***
Утро для мага выдалось ранним. Он встал как можно раньше только ради того, чтобы поскорее отправиться к хранительнице леса и восстановить свои силы. Вечером Флорин передала ему, что будет ждать его в своем затаенном месте, рассказав ему путь. Ксавьер шел к ней воодушевленный тем, что у него вновь появилась мотивация двигаться дальше благодаря ребятам. Пройдя через густую стену лиан и прочей растительности, маг увидел пространство, напоминающее тронный зал, но это вовсе не было каким-то помещением замка. Просто в этой местности было много цветов, высокие деревья создавали импровизированный купол, чтобы никто не мог увидеть, что происходит внутри. Сама Флорин выжидающе сидела на троне, который был оплетен синими цветами. — Ты был прав, он пришел ни свет ни заря, — хихикнула девушка. После этих слов Ксавьер заметил, что он здесь не один. Около Флорин на земле сидел сонный Госсен, который из-за того, что не выспался, даже не подскочил поздороваться с магом. — Госсен, я больше не нуждаюсь в сопровождении, — непонимающе обратился маг к парню. — Друг, ты бы знал, как я не хотел вставать, — зевнув, ответил шатен, повернув голову в сторону вошедшего, — но мне сказали, что я здесь нужен, — он пожал плечами, а маг вопросительно поднял бровь, посмотрев на девушку. Флорин встала со своего места и подлетела к Ксавьеру, беря его за руку. — Сердце мне подсказывает, что нам без помощи Госсена не обойтись, поэтому я его позвала, — девушка начала вести за собой мага и указала ему на место рядом с шатеном, чтобы тот присел рядом. Ксавьер вздохнул и послушно выполнил безмолвные указания девушки. Он окинул взглядом Паксли младшего, судя по его виду, он сам искренне не понимал, что происходит, — итак, вы пробовали когда-то медитировать? — девушка села перед ними двумя на колени. — Сотню раз, — вздохнул маг, — если весь этот путь до сюда был только ради того, чтобы рассказать мне про медитацию, то это бесполезно. Я пытался, и больше не могу этим способом восстановить силы, — на этом моменте маг даже слегка отчаялся. Он надеялся, что существует более действенный и быстрый способ, но похоже Паксли младший зря старался выполнить просьбу своего брата. — Это из-за того, что ты медитируешь один, — слегка улыбнулась девушка. Она выглядела так, словно знает, что делает. Парни не понимающе посмотрели друг на друга. — Поправьте меня, пожалуйста, но «медитация» это когда ты совсем один, в своей комнате типа… — начал задавать вопрос Госсен. — Это другое слово, — прошипел маг. — Прошу прощения, — неловко ухмыльнулся Паксли младший. Ксавьер отчаялся еще больше, его напарник даже близко не понимал, что сейчас должно происходить. — Ксавьер, ты наверняка слышал о том, что для восстановления сил нужно очистить душу от своих страхов, — продолжила Флорин, пропустив похабный комментарий шатена, — но ты не можешь побороть его в одиночку. Поэтому тебе нужна помощь кого-то другого в своей медитации, — маг осознал, что сейчас будет происходить. Госсен сможет увидеть те же самые видения, что и он сам. — Только не это, — вздохнул маг. — Что не так? — непонимающе спросил шатен. — Я все время вижу одно и то же видение. Оно может не понравиться тебе. — Именно поэтому я и позвала Госсена. Никто из ребят не дал бы тебе с этим справиться так же хорошо, как и он, — Флорин подсела чуть ближе и положила обе ладони на лбы парней, — без победы не возвращайтесь, — последнее, что услышали парни от девушки наяву. «Ничего нового. Абсолютно ничего, что могло бы изменить в подсознании присутствие Паксли младшего. Ксавьер после погружения в медитацию все еще наблюдал пустое белое пространство. Перед ним возник Эймон, который начинал к нему приближаться. Маг был искренне удивлен тому, что он не видел перед собой Госсена. Кажется, план Флорин дал сбой, и ему все еще придется справляться самостоятельно. Опять. — Ты снова вернулся, — наиграно радостно произнес Паксли старший, — я так скучал по тебе, ты давно не приходил. А ты? — Эймон подходил все ближе, не сводя взгляда с мага, — а ты скучал по мне, Ксавьер? — Я тебе уже сотню раз говорил, — маг нервно сглотнул, пятясь назад, — я не скучаю по тебе. — Сколько можно обманывать себя? — герцог презрительно посмотрел на оппонента, — ты жить без меня не можешь. — Хотел бы я знать жизнь без тебя, — отрезал маг после чего понял, что внезапно уперся обо что-то спиной. Он не может больше двигаться назад. Ему всегда казалось, что подсознание безгранично, но сзади образовалась стена. — А ты думал, ты можешь вечно от меня убегать? — ответил Эймон на удивленный взгляд мага, когда тот коснулся стены, — еще пару раз сдашься мне, и я завладею твоим подсознанием навсегда, — герцог самодовольно улыбнулся, — здорово, что ты нашел ребят, но пока ты не справишься со мной, это место будет становиться все меньше и меньше. Пока ты не отдашься отчаянию совсем, — маг со страхом смотрел на приближающегося оппонента. Флорин была права, чем дальше он будет бороться один, тем меньше у него шансов на восстановление сил. Ненависть поглотит его душу, и магия перестанет быть доступна совсем. — Даже после твоего исчезновения из моей жизни ты продолжаешь мне ее усложнять, — прошипел маг, — как мне от тебя избавиться? — Скажи, что ты любишь меня, — Паксли старший пронзительно смотрел на оппонента. Он подошел уже совсем близко, поставив руки на стену по обе стороны от головы синеволосого парня, — нет. Скажи, что ты понимаешь меня, Ксавьер. — Я никогда не пойму предательство, — тихо прорычал маг, не сводя с него взгляда. — Какая жалость, — Эймон медленно провел ладонью по щеке мага. Его взгляд сменился на более агрессивный, — неужели так сложно меня понять?! — Эймон начал замахиваться рукой, но не смог дать пощечину оппоненту. Его ладонь резко перехватила другая рука. Оба парня в удивлении посмотрели на остановленную ладонь. За спиной герцога наконец показался Паксли младший, который всеми силами сдерживал своего брата. Эймон слегка повернул голову в сторону нового гостя — Госсен?.. — взгляд Паксли старшего сменился на удивленный, — Ксавьер. Ты теперь еще и за моим братом приудариваешь? — Не поддавайся на его провокации, — сказал шатен, не сводя взгляда с Эймона, — он давит на твои чувства. Он специально проявляет теплые и холодные эмоции по очереди, чтобы сбить тебя с толку, — Эймон начал дышать глубже и сразу же развернулся к брату. — Госсен… — взгляд герцога сменился на более мягкий, — я ведь все это делал ради тебя… — Ты не можешь решать, чья жизнь дороже, — сглотнув, ответил Паксли младший. — Я могу. Твоя жизнь дороже всех, Госсен, — герцог непонимающе смотрел на брата. — Чему была бы равна твоя жизнь, если бы ты убил человека? — отрезал шатен. Маг был поражен тому, как Паксли младший уверенно противостоял этой иллюзии. Конечно, внутри Госсена не было столько противоречий, поэтому он был максимум шокирован картиной, за которой наблюдает сейчас. Но Ксавьер был искренне рад тому, что теперь есть хоть какой-то прогресс в борьбе с его собственными видениями. — Госсен… я просто хотел спасти тебя… — Эймон умоляюще смотрел на брата. Только Паксли старший хотел развернуться к магу, как он тут же растворился в воздухе. — Победа?.. — еле слышно произнес Ксавьер, но осознал, что они с Паксли младшим так и не возвращаются в реальность. Комната в один миг перестала быть пустой. Потихоньку начала вырисовываться картина нового окружения. Начали появляться постель, затем огромное окно и бордовый занавес возле него. Письменный стол, обои с вензелями, приглушенный свет, — это не мое видение. — Это мое, — сглотнув, ответил Госсен, — мы в замке Аберлин, — он перевел слегка испуганный взгляд на своего оппонента. Честно признаться, Паксли младший тоже думал, что на прошлом видении все закончится. Но вот они вдвоем наблюдают, как тот же самый Госсен безжизненно лежит на кровати, а рядом с ним сидит Эймон и сжимает его руку, — это воспоминания, — тихо сказал шатен, — это произошло с нами чуть больше года назад, — шатен медленно подошел к иллюзии своего брата и попытался коснуться его, но рука прошла сквозь Эймона. Что ж, этот герцог хотя бы не причинит им вреда. — Я обязательно спасу тебя, — отчаянно начал говорить Паксли старший из воспоминаний, — ты будешь жить. Я сниму с тебя это проклятие. Я знаю, ты не слышишь меня, но ты всегда можешь положиться на меня, Госсен, — по щекам блондина текли слезы. В тот момент проклятие только дало о себе знать и впервые оставило младшего брата без сознания, — я всегда тебе говорил, что жизнь одна, надо успеть попробовать все. Но я был не прав. Жизнь подла и непредсказуема, а вот смерть одна. Я не дам тебе встретить ее так рано, — Паксли старший аккуратно поцеловал ладонь брата и встал с кровати. Ксавьер не мог понять, что он испытывает сейчас на самом деле. Это был Эймон, которого он еще никогда не знал и не встречал. Это был всего лишь герцог, который хотел всеми силами бороться за сердцебиение своего брата. Сожаление пронзило его, когда Паксли старший, выходя из комнаты, прошел сквозь мага, будучи иллюзией. Парни направились вслед за ним. Оказалось, Паксли старший вернулся в свою комнату. Блондин прошел во внутрь и в ярости снес все книги со стола, что на нем лежали. Пытаясь хоть как-то выровнять дыхание на эмоциях, Эймон упал на колени, облокотившись о кровать, — я никогда ни о чем не просил в жизни. Я никогда не хотел большего. Я смирился с тем, что не должен влюбляться в тех, кто мне нравится. Я старательно учился, я всегда был послушным. Но почему надо было отнимать у меня еще и брата?! — Паксли старший яростно ударил кулаком о кровать. Он опустил голову вниз, слезы начали предательски капать на пол, — я сделал все, чтобы Госсен был счастливым, почему это должно было произойти с ним?! — Ксавьер с глубоким сожалением смотрел на происходящую картину. Похоже Паксли старший никогда не шутил насчет того, что тщательно контролировал свои чувства, у него была многолетняя выдержка. Тот факт, что в конце концов тогда за стенами Монастыря герцог признался ему в любви, дорогого стоило. Маг не мог себе представить, каково это, когда ты с юных лет находишься в таких зажатых рамках, и у тебя отбирают твой последний луч надежды на счастливую жизнь. Ксавьер перевел взгляд на Госсена, который сам всеми силами сдерживал слезы. Он лишь думал о том, что ему не стоило отпускать брата одного на поиски. Если бы он был всегда рядом, тогда сознание Эймона не было бы затуманено мыслью «цель оправдывает средства». Обстановка вокруг снова стала меняться. Стены начали исчезать вовсе, блондин с кроватью пропали, но постепенно появлялись высокие деревья. Стал вырисовываться привычный обоим парням лес, на небе была только тьма и звезды, а рядом стояли две палатки. — Теперь это мое воспоминание, — сглотнув, произнес Ксавьер. — Есть кое-что мне непонятное в этих видениях, — задумчиво сказал Госсен, пока пейзаж продолжал формироваться вокруг, — я не помню того эпизода, я был без сознания. Как я мог знать, что Эймон делал в другой комнате? — Может, наше подсознание обширнее, чем мы думаем, и оно знает все, — тихо произнес маг, увидев, как перед ним восстанавливается картина очередного ночного дежурства, когда ребята держали путь на восток. Младшая часть команды смиренно спала, а взрослые сидели около костра и говорили о своем, их речь была еще не разборчива. В один момент иллюзия Ксавьера легла на колени Паксли, сонно зевая, — в ту ночь мы обсуждали тебя, — снова обратился к Госсену маг, — он рассказывал мне о том, как вы проводили время вместе. И говорил, как было бы здорово, если бы мы с тобой познакомились. Но дальше я уснул у него на ногах, — парни подошли ближе к иллюзии Эймона, который аккуратно поглаживал иллюзию мага по волосам. — И правда, было бы так здорово, если бы вы нашли общий язык с Госсеном, — иллюзия герцога мечтательно посмотрела в небо. Он уже понял, что его напарник уснул окончательно, — но познакомитесь ли вы? — герцог вздохнул, опустив взгляд вниз, — может, из-за меня этого никогда и не произойдет. Я до сих пор не уверен, сможет ли мне помочь Монастырь. А вот брат был бы рад, если бы узнал, что я нашел себе нового партнера, — Паксли старший с долей сожаления вновь посмотрел наверх, — если бы я только мог спросить у тебя совет, Госсен. Я совсем не знаю, как мне поступить. Почему Монастырю нужны эти бедные ребята? Мне столько рассказывали о том, что я должен найти жестоких еретиков, а они… Разве они похожи на еретиков? — Эймон перевел взгляд на иллюзию спящего Ксавьера, поглаживая его шею, — они просто хотят спокойной жизни, как и я. — Блондин аккуратно наклонился и заботливо поцеловал иллюзию синеволосого парня в лоб. А затем тот медленно встал и поднял на руки тело спящего мага, — надеюсь, тебе снится та самая спокойная жизнь, Ксавьер. Было бы в сто раз легче, если бы мне не нужно было каждый день думать, на какую сторону мне встать. И тогда я бы с радостью был частью твоей спокойной жизни. И познакомил бы тебя с Госсеном, — Эймон пошел с телом синеволосого парня в сторону палатки. Маг удивленно наблюдал за этой картиной. Он не мог поверить в этот эмоциональный монолог. Ему даже в голову не приходило, что герцог до последнего сомневался, стоит ли ему действительно так поступить. Жизнь поставила перед ним выбор, в котором нет правильного решения. Какие душевные терзания пришлось пережить Эймону, прежде чем сделать хоть один шаг в пользу того или иного варианта. Внутри себя герцог постоянно боролся с тем, что ему нужно спасти брата и при этом не пожертвовать никем. Маг сам ощутил вину, когда понял, что его признание в любви действительно выбило Эймона из колеи. Помимо проблем с братом и Монастырем, над ним нависла еще одна проблема запретной любви, которую он не может позволить себе испытывать, и поэтому произошел такой финал. Герцог просто не совладал со всеми внутренними противоречиями и решил, что нужно делать то, что предначертано. Впервые маг ощутил, что его ненависть сменилась на осмысление того, почему именно Эймон пошел на все это. Раньше на внутренний вопрос «почему он так поступил?» маг отвечал лишь «потому что ему всегда было все равно на близких, он жертвует всеми, не раздумывая». Но теперь эти размышления приняли совершенно другой оттенок. Только Ксавьер начал собирать весь паззл в голове, как декорации воспоминаний пропали. Вокруг снова было пустое пространство. Перед ними стоял герцог, было видно, что он испытывает дрожь по телу, а по его щекам текли слезы. — Неужели меня так сложно понять?.. — вновь спросил Паксли старший, глядя на мага. Ксавьер наконец осознал, почему герцог все время задавал ему этот вопрос в видениях. Вопросы «ты меня любишь?», «ты скучаешь по мне?», «я тебе нравлюсь?» всегда были провокацией, но просьба «скажи, что ты понимаешь меня» всегда была искренней. Маг медленно начал идти к Паксли старшему, не сводя с него глаз. Эймон же все это время отчаянно смотрел на своего оппонента. Подойдя достаточно близко, Ксавьер аккуратно приобнял его. Он все еще боялся, что получит в ответ пощечину, но ему самому стало намного легче на душе, и он уже был готов на любой исход. — Я понимаю тебя, Эймон, — вздохнув и прикрыв глаза, ответил маг. Он услышал громкий всхлип и почувствовал, как слез на лице герцога стало только больше, но тот из последних сил дрожащими руками обнял мага в ответ. — Я просто хотел спасти брата… а потом хотел спасти всех… — тихо произнес герцог, после чего вновь растворился в воздухе. В последний раз.» Ксавьер открыл глаза в реальности. Он не мог прийти в себя окончательно, он увидел всего два воспоминания, а пищи для размышления теперь осталось слишком много. Маг медленно перевел взгляд на Госсена, который сам аккуратно вытирал скупую мужскую слезу со щеки. Видимо, он тоже винил себя за то, что вовремя не смог быть рядом с братом, и герцог в итоге сломался в одиночку. — Долго же вас не было, — воцарившуюся тишину прервала Флорин, — но судя по вашим лицам, все прошло успешно, — похоже только у девушки были сейчас силы улыбаться. Она медленно подсела к Ксавьеру и прикоснулась ладонью к области его сердца, задумчиво глядя сквозь мага, — ну вот, уже намного лучше! Но теперь тебя гложет нечто иное. Конечно, это больше не такие сильные негативные эмоции, ты проделал большую работу, но что-то все еще не так, — девушка убрала руку, задумчиво глядя то на Госсена, то на мага. — Я знаю, — вздохнув, ответил Ксавьер, посмотрев на шатена, — я должен поговорить с Эймоном. — На самом деле, теперь твоего внутреннего состояния достаточно, чтобы практиковать магию, — сказала Флорин. — Нет, мне надо передохнуть, — серьезно ответил маг, вставая с места и быстрым шагом удаляясь из таинственной местности. Удивленный Госсен поблагодарил хранительницу леса, пообещал вернуть мага и тут же направился за ним. — Что за дела, ты должен был остаться, чтобы восстановить силы, — непонимающе обратился Паксли младший к магу, догоняя его. Ксавьер остановился, развернувшись к говорящему. — Госсен, я несомненно благодарен тебе за помощь, — серьезно отрезал маг, — но мне нужно все обдумать. Единственное, в чем я уверен, мы должны найти Эймона. Я не могу оставить это все как есть. — Ты хочешь увидеть его и прикончить? — вопросительно посмотрел Паксли младший на собеседника, помня о том обещании, которое Ксавьер дал на прощание герцогу. — Нет, — отведя взгляд, ответил маг, — это то, о чем говорит Флорин. Чувство, которое не даст мне практиковать магию окончательно. Мне всегда надо было просто поговорить с ним о том, для чего он это все делает. Я всегда задавался вопросом, почему он помогает мне, но никогда не задавался вопросом, в чем нужна помощь ему самому. Мы оба с тобой упустили его внутренние проблемы, — Ксавьер ощущал, что не может окончательно простить предательство, но все еще могло разрешиться мирным путем. Если бы Паксли старший и впрямь действовал бы только исходя из своих личных интересов, он бы просто бросил мага еще в Монастыре. Но теперь маг осознал, что именно в тот момент, герцог столкнулся с еще одной внутренней дилеммой, и впервые в жизни смог выйти за те рамки, в которые его вгоняли с самого детства. Безусловно, никакое предательство не может быть оправдано, но герцог хотя бы заслуживает быть выслушанным. Ксавьер резко положил руки на плечи Паксли младшего, — ты! Ты же планировал после нашей встречи искать Эймона. Ты знаешь, где он сейчас находится? — Я только после твоей новости вообще узнал, что он из Монастыря сбежал! — изумленно отвечал Госсен. Он представлял себе, что помощь Флорин окажет на него более успокоительный эффект, а теперь магу не сидится еще больше. — Тогда какой у тебя был план? — Ксавьер непонимающе посмотрел на напарника. — Привести тебя сюда, а дальше как получится, — отведя взгляд, ответил Госсен. — Ясно, весь талант планирования достался Эймону. — Эй! — Паксли младший скрестил руки на груди, — ты еще вчера вечером прибить его хотел! — Госсен вздохнул, — в любом случае, остынь, приятель. Даже если я вспомню дальнейший план действий, без магических сил тебя никуда не возьму. Так что, будь добр, — шатен указал магу пальцем в сторону затаенного места, откуда они вышли пару минут назад. Маг что-то прошипел себе под нос, но смиренно отправился обратно к Флорин. Честно говоря, он и сам до конца не понимал, почему так резко сорвался навстречу к своему предателю. Это же ведь все из-за того, что без разговора с ним не получится заполучить всю магию? Именно этим успокаивал себя Ксавьер, хоть и понимал всю иронию происходящего. «Ты жить без меня не можешь» — фраза иллюзии Эймона из видений в медитации. Теперь эти слова ощущались слишком реалистично, как бы то ни было, без самого Эймона он не сможет восстановиться окончательно. А ведь были времена, когда его внутренняя сила не зависела от каких-то герцогов. Вернувшись к хранительнице леса, Ксавьер поклонился девушке и извинился за то, что сбежал так резко. Флорин в ответ лишь, как обычно, мило улыбнулась. Следующие несколько часов маг в очередной раз старательно работал над собственной внутренней энергией. К счастью, практик с медитацией больше не было, с самого утра уже хватило душераздирающих сцен и монологов. Периодически девушка сама читала над ним различные заклинания, в другое время просила мага сконцентрироваться на объектах и влиять на них одной лишь силой мысли. В один момент девушка указала ему на участок с небольшими ростками в земле. — Магией можно влиять на любые жизненные процессы, — серьезно говорила Флорин, указывая на ростки, — легче всего управлять природными. Повелевать водой, ветром и прочими стихиями. — Всегда было интересно, — задумчиво начал спрашивать маг, — если можно управлять водой, значит, можно и кровью? — Что за мысли? — девушка настороженно посмотрела на синеволосого парня. — Искренний интерес, ничего больше, — покачал головой Ксавьер. — В сущности, да, так и работает лечебная магия. Но мы не об этом, — сглотнув, продолжила Флорин, — ты можешь ускорять и замедлять процессы. Заставь те цветы вырасти. — Заставить? — Да, вот так, — девушка подлетела к росткам, взмахнула рукой, и после этого по земле тут же начали распускаться синие цветы. Маг смотрел с удивлением на происходящее, — не только у тебя есть жизненная энергия, Ксавьер. Сконцентрируйся на жизненной энергии этих будущих цветов, — маг сглотнул, поняв, что задача стоит не из легких. А позориться перед девушкой совсем не хотелось, даже если он сам попросил помочь ему в восстановлении сил. Ксавьер прикрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться, — не-а, так не пойдет! Перед тобой враг будет, тоже глаза закроешь? Он будет очень рад. — Я же только тренируюсь, — прошипел маг, открыв глаза. — Толку от таких тренировок, — Флорин скрестила руки на груди, подлетев к Ксавьеру за спину и руками направив его голову в сторону ростков, — учись видеть энергию без медитации, — из-за прикосновений девушки, маг резко заметил различную ауру природных объектов вокруг него. Посмотрев на свои руки он увидел, что вокруг него самого все еще витает темноватая аура. В последний раз она была абсолютно чистой, кажется, лишь на востоке. Стоило девушке убрать руки от головы Ксавьера, как вся энергетическая картина пропала, — это то, что ты должен видеть в идеале. Но я прошу понаблюдать только за цветами, — маг глубоко вдохнул и выдохнул. Направив ладонь в сторону ростков, он начал пытаться сконцентрироваться на их энергии. — Что означает темная аура вокруг меня? — спросил маг, не сводя взгляд с цветов. — Твоя за километр отдает сожалением. Хотя еще вчера она была более агрессивной, — ответила Флорин, следя за цветами вместе с магом. «Сожалением?», подумал про себя маг. Чему или кому он сожалеет? Это вроде как его должны все жалеть. Столько еще предстояло обдумать после тренировок. Опустошив голову от лишних мыслей, синеволосый парень наконец сумел сконцентрироваться на природных процессах. Он даже смог заметить, как через какое-то время медленно раскрывается бутон одного цветка, но стоило слегка обрадоваться, и в груди почувствовалась резкая боль, и маг рефлекторно сжал ладонь. — Так и до темной магии недалеко, — вздохнула Флорин, увидев, что от резких движений мага бутон совсем завял, — но это уже прогресс, — девушка пыталась жизнерадостно подбодрить мага, который положил руку в области грудной клетки. Внутренняя душевная боль перерастает в физическую. Цветок не распустился, потому что из-за оставшихся негативных эмоций, главный герой не может овладеть магией на сто процентов. Вздохнув, Ксавьер вновь поднял ладонь уже к другому ростку, не желая сдаваться. — Флорин, как простить человека? — спросил маг, не отрываясь от магической тренировки. — Зависит от того, что он сделал, — девушка пожала плечами, летая вокруг временного ученика. — Если человек предал тебя, как ты его простишь? — у мага немного начинала кружиться голова от крутящейся девушки около него. — Предал, говоришь? — Флорин медленно подлетела ближе к плечу Ксавьера и хотела коснуться ладонью его виска. Но маг резко направил к девушке свободную руку, сформировав небольшой магический щит. — Не надо лезть ко мне в голову без спроса, — серьезно отрезал маг. Его взгляд все еще был сконцентрирован на цветах, но краем глаза он видел, что намеревалась сделать хранительница леса. — Значит, в экстренной ситуации ты можешь аккумулировать свои силы! Это хороший знак, — отпрыгнув назад, отметила девушка, — за такой прогресс отвечу на твой вопрос. У любого предательства есть мотив. Мотивы всегда бывают положительными и отрицательными. Если мотив отрицательный, то человека нужно просто забыть, чтобы не осквернять себе душу. Если мотив положительный, то ситуация становится посложнее, — задумчиво говорила девушка, разглядывая мага, — героям тоже часто приходится предавать ради хорошего финала. Ты же тоже предал свою семью, не стал заниматься торговлей, как они этого хотели, а ушел практиковать магию. — Это было для благих целей, — непонимающе ответил маг, считая, что ситуация совершенно иная. А также понимая, что за время его отсутствия, команда успела растрепать о нем совершенно все. — Вот видишь, себе ты быстро нашел оправдание, — хихикнула девушка. — Предательство ради благих целей?.. — пытаясь сконцентрироваться на растениях, маг вспомнил лишь несколько фраз, которые услышал сегодня в видении. «Я просто хочу быть частью твоей спокойной жизни. И чтобы Госсен жил счастливо», сказал герцог из иллюзий. — Он никогда не хотел сделать это из подлости… — тихо произнес маг, после чего на его глазах распустился бутон. Это был прелестный цветок, в котором чередовались синие и белесые лепестки. Флорин медленно подлетела к нему, аккуратно сорвала цветок и поднесла к магу. — Держи, как напоминание, что от негативных чувств всегда можно избавиться, — Ксавьер взял цветок, ухмыльнулся и спрятал его под верхней одеждой. Пусть действительно останется ради поднятия духа. — Не хочу прерывать ваши милости и ухаживания в виде цветов, — послышался голос Госсена, который вошел в затаенное место, — но я кое-что вспомнил, Ксавьер. — Нам все равно пора заканчивать, — вспыхнула от смущения девушка. Паксли младший увидел лишь ту часть, где она дарит магу цветок, какая подлость, — у него стало намного больше магии, это могу сказать точно. — Здорово, — оживленно сказал Госсен, — тогда выведи нас наружу, — Ксавьер непонимающе смотрел на оппонента. Он на самом деле изрядно подустал и только сейчас заметил, что небо стемнело. Пришлось опять весь день убить на несчастную магию, все так же изнурительно, как и на востоке. Но не успел маг возразить, как яркий свет из-за ладоней Флорин вновь ослепил его, и вот они двое стояли на пустоши в лесу. — Может, объяснишь подробнее?! — маг силой развернул к себе Паксли младшего. Тот был еще хуже, чем Эймон в плане принятия решений. Если герцог всегда держал стратегии наготове, и даже после их исполнения объяснял их, то шатен просто внезапно делал нечто. — Я понял, где может быть Эймон, — Паксли младший серьезно посмотрел на мага и убрал от себя его руку, продолжая идти вперед и подзывая напарника за собой, — когда мы в последний раз обсуждали с ним наш план в замке, последнее, что он сказал мне: «попробуй в этот раз не проиграть». Я всегда думал, что это очередная его дурацкая шутка, намек на то, чтобы план не провалился. Но он оставил подсказку, — Госсен посмотрел на небо в надежде, что он все правильно понял. Затем выследил несколько созвездий и резко повернул направо, продолжив идти в нужном направлении, — мы правда в детстве проводили много времени в лесу. И у нас всегда была любимая поляна для игр. Брат играл всегда на победу, а я на веселье. Ему не хватало соревновательного духа во мне, поэтому он всегда говорил: «попробуй в этот раз не проиграть!», — вздохнул Госсен, вспоминая детство. — Очень трогательно, но ты уверен, что он правда там будет? — Ксавьер совершенно не верил в эту теорию. Хотя после стольких мелочей, которые продумал герцог, проверять нужно было все. — Ну, даже если его там нет, считай, что мы просто прогулялись и подышали свежим воздухом, — усмехнулся шатен, — у меня пока нет других версий. Если он не там, то я вообще не знаю, где ему быть, раз его половина мира теперь ищет, — разговор ребят прервал звук лязганья мечей, которые бились друг о друга вдалеке. — Что там происходит? — маг непонимающе посмотрел в сторону, откуда издавался шум. — Знать не хочу, это не наша проблема, — пожал плечами шатен, — может, эльфы прикалываются. Мне кажется, ты сегодня достаточно устал, чтобы не вмешиваться в случайные драки, — но после этой фразы Госсен ощутил, как маг резко остановился и схватил его за руку, заставляя перестать идти вперед. — Нет, Госсен, нам придется ввязаться в случайную драку, — маг прислонил руку к своему виску. В этот момент он отчетливо ровно пять секунд слышал в голове те же самые лязганья мечей, — Эймон сам нас нашел.«И вы зовете себя прислугой рода Паксли?!»
Последняя фраза, что услышал маг. После этого он тут же сорвался с места в сторону происходящего сражения, а за ним побежал и Госсен. Он поверил магу на слово, помня, что у брата все же есть с ним некая связь. Но в душе тот удивлялся, каким образом его старший брат вечно умудряется оказаться в какой-то опасности. Подбежав достаточно близко, парни увидели, как уже изрядно потрепанный Эймон пытается отбиваться от порядка пяти человек в масках и плащах. У одного из них он сумел отобрать меч, так что все же был не безоружен. Блондин скорее не нападал в ответ, а быстро уклонялся от ударов. Время, проведенное в компании Линга, дало о себе знать. Ребята не могли смотреть на эту картину долго. Госсен тут же подбежал и бросил около пяти кинжалов в разные стороны, отчего нападающие опешили. Ксавьер в свою очередь с помощью магии создал небольшой купол над Эймоном, площадью примерно в два квадратных метра, чтобы на него никто не смог напасть. Паксли старший непонимающе посмотрел на купол вокруг него, а затем, глядя по сторонам, увидел самого мага, который подходил ближе. Тот все еще держал ладонь в сторону купола, укрепляя его, но следил он за Госсеном, размышляя о том, что тот собирается дальше делать. Блондин вздрогнул и со страхом посмотрел на проходящего мимо него мага, который пока был слишком занят, чтобы обращать на него внимание. С одной стороны, он то и дело мечтал весь последний год хотя бы еще раз увидеться с магом, хоть на мгновение ощутить его прикосновение. В сущности именно ради него блондин так старательно придумывал все эти стратегии. А с другой стороны он все еще помнит тот самый взгляд оппонента, полный ненависти, и обещание убить его в следующий раз. Эймон выронил нечаянно меч из рук, не понимая, как его нашли, а затем посмотрел на свой браслет. Похоже, он выдал сам себя в бою. — Рыцари замка Аберлин? — непонимающе обратился Госсен к нападающим, — что вы здесь делаете? — Мы изучили карты, что вы так упорно составляли, и поняли, как можно выследить твоего брата, — ответил один из мужчин в маске, — Монастырь Света и замок Аберлин желают видеть его отрубленную голову. — Я не приказывал наступать, — прошипел шатен. — Молоко на губах еще не обсохло приказы нам отдавать, — усмехнулся рыцарь, — Госсен, ты герцог уже несколько месяцев, а сам так и не нашел брата. Вот за поиски и взялись более компетентные люди, — маг удивленно вникал в происходящий диалог. Паксли младший теперь герцог? Конечно, наверняка Монастырь теперь лишил титула Эймона, и новой надеждой рода стал Госсен. Поэтому у него на груди и красовалась родовая брошь, которую раньше носил Паксли старший. Какая ирония, все сложилось так, как Ксавьер изначально и предлагал блондину: не быть герцогом и жить себе спокойно. Только похоже тот пошел через самый сложный путь. — Я сам решу, что с ним делать, — серьезно отрезал Госсен. — Мы предупреждаем последний раз, — ухмыльнулся рыцарь, — сегодня мы отступаем по вашему приказу. Если мы найдем завтра вас в лесах, то род Паксли лишится еще одного герцога, — после этой фразы рыцари развернулись и пропали из виду. — Что мешало нам их хорошенько покалечить, чтобы пропала мотивация сюда возвращаться? — спросил Ксавьер, глядя на шатена, который всеми силами пытался сдерживать злость. — Нам нельзя нападать на прислугу, это противоречит кодексу рода, — вздохнул Госсен. — Эймону это как-то не помешало, — усмехнулся Ксавьер, — к слову о нем, — после этой фразы оба парня развернулись к магическому куполу, где в абсолютном недоумении стоял Паксли старший. Как только они начали подходить ближе, Эймон тоже подошел к ним навстречу в меру возможного. В отличие от своего брата, тот не стал биться лбом о купол, а сразу смекнул, что он осязаем. Поэтому он встал напротив своего брата и ударил кулаком по стенке. — Я же просил, чтобы ты приходил один! — вспылил блондин, — он теперь убьет меня, почему ты взял с собой Ксавьера?! — Знаешь что, — вступил маг, обращаясь к шатену и скрестив руки на груди, — может, оставим его здесь вот так? Тогда он точно никому вред причинить не сможет, да и к нему никто не подойдет, — младший брат лишь усмехнулся в ответ. — Эймон, если ты не в курсе, то мы не слышим тебя за куполом, — это было не правдой. Но Госсен так хотел подыграть магу, чтобы тот сохранял спокойствие, что такой момент упускать было нельзя. — Ага, вы уже спелись вместе, я посмотрю, — взгляд блондина постоянно бегал между магом и его младшим братом, — у нас в семье есть хотя бы один человек, который не хочет трахнуть Ксавьера? — Слышь, за языком следи! — нахмурив брови, серьезно выпалил Госсен. Маг лишь отвел взгляд после этой фразы, слегка покраснев. — Так ты все-таки слышишь меня! — Эймон вновь ударил кулаком по куполу, — я специально это сказал. А этот человек еще и моим братом называется, — Ксавьер перестал вслушиваться в слова Паксли старшего, он лишь заметил, что блондин бьет одной и той же рукой по стенке. На второй руке было неглубокое ранение от меча. Синеволосый парень захотел проверить, насколько он уже смог восстановить свои силы, поэтому игнорируя диалог братьев, шагнул вперед сквозь купол. Паксли старший тут же отпрыгнул назад, начиная пятиться. Он не ожидал, что сам маг мог проходить через созданные препятствия, — не убивай, прошу, — тихо произнес Эймон. Его взгляд тут же сменился на умоляющий, когда блондин осознал, что коснулся спиной очередной стены купола. Маг почувствовал себя так, словно попал в свое же видение, но поменялся с блондином местами. Он медленно подошел к оппоненту и аккуратно приложил ладонь к месту ранения. Сначала бывшему герцогу пришлось прошипеть от боли из-за прикосновения, а затем он почувствовал внезапное тепло от руки Ксавьера. Кровь перестала предательски капать на землю. Блондин удивленно посмотрел на мага, он был уверен, что тот прибыл его добить окончательно, но сейчас он спасает его? Синеволосый парень в свою очередь приложил свободную руку к виску партнера, желая понять, что тот вообще ощущает. Сконцентрировавшись на удивленном взгляде Эймона, Ксавьер стал замечать ауру вокруг него. Столь же темноватая, что и его самого. Аура сожаления, похоже так сказала Флорин. Рассматривая ауру, маг лишь подумал о том, что она хотя бы не враждебная, может, Эймон еще сможет раскаяться. В один момент энергия вокруг Паксли старшего начала заметно светлеть. Маг удивленно осматривал ее и не понимал, как такое было возможно. Через пару секунд он перевел взгляд на лицо оппонента и заметил, что тот в свою очередь неотрывно смотрит на губы синеволосого парня. Похоже именно это и послужило причиной таких изменений. Дыхание блондина слегка сбилось то ли от боли, то ли от каких-то собственных чувств. Заметив на себе взгляд Ксавьера, Эймон свободной рукой медленно убрал ладонь мага от своего виска, отвернув голову в сторону и слегка покраснев. Похоже он подумал, что оппонент может прочесть его мысли. По крайней мере, в его глазах больше не читался страх. — Вы двое, хоть бы комнату себе отдельную сняли! — крикнул ребятам Госсен, прерывая столь интимную сцену. — Я не умею лечить раны, — серьезно отрезал маг, убирая вторую руку от ранения блондина, — но я смог остановить кровотечение. В Оазисе тебя должны восстановить лучше, — Ксавьер взмахнул ладонью в сторону купола, и тот исчез, сам маг направился в сторону Оазиса, поняв, что сегодняшняя миссия уже завершена. Паксли старший осмотрел свою руку, ощутив, что его действительно перестала мучить боль, и пошел к своему брату. Собрав последние силы, бывший герцог обнял Госсена. — Спасибо, что нашел его, — с облегчением вздохнул блондин впервые за вечер, — ты так помог мне, Госсен. Был бы ты раньше рядом со мной… — Я старался для тебя, — шатен тоже вздохнул, вспомнив сегодняшние утренние видения. И правда, если бы он чаще путешествовал с братом, все могло бы закончиться не так плачевно. Только Госсен почувствовал умиротворение семейной идиллии, как ощутил легкий подзатыльник, — что за дела? — прошипел Паксли младший, выпуская брата из объятий. — Шутить над раненными людьми я тебя явно не учил, — фыркнул Эймон, вспомнив, как еще пару мгновений назад шатен подыгрывал магу. Чуть покраснев, Госсен помог брату перевязать руку одеждой, и проследовал вместе с ним в Оазис. Они уже довольно сильно отставали от мага, поэтому когда смогли вернуться в самое тайное место леса, увидели, как команда Ксавьера радостно встречала его. Все успели испугаться тому, что их наставник вновь резко пропал, поэтому каждое мгновение, проведенное вместе, теперь было на вес золота. Но все резко отстранились от мага и насторожились, когда на горизонте появились братья Паксли. Все всматривались и не верили своим глазам, младший брат действительно притащил сюда старшего после всего, что произошло с ними. Джулиан яростно посмотрел в сторону бывшего герцога и тут же достал кунай, желая уже направиться к блондину и наконец перерезать ему сонную артерию, как он и хотел сделать это раньше. Но маг вовремя мягко положил руку на плечо подростка, отчего тот непонимающе посмотрел на наставника. — Он пришел сюда не вредить нам, — серьезно обратился маг к красноволосому парню. Даже не разворачиваясь он понял, что все резко заметили Эймона, — мы сами его искали, он нужен здесь. — Какого черта, Ксавьер? — выпалил подросток. Остальная команда столь же вопросительно смотрела на учителя, — люди не меняются. От этого типа я больше не жду никаких благих знамений. — Я прекрасно вас понимаю, — вздохнув, маг одарил умоляющим взглядом каждого подростка, — но без него я не смогу восстановить свои силы. Такова уж цена за то, что мы с ним установили взаимосвязь ранее, — Ксавьер аккуратно погладил Джулиана по плечу, — я обещаю, мне нужно просто поговорить с ним, больше он нам не понадобится, — наставнику было искренне стыдно за то, что он опять собирается действовать наперекор подростку, к которому клялся прислушиваться больше, но он все еще искренне надеялся на понимание. — Надеюсь, теперь ты знаешь, что делаешь, — вздохнул Джулиан, убирая кунай, — но я теперь и на секунду глаз с него не сведу. — Рад, что могу положиться на тебя, — маг аккуратно приобнял за плечи подростка, а затем посмотрел в сторону братьев. Госсен сам уже подходил к команде, а в стороне так и остался стоять Паксли старший, боясь смотреть в глаза ребятам. К нему уже подлетела Флорин и начала читать поучительную лекцию из-за того, что бывший герцог вздумал закурить в Оазисе. После того, как блондин виновато потушил сигарету, она начала обеспокоенно кружить вокруг его руки, читая исцеляющие заклинания. — Он тоже хочет с тобой поговорить, — в диалог вступил Госсен, подойдя к команде достаточно близко. Он заметил, что подростки настороженно наблюдают за бывшим герцогом, — я понимаю, вы считаете его придурком, я с вами даже практически согласен, но я больше не дам ему натворить глупостей. Я всегда должен был быть рядом, чтобы он не смог сделать ничего такого. Но теперь он под моим присмотром, — ребята обнадеживающе посмотрели на шатена. Действительно, Паксли младший сейчас больше внушал доверия, чем его старший брат. — Рассчитываю на это, — выпалил Джулиан. Госсен в ответ лишь кивнул, усмехнувшись. — У нас не так много времени. Завтра нам надо уже бежать отсюда, — шатен обратился к магу, — сегодня мы отогнали рыцарей замка, но они обещали прийти завтра. Я не хочу втягивать вас в сражения со своей семьей, поэтому на рассвете надо будет уходить хотя бы вам. — Значит, у нас в распоряжении всего один вечер, — вздохнул Ксавьер, — надеюсь, этого будет достаточно, чтобы я окончательно пришел в себя, и силы вернулись ко мне, — маг направил руку в сторону бывшего герцога и заклинанием выбил из рук потушенную сигарету, чтобы обратить на себя внимание. Блондин перевел удивленный взгляд в сторону команды и заметил, как Ксавьер разворачивается, подзывает его к себе и идет куда-то вперед. Блондин тут же тронулся с места за ним, вряд ли маг еще когда-то по своей воле позовет его с собой. — Куда? — обеспокоенно спросила Флорин, — я еще не закончила! — Раны заживут сами, а Ксавьер может завтра уже уйти, — впопыхах ответил бывший герцог, — спасибо, Флорин! — девушка обреченно вздохнула, поняв, что пришедший гость отобрал у нее последнее внимание всего рода Паксли. Пока маг скомандовал остальным ребятам идти отдыхать и набираться сил, сам он вел за собой блондина, который все еще не успевал за ним, в самое тихое место около пруда. Был один участок, около которого даже магический фонарь еле горел, поэтому там никто не хотел проводить время в практически кромешной темноте. Это было именно то, что нужно, раз они оба еще не могут смотреть так долго друг другу в глаза. Ксавьер дошел до места, которое искал, аккуратно присел на землю и, как только почувствовал, что его оппонент подошел, указал ладонью на место рядом с собой, приглашая присесть. Блондин послушно устроился рядом с магом. Нависла тишина. Никто не знал, с чего начать диалог после стольких терзаний и после того, как они не виделись год. Никто не хотел поднимать взгляд на оппонента, боясь получить осуждение в ответ. Первым осмелел Паксли. — Как твои силы, Ксавьер? Флорин смогла тебе помочь? — не поднимая отчаянный взгляд, спросил блондин. — Скорее да, чем нет, — маг достал из-под одеяния тот самый сине-белый цветок, который довольно сильно помялся под одеждой, и передал его бывшему герцогу. Эймон непонимающе посмотрел на него, а затем маг прочел заклинание, и цветок распустился вновь, будто бы его только что сорвали. Паксли старший завороженно следил за левитирующим растением у себя в ладони. — Какая прелесть, — ухмыльнулся герцог, — я рад за тебя. Это все, чего я хотел. — А что насчет твоей силы? — следом за цветком, маг достал тот самый сияющий клинок блондина, крутя у себя в руке. Эймон удивленно посмотрел на оппонента, он не ожидал, что Госсен уговорит мага забрать его, — твой брат сказал, что только я могу распечатать магию, но я понятия не имею, что с ним делать, — после этих слов Ксавьер кинул взгляд на деревья, стоявшие поодаль. Ему показалось, что он слышал там шум, но затем он просто списал это все на галлюцинации от нервов. Хотя реальность была такова, что все это время именно за той растительностью стоял Джулиан, который пристально следил за двумя парнями. В один момент подростка прервал тихий шепот. — Что ты здесь делаешь? — это оказался Госсен, который стоял теперь за спиной подростка. — Встречный аналогичный вопрос, — шепотом выпалил Джулиан, кинув взгляд на оппонента. — Я слежу за тем, чтобы Ксавьер не убил Эймона, — тихо усмехнулся шатен. — Очевидно, я слежу за тем, чтобы Эймон не убил Ксавьера, — ответил подросток. Они кивнули друг другу и продолжили подслушивать разговор парней. — Когда боец магического оружия запечатывает свою магию, он ставит условие на ее возвращение, — послышался вновь голос блондина, — и я поставил его. Теперь я смогу получить силу обратно только в одном случае и только благодаря тебе, — Эймон со взглядом, полным отчаяния, посмотрел на своего оппонента. Тот непонимающе разглядывал клинок. — И в каком случае сила вернется? — Только… если ты сможешь простить меня, — Паксли старший снова отвел взгляд. Он вообще не думал, что этот диалог когда-либо состоится. Он планировал помочь Ксавьеру дистанционно и больше никогда не мешать ему жить. Маг удивленно посмотрел на клинок, а затем перевел взгляд на собеседника. — И что будет, если я никогда не смогу тебя простить? — тихо задал вопрос маг. — Я буду безоружен до конца жизни, — вздохнул блондин, — но это не страшно. Мне не нужна сила в том мире, где ты меня ненавидишь. Значит, я попросту не заслужил ее, — Ксавьер задумался о том, в каком отчаянном положении теперь находится его оппонент. За ним гонятся Монастырь, демоны Бездны, даже его родной дом, а он готов обречь себя на всю жизнь не владеть больше магическим оружием. Эймон глубоко вдохнул и выдохнул, набравшись побольше смелости, — я просто хочу, чтобы ты знал. Я безмерно благодарен тебе за то, что ты решил не убивать меня, а наоборот, даже дал мне шанс поговорить с тобой после всего, что я сделал. Я никогда не хотел такого финала. Я весь год вспоминал, какие же светлые моменты были в моей жизни, когда ты был рядом, и я собственноручно все это погубил без шанса на возврат. Я так хотел помочь вообще всем, но в итоге разрушил все. Я не хотел твоей гибели, Ксавьер, никогда. Этот год помог мне понять, что, будь я смелее, я бы бился за твою жизнь так же сильно, как и за жизнь брата. Я молился каждую ночь, чтобы ты остался в живых. Мне для счастья не нужны магические клинки. Твоя спокойная жизнь и улыбка моего брата — все, к чему я стремился за время нашей разлуки. — Раскаяние. Это именно то, чего так не хватало услышать магу. Его догадки были правдивы, это было предательство ради благих целей. Маг мог бы засомневаться в словах оппонента, ведь ранее он тоже пытался лгать с абсолютно честными глазами, но вокруг бывшего герцога пестрила аура сожаления. Он даже почувствовал, словно слышит, как бьется сердце собеседника, и тот явно больше не врал. Никогда не хотел больше врать, — так что, если ты никогда не простишь меня, я тебя полностью пойму. Свои главные задачи я уже выполнил, и планирую больше никому не мешаться в этой жизни, особенно тебе, — блондин достал из кармана сигарету дрожащими руками. Он повертел ее, вспомнил, что хранительница леса запретила что-либо поджигать в Оазисе, и вздохнул. Нервы теперь никак не унять похоже. А он отдал всю свою последнюю смелость на то, чтобы исповедаться перед Ксавьером, который не сводил теперь с него взгляда. Все сегодняшние утренние воспоминания и нынешние фразы бывшего герцога заставили его совершенно изменить мнение насчет своего собеседника. Его было даже жаль. Он запутался сам в себе, но всегда боялся попросить помощи разобраться с этим, ибо думал, что никто не сможет его понять. После нескольких минут молчания, маг прервал тишину. — Долго еще собираешься курить? — Ксавьер почувствовал стыд за то, что ушел от темы, но продолжать диалог как-то надо было. Он совсем не мог найти сейчас в себе силы ответить что-то на уровне: "хорошо, теперь прощаю тебя". Несомненно, это придало магу чуть больше сил и уверенности в том, что он не зря решил выслушать своего оппонента. Плюс ко всему, эти раскаяния звучат невероятно чистосердечно. Но за один монолог сложно уравновесить все сомнения внутри себя. Хотя бы не появилось желание развернуться и уйти в тот же момент. Нужно продолжить ради собственных сил. — Хочешь, чтобы я бросил? — неловко ухмыльнулся Эймон, после чего разломил сигарету пополам, — я могу. При одном условии. — Каком? — заинтересовано спросил маг. — В обмен на желание. Я больше никогда не притронусь к сигаретам, — Эймон поднял отчаянный взгляд на оппонента. Это был довольно опасный выпад с его стороны. — И чего ты хочешь? — Подари мне последний поцелуй, — блондин умоляюще посмотрел на своего оппонента. Маг слегка удивился. Похоже даже спустя столько времени, у блондина все еще были к нему чувства. Только такая сильная влюбленность и мотивировала его придумать все произошедшие планы по спасению Ксавьера и его команды. Эймон же сам не верил в эту затею, но хотел ощутить, как собеседник отреагирует на подобное. Сколько близости они уже пережили, а теперь каждый возможный поцелуй будет считаться сокровенным. Если он вообще произойдет. — Всего один поцелуй взамен на пожизненную вредную привычку? — непонимающе спросил синеволосый парень. — А я считаю, поцелуй от тебя — это дорогая цена, — ухмыльнулся Паксли старший, посмотрев на сломанную сигарету. Затем он почувствовал, как маг приблизился к нему, отчего он сам вздрогнул. Ксавьеру было искренне интересно, что он сам почувствует от возможного поцелуя. Будет ли он теперь и дальше испытывать отвращение, или совесть была права в том, что раскаявшийся человек заслуживает еще один шанс. Он пытался никогда не дать Эймону из видения возможности прикоснуться к себе. Но теперь это тот же самый блондин в реальности, который чистосердечно раскаялся перед ним и впервые в жизни был уверен в своих словах. Да и плюс ко всему, как-то надо было отвлечь от себя внимание тех несчастных ребят, которые за ними сейчас наблюдают. Ксавьер, спустя какое-то время, ощутил две человеческие ауры поодаль, понимая, что за ними следят. Это явно должно выбить наблюдателей из колеи. Блондин удивленно разглядывал лицо мага, в котором пытался найти какой-то подвох. Но Ксавьер лишь подвинулся к нему достаточно близко, чтобы Паксли старший сделал первый шаг навстречу, — правда можно?.. — Однажды известный герцог мне сказал: «один первый поцелуй мне ничего не стоит». Я возвращаю ему долг, — маг выглядел серьезным в своих намерениях и смотрел в кристально чистые глаза оппонента. Эймона поразило то, как в этой ситуации Ксавьер смог вспомнить их самую первую встречу. Но недолго думая, он аккуратно прильнул к губам оппонента, прикрыв глаза. Губы мага казались такими мягкими и такими желанными спустя столько времени их разлуки. Бывший герцог пытался наслаждаться каждым мгновением, которым великодушно решил наградить его Ксавьер. Он боялся, что это может быть действительно последний поцелуй с магом в его жизни, поэтому дорожил каждой секундой близости. Ксавьер в свою очередь был поражен тому, как мягок и аккуратен в своих движениях блондин, словно он боится причинить хоть малейший вред партнеру. Год назад его поцелуи всегда были жестокими, потому что агрессией он пытался перекрыть свою влюбленность, но теперь он дал волю своим чувствам, и максимально мягко пытался исследовать губы Ксавьера. Несмотря на то, как долго маг испытывал отвращение даже от мысленных прикосновений Паксли, сейчас эта близость была довольно приятной. Хотя сам маг впервые был довольно безынициативен в поцелуе. Он лишь успокаивал себя тем, что такая близость заставит Паксли старшего расслабиться и высказать все начистоту. Он не до конца понимал, что чувствует в этот момент, но блондин старательно пытается сделать поцелуй проникновенным и чувственным. Словно в каждом его новом движении была фраза «я так скучал». — Я не хотел видеть это вновь, — тихо прошипел Джулиан, стоя поодаль и следя за происходящим. — Я не хотел видеть подобное вообще, — скривил недовольное лицо Паксли младший, наблюдая за тем, как его старший брат в очередной раз целуется с парнем. — Ладно, нам тут больше нечего делать. Они вернулись на свои места: днем ругаются без остановки, а ночью тебе повезет, если ты застанешь их в одежде, — фыркнул подросток, разворачиваясь и покидая место слежки. Госсен на секунду представил сказанные Джулианом слова и вздрогнул от неприязни. В связи с этим он просто тихо ушел вслед за подростком. Ксавьер приоткрыл глаза, не разрывая поцелуй. В первую очередь он увидел покрасневшие щеки партнера и почувствовал его сбитое дыхание. Но мага интересовало не это. Он краем глаза увидел, что маячившие до этого две ауры, которые постоянно наблюдали за ними, теперь исчезли. «Ушли наконец, значит», подумал синеволосый парень. Овладение новой магией раскрывало ему намного больше возможностей, и он ощущал, как сам чувствует себя намного лучше. Может ли быть так, что теперь его сознание совсем очистилось? Для этого нужно было лишь выслушать Эймона и увидеть его таким, какой он есть на самом деле: преданным, мягким и чувственным. Сейчас идеальный момент это проверить. Маг аккуратно отстранился от поцелуя. Паксли старший медленно открыл глаза и посмотрел на оппонента самым верным взглядом. Ксавьер же, в отличие от союзника, не проявлял никаких эмоций совсем. Он лишь чувствовал, что готов и дальше выслушивать бывшего герцога, а это уже означало, что в нем потихоньку просыпалось доверие. — Я бы променял все сигареты в мире на твои губы, — тихо произнес блондин, не сводя глаз с партнера и аккуратно проведя ладонью по его щеке. Ксавьер перевел взгляд с места, где раньше в тайне сидели двое людей, и посмотрел на оппонента. Тот выглядел так искренне и так отчаянно одновременно. — Эймон, — тихо произнес маг, — если это не сработает, значит, это твоя судьба, — серьезно произнес синеволосый парень. — Ты о чем?.. — блондин все еще рассматривал чистые голубые глаза своего партнера. Он даже не заметил, что его оппонент все еще держал светящийся клинок в руках. Клинок, который он в эту же секунду вонзил в грудь Паксли старшего. Эймон вздрогнул и издал стон от боли. Он медленно опустил голову, посмотрев на собственное оружие в своей груди, а затем перевел отчаявшийся взгляд на мага, — ты так сильно ненавидишь меня?.. — Надеюсь, что нет, — серьезно ответил маг, выжидающе глядя на блондина. Он верил, что это должно сработать. Эймон просто с сожалением молча смотрел на оппонента. Он давно смирился с тем, что одна из концовок его жизни выглядит именно так, его убьет Ксавьер. Поэтому он думал лишь о том, что хотя бы под конец своих последних лет он сделал все правильно. Но в один момент боль пропала. Паксли старший перевел отчаянный взгляд с партнера на клинок и заметил, что тот исчез, на его груди теперь только лежала теплая ладонь мага. Еще через мгновение блондин услышал знакомый звук, разрезающий воздух. Порядка десяти клинков теперь вращались около спины блондина, вырисовывая круг. Он медленно поднял руку, и к нему послушно подлетело его оружие, вращаясь вокруг его руки. Эймон не верил своим глазам. Неужели это то, о чем он думает. Паксли старший тут же спрятал клинки и накинулся на мага, обнимая его за шею. — Ксавьер… — по щеке Эймона потекла слеза. Впервые за долгое время это были слезы радости, — я не заслужил это прощение... — Я не могу жить дальше с этой пустотой внутри. Поэтому я должен был сделать первый шаг, — маг сам удивленно наблюдал за происходящей картиной. Но раз на его душе стало в сотню раз легче, то это правда сработало. Впервые за долгое время маг сам почувствовал спокойствие внутри. Поэтому он лишь аккуратно поглаживал спину своего оппонента. Вторую руку он направил в сторону магического фонаря. Через пару мгновений тот засиял ярче. Видимо, магия и правда усилилась, а значит, душераздирающие раскаяния произошли не зря. Синеволосый парень вздохнул с облегчением, поняв, что все наставления Флорин не прошли даром. Обида действительно занимала большую часть в его подсознании. Надо отдать должное бывшему герцогу, если бы он не осмелился раскаяться, то ничего бы не произошло. Но похоже именно в секунду, когда маг пронзил грудь союзника, удалось проникнуться его речью, вспомнить все счастливые моменты и прийти в гармонию с собой. Однако, что-то все еще его гложило внутри, отчего маг не мог также накинуться на собеседника с объятиями. Это уже не важно, прилив сил есть, а значит, цель достигнута. — Ксавьер, — блондин медленно отстранился от партнера, посмотрев ему в глаза, — скажи, у меня есть еще шанс начать все сначала?.. — блондин положил голову на плечо оппонента, не в силах так долго держать с ним зрительный контакт, — теперь я никакой не герцог. Мой род даже за Паксли меня считать не хочет. Я не обязан никому несчастным браком, поэтому при первой же возможности я бы сбежал с тобой, — мага поразили эти слова. Как же много чувств блондину пришлось скрывать в себе столько времени. Но такая искренность была несомненно приятна. Аура блондина заметно изменилась и ощущалась теперь как чистое спокойствие. Но именно эти слова начали только больше тревожить самого мага. Он решил не придавать им значения ради собственного спокойствия, поскольку сам не был уверен, что дальше их снова ждет совместное путешествие. — Мне нужно время все обдумать, — тихо произнес маг. Он не мог так быстро ответить взаимностью, чувства смешались совсем. Еще утром он ненавидел блондина, а вечером добровольно отдал ему очередной поцелуй, пускай и ради отвлечения внимания. Блондин отстранился от мага и понимающе кивнул. — Если нужно, я всегда буду рядом, — Эймон преданно посмотрел на своего партнера, — но если захочешь, я исчезну из твоей жизни, чтобы не досаждать тебе больше своим видом. — Какая благородность. Как ты там говорил? «Это завязано на эрекции твоего члена»? — усмехнулся синеволосый парень. — Да иди ты, — усмехнулся в ответ блондин, слегка покраснев, — это наконец завязано на желании моего сердца. Ксавьер наконец почувствовал тот самый прилив сил, которого ему не хватало. Какая ирония, уже второй раз в жизни ему помогает стать сильнее именно Паксли старший. Остается надеяться на то, что он теперь действительно честен в своих намерениях. Сам же бывший герцог был просто счастлив остаться сегодня в живых. И провести этот вечер с объектом своей первой искренней влюбленности.***
Команда Ксавьера во главе с самим магом уже давно не спала, они помнили о том, что рано утром надо было бы уже исчезнуть из леса, чтобы не наткнуться на рыцарей замка Аберлин. Все четверо пошли в затаенное место к Флорин. Они рассматривали карту, дожидаясь когда к ним придет хранительница леса. Внезапно вместо девушки в «тронную» местность вошли братья Паксли. Эймон больше не боялся видеться с командой, все его страхи были стерты еще вчера. — Ну что, куда вы теперь направитесь? — разговор команды перебил Госсен, который подошел к плечу Ксавьера и наклонился к его уху, говоря почти шепотом, — слышь, что ты Эймону вчера сказал такого? Он все утро светится, как елка новогодняя. Я уже ревновать начинаю, — маг в ответ лишь усмехнулся, бросив взгляд на жизнерадостного Паксли старшего. — Мы в Некрокип, как и планировали, — опустив второй вопрос Паксли младшего, ответил маг. — Нам тоже туда надо? — спросил младший брат у старшего. Тот лишь вздохнул и кивнул головой. — Вы до конца жизни за нами хвостиком будете бегать? — фыркнул Джулиан. — Кто тут еще хвостик, — Паксли младший аккуратно щелкнул по лбу подростка. — На Госсене все еще лежит проклятие, — отведя взгляд, в диалог вступил Эймон, — нам нужна помощь Фарамиса в этом. Если отец Джулиана и находится где-то в той местности, то нам надо именно в замок Вексаны. — Вместе точно веселее будет! — воскликнул Инь. Он единственный был рад тому, что команда вновь расширяется. — Давайте только не спать в двух палатках на миллион человек, — жалобно проскулила Мелисса. Команда Ксавьера тихо засмеялась с этого комментария. Ребята не успели решить, будут ли они путешествовать вместе, так как в потаенную местность наконец вошла Флорин. — Ну как вы? — мило спросила девушка, подлетая к ребятам, — вы в особенности, — она посмотрела на Эймона и Ксавьера, — как ваши силы? — после этих слов маг провел ладонью в сторону изгороди, оплетенной лианами, и из той начали один за другим появляться цветы. Блондин в свою очередь вывел руку вперед, показывая крутящиеся клинки и тут же их спрятал. — Все в порядке, мы готовы отправляться, — ответил Паксли старший. — Вот и чудесно! — Флорин начала медленно отлетать от команды назад, не поворачиваясь к ним спиной, — у вас обязательно все получится! — девушка повернула голову в сторону, обращаясь куда-то в пустоту, — Натан, они готовы! — все непонимающе посмотрели на хранительницу леса, которая вновь повернулась к ребятам, — не подведите будущее и возвращайтесь в Оазис, когда пожелаете, — это были последние слова, которые путешественники услышали от Флорин. В следующую секунду все шестеро пропали из местности. Будто бы здесь никого и не было. Флорин задумчиво посмотрела в пустоту. — Эх, я буду скучать по ним. Паксли действительно выросли такими приятными мужчинами, — вздохнула девушка. — Не стоило представлять меня так явно, — из-за трона, оплетенного растительностью, показался светловолосый мужчина, на лице которого красовались очки без одной линзы. Он медленно подошел к девушке, — те двое, они помирились? — Из того, что я видела, они более чем помирились, — хихикнула Флорин, посмотрев на Натана. — Надеюсь, что это действительно так, попыток у нас больше не осталось, — вздохнул мужчина. — Если что-то пойдет не так, ты явно первый об этом узнаешь, — улыбнулась девушка. — И правда, — Натан отвел руку в сторону и с помощью бластера на руке сформировал нечто похожее на портал, — благодарю за помощь, Флорин! Эрудитио в долгу перед Оазисом леса, — девушка лишь мило помахала вслед парню, который через несколько секунд исчез вместе с порталом. Путешественники не успели понять, что произошло. В одну секунду они стояли перед Флорин, а сейчас они тем же составом стоят в холе, судя по декору и помпезной лестнице, в помещении какого-то замка. Свет вокруг был приглушенным, а архитектура отдавала готикой. Все удивленно посмотрели на мага команды, подумав, что он прочел заклинание телепортации, но Ксавьер сам ошарашенно разглядывал помещение, в котором они оказались. Послышались шаги у лестницы. К ним медленно спускался мужчина в плаще, у него были длинные белесые волосы, а в руках он держал нечто похожее на посох с магической сферой. Команда Ксавьера и братья Паксли непонимающе следили за незнакомцем. — Я знал, что вы скоро придете, — прервал воцарившуюся тишину Фарамис.