ярком красном костюме. Его брат сидел в однотонных тëмно-серых брюках и пиджаке, из-под которого виднелась чёрная рубашка, пока возлюбленный того был одет в белый костюм в противоположность, однако с чёрной рубашкой. У Вани был же тёмно-синий костюм — он, как и Паша, специально подобрал наряд в цвет платья возлюбленной, хоть тоже не знал, как её наряд выглядит в целом. Так же поступил и Илья, надев всё чёрное. Коля же был в отцовском сером, совершенно не зная, в чем придёт его возлюбленная. Борис был так же в чёрном, ожидая, что на вручение аттестатов зайдёт его новая возлюбленная — Диана. У Паши, Коли и Вани красовались ещё и галстуки под цвет их костюмов. Рома, Максим и Борис решили обойтись без них. Наконец раздался первый звонок в дверь, но парни не услышали его из-за громких разговоров, и пошёл открывать Михаил. Оглядев с ног до головы пришедшую Веру, мужчина не смог сдержать насмешливую ухмылку и язвительные слова: — Я вроде элитных шлюх не заказывал. Девушка тут же нахмурилась и злобно огрызнулась: — Михаил Сергеевич, а Вы случаем не охуели?! — По-моему, это наоборот комплимент, — усмехнулся он. — С элитными же сравнил! Парни выбежали в коридор, все-таки услышав женский голос, захотели скорее увидеть первую девушку, будто никогда не видели женщин до этого, и с интересом попытались выглянуть, чтобы разглядеть, кто прятался за Михаилом. Услышав прибежавших парней, Михаил с ухмылкой повернулся и выпалил: — Ром! Ты походу сейчас поменяешь мнение насчёт своей ориентации! — Чего?.. — недоумевал он. Вера выскользнула и увидела, как у парней раскрылись рты от рассмотрения её платья: кто-то мысленно осуждал, как Ваня с Ильёй, кто-то нервно пытался отвести взгляд, чтобы не возбудиться, как Коля, кто-то просто недоумевал такому откровенному наряду, как Рома с Максимом… а Паша… его глаза загорелись адским пламенем, кровь забурлила в венах, и он с восхищённой ухмылкой смотрел на возлюбленную, оглядывая её с ног до головы, не могши выронить ни слова из-за восторга. Девушка заметила горящие глаза любимого и, ухмыльнувшись, захотела пройти к нему, как вдруг Михаил остановил её словами: — Ладно уж, не обижайся… Я ж пошутил. Платье так-то шикарное, но я своей дочери не разрешил бы надеть такое. — А что, Вы её в паранджу бы одели? — скривила губы Вера. — Конечно. Я ж знаю, что на уме у парней этого возраста, — он посмотрел на гостей сына. — Да и судя даже по их открытым ртам, по-моему, я прав. Закатив глаза, Вера попросила: — Не мешайте мне пафосно пройти! — и, взмахнув волосами, она модельной походкой прошла к Паше, цокая каблуками. Когда сексуальная подруга оказалась перед парнем, он еле-еле собрал буквы в слова в мыслях и выпалил: — Вера, ты… невъебенная… Девушка ухмыльнулась — да, именно эти слова она и ждала! — Спасибо, милый, — улыбаясь, сказала она и обняла приятно шокированного Пашу, который, от поразившего тепла, только ещё больше начал возбуждаться. Но тут встрял язвительный Ваня, скрестив руки: — Вер, ты случаем выпускной с трассой не перепутала? — Да ты охуел?! — прорычала девушка, отпустив Пашу и прожëгши взглядом Ваню. — Завидуешь, что девушка твоего друга пришла в сексуальном наряде, а твоя явно припрётся в парандже? — С чего бы она придёт в парандже?! — нахмурился Киров. — Паш, ты только держи Веру при себе на всякий случай… — волнительно попросил Илья. — Да, а то мало ли, — хмуро согласился Максим. — Если уж Вера пришла в таком… — опасливо начал рассуждать Коля. — То в чём же придёт Саша… — Я не думаю, что она меня переплюнет на этот раз! — хмыкнула Сперанская. — Держись, брат… — усмехнулся Ваня и постучал по плечу Пружинова. Паша совершенно никого не слушал, рассматривая открытые ноги Веры, её оголённые плечи, и всё никак не мог отойти от жара, охватившего его… А когда лисьи глаза снова устремились в его, парень, тяжело дыша, выронил: — Блять… Ты самая сексуальная девушка на планете… Вера самодовольно ухмыльнулась: миссия выполнена. Но не успела она окончательно насладиться реакциями, как вдруг прозвучал звонок в дверь. И, когда Михаил открыл, на пороге показались остальные девушки, и челюсти парней, кроме Паши, Максима и Ромы, снова отвалились. — Сюзанна, ты… — начал восхищённо подбирать слова Ваня, подбегая к ней. — Ты прекрасна!.. — Все-таки не в парандже, — усмехнулся Паша, быстро оглядев всех. Илья, восторженно осматривая Машу, взял её за руки и мило вымолвил: — Маш… Ты настоящая Уэндздей сегодня! Даже шикарнее в сто раз… — Спасибо… — девушка смущённо опустила взгляд. — О, фух, Саш, ты нормально оделась… — облегчённо вздохнул Коля и обнял девушку, ехидно улыбающуюся. Ведь вскоре его пальцы коснулись голой кожи, он побледнел, а сердце снова громко забилось в ушах… — Гхм… — нервно сглотнул ком в горле парень. — Да-да, у меня такое платьице! — мило заявила Саша и повернулась спиной, чтобы показать. — Как тебе? И когда она обернулась, Коля с огромными глазами уставился на спину, потеряв дар речи… — Ну Саша в своём репертуаре, а-ха-ха! — просмеялся Ваня. — Пацаны… — тревожно позвал Коля, не могши оторвать взор от прекрасной спины возлюбленной. — Держите меня, я, кажется, ща рухну от перевозбуждения… Саша громко засмеялась. — Кристин, ну ты как всегда в розовом! — подошёл к подруге Рома. — Красотка, тебе идёт! — Спасибочки! — улыбнулась Романова. — И Ирочка у меня красотка, да? — Да красотка, красотка! — усмехнулся Борисов-младший. — Я, конечно, понимаю, что вы все восхищены нарядами своих подруг, — начал Максим, посмотрев на время на часах. — Но как бы у нас, одиннадцатиклассников, уже время поджимает — пора на вручение. — О, мы с вами! — заявил Паша. — Я хочу позырить, как вручают тебе аттестат, Макс! — Блин, только я не смогу на твоë вручение остаться — мы сразу на лимузине кататься поедем… — расстроенно отвёл взгляд старший брат. — Да ничё, не парься! — махнул рукой Галльярд-младший. — Надеюсь, лимузинчик будет розовым! — мечтательно изрекла Кристина. — Он белый, — заявил Михаил. — Я специально подобрал под костюм Ромы. Кристина грустно надула губки. — Так чë тогда, пойдём? — поторопила Вера. — Да, погнали! — согласился Коля и вдруг спросил: — Слушайте, а где Арлеев, кстати? Он чë бухать-то с нами не пошёл… — И Аня где?.. — осмотрелась по сторонам Саша. — А Арлеева, наверное, дедок там собирает, — махнул рукой Паша, надевая кроссовки.***
Оказалось, не совсем… Артём был занят с самого утра: сначала он сходил в парикмахерскую и не только подстригся, но ещё и сделал там крутую причёску: его волосы разделили пробором на две стороны. В итоге пряди шикарно обрамляли молодое лицо, придавая парню мужественности и зрелости. Парикмахерши восхищённо сказали, смотря на красивого клиента: — Ну точно ДиКаприо в молодости! Артём, разглядывая себя, мысленно усмехнулся: ну, может и похож немного!.. Затем парень забрал старый костюм дедушки из ателье, где его подшили и сделали по размеру. Только ещё раз отгладив чёрный костюм, Артём смог его надеть и наконец стать готовым к выпускному. Однако, поправляя бабочку на шее и смотря на себя в зеркало, парень неожиданно услышал звонок в дверь… Удивившись, Артём подоспел первее дедушки к двери и спросил: — Кто там? Он услышал родное женское: — Эт я, открывай! Улыбнувшись, парень открыл дверь, но тут же обомлел, дыхание перехватило, когда он увидел блистающую Аню в проёме… Она была великолепна — это Артём мог сказать уж точно, но почему-то ни один звук не выходил из горла, и он будто потерял дар речи. Аня, недоумевая, спросила, словно в ней не было ничего удивительного: — Тëм, ты чë? Парень на этот раз знал, «чë он»… Но выкрикнуть всё восхищение, которое охватило его быстро бьющееся сердце, никак не мог… Зато за него вымолвил подошедший с доброй улыбкой дедушка: — О, Анька! Ну ты красавица дивная! Сияешь прям! — Спасибо… — смущённо опустила взгляд она, вспомнив, что не только держит подарок Артёму за спиной, но ещё и одета в платье… Наконец парень смог восторженно заговорить: — Да! Аня! А-ня! Ты великолепна! — чуть ли не прокричал последнее слово Артём. Девушка ещё больше покраснела, но её лицо окрасила радостная ухмылка. Так тепло стало на душе после этих эмоционально произнесённых слов… Кажется, теперь пропал её дар речи. Однако, когда Аня снова подняла взгляд, она наконец заметила замечательную причёску парня и тоже начала восхищённо рассматривать Артёма. Теперь они тонули не только в глазах друг друга, но и в красоте… мило и тупо улыбаясь. Наконец Леонова смогла вымолвить: — А у тебя крутая причёска… — Спасибо… — краснел теперь и Артём. — Ну вы долго будете, как школьники смущаться? — просмеялся дедушка. — А то как статуэтки разбивать — уже взрослые, а как видеть друг друга в необычных нарядах — так маленькие снова! Вспомнив про статуэтку, Аня наконец смогла неловко протянуть то, что так долго держала за спиной… Это была статуэтка с парнем и девушкой, которые мило держались за руки и завороженно смотрели друг на друга… и которые были так похожи на Аню и Артёма. — Кстати, о статуэтке… Я не нашла похожего мальчика, но зато нашла будто нас… — Ань, да что ты, не стоило! — удивлённо начал Артём, забирая подарок из рук. — Я не могу… Мне стыдно было, а-ха-ха, — смущённо просмеялась Леонова. — Какие же вы милые! — добро улыбался дедушка. — Но и впрямь не стоило! Хотя теперь эти статуэтки, как олицетворение вас, таких милашек, не помешают, конечно! — Ань, спасибо… — тихо поблагодарил Артём, нежно взглянув на возлюбленную. — Да не за что, — улыбнулась она. — Чë теперь, погнали такие красивые на вручение? — Да, пойдём! — кивнул Артём и принялся надевать туфли… и заметил кроссовки на ногах Ани. «Не изменяет своим традициям», — мысленно усмехнулся он.***
Артём и Аня должны были подойти только на вручение девятых классов, поэтому остальная компания поднималась по лестнице в актовый зал без них, восхитившись красной дорожкой, которая лежала на ступеньках: — Вау! Паша! — говорила Вера. — Ты просто обязан меня тут пофоткать! — Не, это не ко мне… — нервно отмазался он. — В смысле не к тебе? — нахмурилась девушка. — Девочки, мы обязательно пофоткаем друг друга вечерком! — заявила Кристина. — Мы же ещё вернёмся в стены школы — выпускной-то, к счастью, общий! — Да-а-а, я так рада этому, на самом деле! — радовалась Саша. — Чем больше народу, тем веселее! А дорожка и вправду кайфовая — будто мы на кинопоказ идём! — Нашу жизнь реально можно воспринимать, как кино, — тихо усмехнулся Паша. Наконец друзья оказались в актовом зале. Михаил, Рома и его одноклассники сели ближе к сцене, а девятиклассники, кроме Иры, не отрывающейся от Кристины, разместились на последних рядах, планируя остаться незамеченными. Однако друзья не смогли ускользнуть от злого взгляда Левина, проходящего мимо рядов… Подойдя, он тут же возмутился: — А вы что здесь забыли?! И вы в чем вообще пришли, это что такое?! Я надеюсь, вы не собираетесь появляться в таких нарядах при своих родителях? — А чë такого? — недоумевал Паша. — Галльярд, ладно ты ещё со своим косплеем на Стаса Барецкого с этим костюмом, — скривил губы Леонид, пока ученик засмеялся, — но Сперанская, ты в чём вообще?! Вернее сказать, без чего! Что за длина платья? — Мама не против! — фыркнула Вера. — Левина, а ты что, перепутала выпускной с Хеллоуином на пару с Романовой? Одна — барби, другая — Уэндздей! Я думал, такие наряды выбирают только маленькие племянники Зои Хасановны, и то как раз таки на вечер всех святых! Блузова тоже… Что за вырез вообще на спине? Одна лишь Пальцева прилично оделась! — Полина, услышав свою фамилию, оторвала взгляд от улыбающегося Захара, который тоже обратил на неё внимание, и резко перевела взор на учителя, недоумевающего, куда смотрела девушка. И только Леонид закончил возмущение, как вдруг подошла Зоя, и все девятиклассники воскликнули: — О-о-о! — Вот Вы нас отчитываете, а Зоя Хасановна от нас не отличилась! — показала на неё рукой Вера. Левин хмуро повернул голову и обомлел, заметив, в чем пришла его возлюбленная… На Хановой было чёрное платье с открытой линией плеч. Придавали наряду лёгкости и воздушности полупрозрачная струящаяся вуаль, оголяющая ноги, и пышные страусовые перья, которыми были заменены рукава. Плотная драпировка на талии добавляла изделию скульптурность, а высокий разрез демонстрировал стройные ноги женщины. Леонид обомлел и одновременно мысленно восхитился Зоей, о чем скорее хотел ей сообщить. Но вместо этого, когда она подошла, пришлось при детях немного разозлиться: — Зоя! Ты что как оделась… так… вызывающе?! — А-ха-ха! — просмеялся Паша. — Леонид Аркадьевич аж дар речи потерял! — Помолчи, — огрызнулся учитель. Ханова непонятливо посмотрела на возлюбленного и с насмешливой ухмылкой спросила: — А ты даже сейчас решил пристыдить детей, поэтому не оценил мой образ? — Да Леонид Аркадьевич не может без этого! — усмехнулся Паша. Учитель закатил глаза и понял, что бессмысленно спорить с учениками, когда перед ними такой «прекрасный» пример, как Ханова, и поэтому решил удалиться со словами: — Ладно, хрен с вами. Всё равно это последний день. И ушёл вместе с Зоей, наконец тихо похвалив её наряд: — Ну ты и конфетка у меня… — Спасибо, а-ха-ха! — громко и мило просмеялась женщина. Наконец настал момент вручения аттестатов. Весь зал замолчал, и Эдуард, выйдя под фанфары, начал свою пламенную речь, благодаря учеников за посвящение сердец знаниям. А затем начал объявлять фамилии и имена для вручения аттестатов, которые ему передавали помощники в лице Леонида и Зои. Каждый одиннадцатиклассник задолго до мероприятия выбирал себе песню, под которую хотел выйти на сцену. Первой пошла Сюзанна из-за своей фамилии на «А» под припев песни Майли Сайрус, который начинался со слов: «I came in like a Wrecking Ball…» Ваня громко захлопал и даже встал с места, радостно смотря на возлюбленную. Рома эпично вышел под припев трека любимой группы Five Finger Death Punch — «Bad Seed». Его отец мысленно восхитился выбором сына, и тот подозревал об этом, выходя с улыбкой на сцену и смотря на восторгающихся отца с возлюбленным. Вера, хлопая, тоже не удержалась от восторга: — Отличную песню выбрал! — А чë мы треки не выбирали? — возмутился Паша. — Я бы вышел под трек Neverlove — «Самая дрянная», который начинается со слов — он начал петь: — Назови меня хозяином или мудаком… И я буду драть тебя так, чтоб орала на весь дом… — Вот из-за таких, как мы, — насмешливо начал Ваня, — и не стали нам предлагать такое, потому что выйдем под такие треки, что родители уже упадут в обморок. — А, ну хотя да, а-ха-ха! — просмеялся Паша. Скоро вышел и Максим под любимое начало песни Бритни Спирс — «Gimme More»: «It's Britney, bitch…» Пока Галльярд медленно и пафосно направлялся на сцену, он заметил, как Паша встал с места, громко хлопал, присвистывая, а Михаил в это время удивлённо смотрел на Максима, видимо, потому, что не самые лучшие воспоминания появились в его голове… Тот самый стриптиз, что вскружил голову и перевернул её шиворот-навыворот. «Триггернуло Мишу, видимо…» — усмехнулся в голове парень, поняв, почему так странно глядел Михаил, и подошел к директору. А, получив красный аттестат, парень пожал ему руку, потеряв из виду Борисова-старшего. Борис направился на сцену под припев песни Eminem'а — «Venom», восхищая всех и выбранным треком, и вторым красным аттестатом. Но парень в это время радовался не тому, как пафосно он вышел, и даже не цвету корочки… А тому, что в рядах зрителей заметил Диану, восторженно глядящую на Гурова. И как-то тепло стало на душе парня… В скором времени на сцену пошла Кристина, виляя бёдрами, под припев песни Анны Asti, который начинался со слов: «Теперь он пьяный по твоей вине-е-е Я царица, я царица…» И вышла она точно, как царица, цокая каблуками, с гордо поднятой головой и короной на ней. Тут уже громче всех хлопала Ира, тоже вскочив с места и любуясь своей королевой. В скором времени вручение закончилось, и одиннадцатиклассники должны были направиться в путешествие по городу на лимузине. А остальные друзья вернулись после перекура в зал и ожидали, когда подвалят другие девятиклассники и все родители. Скоро подошли Аня с Артёмом, и друзья, заметив их, приятно удивились появлению Леоновой в платье, которое произошло второй раз за всю жизнь, и новой причёске Арлеева. Первым, конечно же, высказался Паша: — О, Арлеев, ты наконец-то на человека стал быть похож, а-ха-ха! Артём закатил глаза и предпочёл не отвечать. — Да, Тëм, классная причёска! — похвалила Вера. — На Леонардо ДиКаприо стал похож! — Спасибо, — улыбнулся блондин. — Ой, Анют, второй твой приход в платье, и оно, как всегда, просто топ! — улыбнулась Саша. — Да уже не так удивительно после театра, а-ха-ха! — просмеялся Коля. — Но всё равно, тебе идёт! — улыбнулся Ваня. — Спасибо… — Аня снова немного покраснела и опустила взгляд. Когда началось мероприятие, Эдуард стал говорить почти те же слова, что и для одиннадцатиклассников. А затем наступило вручение, но не менее шумное. Друзья хлопали за каждого, присвистывая. — Арлеев — ну просто мозг школы! — хлопая, выкрикнул Паша, смотря, как Артём забирает свой красный аттестат. — Братан, красава! Заслужил все овации! — громко хлопал Коля за Пашу. — Самый крутой среди девятого класса! — орал Киров. — Ванëк, тя должны были представить, как самого популярного парня среди семиклассниц! — кричал Галльярд другу. — Леонова — та, что и в морду даст, и Войну с Миром перескажет! — просмеялся Паша. — Войну и Мир… — тихо поправил Артём. — Так, помолчи! — махнул рукой друг Ани. — Самый лысый из всех лысых! — говорил Галльярд уже о Пружинове, который обернулся, чтобы показать фак. А когда позвали Веру, Паша не сдержался и, пока она вставала, шлепнул её по заднице, присвистнул с ухмылкой: — Ты — та, кого должны были объявить, как «Самая дрянная сука этой планеты», а-ха-ха! Девушка с ухмылкой закатила глаза и, виляя бёдрами, направилась к директору, и Паша, захлопав, крикнул: — Цыц! Королева сук выходит на сцену! Озадаченный и смотрящий вперёд Илья осторожно позвал друга: — Паш… На тебя мама Веры смотрит… Галльярд перестал хлопать и со страхом поймал хмурый взгляд Лидии… Он тут же соскользнул вниз по сидению, чтобы спрятаться… — Блять… — нервно выругался парень. — Моего бати тут нет, и я чë-т и позабыл, что тут родители других есть… — А чë он не пришёл-то? — недоумевал Коля. — Даже мой батя взял выходной, чтобы побухать сёдня на халяву… — На халяву? — усмехнулся Ваня. — Ты в курсе, что банкет как раз таки и спонсируют наши родители? — А, у меня походу батя тоже не в курсе, куда делись деньги… — удивился Пружинов. — Мой батя даже не оплачивал, поэтому он и не пришёл — ему похуй на такие мероприятия, — горько сообщил Паша. — А, ой, сочувствую… — печально опустил голову Коля. — Сорри, что спросил… — Да всё окей, — махнул рукой Галльярд и случайно глянул, как на надежду, на Левина… Единственной, кто пропустила вручение, была Ира, которая укатила вместе с Кристиной на лимузине…***
Когда у каждого на руках был аттестат, друзья вышли из школы и закурили прямо перед ней — теперь можно было. Однако до выпускного оставалась пара часов, и друзья совершенно не знали, чем себя занять. Смотря истории в социальных сетях друзей-одиннадцатиклассников, Паша завидно выпалил: — Бля, у них так весело на лимузине этом… Хули нас не позвали? Почему Ирке можно, а нам — нет? — Наверное, потому что у нас было вручение? — усмехнулся Ваня. — Да ни у кого денег не было на лимузин, — грустно вздохнула Вера. — Предлагали автобус, но многие родители были против. — Да даже автобус было бы пиздато… — вздохнул Паша. Сперанская увидела, что из школы выходила её мама, и девушка, запаниковав, тут же выкинула сигарету в сторону и попыталась улыбнуться, но вышло криво. К счастью, мама не заметила в руках дочери сигарету и спокойно подошла, спросив: — Дочь, ты сфоткалась на ковровой дорожке? — Нет, меня потом Паша пофоткает, — нервно просмеялась Вера и кинула злой взгляд на ничего не понимающего Галльярда. Однако тут же улыбка спала с лица мамы, когда она вспомнила о Паше, и, скривив губы, сердито спросила: — Это ты что такое о своей девушке выкрикиваешь? Ты совсем охренел?! Парень, кажется, впервые покраснел от стыда и начал нервно оправдываться: — Лидия Валерьевна, извините… Я не это… имел в виду… Я… — Мам, ну ты не знаешь мой скверный характер? — уверенно ухмыляясь, говорила Вера, вступившись за возлюбленного. — И вообще… Это разве не хорошо, что он меня считает таковой? Больше бояться будет. Глаза мамы округлились, как и глаза Паши… Да и многие опешили от слов девушки… — Дочь… — растеряв слова, начала Лидия. — Что? Я та ещё су… стерва, и ты знаешь это, — ухмылялась Сперанская-младшая. — Ну… — мама задумчиво отвела взгляд. — Всё равно Павлик не должен был такое выкрикивать… — Да я случайно, простите… — волнительно извинялся парень, всё ещё ощущая стыд и даже не обратив внимание на то, как его назвали. — Ладно… — вздохнула Лидия, вернув бдительность и скривив губы. — Дочь, ты сейчас куда, домой? — Не, мы сейчас с ребятами что-нибудь придумаем! — махнула рукой Вера. Лидия, кажется, поняв, о чем дочь, усмехнулась: — Только много не пейте! — Это само собой, а-ха-ха! — вернулся уверенный Паша, но тут же потерялся, когда обжигающий взгляд Лидии снова устремился в него. — Следи за Верой, а не спаивай её! — пальцем пригрозила она. — И если ты следишь за ней, то я слежу за тобой! Понял? Галльярд нервно сглотнул ком в горле и кивнул, не находя слов в голове. — Ну всё, я пошла! Встретимся на празднике! — улыбнулась дочери Лидия и пошла домой, забрав аттестат. Только сейчас Паша смог спокойно выдохнуть… — Ебать, даже я обосрался за ваши отношения, — усмехнулся Коля. — Да не бойся! — спокойно махнула рукой Вера, доставая ещё одну сигарету из пачки. — Я всё равно всё разрулю! Теперь настала очередь Ильи выкидывать сигарету, ведь, выйдя с пасынком из школы, мама направилась к сыну. — Илюшенька! — она крепко обняла его. — Ты у меня такой молодец! И сдал все экзамены, и смог получить этот долбанный аттестат! Захар стоял рядом и удивлённо слушал это, завидуя… ведь в свои годы отец требовал от него красный диплом, а теперь родители рады и тому, что сын просто получил синий вшивый аттестат. — Спасибо, мам, — усмехнулся Илья, обнимая женщину в ответ. Подошёл и Антон с дедушкой Артёма, успевши подружиться с ним, и поздравил дочь: — Анют, ты молодец у меня! — Спасибо, пап, — улыбнулась Аня, радостная тому, что отец наконец похвалил её не только за бой… Скоро подошли и мама Вани, и родители Коли, которые поздравили своих детей. Паша чувствовал себя как-то одиноко, ещё и после вопроса отца Ани: — А где твой отец? — Не знаю… — Паша печально отвёл взгляд. — Наверное, уже отмечает мой аттестат, который он даже не увидел… — Пап, не надо спрашивать такое… — нервно попросила Аня, переживая за друга. Вера заметила грусть в глазах парня и тихо подошла к нему, обнявши. Но это не сильно помогало… Зависть, которую он презирал, начала предательски пробираться через кожу и заставлять печаль поглощать его разум. Так было грустно, обидно, паршиво, что родители буквально всех друзей похвалили их, обрадовались за детей, а родителям Паши… было глубоко насрать. И эта мысль водила ножом по сердцу, а кошки не переставали скрести душу… Паша расстроенно смотрел вниз, размышляя об одиночестве, которое он испытывал, до того момента, пока не вышел Леонид. Слабая улыбка тут же появилась на лице Паши, и он радостно позвал учителя: — Леонид Аркадьевич! — О, Галльярд! — улыбнулся мужчина, подходя вместе с Зоей. — Поздравляю тебя с получением аттестата! Честно, до последнего не верил, что ты его получишь. Паша просмеялся — наконец веселье появилась в его глазах: — Ну что уж как мало веры в меня! — Да ладно, — усмехнулся Леонид и пожал руку ученику. — Верил я, на самом деле, что у тебя всё получится. И эти слова огрели парня теплотой. Хоть кто-то в него верил… Как настоящий отец. — Ребятки, вы все большие молодцы! — с улыбкой начала хвалить всех Зоя. — Я вас поздравляю с аттестацией и надеюсь, что многие из вас с лёгкостью поступят туда, куда хотели! — Спасибо! — радостно улыбнулся Илья. — Ага, только щас не знаем, что делать до выпускного, — сообщил Коля, вздохнув. Тоже смотря истории одиннадцатиклассников, Ваня случайно изумлённо выпалил при учителях, не заметив их приход: — Охереть! Там у них в лимузине не только шампусик, но и Кристина с Ирой сосутся! Ебать! Ого! Даже Рома с Максимом! Я в ахуе! — Так, что за лексика, Киров? — тут же переключился на него Левин, заставив подпрыгнуть из-за своего грубого голоса. — И напиши им, чтобы удалили такое — не хватало ещё проблем и школе, и Борисову. — А какие у них крутые фотки в центре! — начала смотреть истории и Вера. — Блин, а мы только в школе, видимо, и наделаем! Где нам ещё фоткаться? На крыше с кучей проводов и видом на несчастные панельки? Зоя всё это время раздумывала над тем, чем занять детей, чтобы они не шатались с бутылками алкоголя в руках, и после слов Сперанской у неё возникла в голове гениальная идея: — Секундочку… Кажется, у меня есть то, что вам понравится! Только мне надо посоветоваться… Невзирая на недоумение в глазах детей, женщина отвела Левина в сторону и тихо спросила: — Слушай… Помнишь наш пикник на крыше дома Эда? — Конечно, помню, — ухмыльнулся Леонид. — Хорошо мы тогда отожгли после бутылки вина… — Да я не об этом… — Ханова смущённо ухмыльнулась, вспомнив о горячем продолжении, но попыталась отодвинуть от себя эту мысль и серьёзно заговорить: — В общем… Может, проведём детей туда? Там крутой вид на реку, никаких проводов… Детям, мне кажется, понравится. — Надо Эда тогда попросить впустить, — призадумался Леонид. — Но я думаю, для такого благого дела он разрешит. — Я тоже так думаю! — обрадовалась Зоя. — Тогда говорю детям? — Ты им пока не сообщай, куда идти… Просто скажи, что есть хорошее место, где можно пофоткаться, — коварно ухмыльнулся мужчина. Дождавшись вернувшегося из школы Леонида, который забрал ключи у директора, Ханова повела озадаченных детей к месту назначения… — Зоя Хасановна, а мы куда? — спрашивали они по дороге. — Узнаете! — загадочно отвечала она. — К Вам домой? — ехидно просмеялся Коля, но тут же получил злой взгляд от Саши и подзатыльник от Веры. — Ай! Да за что?! — То есть к Саше пойти — это он стесняется, а как к Зое Хасановне — так сразу в радость? — скривила губы Сперанская и снова вернулась к Паше в строй, пока Коля недоумевающе оправдывался: — Да я же пошутил… — Саша начала от него отходить, и он изумлённо поплелся за ней, выставив руки: — Саш, ну я же шутил реально! Я не хочу к Зое Хасановне, я хочу к тебе! Саш! Ну Саш! В скором времени ребят и вовсе озадачил проход в новый жилой комплекс. — Мы чë, тут фоткаться будем? — усмехнулся Паша, идя с руками в карманах. — Типа пока половина ЖК отсутствует, будем выставлять себя крутыми и богатыми? — Да Вы можете потерпеть? — цыкнул Левин, направляясь к дому Эдуарда. Даже в лифте компания всё ещё не догадывалась, куда они пойдут… И только когда друзья доехали до последнего этажа, начав подниматься по лестнице ещё выше — туда, куда лифт не ходит, они догадались… — Охуеть! Крыша! — с горящими глазами высказался Паша, смотря на вид, появившийся перед взором, когда открылась дверь крыши, но тут же получил прожигающий взгляд Леонида: — Можешь последний день хотя бы не материться? — Не! Аттестат уже на руках, так что можно, а-ха-ха! — просмеялся Галльярд и снова завороженно уставился вперёд, спускаясь за друзьями на крышу. — Тем более, тут такая лепота, что невозможно выразить свой восторг по-другому… — Да-а-а! — улыбалась Вера, глядя по сторонам. — У нас будут самые оригинальные фотки с выпускного! Не то, что с центра, как у всех! В лучах яркого полуденного солнца, река свысока словно превращалась в жидкое золото. Ее воды двигались неспешно, отражая свет и играя всеми оттенками желтого и оранжевого. Лодки и корабль скользили по поверхности, оставляя за собой легкий след. На противоположном берегу город начинал просыпаться, окутываясь легкой дымкой и наполняясь звуками жизни. Воздух был чист и прозрачен, а небо поражало своей глубиной и насыщенностью цвета, и создавалось впечатление, что на крыше небо было ближе и можно будто дотронуться до воздушных, медленно плывущих и тянущихся словно по гладкой поверхности облаков. — Давайте уже фоткаться! — восторженно предлагала Саша. — Хотите я вам помогу? — с улыбкой предложила Ханова, доставая телефон. — А у вас iPhone? — поинтересовался Коля. — Просто на него самые топ фотки выходят. — Нет, у меня Samsung S22… — недоумевающе глянула на него учительница. — На Samsung'е тоже классные фотки — у Сюзанны такой же! — уверял Ваня. — Она против iOS-системы, а батя у неё вообще фанат Samsung'ов — у них даже микроволновка от Samsung! — Samsung производят микроволновки?.. — удивился Илья. — Так, давайте уже пофотаемся на телефон Зои Хасановны! — не терпелось Саше, которая первая встала в позу с видом на реку. Когда учительница начала фотографировать девушку, вскоре к той подоспел Коля и крепко обнял. Саша сначала всё ещё была зла из-за шутки про посещение квартиры Хановой, но все-таки позднее решила забить на конфликт и прижала возлюбленного к себе в ответ. Они, конечно, вместе смотрелись забавно: девушка была выше парня на каблуках, но это не мешало им наслаждаться друг другом и позировать для фотографии. Следующими были Маша с Ильёй, и они тоже мило обнялись. К счастью, их разница в росте не была столь заметна, так как Маша специально подобрала туфли на низком каблуке, чтобы не казаться выше и так высокого парня. Аня еле-еле согласилась на фотку, немного стесняясь себя в платье. Однако, увидев результат, она мигом подозвала Артёма, чтобы запечатлеться вместе, с милыми взглядами и в объятиях друг друга. Настала очередь Веры и Паши… И та пригрозила возлюбленному: — Только попробуй опять свои тупые знаки показывать или корчить из себя дохуя крутого. Отдельно потом делай свой дурацкий серьёзный и хмурый взгляд. — Постараюсь блять, — закатил глаза Паша и, подойдя к месту фотосессии, тут же прижал к себе Веру, пытаясь мило улыбнуться, но вышло больше насмешливо. Девушка, понимая, что это выглядит слишком наигранно, специально подняла взор, чтобы поймать глаза возлюбленного, который, посмотрев на неё, мигом изменился и уже взглянул действительно нежно, как Вера и хотела. Однако, когда девушка посмотрела на результат на телефоне, находящемся в руках Зои Хасановны, она нервно сглотнула ком в горле и думала, как же деликатно сказать про то, что ей не нравятся фото… Несколько раз учительница встретилась глазами с ученицей и непонимающе спросила: — Что? Что-то не так? — Ну давай бл...ин, ещё вые…выверни весь мозг Зое Хасановне! — насмешливо изрёк Паша. — Да я могу ещё раз пофоткать, — улыбнулась учительница. — Поверьте, ей опять не понравится, — усмехнулся Галльярд. — Да нет, ладно… — Вера волнительно махнула рукой. — Мне всё нравится! Только пофоткайте меня ещё отдельно! — Хорошо, — согласилась Зоя и пыталась уже более аккуратно фотографировать Веру, играя с ракурсами, чтобы ей точно понравилось. Ваня и Полина фотографировались по одному, ибо находились на крыше без своих партнёров. И если Ваня выпендривался на фотографиях, принимая различные позы и смотря больно игриво в камеру, то Полина очень скромно встала и даже не знала, какую позу принять. Тогда решила помочь Вера, направляя: — Встань вот так вот! — Вера выпятила в сторону бедро и положила на талию руку, показывая позу. Полина попыталась повторить за ней. — Во, так-то лучше! Теперь можешь встать вот так вот… И каждый раз Сперанская направляла подругу, а потом и вовсе предложила запечатлеться всем девочкам вместе. Потом и парни сфоткались общей компанией, приобняв друг друга за плечи и тупо улыбаясь. — Так, малышня, ну вы нафотографировались? — подал голос Левин, всё это время смотря на счастливые лица детей, которые любовались своими фото на телефоне Зои. — Пойдёмте уже? Скоро начало праздника. — Погодите! — опомнился Паша, удивлённо посмотрев на учителя. — А как же Вы? Может, мы Вас с Зоей Хасановной пофоткаем? — Ой, да ладно! — махнула рукой она. — Ещё будут у нас фотки, не переживайте! — Не, давайте реально! — поддержала Вера. — У Вас такое крутое платье — грех не запечатлеть! — Леонид Аркадьевич, и… — Паша немного тревожно отвёл взгляд, стесняясь признаться. — И я… хотел бы с Вами ещё фотку… Левин слабо улыбнулся, ощутив детскую любовь на себе, но не смог найти слов, чтобы ответить. — И я бы тоже хотел! — загорелись глаза Коли. — И с Вами, Зоя Хасановна! — Такие умные, — усмехнулся Леонид. — Кто ж нас сфотографирует-то всех? — Ща, на угол поставим! — легко вымолвила Саша. И наконец у друзей появилось классное фото с учителями, где они выглядели как-то по-семейному — два родителя и много взрослых детей. И, конечно, Паша с Леонидом тоже сфотографировались отдельно. Парень был неимоверно счастлив этому, уже планируя подпись под фото: «Мой учительский батя». Ну и с Верой, конечно, он не забудет выложить фотку, написав: «Я со своей хитрой су… лисой». Однако вскоре, выйдя из жилого комплекса, Паша нервно опомнился, пытаясь тихо сказать друзьям: — Бля, пацаны… Мы ж алкашку не купили… — Бля, точно! — заволновался Коля. — Чë делать? Ханова с Левиным не одобрят! — Левин? — усмехнулся Ваня. — Мне кажется, он нормально среагирует, если мы ща как-нибудь зашифруем… — Ща чë-нить придумаю! — заверил Паша и обратился к учителю: — Леонид Аркадьевич! А можно мы это… зайдем купим булок? Одиннадцатиклассники ещё не подвалили, а жрать-то хочется! — А, не проблема, пойдёмте, — спокойно пожал плечами мужчина и хотел завернуть к магазину, однако Паша начал нервно отнекиваться: — Да мы это! Сами купим! Вы идите в школу, Вас, наверное, там ждут! Догадливый Леонид остановился и с ухмылкой посмотрел на ребят, говоря: — Только прошу, не покупайте много «булок», после выпускного в школе — пожалуйста. А сейчас повремените. — Паш, ты сама беспалевность, — цыкнул Ваня. — Ну видите, он не против! — шепнул Паша. — Но мы же всё равно водку в сок добавим, верно? — Само собой! — хихикнул Коля и направился с друзьями в магазин. Галльярд напоследок крикнул: — Потом все мне переведёте! Арлеев, если не будешь бухать с нами, я обижусь! — Ну на выпускной грех не выпить чуть-чуть, — усмехнулся Артём.***
Вернувшись в школу, трое друзей, припрятав алкоголь в рюкзаки, вошли в спортивный зал, в котором и должен был быть организован банкет. И, пройдя, компания удивилась: от спортивного зала ничего не осталось, даже убрали шведскую стенку. Сам зал был отделан в лучших ресторанных праздничных традициях, выглядя красиво и торжественно. По всему помещению были расставлены длинные столы, покрытые белоснежными скатертями, где были размещены тарелки и приборы, правда, насчёт них не заморачивались — их взяли в столовой. На столах также находились изящные вазы с живыми цветами, которые наполняли воздух нежным ароматом. На стенах были развешаны гирлянды и воздушные шары для того, что добавить залу праздничной атмосферы. В конце помещения была установлена небольшая сцена для выступления учеников и… ведущего в лице физрука школы. Свет был выключен, лишь яркие гирлянды и блики прожекторов озаряли помещение, добавляя ему антуража — праздничных эмоций и преддверия веселья. За одним из длинных столов сидели родители девятиклассников, за другим — одиннадцатиклассников, ожидая возвращение детей с замечательной поездки на лимузине. Следующий стол был отведён учителям, и уж потом каждому классу. Как родители выпускников согласились отмечать друг с другом в один день — это для многих было загадкой, однако по их оживленному общению можно судить о том, что каждому было комфортно и переживать ни о чем не стоило. Готовить блюда должны были буфетчицы, вышедшие сегодня на смену за двойную ставку и старавшиеся сварганить действительно вкусные блюда, ведь директор пригрозил увольнением. Оказалось, что он и был самым желающим организовать для детей лучший праздник в школе, чтобы тот заполнился надолго. Поэтому и зал был красиво украшен, и всё было великолепно приготовлено. Однако никто и не подозревал, что не обошлось без очередной финансовой помощи Михаила, хотевшего сделать замечательный выпускной не только для Ромы, но и для всех его друзей. Оглядев праздничный зал, Паша, Коля и Ваня сели за стол, который уже оккупировали их друзья. — Красиво, да? — с улыбкой спросила возлюбленного Вера. — Да, заебись! — улыбнулся Паша. — Только жрать уже хочу. — Сейчас скоро будет еда, — закатила глаза девушка. — Только эти вернутся. И наконец, одиннадцатиклассники ввалились в зал, и заинтересованный Паша встретил брата, пожав руку и засыпав вопросами: — О, братуха, ну чë? Чë как? Как тебе поездка на лимузине? Максим усмехнулся: — Да зашибись, мне понравилось! Атмосферно! Надеюсь, — он улыбнулся, — что как-нибудь и тебя прокачу. Паша улыбнулся в ответ, но не верил, что поездка состоится в ближайшее время… — Леонид Аркадьевич сказал, — вдруг подбежал Коля, — чтобы удалили историю с вами сосущимися. — А кто-то это выложил? — опешил Максим. — Да, девочка какая-то, на которую Ванëк подписан, — сообщил Пружинов. — Сейчас разберусь, — скривил губы Максим, подходя к столу, где расселись его одноклассники, и собираясь наехать на одну девушку… В скором времени, когда вопросы родителей закончились, и Паша с Ваней незаметно налили в коробку сока водки, на сцену вышел физрук с микрофоном в руках и заговорил, кажется, впервые улыбаясь: — Ну что, дорогие выпускники и девятиклассники! А может, и тоже выпускники, авось самые шумные и уйдут! По крайней мере, я надеюсь! Учителя просмеялись, а ученики удивились такому весёлому Кириллу Шамильевичу — было непривычно видеть его в этом амплуа, а не типичным строгим учителем, который дерёт за невыполненный норматив. — Или, кстати, может, кто-то из одиннадцатиклассников специально провалил экзамены, чтобы остаться на второй год — настолько тяжко покидать родные стены? Уже и одиннадцатиклассники подключились к смешкам. — Ну, рассказывайте! Как сдали ЕГЭ? Давайте начнём с самых лучших… Кто провалил? — Я! — гордо выкрикнула Кристина, подняв руку. — Но я не останусь в стенах школы! — Вместо этого салон красоты откроешь и будешь делать ноготочки, или как вы там это называете? — А как Вы узнали? — изумлённо захлопала глазами блондинка. — Да что уж я, не знаю что ли, что неучи со своими салонами зарабатывают больше, чем учителя, вышедшие с красным дипломом! — работники нервно просмеялись. — А что уж скрывать, это несправедливость жизни! Да и так было всю жизнь — не во всём же винить появившихся блогеров! Всегда троечники выкручиваются по жизни, а отличников встречаем только за кассой у пятёрочки! Зал снова просмеялся, а Паша в это время шепнул под шумок: — Так, пацаны, давайте накатим? А то, чувствую, этот стендап надолго затянется… Парни разлили в гранёные стаканы сок, смешанный с водкой, Пружинов и Галльярд добавили напиток и своим дамам. И только Паша прильнул губами к стакану, как вдруг послышался голос Кирилла Шамильевича: — Вот ты, Галльярд… Паша поперхнулся напитком и возмутился: — Блять, ну что опять я-то! — Да расслабься, он твоему брату, — усмехнулся Ваня. — Бля, даже щас выпить не даёт, как покурить не давал во время физ-ры, — цыкнул Паша, но все-таки смог отпить алкоголя. А в это время ведущий докопался до Максима: — Ты же получил красный аттестат! А что будешь делать с ним? Использовать, как подставку для чая? — Да Вы что! — встряла вдруг Кристина с улыбкой. — Синенький лучше смотрится с кружечками! А вообще, Максим у нас молодец, он поступит на филк… филок… фили… — На филологический факультет, — насмешливо продолжил за подругу Галльярд-старший. — А потом что? — спрашивал Кирилл. — Потом, возможно, пойду работать преподавателем — не знаю… — И будешь работать за копейки? — докапывался ведущий. — Ну, я не знаю… Надеюсь, что нет. — Не знаю, я считаю, что вы должны превзойти меня, остальных, и я не думаю, что эта корочка так важна! Сейчас есть вот курсы, на которые Романова наверняка пойдёт… — Что за антиреклама образования? — с усмешкой выкрикнул Максим. Уже выскочила и Зоя, резко отобрав у Кирилла микрофон и заговорив: — Так, дети! Образование важно и нужно! Кирилл Шамильевич просто, видимо, начал переосмыслять свою жизнь на старости лет или же посмотрел какие-то видео в тикитоке, или как его там, чтобы быть в теме… — женщина укоризненно посмотрела на коллегу. — Но я могу сказать, что нужно получать эту корочку, дабы работать на престижной работе и продолжать саморазвиваться! Потому что, вот какое ты развитие получишь, работая курьером? Правильно, никакое! А если будешь биологом, например, как я, то всё равно будешь узнавать что-то новое вместе с детьми… Например, недавно выяснилось учёными, что бактерии хранят воспоминания и передают их в течение нескольких поколений… — По-моему, она успокаивает себя… — тихо усмехнулся Рома. Кирилл, устав слушать про каких-то бактерий, тихо шепнул: — Зоя Хасановна, Вы превратили выпускной в лекцию по биологии… — Ой… — осеклась Ханова. — Что-то я разговорилась… Паша неожиданно вскочил с места с наполненным стаканом и произнёс тост: — Так давайте же выпьем, дорогие друзья, за ценность образования, ведь это реально важно — развиваться в том деле, которое тебе нравится! И неважно, ноготочки это или наука о языках эта — главное, что ты делаешь то, что любишь! И даже курьеры могут получить какие-то знания — нельзя обесценивать любое дело, которое нравится человеку, делающему это! — Да-а-а! — протянули многие и чокнулись друг с другом. Кирилл с усмешкой выпалил Зое: — А он делает из выпускного свадьбу с бесконечными тостами… — Так… — запаниковав, тихо начала коллега. — Давайте уже, Кирилл Шамильевич, конкурсы, чтобы выпускной не превратился в какую-то вакханалию в сочетании со всеми стилями праздников… — и прошла на своё место. Дождавшись, когда ученики чокнутся, ведущий объявил: — Так, а теперь, уважаемые гос… выпускники, конкурс! Праздник начал проходить довольно весело. Несколько учеников вышли, чтобы поучаствовать в конкурсе «Чёрный ящик» — люди проникали рукой в коробку и пытались понять, что там. Даже Паша решил присоединиться, гадая: — Ну, в коробке чë-то мягкое, упругое… — задумчиво рассуждал он, щупая рукой что-то в боксе. — Это чë, искусственная сиська? Зал просмеялся, а Кирилл Шамильевич возмутился: — Галльярд, у нас приличный конкурс вообще-то! — Ну максимум, что я ещё могу предположить, это часть жопы, а-ха-ха! — просмеялся Галльярд. — Сдаёшься? — вздохнул ведущий. — Ну я думаю, да, у меня больше нет идей! — пожал плечами Паша. — И это… — Кирилл открыл коробку. — Обычный мяч для собак! — О! — Паша ухмыльнулся и, резко взяв мяч, кинул его вдаль, крикнув, как команду: — Вера, фас! — Так, Галльярд, иди на место, а… — тяжело вздохнул Кирилл и толкнул Пашу вперёд. — Шутки про то, что Сперанская — сука, никогда не закончатся! — тихо просмеялся с места Ваня. А девушка тут же прожгла взглядом приближающегося возлюбленного и, когда он был уже близко, она взяла с пола сумку и злобно прорычала, замахнувшись аксессуаром: — По башке или ногой по яйцам сразу? Паша встал напротив стола, остановившись, и с ухмылкой проговорил: — Бля, я теперь боюсь присаживаться обратно… — Так я не знаю, что ты с бешеной собакой замутил, — съязвил Ваня и тут же получил сумкой по голове. — Ай, блять! Точно бешеная! Вера готова была ударить друга парня ещё раз, как вдруг Кирилл это заметил и в микрофон проговорил: — Так, Сперанская, успокойся! Ты же сама понимаешь, что это Галльярд должен был бежать за мячиком, а не ты! — Э, в смысле? — ошалел Паша, повернувшись к нему. Вера с ухмылкой присела на место, успокоившись из-за того, что парня тоже принизили. Но, когда Галльярд присел рядом, девушка всё равно злобно пнула его под столом… После этого конкурса наконец-то подали салаты. Это был прекрасный Цезарь, на удивление, приготовленный с хорошими кусками мяса. Изголодавшиеся дети с удовольствием поглощали еду, как и взрослые. А затем прошёл и следующий конкурс — на эрудицию. Потребовались два самых умных из каждого класса, и Паша, конечно же, отправил Артёма: — Арлеев, давай! Урой их там всех! — выталкивал он друга. Однако парень не увидел, что из одиннадцатого «А» прошёл на сцену Максим… И тогда Паша запаниковал, не понимая, за кого болеть… И причём в конце викторины остались с самым большим количеством баллов Максим и Артём. Все выкрикивали имена друзей, а Галльярд-младший всё ещё не понимал, за кого болеть… Но мысленно все-таки надеялся, что выиграет его брат… — И последний вопрос! Скажите, какая Ваша любимая дисциплина? — поинтересовался ведущий и направил микрофон Максиму. — Это и есть Ваш последний вопрос или что? — усмехнулся парень. — Нет, а-ха-ха! — просмеялся Кирилл. — Чтобы понять, какой вопрос задавать, мне нужно знать это! — Ну, литература… — пожал плечами Галльярд-старший. — Так, а твоя? — микрофон был протянут Артёму. — Тоже литература, — улыбнулся тот. — О, как совпало! — обрадовался Кирилл и, прежде чем обратиться к листку, сказал: — Конечно, я надеялся, что вы скажете физкультура… Ну ладно, что уж! Итак, последний вопрос — кто быстрее ответит… Он очень сложный, так что будьте внимательны! — специально наращивал интригу учитель. Итак… Раскольников… — сердца парней подпрыгнули и сильно забились — каждый хотел выиграть и забрать свой приз. — …все время сравнивал себя с… — напряжение росло, становилось боязливо, пот начинал скатываться по спине. — Наполеоном. А какую профессию для себя выбрал сам Родион? Максим тут же забылся, пытаясь вспомнить ответ на вопрос. Волнение охватило его, как и Артёма, который призадумался… «Чëрт, ну я же сдавал ЕГЭ по литературе, должен помнить об этом!» Но почему-то эта информация вылетела именно в нужный момент… И вдруг Арлеев выпалил: — Юридический! Родион учился на юридическом факультете! Поэтому он знал все тонкости того, какое наказание его ждёт за преступление! Галльярд был ошарашен знаниями парня и огромными глазами смотрел на него с провалившимся в пятки сердцем… — Молодец, Артём! Держи подарок! Конечно, Максиму не нужны были эти конфеты, которые вручили Артему… Но то, что он забыл такой лёгкий факт из любимой книги, повергло его в шок. Парень пялил в одну точку, не могши осознать, что девятиклассник уделал его… И поэтому после награждения, когда счастливый Артём направлялся на место, Максим грубо схватил его за руку, заставив посмотреть в свои хмурые глаза. — Откуда ты блять знаешь это?! — наехал Галльярд. — Это произведение проходят только в десятом классе, и то в конце! — А, да я уже давно прочитал всю школьную программу, — с улыбкой пожал плечами Артём. — Сейчас углубляюсь как раз… Максим сильнее сжал его руку, разозлившись и опешив одновременно… — Черт, ну ты… ты… — Что? — непонятливо глядел на него Арлеев. — Заучка больше, чем я! — огрызнулся Максим и, отпустив руку, расстроенно направился на место. Артём непонятливо проводил взглядом парня и затем все-таки присел на место, всё ещё не понимая, почему друг так повёл себя. Аня же, заметив озадаченность на лице Артёма, волнительно спросила, нахмурившись: — Чë он те сказал? Он тя отпиздить решил за то, что ты просто знаешь больше, чем он? — Нет, он назвал меня заучкой… Блин, он походу конфеты хотел… — грустно изрёк Артём, посмотрев вниз на свой приз, улегшийся на ногах. — Мне кажется, его просто задел твой чересчур большой ум, — усмехнулась Аня, загордившись своим парнем. После неплохой солянки, которая понравилась абсолютно всем (ведь иначе поварихи не могли сегодня приготовить), был проведён ещё один конкурс, в котором друзья уже не участвовали, а затем наконец началась дискотека. Многие с удовольствием вышли на танцпол, только компания Паши, не дошедшая до кондиции, ещё не была готова выйти. Галльярд, смотря на танцующих людей, высказался: — Бля, даже родители чьи-то танцуют, охуеть… — А я что-то стесняюсь при мамке танцевать, — нервно признался Коля. — Да чë-т пока настолько не въебало… — скривил губы Ваня и начал наливать всем. — Давайте-ка выпьем. Но только парень успел разлить немного сока некоторым, как вдруг ко столу подошёл дедушка Артёма с улыбкой: — Я смотрю, вы прям уплетаете этот сок за считанные секунды! Не против, если я возьму попробовать? Друзья захлопали глазами, не зная, что сказать… Даже Паша не смог придумать, как отмазаться, и скоро бутылка сока оказалась в руках уходящего дедушки… — Бля, пиздец… Нам же пизда… — волнительно проговорил Галльярд. — Твою мать, надо чë-то делать! — запаниковал Коля и посмотрел по сторонам. — Где Арлеев? Я думал, он что-то скажет своему дедку! — Он вон, с диджеем! — резко указал на него Ваня, нервничая. — Какой-то диск ему протягивает! — С хитами семидесятых? — скривив губы и вставая с места, чтобы подойти к парню, задал риторический вопрос Галльярд. Дойдя до друга, парень грубо оторвал его рукой от протягивания диска и громко попросил, пытаясь перекричать музыку: — Арлеев! Дедок забрал наш сок! — Ну и что? — усмехнулся Артём. — Тебе жалко? — Там водка, дурачок! — нахмурился Паша. — А, ой… — глаза друга округлились, и он скорее побежал к своему дедушке. Подойдя к нему, уже отпившему немного сока, Артём, запыхаясь, попросил: — Дедуль! А ты можешь вернуть сок ребятам, пожалуйста? С загадочной улыбкой дедушка ответил: — Артём, очень хороший сок! Там ещё такого полно, поэтому пускай возьмут! — Дедуль, ну им очень нужен именно этот… — молил внук. — Тëм, я забыл фляжку дома, так что поделитесь с дедушкой! — тихо просмеялся Олег и отпил из стакана замечательный коктейль… — Обещаю, никому не расскажу! Артём изумился такому поведению дедушки и, всё ещё не могши отойти, вернулся к друзьям и нервно сообщил: — Ребят, дедушке тоже понравился ваш «сок»… Но он сказал, что никому не расскажет… — Блять… — вздохнул Паша. — Ну, тогда сходи за ещё одной коробкой сока, чë…***
Парни старались пить быстрее, но только пьянеть всё равно не получалось, в отличие от девочек, которые уже захотели на танцпол, но вдруг ведущий объявил: — А сейчас, раз Вы все на танцполе, то проведём танцевальный баттл между родителями и детьми! — О-о-о-о! — обрадовались все. Но Вера села обратно, несмотря на то, что мама зазывала её рукой, сидя вдалеке. Девушка отвечала лишь мотанием головой, не хотевши участвовать в такой активности. Паша приобнял за плечи возлюбленную, смотря с усмешкой на то, что происходило на танцполе, мысленно желая поучаствовать в этом с отцом, а Коля, всё ещё не чувствующий удар алкоголем в голову, лишь только захотел в туалет от быстрого питья и поэтому направился туда. Саша, заметив, что смотрящие сегодняшнего вечера — Леонид и Зоя, которые должны были следить за детьми — куда-то пропали, решила воспользоваться моментом, выскользнув вслед за Колей. Паша понял, куда направилась его подруга, и невольно начал разглядывать свою возлюбленную… Хороша. Чертовски хороша. Это платье оголяло ноги ещё больше, когда она сидела рядом. Блестящие камни привлекали взгляд к вырезу. А красные губы так и манили прильнуть к ним… Кровь начала бурлить по венам, поэтому Паша, потершись, как кот, носом об шею Веры, заставив обратить на себя внимание, шепнул на ухо, обдав горячим дыханием её кожу: — Вер… А ты никогда не хотела трахнуться в кабинете школы? Её глаза, ставшие ещё более лисьими, загорелись, а на лице появилась хитрая ухмылка. Она промурлыкала: — Кабинеты же заперты… Есть идея, как это всё провернуть? — У меня всегда есть идеи, — подмигнул Паша и, поднявшись, протянул девушке руку, чтобы она встала, и поплелся с ней на выход. Вера последний раз глянула на маму и, убедившись, что та отвлеклась на разговор с мамой Ильи, в предвкушении вышла из зала вместе с возлюбленным…***
Не одни они решили нашкодить в кабинетах… Хоть Левин и пил сегодня только чай, который он постоянно отходил заваривать, параллельно проверяя учеников по коридорам, мужчина не смог удержаться от красоты своей возлюбленной… Её платье вроде и казалось длинным из-за прозрачной вуали, но оно всё равно просвечивало красивые тонкие ноги, которые не могли не привлекать постоянно внимание Леонида… И он под предлогом проверить кабинет вышел с Зоей. Поэтому сразу, как они вошли, мужчина вцепился в губы возлюбленной, резко притянув за талию одной рукой, а другой — вцепившись в волосы, трепал причёску. Он обдал женщину жаром, грубо прижав к стене — по-другому мужчина и не умел. Зоя хоть и зажглась, но всё равно переживала за детей. И, еле оторвавшись от страстных поцелуев, спросила, тяжело дыша: — Лëнь, ты что делаешь? — Ты так хорошо разбираешься в бактериях, а в этом деле, как наивная девочка, совершенно не сечëшь… — усмехнулся мужчина, начал целовать уже шею, впиваясь, как вампир, и обжёг кожу горячими губами, спустившись руками к ягодицам, грубо сжав их. — Лëнь, ну там же дети, мы должны следить и… Левин резко оторвался от шеи женщины и медленно провёл большим пальцем по её губам, но даже это движение казалось властным… Вот, что по-особенному заводило Зою в нём… — Чш-ш-ш… — томно попросил быть тише он, не отрывая взгляд от её губ. — Они уже не маленькие. Сами разберутся. Потемневший взгляд мужчины резко устремился в её удивлённый… И Зоя тут же растаяла от ожёга синего огня, танцевавшего в его глазах. И если для кого-то глаза Леонида казались холодными льдинками… То для неё они были настоящим пламенем, образующим углекислый газ. Сдавшись мужчине, Зоя сама вцепилась в его губы и начала кружиться в ошеломительном вихре страсти вместе с ним… причём в прямом смысле. Ведь, когда она обхватила ногами его туловище, мужчина, вцепившись руками ещё сильнее в её ягодицы, начал сначала тереться о пах, взбудораживая и заставляя гореть от огня, исходящего от себя самого; потом Зоя уже не помнила, как они оказались на одной из парт, срывая друг с друга одежду; а затем мужчина вошёл уже на учительском столе, и девушка громко выкрикнула: — Ах! Лёня! — Тише, милая… — ухмыльнулся он, его взгляд сверкнул в темноте кабинета. — Мы, конечно, оставили детей… Но не хватало, чтобы они запалили нас. И после этих слов мужчина, не давший Зое заговорить, резко задвигался, начав дарить ей неимоверное наслаждение, заставлять пылать в экстазе и вынуждать заглушать громкие стоны рукой, хоть так и хотелось ронять его имя с губ, потому что он невероятно кружил голову… Не только своими движениями, но и тем, как властно её имел, и как нежно заставлял переворачиваться, а потом снова резко толкался, вынуждая сгорать от кайфа.***
Коля спокойно надевал штаны, когда закончил своё дело, отлив в писсуар. Однако вдруг он услышал знакомый милый голос, который показался слишком пошлым в момент… — Стой, сладуль, не надевай их… Изумившись, парень случайно отпустил брюки, и они снова спустились. Резко повернув голову, он заметил ту, кого меньше всего ожидал увидеть в мужском туалете… Это была Саша, которая медленными, но уверенными шагами приближалась к нему. «Блин, я стою перед ней вполоборота с голой жопой…» — заволновался Коля, слышав своё сердцебиение в ушах. — «Неужели она всё ещё хочет меня?..» Да. Саша безумно хотела возлюбленного, и его задница, наоборот, впечатлила. Поэтому, подойдя к находящемуся в ступоре парню, она ущипнула его за ягодицу, ещё больше поразив, а затем обняла сзади и уткнулась носом в шею, вдохнув апельсиновый аромат духов парня, который закружил её голову. — От тебя вкусно пахнет… Почему ты раньше не душился ими?.. — Это мои первые духи, если честно… — сглотнув ком в горле, Коля и не заметил, как голый член начал вставать, ведь он ощущал только жар, охватывающий всё тело. — Батя недавно подарил, типа на выпуск… — Душись ими чаще… — хитро произнеся, она потерлась носом об его шею и, приподняв голову, встретилась с потерянными глазами парня своими игривыми. Тяжело вздохнув от возбуждения, Коля нервно спросил: — Так а ты зачем сюда пришла?.. Саша, отпустив парня из объятий, медленно обошла его, словно кошка, проведя рукой по спине, и оказалась перед ним с играющим в глазах огнём. — А ты не понимаешь? — с ухмылкой спросила девушка. Взгляд Коли нервно заметался. Конечно, он осознавал… Но почему было так страшно перед первым разом — он совершенно не понимал… Сердце бешено колотилось, в помещении становилось всё жарче, а голова так кружилась, что Коле казалось, он сейчас свалится… — Да что ты тупишь-то? — закатила глаза Саша и вдруг толкнула парня, заведя в кабинку, а затем резко заперла её. Пружинов успел сообразить, что произошло, только когда очутился внутри… В такой тесноте становилось ещё горячее. Прекрасная чертовка манила, дурманила разум. Коля плавился от огненной ауры девушки, которая будто и олицетворяла пламя — не зря ее платье красное… которое так хочется стянуть и… И не успел Коля додумать, как губы Саши сами впились в его и начали страстно сминать их, из-за чего парню совсем стало сносить крышу. Его дрожащие руки потянулись к молнии платья, которую парень давно ещё запалил, и девушка ухмыльнулась в губы: — Умница… Наконец-то ты понял, чего я хочу… — Саш, я тебя тоже ужасно хотел… — прерываясь на поцелуи, пыхтел от страсти он. — Знаешь, как хотел?.. — ещё поцелуй. — Я каждую ночь, сука, дрочу на тебя… — и ещё, и параллельное стягивание одежды с девушки. — Постоянно думаю о тебе… — Ну хватит подробностей, а-ха-ха! — просмеялась она и помогла Коле раздеть себя. Он совсем растерялся, увидев девушку в одном красном белье… Но парень вернулся к огню, когда она снова начала неистово целовать его губы, шею, а потом заставила присесть на крышку унитаза и оседлала Колю… пока дразнив, теревшись промежностью о головку члена. — Ты готов? — хитро спросила Саша. — Н-нет… — с красными щеками, обожжёнными огнём, признался он. Девушка лишь просмеялась и все-таки села на его пенис, заставив парня почувствовать пекло, обволакивающее не только половой орган, но и всё девственное тело… Конечно, Коля случайно вспомнил от знакомых чувств, что ему сосали однажды, вроде в той же самой кабинке, на дискотеке. Но это было не то… парень не восхищался, глядя на разворачивающуюся картину перед собой. А тут перед ним было само произведение искусства. Любимая девушка с прекрасной фигурой, невероятно красивым лицом и большой грудью… Однако видел он не только грудь таковой… но и душу, которую он безумно полюбил и не был готов отпускать. Никогда. Поэтому, когда Саша задвигалась, Коля, замотивированный этой мыслью, приобнял её, прижавши к себе ближе и зарывшись носом в её грудь. Из его горла тихо вырвалось: — Я никому тебя не отдам… — Да и не надо вроде! — просмеялась она и задвигалась быстрее на парне. И он, соблазненный грешной красоткой, одурманенный её действиями и горючим, витающим в воздухе пламенем, перестал о чём-то думать, лишь кайфуя от приятных ощущений, от которых он терял не только мысли, но и голову…***
План Паши был прост: Вера должна отвлечь охранника, пока он будет воровать ключ. И девушка не придумала ничего умнее, кроме как взволнованно подойти к работнику и со страхом в глазах заорать: — Там! Бомба! Быстрее! Мне страшно! — Какая ещё бомба? — ошалел охранник. — Я не знаю! Динамическая, наверное! — тревожно тараторила Вера. — Пойдёмте быстрее! Недоумевающий охранник поплелся за ней, и хитро ухмыляющийся Паша прошёл в кабинет работника школы и начал искать ключи. Он заметил отсутствие твёрдого стержня с брелком с номером кабинета математики, но ничего такого не подумал и взял ключ от кабинета русского, решивши отомстить ненавистной учительнице. В это время Вера привела охранника к сворованному из раздевалки случайному рюкзаку, который она кинула в угол тёмного коридора блока начальной школы — специально подальше, чтобы немного дольше задержать работника, и указала на него пальцем, завизжав: — Вот! Он тут лежит уже давно! Я боюсь, там бомба! Кто вообще кинет сюда рюкзак! — Твою мать… — охранник сам испугался, смотря испуганно на рюкзак. — Это чë щас, звонить в 02… Однако вдруг прибежал Илья и радостно воскликнул: — Господи! Вот он где! Как он вообще здесь оказался? — А, так это твой! Фух, это не бомба! — облегченно вздохнула Вера, всё ещё играя. — Фух… — вздохнул и охранник. Почесав затылок, он повернулся к обладателю рюкзака. — Это точно твой? — Да мой, мой! — утверждал Илья и хотел потянуться к портфелю, как вдруг работник школы резко остановил его за руку… Парень посмотрел на мужчину и увидел в его глазах злость… — Погоди… А это не ты ли тот самый ëршик, что хотел устроить террор всему жилому комплексу?.. Илья ошалел, уставившись огромными глазами на него… Черт, хрен он походу скоро получит свой портфель… Однако он все-таки попытался соврать, хоть и вышло это нервно: — Нет, это не я… Охранник не поверил и, сузив взгляд, сердито сказал: — Пройдём-ка со мной… Вера, поняв, что дело запахло жареным, пошла быстрее к Паше, который уже написал номер кабинета. Она подозревала, что никак уже не сможет помочь Илье, и поэтому поспешила к возлюбленному… К счастью, Ершова скоро отпустили, когда выдернули его мать с банкета. Но Вера уже не знала об этом… Да и было не до этого… Ведь только она вошла в нужный кабинет, как Паша накинулся на неё, заломив руки над головой и прижав к стене. Его дьявольский взгляд тут же приковал к себе, и Вера не видела перед собой ничего, кроме самого любимого и горячего парня, слышав своё дикое биение сердца, сразу затрепетавшее от действий возлюбленного… С ухмылкой Паша томно процедил: — Знаешь… Я бы сыграл с тобой в ролевую — училка/ученик, но… Мне кажется, я уже ща не сдержусь — слишком долго смотрел на тебя такую, сексуальную… Эти слова заставили мурашки пробежаться по спине, голову закружиться, а клитор запульсировать от желания… Но прирождённая актриса взяла себя в руки и продолжила игру, хитро ухмыльнувшись и показав свои сильные стороны: — А зря… Как ты мог заметить, я шикарно играю. — Ну да, или ты слишком сильно войдешь в роль… — усмехнулся Паша. Вдруг Вера стала серьёзной и резко выдернула руки из цепкой хватки парня, удивив его. Она демонстративно поправила платье и сердито выпалила: — Галльярд, что ты делаешь! В курсе, что такими действиями тебе точно не получить даже тройку по моему предмету? Паша ухмыльнулся, поражённый резкому началу игры, но тут же вошёл в роль: — Ну Вера Кирилловна… Вы меня недооцениваете! После такого Вы мне ваще «пять» захотите поставить! — Сомневаюсь, — скривила губы она и пафосно поплелась к учительскому столу. — Так, Галльярд, не паясничай и лучше ответь монолог, который обещал рассказать, — и присела за него. — Да, ща… — усмехнулся Паша и, заперев кабинет, присел напротив, вальяжно раскинувшись на стуле, положив руку на заднюю парту. — Это что за вид? — вскинула бровь «учительница». — Ну-ка сел нормально! Парня забавляла игра девушки, но он послушался и положил локти на парту, сверля взглядом красотку перед собой и не переставая ухмыляться. Но Вера не сдавалась, несмотря на весь шарм, летящий от Паши в сердце, и попросила: — Ну? Ты будешь рассказывать? Или так хочешь остаться на второй год? — Ради такой шикарной женщины я бы остался, — с ухмылкой процедил он и все-таки заставил улыбку появиться на лице девушки. Но она тут же вернулась в игру, снова серьёзно посмотрев на Пашу и проговорив: — А я не очень желаю ещё один год лицезреть такого ученика, как ты, потому что знаний по английскому у тебя — «нуль». Поэтому будь добр, покажи хотя бы минимальные, чтобы я нарисовала тебе паршивую «тройку». — А, ты все-таки училка английского… — тихо усмехнулся парень. — Что ты сказал? — правдоподобно нахмурилась Вера. — Да ничë, ничë… Так, ну… — Не «ну», а «well», — вспомнила фразу своей учительницы девушка. — Yes, yes, well… — паясничая, повторил Паша. — Энд вэлл… Май нэйм из Паша… — Угу, well… — кивала Вера, всё ещё имитируя поведение Рины Викторовны. — Энд айм элэвэн… — специально фривольно, пытаясь взбесить, сказал с ухмылкой парень. Вера наигранно взбесилась: — Да Галльярд! Опять тебе eleven! Что ж такое-то?! Никак свой возраст запомнить не можешь?! — Так я на английском только до одиннадцати считать умею! — издевался Паша. — Так, посчитай мне хотя бы до одиннадцати и вали с моих глаз! Галльярд специально начал произносить с жёстким акцентом: — Ван, ту, сри… Блин, дальше хз… — Ну какое сри?! Какое сри, черт возьми?! Мало того, что считать не умеешь, так ещё и неправильно произносишь! Всё, Галльярд, до встречи в следующем году! Вера демонстративно встала и захотела уйти, как вдруг Паша вскочил и закрыл проход собой, начав лукаво и хрипло мурлыкать: — Ну стойте, стойте, Вера Кирилловна… Я знаю, я самый нерадивый ученик в классе… Но нет недостижимых целей… Есть только неправильный подход. И я хочу найти другой… — глаза парня случайно начали скользить по её телу, и он уже еле терпел… — Ну и какой же подход ты можешь найти? — закатила глаза девушка. А у Паши уже горели глаза, и он, резко взглянув в её взор, выпалил: — Вагинальный. Внезапно он грубо схватился за её ягодицы, изумив, и быстро усадил на учительский стол. На заднем фоне, кажется, звучала песня FISHY — «Огонь»… А может, она просто сама по себе заиграла в голове Паши?..Огонь!
Ты так хотела, поднеси же свою ладонь
В ожогах тело, мы сгораем это факт, но
Ева попала в рощу самых спелых яблонь…
© FISHY — «Огонь»
— Галльярд! Что вы делаете?! — якобы удивлённо посмотрела она на парня, всё ещё не выходя из роли. — Хочу Вас, Вера Кирилловна… Пиздец хочу… — рыкнул он и, даже не дав сказать и слово, вцепился в её губы, зарывшись одной рукой в волосы, другой — не выпускав ягодицы. Однако вдруг девушка сердито застонала в губы, и Паша непонятливо посмотрел на неё, оторвавшись, но уже горев от страсти: — Ну чë ещё, лисица?.. — Волосы не трогай! — нахмурилась она. — Ты знаешь, как долго я укладывала их? Паша усмехнулся: — Вот знаешь блять… Хоть играй — не играй… Но ты никогда не перестанешь быть сучкой. Моей сучкой. Эти слова накалили Веру, а его губы снова впились в её, но на этот раз рука потянулась к талии, жестко притянула к себе, заставляя тела столкнуться… Они были пока в одежде, но уже ощущали, как горели желанием, ведь жар исходил друг от друга с неистовой силой. Паша стремительно, жадно целовал, кружа голову девушки, пока его руки тянулись к молнии сзади платья, ведь он давно запалил, где она, уже сто раз представив, как раздевает свою горячую возлюбленную. Её же руки тоже резко расстегивали пуговицы на рубашке, а затем начали блуждать по накаченному телу, исследуя теплую кожу. Расстегнув молнию, парень приспустил платье и начал сжимать руками грудь, вынуждая девушку стонать от приятных, ошеломляющих ощущений. Потом он полез под юбку другой рукой и начал сжимать ягодицы, резко стянув трусы, горевши от желания и… огня.Ты выбираешь похоть, выдаешь её за страсть
Поверь мне, я совсем не против, начинает нарастать
Температура плавит сердце, плавит мысли и белье
И ты уже в наряде Евы, не хватает одного…
Зажги огонь!
Страсть кипела в телах обоих. Они были поглощены ярким пламенем, исходящим от них двоих. Влюблённым было мало друг друга. Каждый раз чертовски мало. Они были готовы заниматься любовью везде, каждую секунду, лишь бы чувствовать тот жар, что всегда исходил от тел обоих. Лапая возлюбленную, Паша ощутил, как и её маленькие руки наконец схватились за давно вставшую плоть, которой не терпелось не только почувствовать прикосновения, но и побыть внутри. — Раздвинь ножки, малая… Иначе я щас блять сдохну от того, как хочу тебя. Вера послушно раздвинула ноги и позволила Паше, быстро надевшему презерватив, войти в себя… А входил он, как всегда, медленно, и это заставляло стоны срываться с губ в мольбе из-за того, что не терпелось уже ощутить член парня полностью в себе и прочувствовать тот дикий огонь, проходящий через всё тело. Парень уже был готов кончить от тихих стонов в ухо, от непривычной обстановки, в которой он давно мечтал отыметь девушку, от прошедшей ролевой игры… И, вспомнив ее, Паша томно попросил: — Тише, Вера Кирилловна… А то ещё узнают, чë Вы тут творите со своими учениками. Она тихо проговорила, хитро смотря на парня: — Мои ученики, как ты, сами творят немыслимое… Эти слова взорвали голову, и Паша резко вошёл полностью, наконец обдав тело Веры жаром и вынуждая её громко простонать: — Ах!.. — Я же сказал, тише блять, сучка, — твëрдо повторил Паша и схватил девушку за горло, прижав ко столу и наклонившись. Вера действительно стала стонать тише из-за удушья, которое вызывало ещё большее головокружение. Но это чертовски нравилось ей, ведь тоже одаривало наслаждением — эту власть, грубость она нереально любила в парне, чей инфернальный взгляд, оглядывающий её полностью, будто сканируя, завораживал. Паша обожал её всю. Она была сексуальная всегда, и это сносило башню напрочь. Смотря на неё такую ослабленную, но нереально милую, уже хотелось кончить. Но ведь желалось и отыметь её во всех позах… Тем более, когда ноги девушки, с которых свисали красивые каблуки, так широко были раздвинуты, возбуждала даже мысль увидеть её в разных ракурсах… Поэтому, дождавшись, когда Вера в первый раз закатит глаза из-за ярких искр, что мылили взор, Паша перевернул её, заставив опуститься ногами на пол и повернуться задницей. Парень снова вошёл, кровь забурлила в венах, жар охватил с новой силой, и он ещё резче начал толкаться, доводя девушку до неистового кайфа… Хотелось взять её за волосы, притянуть к себе… Но Паша не мог, и это злило, но и накаляло ещё сильнее, вынуждая двигаться резче, грубее, хвататься за ягодицы, шлёпать по ним, любуясь выгибающейся спиной своей дьяволицы, чьи стоны снова заласкали уши. Скоро они очутились около доски. Пальцы парня грубо выпивались в ягодицы, ноги Веры сильнее сжимали его талию, из-за чего стенки влагалища обволакивали горящий член ещё жёстче, и Паша уже не мог сдерживать себя… Было так узко, так круто, так охуенно здесь сейчас, с ней… Парень вдалбливал в чёртову доску девушку, сгоравшую от кайфа и погруженную в ураган охватившего тело страсти. Паша был слишком шикарен, доводил ещё раз и ещё раз своими резкими толчками, вынуждая пылать от огня… и Вера даже и не заметила, как растеряла туфли, отдавшись инфернальному торнадо. Особенно девушка растеклась, когда Паша, толкаясь, нежно, будто в бреду, шептал: — Пообещай, что мы будем обтрахивать каждое место… И колледж… И наши будущие места работы… И наш будущий офис… Всё… Потому что я хочу тебя везде… Я хочу быть с тобой везде… И я чертовски люблю тебя блять… Это топило не только тело девушки, но и сердце… Не отрывавшись от процесса, так сильно опьяненный любовью, страстью, похотью, Паша вдруг увидел, как огни заплясали перед глазами, пока ощущал, как свободнее становится разум, вспоминая любимый образ самой красивой девушки и слышав прекрасные тихие, ласкающие слух стоны… Поэтому он больше не мог себя сдерживать… Растёкшись, Паша кончил, последний раз толкнувшись. Тяжело дыша, парень отпустил Веру, а затем устало и машинально оперся руками на учительский стол сзади. Девушка стояла босиком, прижавшись спиной к доске, и тоже с трудом переводила дыхание, готовая рухнуть от убившего её наслаждения, которое она получила от горячего секса. Паша, заметив, что Вера еле стоит на ногах, подошёл к ней и прижал к себе, погрузив в объятия сильных рук, отдающих уже нежной теплотой. — Бля, ты охуенна… — вздыхал он. — Ты тоже… — пробубнила она, зарываясь носом в грудь. — Я совсем забыл, где мы, чë мы… — тихо признался с усмешкой Галльярд. — Для меня были только ты и я… Вера подняла голову и нежно посмотрела на возлюбленного, улыбнувшись: — Иногда ты умеешь такую милоту сказать, что у меня аж сердце тает… — Поверь, я сам хуею, — усмехнулся парень, и девушка мило просмеялась. Все-таки вспомнив, где они, Паша нехотя сказал: — Ладно… Нам, наверное, пора возвращаться… — К сожалению, да, — вздохнула Вера, оторвавшись от горячего тела, совсем не желая этого. Начав застёгиваться, она добавила: — Да и там, наверное, мама уже запаниковала из-за моей пропажи… Кстати, как причёска? — девушка поправила её руками. — Ты как всегда пиздата, — подмигнул Паша и снова согрел теплотой сердце Веры… Уже выходя, парень победно сообщил: — Кстати, нормально я так отомстил руссичке, а-ха-ха! — А я-то думала, почему именно этот кабинет! — усмехнулась Вера, запирая дверь на ключ. А затем и незаметно подкинула его охраннику.***
Уже когда все вернулись, по счастливому стечению обстоятельств, Кирилл Шамильевич объявил: — А сейчас медляк! Приглашайте своих дам или тех, к кому так давно не решались подойти — у вас есть последний шанс! Зазвучала известная песня Басты, включаемая на каждом выпускном страны и считающаяся уже чуть ли не легендарной, — «Выпускной (медлячок)». Все пары сразу побежали на танцпол, пока оставшиеся парни, немного стесняясь, приглашали либо тех, кого давно мечтали позвать, либо просто свободных девушек. Только Максим и Рома продолжали сидеть, печально глянув друг на друга: им хотелось тоже выйти, пообниматься под последний школьный медляк… Но не могли. Оставалась только надежда, что хотя бы на своей свадьбе они смогут классно зажечь когда-нибудь. Погрустневший Максим тихо вымолвил, прикусив губу и незаметно крепко схватив под столом руку любимого, из-за чего сердце того затрепыхалось в груди: — Ром, я люблю тебя… Знаешь, как мне хочется потанцевать сейчас с тобой… — Дома потанцуем обязательно, — подмигнул парень, сильнее сжав руку, будто передавая свою любовь через прикосновение. Максим улыбнулся, и теплота разлетелась вокруг них… Зато Ира и Кристина спокойно вышли на танцпол и крепко обнимались, влюблённо глядя в глаза друг друга и не задумываясь над мнением общества. Тем более, всё равно их родителей не было за столом, так что, какая, к чёрту, разница? Им было хорошо, и они не отлипали взорами друг от друга, наслаждаясь моментом. Также наслаждались и Илья с Машей. Наконец их медленный танец уже был наполнен чувствами, в отличие от давно прошедшей дискотеки. Ершов больше не стеснялся и милыми глазами смотрел на красивую Машу, не могши не сказать тихо: — Я хоть это и говорил, но ещё раз скажу, что ты просто превосходна… Девушка, польщённая, смущённо отвела взгляд, проронив: — Спасибо… — Да, на этом медляке я сказал про твой наряд, — усмехнулся Илья, снова вспомнив дискотеку и прижимая девушку сильнее к себе. Маша нежно улыбнулась… Но вдруг в голову пришла идея сказать то, что она так давно не могла ему сообщить… Казалось, что лучшего момента уже не будет, и она выронила, хоть сердце начало оглушительно стучать: — Кстати… Я думаю все-таки остаться в школе, потому что я реально хочу понять, что хочу делать в этой жизни… После признания девушка тут же нервно забегала глазами, не хотевши видеть реакцию парня. Было страшно, мало ли он все-таки обидится… Однако Илья всё ещё улыбался, ведь он всегда был готов принять решение возлюбленной. И поэтому он спокойно ответил: — Знаешь… А я тоже, наверное, останусь. Я ещё подумаю, точно ли я хочу в мед. Маша подняла удивлённый взгляд на него и боязливо начала отнекиваться: — Нет, Илья! Иди лучше в мед, ты же хотел! Блин, всё из-за меня… Вот я… Илья вдруг нежно прильнул губами к её губам, заставив замолчать и обжёгши сладким поцелуем. Он был краток, но ударил не только приятным током, доводя до дрожи, но ещё и неимоверно ласковым. А, отпрянув, Илья тихо попросил: — Маш, не надо… Это моё решение. Я реально думал над этим. А раз уж ты остаёшься, я решил тоже. Окончательно успокоившись, Маша улыбнулась, принимая решение возлюбленного, и аккуратно положила голову на его плечо, прижавшись ещё сильнее. Волны счастья бурлили и в глазах Артёма с Аней, пока они танцевали под песню в объятиях друг друга. Однако девушка неожиданно призналась, не отрывая взгляд от океана парня: — Блин, честно, я надеялась на какой-нить трек «Кино» с твоего диска… — Да ладно, эта песня тоже неплоха, — улыбнулся Артём, любуясь красоткой. Аня была настолько прекрасна, что парень просто не мог отвести взгляд. Её платье блистало, кажется, ярче, чем свет софитов. Она была самой необычной и замечательной девушкой, которую он встречал. Парень, думая об этом, обнимая любимую, казалось, был готов взлететь на седьмое небо от счастья. Поэтому вдруг с его губ вырвалось нежное: — Я люблю тебя… Аня счастливо улыбнулась, согревая теплотой, струящейся с её уст: — Я тебя тоже, Тëм… И лёгкий поцелуй отобразился на их губах, прошибив током волны чувств. В начале песни Ваня глядел на Сюзанну, сидящую за столом и отрицательно кивающую — она намекала на то, что её не стоит звать на танец, потому что мама сидела за соседним столом. А парень, уставший от постоянных шифровок, вдруг решился на отважный шаг… Киров встал с места и куда-то направился, оставив Сюзанну в недоумении и заставляя её проследить за тем, куда он идёт. А когда парень приблизился к матери девушки, она обомлела и побежала к ним, чтобы уладить ситуацию… Но не успела Сюзанна дойти, ведь Ваня уже говорил недоумевающей маме: — Здравствуйте. Вы меня не знаете, но я очень хорошо знаю Вашу дочь, потому что я давно ухаживаю за ней. И я бы хотел попросить Вашего разрешения быть с ней… Ну, или, как минимум, пригласить на танец. Сюзанна с огромными глазами смотрела на возлюбленного, остановившись, встав, как вкопанная, и услышав, что он сказал… Взгляд её матери совершенно не отличался — он тоже был размером с Землю. Она сидела в шоке, совершенно не зная, что ответить. Женщина оглядела опрятно одетого парня и все-таки выпалила с опаской: — Ну, на танец разрешаю пригласить… — Спасибо! — счастливо улыбнулся Ваня и хотел схватить за руку девушку, чье сердце отдавалось звоном в ушах от страха, как вдруг снова послышался голос матери: — А что касается отношений… Как минимум, стоит познакомиться поближе. Приходите к нам. — Хорошо! — ещё шире улыбнулся Ваня и снова протянул руку, но Сюзанна тихо попросила: — Вань, иди пока на танцпол, я сейчас подойду… — Хорошо, — кивнул он, улыбка немного спала, но он поплелся на место в ожидании. Напряжение нарастало, мама кинула укоризненный взгляд на дочь, чье сердце металось из стороны в сторону, и та взволнованно спросила: — Ты расскажешь папе, да? — Нет. Пока точно нет. Сначала знакомство, потом, если пойму, что у парня серьёзные намерения, тогда и расскажем. — Спасибо большое, мам! — восторженно поблагодарила Сюзанна, наконец успокоившись, и скорее поспешила к Ване. Девушка так хотела обнять его, прижаться к нему, но из-за того, что мама следила за ними, Сюзанна вела себя скромно, просто любуясь самыми красивыми глазами, да и самым прекрасным парнем, который был настолько смелым, что даже решил подойти к её матери, попросить разрешения… Это было настолько впечатляюще, что очень восхитило Сюзанну, и поразило любовью трепыхающееся сердце. Позже всех подошли на танцпол Паша и Вера, потому что, когда он предложил, сидя на местах: — Ну что, малая, погнали, потискаемся на танцполе? Она ответила, скривив лицо: — Фу, я не люблю Басту! Однако парень усмехнулся: — Да мне тоже больше нравились его треки, когда он был Ноггано — песни под этим псевдонимом были прям для того, чтобы на районе послушать. А эти… ну такие, сентиментальные типа слишком. Но ваще-то это… романтично, — он с ухмылкой повернулся к возлюбленной. — Так что, может, все-таки пойдём, потанцуем?.. И ведь смотря в этот милый взгляд, было невозможно не согласиться… Поэтому скоро и они оказались на танцполе в объятиях друг друга. Наверное, в самых крепких, что были среди всех пар. По крайней, мере так казалось им самим, пока они растворялись в любви, витающей и между ними, и между всеми влюблëнными…Медлячок, чтобы ты заплакала
И пусть звучат они все одинаково
И пусть банально и не талантливо
Но как сумел, на гитаре сыграл и спел!
Выпускной, и ты в красивом платьице
И тебе вот-вот семнадцать лет
Я хотел тебе просто понравиться
И как сумел, на гитаре сыграл и спел…
© Баста — Выпускной (медлячок)
Коля и Саша тоже с удовольствием присоединились к танцам. Парень так вообще выглядел чересчур расслабленным, окрылённым, удовлетворённым после того, что произошло в туалете, и его глуповатый, но влюблённый взгляд не отрывался от угольков девушки. Она же посмеивалась, иногда пытаясь вырвать Колю из облаков. Леонид и Зоя уже тоже были на танцполе и смотрели милыми глазами друг на друга, наслажденные проведённым временем в кабинете мужчины. Это было настолько великолепно, что, кажется, их хитрые взгляды могли с лёгкостью раскрыть их высокие чувства… Но они уже не переживали на этот счёт — слишком давно они хотели быть друг с другом и наконец потанцевать на чьем-нибудь выпускном. И это было счастье, что такая возможность выпала на празднике лучших детей за все их годы работы. Они-то точно не осудят. Потому что лучшие, черт возьми. И скучать по ним пара явно будет — безусловно. Однако скоро им предстоит сказать это публично…***
Полина в начале медленного танца сидела, погрустневши, зная, что не сможет выйти с возлюбленным на танцпол. Однако, вдруг поймав взгляд Захара, девушка тут же засияла и нежно улыбнулась, особенно, когда он кивнул головой в сторону, куда-то позвав. Она тут же встала с места и выбежала из зала. И вскоре перед ней появился любимый мужчина, предложив с ласковой улыбкой: — Может, выйдем, покурим? Ну, точнее, ты со мной постоишь. — Да, пойдём! — радостно кивнула Полина и направилась на выход из школы. И когда возлюбленные остались наедине, они увидели яркий закат за раскинувшимися зелёными массивными деревьями и начали гореть не только от уличной жары, но и той, которая появилась из-за близкого нахождения вдвоём, только вдвоём. Счастливый из-за внезапно нарисовавшейся романтики, Захар тут же прижал к себе возлюбленную, обдав теплотой. Она нежно уткнулась в его грудь, чувствуя всю любовь, которую мужчина передавал своими объятиями. А затем, после милого поцелуя в макушку, Захар начал гладить девушку по волосам и нежно вымолвил: — Ты такая красивая сегодня… Вернее, конечно, всегда, но сегодня… Ты точно самая прекрасная девушка на выпускном. — Спаси-и-бо, — весело протянула Полина и подняла голову, обративши взор на прекрасные глубокие глаза цвета моря. Восхищаясь, она тихо добавила: — Ты тоже очень красивый… Я весь вечер мечтала тебя обнять… — Я тоже, если честно… — шёпотом признался Захар, ещё шире улыбнувшись. Мужчина хотел ещё раз поцеловать девушку в лоб, как вдруг её губы сами потянулись и соприкоснулись с его. Снова вихрь любви закружил их, будто в танце, и никакие медляки им не были нужны для выражения всех ярких эмоций, которые они испытывали, находясь друг с другом… Однако именно сейчас послышалась возмущённое: — Полина! Это что… такое?.. Узнав голос матери, сердце девушки подпрыгнуло, теперь уже страх, а не любовь, закружил голову, и она резко оторвалась от губ Захара, опасливо повернув голову… Мужчина тоже не на шутку перепугался, узнав маму Полины… Он быстро отпрянул от девушки, пытаясь нервно оправдаться: — Это не то, что Вы подумали… — В-вы же… — кажется, мать сама перепугалась, ошарашенная увиденным. — Вы же учитель, черт возьми… А как же… как же Том… — Мам… — Полина тяжело вздохнула и с бу́хающим сердцем в груди попыталась объясниться: — Не встречалась я ни с каким Томом… Мы с Захаром давно вместе… — Что?! — глаза женщины стали по пять копеек. — Я сейчас Вам всё объясню… — Захар попытался наладить ситуацию, но его девушка вдруг приказала: — Захар, оставь нас. — Л-ладно… — тяжело вздохнул мужчина и все-таки удалился. — Стой… Сигарету стрельни, — холодно попросила женщина. Мать Полины впервые закурила за долгое время. Она стояла, пялила в одну точку, пытаясь осознать, что только что увидела. Дочь же, дождавшись, когда мама немного успокоится, серьёзно заговорила: — Мам, не надо читать мне нравоучения, хорошо? Я сама знаю, что я делаю, и я хочу тебе сказать, что я люблю Захара, как и он меня… — Но… — всё ещё со страхом в голосе говорила мать, не смотря на Полину. — Он же старше тебя на много лет… — Мам, я знаю. Но поверь, его чувства искренние ко мне — я уж точно знаю, — она всё ещё молчала, и Полина продолжила: — И вообще… Давай сопоставим ситуацию с моим отцом. Он был молодой, твой ровесник, и что в итоге? Свалил при первой же трудной ситуации — испугался появлению ребёнка. А Захар… он никогда так не сделает. Потому что он взрослый человек и отвечает за свои поступки. Как минимум, в отличие от моего отца, он явно знает, что такое презервативы. — Вы что, уже…? — глаза матери готовы были вылезти из орбит. — Нет, — соврала Полина. — Он ждёт, когда мне будет восемнадцать. — Он… ждёт? — ещё больше изумилась женщина. — Да, он хороший, мам. И правда, подумай над тем, что я сказала. Мать снова затянулась сигаретой и задумчиво выдохнула дым, переваривая информацию. Наконец она выпалила, тяжело вздохнув: — Да… Не доглядела я, конечно. Но оно и понятно — дочери всегда нужен отец рядом, а если его нет, то она будет искать его в другом… Это моя вина… — Нет, не всегда, — скривила губы Полина. — Нет, доча, моя… И поэтому я, скорее всего, ничего не сделаю. Запрещать смысла нет — ты всё равно наперекор матери пойдёшь… — Мам, ты вообще слышала, что я сказала?! — Да слышала я, слышала… И, может быть, ты и права. Мне просто нужно смириться. Но я реально надеюсь, что он тебя не бросит… Во всяком случае, он хотя бы не чёртов гопник, — мать нервно просмеялась. — Вот именно! Он приличный молодой человек! Так что я надеюсь, что ты поймёшь! — Постараюсь… — кивнула женщина и вдруг обняла дочь… Кажется, впервые за долгое время… И та вдруг почувствовала давно забытое тепло матери, которого так не хватало… Особенно обдали приятными чувствами слова: — Прости меня за всё… И Полина вдруг перестала ощущать какое-то презрение к маме, приобняв её чуточку крепче.***
Когда закончились танцы, ведущий попросил выступить некоторых классных руководителей, произнести соответствующую прощальную речь. И если Зоя уже знала, что сможет сказать, так как это не первый класс, который она выпускает, то Леонид немного заволновался, совершенно не понимая, что нужно говорить… К счастью, после того, как другие классные руководители довели до слез пламенной речью свои классы, и остались только Леонид и Зоя, первой начала молвить она, грустно оглядев всех детей и осознавая, что всё равно тяжело отпускать их, какой класс по счету ни был бы… — Дорогие выпускники! Сегодня мы собрались здесь, чтобы отметить и отпраздновать ваш успех, ваше упорство, вашу целеустремленность и вашу веру в себя. Вы преодолели долгий и непростой путь, и каждый из вас достиг вершины, которой мы все гордимся. Вы были моими учениками, и я наблюдала за вами почти с самого начала, когда вы ещё маленькими детьми носились по коридорам, и я постоянно пыталась вас остановить. Это было забавно и мило одновременно! Я видела и то, как вы росли, менялись, учились и становились теми, кем являетесь сегодня. И я хочу сказать, что я горжусь вами! Вы такие умнички у меня! Самые лучшие! Ваши результаты по ЕГЭ замечательны, и я рада, что вы прошли это испытание, дело остаётся за малым! Поэтому я хочу пожелать вам удачи и успехов на вашем пути! Пусть знания, которые вы получили в этих стенах, станут основой вашей будущей жизни! Помните, что образование — это не просто набор фактов и цифр, это ключ к пониманию мира и самих себя! К слову к тому, что говорил Кирилл Шамильевич… Кхм, ну ладно, это всё нюансы! В общем… Я буду безумно по вам скучать, и вы для меня навсегда останетесь теми самыми маленькими, но такими любимыми детьми! Я очень, очень буду по вам скучать и никогда не забуду! И я хочу вас попросить: тоже не забывайте своих учителей и друзей, с которыми вы прошли этот путь. Как и друзья, мы всегда будем рядом и обрадуемся, если вы напишите! Всегда ответим и будем только счастливы вашим сообщениям! Одиннадцатиклассники прослезились, слушая проникновенную речь Зои Хасановны. Даже некоторым детям из девятого класса настолько запали в душу слова учительницы, что, умиляясь, они пустили пару слезинок. Это были настолько важные и нужные слова от классного руководителя для одиннадцатых классов, что они проникали прямо в сердце… Однако вскоре Зоя, сама всплакнувшая от переизбытка эмоций, передала микрофон Леониду, не могши ничего добавить. Тот отвлёкся от телефона, ведь он пытался попросить помощи у нейросети, однако придуманная речь искусственного интеллекта была слишком банальна, и мужчина, нервно приняв микрофон в руки, понял, что придётся импровизировать и говорить от души, поэтому он, прочистив горло и собравшись с мыслями, начал: — Кхм… Ну что ж. Я, конечно, не очень буду рад тупым сообщениям от вас, в которых вы напишете что-то по типу «Леонид Аркадьевич, а как решить это уравнение?», причём ещё и в два часа ночи, как это обычно и бывает… По залу прошёлся смешок. — ..Однако я могу сказать, что я тоже был бы рад узнать, как изменится ваша жизнь. Особенно тех, кто уйдёт из моего класса. Да и вообще… Я могу сказать, что, на самом деле, я даже буду скучать. Девятиклассники приятно удивились, смотря на классного руководителя и не веря своим ушам. — Я серьёзно, — продолжил он. — Насколько вы знаете, вы мой первый класс под руководством, и я сначала не был этому рад. Но потом… я так привык к вам, моим оболтусам, что сейчас осознаю, что мне трудно отпускать некоторых из вас. Реально, я сначала был так зол, что мне дали таких детей, но постепенно я, так сказать, принимал вас в своё сердце, каждого… Многие дети улыбнулись, поджав губы… Хотелось плакать от таких милых слов. — Даже тебя, Ершов-младший, — добавил Леонид, и по залу снова раздался смех. — Вы мне стали, как родные, и… я бы не хотел, чтобы вы разлетелись, как птицы. Но пришло время отпустить некоторых из вас. Однако я все-таки хотел бы узнать, как у вас сложится жизнь за пределами школы, так что пишите обязательно. И знайте… я вас всех это… люблю. Даже вас, одиннадцатый «А», — он посмотрел на них. — Хоть вы меня и знатно бесили, но всё равно все ученики становятся такими родными, черт возьми. Включилась мелодичная, мотивирующая песня Басты — «Сансара», пробирающая до слез своим нежным мотивом, да ещё и такие приятные слова учителей вдохновили многих, поэтому большинство ребят рванули к ним, начав обнимать. Остальные присоединялись к общим обнимашкам, желая выразить все тёплые чувства, которые дети испытывали по отношению к учителям, понимая под песню, что это всё, последний день, и это добавляло грусти к счастливому настроению. В глазах каждого были видны искренняя любовь и благодарность за всё, что педагоги делали за них. Слезы счастья снова объявились на лице Зои, и она крепко обнималась с учениками, пытаясь охватить каждого. Леонид удивлённо и осторожно обнимал детей, прежде даже не предполагав, что замотивирует их на такое действие. Но было чертовски приятно, что каждый хотел пролезть и сказать любимому классному руководителю: — Спасибо Вам! — Мы Вас тоже очень любим! Это был самый милый момент, который мог произойти на выпускном. И вскоре к Леониду подошли Илья, Коля, Ваня и Паша, хотевшие сказать слова благодарности отдельно: — Леонид Аркадьевич! — с улыбкой начал Галльярд. — Мы тут это, хотели сказать… Вдруг Ваня ехидно добавил: — Что вы хрен отделаетесь от Ершова. — Да, я остаюсь, — с усмешкой сказал Илья. — Вот черт… — наигранно расстроился Леонид, закатив глаза. — Зря я сказал, что привык к тебе — сейчас ведь расслабишься. — Да всё нормально, — усмехнулся Ершов. — Правда, надеюсь, что старостой теперь будет Артём, а не я наконец-то… — Посмотрим, взбесишь ты меня в начале года или нет, — с ухмылкой пригрозил мужчина. — Леонид Аркадьевич… — позвал Паша. — Мы-то уходим, и знайте, что мы писец будем скучать… Ваша пламенная речь — это прям в сердце… Такая искренняя… Знайте, что мы тоже нереально любим Вас. Я ваще это… обязательно к Вам буду заходить! — Уж постарайся, — слабо улыбнулся учитель. — Мне ведь интересно, чëрт возьми, как тебе будет в колледже. — Я обязательно приду к Вам и расскажу! — заверил Галльярд. — Первого сентября же завалюсь! — Да мы вообще на линейку к Вам придём! — ухмыльнулся Киров. — Вот этого не надо, — усмехнулся Левин. — Не хватало, чтобы меня отчитывали за Вас, даже когда Вы уже не учитесь тут. — В любом случае… — вдруг начал Пружинов. — Спасибо Вам большое за этот год. Мы Вас не забудем и будем заходить! — Буду рад Вас видеть, — вдруг ещё шире улыбнулся мужчина, и парни радостно засияли в ответ. Но грусть всё равно проскальзывала на сердце каждого. Отпускать птиц в небо Леониду было так печально, ведь он к ним так привык… Мужчина будто читал интересный рассказ, но уже подошёл к последним страницам… И хоть он знал, что книга вот-вот закончится, всё равно печаль просачивалась в самые потаённые уголки души. К счастью, к ребятам ещё можно вернуться и дописать продолжение вместе с ними, в отличие от книги, которую остаётся лишь перечитывать, как и пересматривать фильм, который явно останется у Леонида в памяти об этом замечательном годе. Вскоре и девятиклассники, и одиннадцатиклассники показали видеоклипы, которые были связаны с последними годами, проведёнными в школе. Ученики плакали, когда смотрели тёплое видео, содержащее в себе самые лучшие моменты, проведённые в уже полюбившихся стенах, ставшими уже такими родными… как и учителя, которые всегда оберегали и поддерживали. Было очень сложно отпускать это всё. Поэтому ученики после всех видео от души оторвались на танцполе под популярные треки. Вся компания Паши уже достаточно опьянела, чтобы отжигать под треки и особенно завывать трек Пошлой Молли — «Нон стоп», дрыгаясь на площадке: — Музыка громче, глаза закрыты Это нон-стоп, ночью открытий… Однако вскоре наконец-то включили диск, который предлагал Артём, и большинство из девятого «В» счастливо закричали: — О-о-о! Ведь снова зазвучала песня группы Кино — «Видели ночь», и они радостно запели: — Видели ночь, гуляли всю ночь до утра-а-а!.. И эти слова были жизненны сегодня — друзья не собирались заканчивать этот день так быстро… Однако, пока они наслаждались музыкой, внезапно на танцпол полетел серпантин из маленькой пушки, которую держал Кирилл Шамильевич, безумно обрадовав веселящихся учеников, невероятно счастливых последнему прекрасному дню в школе. Скоро зазвучали и остальные популярные треки группы с диска: и «Звезда по имени солнце», и «Группа крови», и «Перемен» — оказалось, что большинство учеников знают их, и они с удовольствием запевали песни, радуясь моменту. К ним присоединялись и родители, и даже некоторые учителя, как Левин, тихо подпевавшие с места. Артём был безумно счастлив тому, что притащил этот диск, ведь факт того, что даже его поколение знает эти песни, означал одну важную вещь — Цой будет жив вечно, и это не могло не радовать сердце фаната. Особенно осчастливливало смотреть на то, как дорогая сердцу девушка, приятно поражённая любимым трекам на дискотеке, подпевала, кайфуя, и иногда благодарно поворачивалась на возлюбленного. В зале были, конечно, и люди, увлечённые больше разговорами, чем музыкой. А Эдуард, уже порадовавшийся за детей и насладившийся трапезой, случайно направил взгляд на Михаила… который воодушевлённо болтал с отцом Бориса и, кажется, выглядел слишком… счастливым. И это очень удивило Смирнова — глаза бывшего не выглядели искусственно радостными, как это обычно бывает. Нет. Он будто действительно был счастлив… И даже ведь ни разу не подошёл к Эдуарду, что тоже поражало того! Поэтому, когда Михаил встал с места и направился куда-то, Смирнов решил пойти за ним и поговорить… Он сам не понимал, зачем это делает, почему он хочет выяснить причину счастья бывшего, но что-то тянуло и вело ноги сами собой… Когда Борисов дошёл до туалета в учительской, в которую было разрешено ходить только родителям и учителям, он вдруг обнаружил, что комната занята. Вздохнув, он встал в очередь и, случайно повернувшись, опешил… Сердце упало в пятки, когда мужчина обнаружил перед собой Эдуарда. С ужасом и вдруг закипевшей злостью в глазах Михаил грубо сказал: — Надеюсь, что ты тоже просто захотел в туалет в одно время, что и я, и не собираешься начинать разговор. Эдуард тяжело выдохнул и с камнем на сердце признался: — Вообще, на самом деле, я хотел бы поговорить… — О чем же? — закатив глаза и скривив губы, без любопытства спросил Борисов. — А… Эм… — замаялся Смирнов, явно не решившийся задать интересующий вопрос в лоб. — Ну… Это правда, что ты сына за границу отправляешь? — Ещё не факт, — отрезал Михаил. — Он даже решить не может, куда пойдёт. — А ты… останешься здесь? — Скорее всего — у меня же бизнес тут. — Но… счастлив ли ты здесь?.. — осторожно подходил к теме Эдуард. Борисов злорадно ухмыльнулся и вдруг с удовольствием признался: — Уже — да, — однако холод проскальзывал от каждой буквы. — Особенно осознавая, что я больше никогда не вернусь в эти чëртовы стены. — Ты только из-за этого счастлив? — недоумевал блондин. — Может быть, да, а может, и нет, — загадочно ухмылялся брюнет, явно не намеренный говорить об этом с бывшим. Но почему-то того это уж очень сильно заинтересовало, и Эдуард, сам от себя не ожидая, спросил: — Так у тебя кто-то появился?.. «Зачем я это спрашиваю?..» — удивлялся своему поведению Смирнов. — Может быть, — продолжал играть Михаил, однако его зубы сжались от нарастающей злости: «Какого хуя его это вообще ебет?» — размышлял мужчина. — Кто это?.. Мужчина или женщина?.. — докапывался Эдуард, однако корил себя за каждое предложение. — Да я могу быть счастлив как с мужчиной, так и… Неожиданно из туалета вышла Вера, как всегда, внезапно появляющаяся для Михаила, и немного опасливо посмотрела на директора. Но пока Борисов, невольно обернувшись на словах: — И с женщиной… Случайно посмотрел девушку, невольно оглядев с ног до головы, снова заметив её слишком откровенное платье. Зато Эдуард обратил внимание не на это и нахмурился, наконец отвлекшись от смешанных чувств, что метались в груди: — Сперанская! Какого лешего ты ходишь в этот туалет? Сказали же, он для учителей и родителей… — А с каких пор мы дискредитируем детей? — повернулся Михаил, вскинув бровь и пронзив взглядом директора. — Пускай хотя бы в последний день воспользуется нормальным туалетом, ведь от денег на починку старых ты отказывался. — Спасибо! — с улыбкой поблагодарила Вера и быстрее удалилась из учительской, пока Эдуард изумлённо глядел на бывшего, недоумевая его защите учеников. И не успел мужчина что-то спросить, как вдруг Борисов заявил: — А теперь с твоего позволения я тоже схожу в уборную, ладно? Я как бы собирался потратить своё драгоценное время на это, а не на разговоры с тобой. И тут же скрылся за дверью, уже улыбнувшись… потому что понял: он наконец-то ничего не почувствовал, находясь рядом с Эдуардом. Сердце больше не ëкает. И за сегодняшний вечер это был ещё один счастливый факт помимо окончания сыном школы.***
Где-то в одиннадцать многие учителя и родители начали уходить, дабы не смущать детей. Мама Ильи подошла вместе с пасынком к сыну и сказала, крепко обнимая: — Илюш, мы пойдём! Не пей сильно! Надеюсь, вы найдете, где встретить рассвет! — Спасибо, мам, — улыбаясь, говорил Илья. И когда Захар остался попрощаться, брат вдруг спросил его с ухмылкой: — Так что, ты реально останешься преподавать? — Ну, думаю, да, — пожал плечами мужчина и с улыбкой продолжил: — Знаешь, я вот послушал, какие речи произносили мои коллеги, и понял… это действительно круто, когда так привыкаешь к детям, и становится трудно их отпускать. Я тоже захотел взять класс, попробовать воспитать там… Да и честно, я хоть и не был классным руководителем твоего класса или любых других, которые сегодня присутствовали… Но даже я ощутил такое чувство, что буду скучать по ним блин… Илья загадочно слушал и вдруг, хлопнув по плечу, ехидно сообщил: — Ну, зато по мне ещё не надо скучать. — В смысле?.. — удивился Захар. — Ну, да, мы братья, ещё будем видеться… — И в школе тоже, — таинственно кивнул Илья, похлопав по плечу мужчины. — Не понял… Ты же хотел уйти… — его глаза округлились. — Я передумал, — пожал плечами Ершов-младший. — Мне ещё надо подумать. Тем более, сдал я ОГЭ не очень, да и оценки в аттестате говорят о худшем раскладе для поступления. — Блин, вот по тебе я даже и не соскучился бы, потому что всё равно иногда тебя вижу… — наигранно расстроился Захар, а потом с улыбкой обнял брата, рассмеялся и похлопал по спине: — Да ладно, брат! Я считаю, правильно делаешь! Реально надо подумать, прежде чем принимать такие серьёзные решения! — А-ха-ха, спасибо за поддержку! — просмеялся Илья. Расцепив объятия, он задумчиво сказал: — Правда, надо как-то сообщить это бате, а то он уже обрадовался, что я иду по его стопам… — Ничего, что-нибудь придумаем, — махнул рукой Захар с улыбкой. Все-таки здорово, что оба всё ещё остаются в школе — думалось им. Подольше смогут друг друга бесить… по-братски. Пока многие дети прощались со своими родителями, Паша, заметив, что Леонид Аркадьевич собирается домой, подошёл к нему и с ухмылкой предложил: — Леонид Аркадьевич… мы тут это, скоро с друзьями встречать рассвет пойдём, ну и бухать, соответственно… Может, Вы с нами хотите? Мужчина усмехнулся: — Конечно, предложение заманчивое, но, Паш, я не буду пить с вами ещё раз, пока не стукнет восемнадцать. Да и тем более… уж так поздно, что хочется выпить горячего чайку и лечь спать. — Да в смысле поздно? — удивился Паша. — Время-то детское! — Повзрослеешь — поймёшь, — с улыбкой изрёк Леонид и хлопнул по плечу парня. — Я тоже в твоём возрасте мог кутить сколько угодно — простоять на ногах двенадцать часов было плëвым делом. А сейчас… сейчас хочется пораньше лечь спать, посидеть в комфорте… — Ну я в Вашу комфортную зону точно как-нить ворвусь! — с грустной улыбкой сообщил Галльярд, опустив взор. — Да и вообще… блин… жалко, что мы без Вас пойдём. Так грустно ваще — писец… Ну, то, что Вы больше не будете моим классным руководителем… — Ну ты же пообещал нарушать мою зону комфорта, — усмехнулся Левин. — И знай, что, если что, я всегда буду тебя ждать. Паша с милой улыбкой посмотрел ему в глаза: — А Вы знайте, что я обязательно буду Вас навещать, ведь… я уже, блин, скучаю. — Да я тоже, Паш. И знай, что я горжусь тобой, — улыбнулся мужчина и обнял любимого ученика. Теперь сам. Обдав отцовской теплотой… Эти объятия, эти слова снова ужасно растрогали Пашу… он прижался крепче к учителю, не веря своим ушам… Наконец-то им кто-то гордится. Глаза заслезились от счастья, а сердце запрыгало из-за получаемой любви, что так согревала душу. Недолюбленный ребёнок наконец обрёл ту детскую радость, о которой так давно грезил, закрывая гештальт. — Спасибо Вам… — парень шмыгнул носом, всё ещё не отпуская Леонида. — Большое… — Паш, ты лучший, знай об этом. И обязательно отпишись, как будут результаты зачисления в колледж. — Хорошо! — закивал он, всё ещё не могши перестать обнимать любимого учителя, что подарил ему заботу и теплоту, которых так не хватало… Коля и Саша кидались оставшимся на танцполе серпантином, веселясь, когда вдруг парня окликнули родители: — Коля! Коль! Коля блин, харэ фигнёй заниматься! Парень, цыкнув, перестал кидать ленты в подругу и подошёл к ним. — Что? — Это… — неуверенно начал отец, его взгляд заметался по сторонам. — Мы с матерью посмотрели на твои оценки… — И ты хочешь снова сказать, что я тупой? — закатил глаза Коля. — Нет, наоборот! — отец вдруг слабо улыбнулся. — Ты молодец! По информатике «пять» — надо же! Коля изумлённо улыбнулся, приятно опешивший… — Конечно, проходного балла будет недостаточно, — начала мама с доброй улыбкой, — но всё равно, ты умничка у нас, что постарался! — Отныне ты менее тупой, чем я думал, — усмехнулся отец. — Папа! Мама! — Коля широко улыбнулся. — Спасибо! Я рад, что вы мною гордитесь! И он крепко обнял родителей, счастливый тому, что его наконец-то похвалил отец… кажется, впервые в жизни.***
Немного посидев с остальными и выпив, уже не опасаясь, что кто-то запалит их, большая компания друзей во главе Ромы и Паши направились за добавкой, а потом и вовсе — на место, где можно было бы встретить рассвет. Однако, запутавшись, ребята просто шли не пойми куда рядом с большой трассой, на которой редко проезжали машины в столь позднее время, и болтали, ностальгируя, попивая пиво и шатаясь из-за опьянения. Впереди шли Галльярд-младший, Ваня без своей пары, которую забрали ещё после медленного танца, и Коля, обнимавший Пашу и Ваню за плечи; сзади собрались Аня, Артём, Илья, Маша и Вера, а за ними — Рома, Максим, Кристина, Ира и Саша. Однако во время всего пути в основном было слышно гогочущих, как гиены из мультфильма «Король Лев», Пашу, Ваню и Колю. Вскоре друзья вовлекли в разговор всех, когда их вдруг внезапно прорвало на ностальгию: — Бля-я-я, пацаны, пацаны! — вспомнил Паша. — А помните блять, помните нахуй, как Арлеев короче зашёл в туалет и подумал, что Ваня попал под власть либо вампирши, либо каннибалихи? — А-ХА-ХА! — засмеялись друзья. Даже Аня улыбнулась от воспоминания и сказала: — Да уж, Артём тогда фани был, как и сказал Паша, когда его училка спросила, чë тут фани… Услышав все эти шутки, Артём улыбнулся и тоже посмеялся: — Я тогда даже не знал, что сам попаду под такую форму каннибализма в ближайшее время! — А-ХА-ХА-ХА! — трое друзей заржали пуще прежнего. — А помните вечеринку на хате у Арлеева? — вдруг вспомнил Коля. — Мы ещё тогда с музыкой долго определиться не могли! — А ещё Вера Сашу шлюхой посчитала, подумав, что она трахалась с Борисовым, а-ха-ха! — засмеялся Паша. — Тогда ещё никто не знал, что он только долбится в жопу с моим братом! — А-ХА-ХА! — снова загоготали Коля с Ваней, а Максим и Рома в это время скривили губы. — А помните, как Вера нажралась на дискотеке? — сказал Коля. — Бля, братан! Я это в жизни не забуду, отвечаю! — Паша положил руку на сердце. — Она такая милаха была, когда я её провожал, просто бля-я-я… Вера нежно улыбнулась, когда услышала эти слова. — Знаете, с чего я до сих пор охуеваю? — начал Ваня. — Что Ершов на полном серьёзе хотел убить всех буржуев до единого! — Бля, это самое ебанутое за прошедший год, а-ха-ха! — просмеялся Паша. Илья решил не отвечать, просто скривив губы от возмущения… и, возможно, стыда за свой поступок?.. — А помните, что Саша с Кристиной конфликтовали из-за ебучей майки? — усмехнулась Аня. — А щас вон, Ozon спокойно обсуждают! — Кристина раньше ваще такой сукой была, — с усмешкой вспомнил Паша. — Слушай! — вдруг грозно выкрикнула сзади Романова. — Я ведь могу опять ею стать! Называй так только Веру, пожалуйста! — Да бля, Романова, щас же ты не сука! — цыкнул Коля. — Знаешь! — сморщила носик Кристина. — Как ко мне, так и я! Сказали — хорошая — я такая! Назвали сукой — докажу, что натуральная! — О, — усмехнулся Максим, — цитатки из бабских пабликов пошли. — Вот иногда ты меня до сих пор бесишь! — фыркнула блондинка. — Бля, нахуй, я ща чë вспомнил! — выкрикнул Паша. — Я ж ещё с Ромео в столовке срался в первый же день, охуеть! Знал бы, что он с моим братом спит, — не трогал бы! — Да ты долго будешь про это говорить? — цыкнул Максим. — Да я наоборот к тому, что я с уважением отнёсся бы! — от чистого сердца заявил младший брат. — Блин, тогда казалось всё таким другим… — призадумалась Вера с улыбкой. — Кто же знал, что всё так изменится за один год… — Да, ты вот когда-то в Ромео была влюблена… — скривил губы Паша, сердито посмотрев вполоборота. — И слава Богу, что Рома оказался геем, потому что я теперь с тобой, и я очень счастлива этому! — мило улыбаясь, Вера тут же успокоила своими словами Пашу, у которого также появилась на лице улыбка. — Я вообще тоже даже не подозревал, — начал Артём, — что я начну встречаться с Аней… И я нереально счастлив, что мы наконец-то обратили внимание друг на друга! — Арлеев блять, — с усмешкой обернулся Паша, — я думал, ты поумнел, а оказывается, ты так и не понял, что Анька сохла по тебе с… — Заткнись, — огрызнулась она. — Что?.. — а Артём, наконец узнав правду, изумлённо посмотрел на возлюбленную. — Ну да, я давно была в тебя влюблена, и что?.. — покраснев, девушка резко скрыла лицо, отвернувшись. — Блин, вот я дурак, что не догадался раньше… — мило расстроился Артём. — Понимаю твоё чувство, — немного грустно улыбнулся Илья и виновато глянул на Машу. — Да ты, Арлеев, раньше и не согласился бы на вампирический ритуал! — усмехнулся Паша. — Так что всё пошло своим чередом, я считаю! — Но реально, всё так поменялось… — задумался Коля. — Вот почему я раньше не думал, что мы с Сашкой можем быть вместе… Она такая клёвая, классная, красивая… — Я вообще-то тут, так что можешь мне сказать это лично! — напомнила о себе Саша сзади. — А, кстати, — начал Ваня, — помните, как Ирка раньше бегала за Кристинкой? Вот, добилась все-таки! — Да ты тоже нормально так побегал за Сюзанной! — просмеялся Паша. — Ага, и из-за тебя, между прочим, спизданул нереально тупой подкат, — скривил губы Киров. — А ещё я не забуду, как вы меня опозорили, когда начали припоминать за столом Ромы о том, что я творил… — Клёвые истории, кстати, были! Мне, на самом деле, понравились, хоть я тогда и кривил морду! — выкрикнул Борисов, подбодрив. — Рад, что тебе хоть понравились! — усмехнулся Ваня, посмотрев на друга вполоборота с улыбкой. — Бля, — призадумался Паша, — ребят, реально, всё так изменилось… Мы даже и не подозревали, кто с кем замутит, как всё будет… — Да-а-а!.. — согласились многие. — Эм, это ваще-то я сказала! — рассердилась Вера. — Я, конечно, извиняюсь, что прерываю ваш анализ прошедшего года, — начал Максим, — но куда мы в итоге идём смотреть рассвет? Светать уже начинает так-то. — Ой, бля, я и забыл, куда мы шли… — почесал затылок Паша и вырвался из объятий Коли. Увидев перед собой знакомое место, он тыкнул вперед, обрадовавшись: — О, ВиТ! Пацаны, я знаю, где можно встретить рассвет! И они направились на то место, где произошло первое свидание Веры с Пашей… Они оба умилились, оказавшись там, и начали следить вместе с друзьями, как солнце поднимается на небо, окрашивая горизонт в розовые оттенки. Этот овраг, на котором компания оказалась среди спального и незнакомого района, был своего рода перевалом между тьмой и светом, между ночью и днем. Обняв возлюбленных, друзья любовались тем, как с высоты места открывалась изумительная панорама, словно произведение искусства, созданное самой природой. — Вау, как красиво… — восхитилась Кристина. — Да-а-а! — согласились многие, прижимаясь ещё сильнее к своим вторым половинкам — даже Максим, не стесняясь, крепко обнимал любимого. Внизу, в объятиях оврага, виднелась река, сверкая под первыми лучами восходящего солнца, словно драгоценные камни рассыпались по ней. Город, расположенный на ее берегах, еле просыпался, всё ещё сверкая оставшимися огоньками ночи, пока его здания окрашивались в новые цвета, как будто приветствуя новый день. Друзья стояли, завороженные этим зрелищем, наслаждаясь каждой секундой рассвета и попивая ещё одни открывшиеся бутылки пива. Они чувствовали себя частью этого прекрасного мира, ощущая единство с природой. Овраг стал для них символом перехода от тьмы к свету, от ночи к дню, от прошлого к будущему. Они понимали, что сегодняшний рассвет — это не просто зрелище, это момент, когда всё вокруг обновляется и начинается новый цикл жизни. И они были благодарны судьбе за возможность стать свидетелями такой красоты и гармонии. И это надоумило Пашу на мысль… — Бля, ребят… — он встал на бордюр и развернулся к друзьям. — Вы понимаете, да, что сёдня реально последний день школьной жизни? Больше мы ведь не вернёмся в стены школы, каждый разойдётся по своим дорогам, мы поступим куда-то, начнём новую жизнь, но… Я очень надеюсь, что мы всё ещё будем видеться, общаться и собираться по праздникам. — Конечно, братан! Это без вопросов! — кивал Коля. — Так вот… — продолжал задумчивый парень. — Этот год реально изменил многое, и никто не подозревал, что всё сложится так, как сложилось сейчас. Но я думаю, что мы все счастливы, что все события произошли, и теперь каждый из нас обрёл счастье. Честно признаюсь… Я когда-то думал, что я свернул не туда, особенно от этом размышлял, когда вспоминал беззаботное детство. Но сейчас… сейчас, даже несмотря на то, что я закончил школу и ухожу в свободное плавание, почему-то я полон уверенности в завтрашнем дне. Будто знаете… Вот вы все… Верка, брат, Колясик, Вано, даже ты, Илюха, и ты, Крис… Вы вселяете уверенность в меня, в то, что я делаю и буду делать. Вы типа будто мотивируете и окутываете каким-то защитным куполом блять! И я надеюсь, что каждый из нас будет продолжать вдохновлять друг друга, поддерживать и помогать преодолевать трудности. Потому что… этот год нас пиздец сплотил. Да и эта школа тоже… Она подарила не только охуенный опыт, но и верных друзей рядом. Я благодарен блять судьбе, что оказался именно здесь, встретил вас всех, и я реально блять надеюсь, что мы будем общаться до конца своих дней. — Бли-и-ин… — глаза Кристины заслезились от речи парня. — Это так мило… — Да, Паш! — улыбался Рома. — Ты очень круто сказанул! Я тоже очень надеюсь, что мы все продолжим общаться! — Конечно, продолжим! — заговорил радостно Артём. — Будем реально встречаться на каждый праздник! И я тоже очень счастлив, что встретил вас всех, ребят! Я даже не мог подумать, что у меня за один год появится столько классных людей рядом, и я безумно этому рад! Спасибо реально этой прекрасной школе, что свела нас всех! — Ну, как всегда, — начала Аня, вздохнув, — к речи Паши и Артёма просто уже нечего добавить… — А-ха-ха! — просмеялся Галльярд. — Да ладно, тут не очень нужны слова! Главное, чтобы мы всегда были рядом и в дальнейшем — вот, к чему я клоню! И чтобы у нас появилась ещё куча крутых воспоминаний, помимо этого года! — Конечно, будет! — Будем продолжать видеться! — утверждали все. — Ну тогда… — Паша протянул бутылку. — Выпьем же за то, чтобы мы всегда с вами общались! — Да! — воодушевлённо согласились все, и раздался звон бутылок на весь квартал. Отглотнув пива, будто запивая своё обещание, друзья радостно переглянулись. И Паша, конечно, сначала посмотрел на Веру, а потом, спрыгнув с бордюра, подошёл к ней и с улыбкой тихо признался: — А ещё, я хочу никогда с тобой не расставаться… Вера счастливо улыбнулась и нежно промурлыкала: — Паш, я тоже очень этого хочу! И если мы так хотим быть вместе всегда, то значит, и будем! Эти слова растрогали парня до глубины души, и он, с переполняющими его чувствами любви, внезапно притянул девушку к себе, прижимая её нежные щеки ладонями. С окрылённым сердцем, он склонился к её губам и запечатлел на них долгий и страстный поцелуй, словно скрепляя этим мгновением свои самые сокровенные чувства. В его глазах блестела искренняя любовь и благодарность за те слова, которые только что услышал. Компания умилилась, и в этот раз никто не стал ругаться на их проявление чувств. Ребята лишь думали о том, что все они навсегда останутся вместе и со своими возлюбленными, и со своими верными друзьями, ведь каждый любил друг друга по-своему. Их любовь была подобна кружеву, сплетенному из множества нитей, каждая из которых несла неповторимую историю. И в этот момент друзья осознавали, что они всегда будут неразлучны, как звезды на ночном небе, как ноты в мелодии, как капли росы на лепестках розы. Ведь любовь и дружба — это то, что делает нас счастливыми, сильными и непобедимыми. Они все были навсегда скреплены нитью, как бусины одного ожерелья.***
*Через два месяца* Первого сентября в доме Борисовых царила уютная, будто семейная атмосфера. Михаил сидел, смотрел телевизор. Рядом с ним гладил котёнка Никита, который забрал малыша с улицы, пожалев его и уговорив возлюбленного оставить в доме; с другой стороны сидел Рома, иногда тискавшийся с Максимом — тоже приглашённым гостем на сегодня; а на коленях Галльярда спал его брат, который завалился от скуки в квартиру после пьянки с новыми одногруппниками. По новостям, которые освещались по телевизору, вдруг сообщили важную новость… В жилом комплексе, где жили Борисов и остальные, наконец достроили и открыли новую школу, где смогут учиться дети богатых родителей. — Блять… — скривил губы Михаил, заставив всех обратить внимание на телевизор. — Очень вовремя они, конечно, открыли… У меня уже сын успел закончить школу. — Ну, пап, знаешь… — задумчиво улыбаясь, заговорил Рома. — А я рад, что проучился в этой школе, а не в новой, и ни о чем не жалею. Я нашёл классных друзей и любимого человека именно здесь. Мужчина по-доброму улыбнулся и тут же успокоился: — Ну, главное, что ты не жалеешь. — Какая разница, какие стены? — продолжил мысль Рома. — Главное, чтобы они стали родными. — Это точно! — улыбнулся, поддержав, Максим. Паша проснулся от внезапных разговоров и, нахмурившись, высказался: — Блять, чë вы там бубните… Я спал нахуй… — Мы тут вообще-то школу вспоминаем, — усмехнулся брат. — На кой хрен ты так нажрался-то? — вскинул бровь Михаил. — Да блять, мы просто с одногруппниками бухали… — сквозь сон сообщил Паша. — Чë, Паш, началась у тебя «взрослая» жизнь после выпускного? — с насмешкой спросил брат, расценивая произошедшую ситуацию, как ребячество. — Бля, погодите, чë, школа…? Бля-я-я… — вспомнив кое-что важное, Паша тут же распахнул глаза и присел обратно на диван, оторвавшись от колен Максима. Невзирая на усилившуюся от резкой смены позы головную боль, он нервно изрёк: — Я ж хотел сёдня заглянуть к Левину… Рассказать ему, как всё проходит. Он хотел встать и пойти, как вдруг Галльярд-старший быстро вытянул руку, усадив брата обратно. — Да куда ты пойдёшь? Время позднее. — Бля, точно, он спать сто пудово завалился… — вздохнул Паша. — Ну завтра я точно зайду! Я уже ходил к нему в конце августа, когда отчислился… ой, блять, зачислился… И ща тоже надо! Да и я сам хочу! — Это мило, что ты до сих пор так скучаешь по нему, — радостно усмехнулся Максим. — Я никогда его и не забывал! — уверенно заявил Паша и снова лёг на колени к брату, пытаясь заново заснуть. — Вот видишь, пап! — воодушевлённо заговорил Рома. — Там даже учителя были настолько крутыми, что некоторые ходят к ним в гости! — Да я и не сомневаюсь, что всё же школа была классной — даёт хороший опыт, чëрт подери, — усмехнулся отец и переключил канал, не желая больше слышать о новом здании, появившемся в микрорайоне… В голову вдруг пришло приятное осознание: дом, кажется, наконец стал ещё более уютным из-за частых и желанных гостей, а неимоверное счастье будто витало невидимым облаком в комнате, окутывая тëплыми объятиями и проникая в каждую клеточку тела… Ведь рядом были люди, которые успели стать для Михаила родными.