О Чимине (NC-17)
13 октября 2022 г. в 01:32
***
Еду домой от Мин Юнги. Только закрыла дверь, как тут же глубоко вздохнула. Опираюсь спиной о дверь и чувствую, как на душе становится тревожно от того, что произошло. Не понимаю, боюсь я привязанности к нему, или страшно от самой себя, что я изменяю Чимину. В конце концов поправляю руками волосы, завязывая более аккуратный хвост, и быстро захожу в лифт, чтобы не дай Бог никто из соседей меня не увидел. Однажды, когда я открывала дверь, то его соседка тоже выходила. Хорошо, что Мин заметил ее и быстро затащил меня назад в квартиру. Спалиться нам хотелось меньше всего.
Спускаюсь вниз и сажусь в свой черный автомобиль, который Чимин подарил мне еще год назад. Он работал в крупной транспортной компании Кореи, которая обслуживала инфраструктуру портов Пусана, Сингапура, Шанхая, Нинбо и еще ряда Азиатских портов в других городах. Чимин был очень честным человеком. Никогда не брал взятки, всегда был спокоен, отзывчив, а главное- делал все лучшее для компании и людей. Пак горел своей работой. Он не боялся выступать с жалобами на Министерства транспорта, когда возникали проблемы со стройкой или обеспечением должных условий при перевозке грузов, он всегда с уважением относился к каждому работнику. Ему было абсолютно без разницы какой у человека статус, главное, чтобы тот тоже был честен. И, естественно, Чимин никогда никому не врал. Никогда.
Еду домой и проезжаю по Пусанскому мосту, который сегодня горит невероятным светло-фиолетовым цветом. Заглядываюсь на огни ночного города, красные и светло-желтые полосы от фар автомобилей. Все невероятно живое. Обожаю Пусан.
Время уже почти девять вечера. Сегодня у Пака была конференция в Сеуле, и он должен был в восемь часов только прилететь в город. Я подъезжаю к нашей квартире. Мы жили в современном районе, там, где живут богатые люди, можно сказать. Своя охрана, въезд исключительно по базе автомобильных номеров, гостей пускали, только если ты вносил номер в базу. Только по карте можно попасть в подъезд, который больше похож на роскошный ресепшн в пятизвездочном отеле. Человек, который сидел внизу обязательно здоровался с тобой по фамилии, и меня, почему-то, он звал госпожа Пак, хотя мы были не женаты и это не моя фамилия. Но я не сопротивлялась. Наверное потому, что была бы не против ее взять.
Подхожу к лифту и еду наверх. Наша квартира была не на последнем этаже, но выше двадцатого. Приезжаю и открываю картой. Естественно, никого нет. Свет автоматически включается, когда я прохожу в коридор. Включаю люстру в гостиной и вижу ее отражение в ночных панорамных окнах. Светлые бежево-золотые римские обои, темный паркет, большая черная плазма, которой мы практически не пользовались, рояль, на котором я играла, по центру большой ковер, стеклянный стол. У Чимина был прекрасный вкус. Я улыбнулась. Бросила свою сумку на бежевый кожаный диван (а вот он был неудобный и мерзко скрипел, когда на него садились) и сразу прошла на кухню, чтобы заварить кофе. Сажусь за большой стол и глубоко вздыхаю в очередной раз. Пока пью кофе в моих мыслях частенько всплывает образ Мина Юнги и его подружки… Но плавно стараюсь отогнать их и жду возвращения Чимина.
Где-то через час я слышу, как на лестничной площадке открывается лифт. Все внутри замирает и я понимаю, что мои чувства к нему еще не прошли. Улыбаюсь и прохожу к двери. Открываю нижний замок и передо мной стоит Пак. В синем строгом костюме, с деловым чемоданом металлического цвета. Прекрасное лицо скрыто под черной тканевой маской. Это придает шарм, в особенности на контрасте с его светлыми высветленными волосами. Он заходит в дом и сразу же снимает маску. Закрывает за собой дверь и я крепко обнимаю его, слегка повисая на крепких плечах.
— Привет, — улыбается он и откатывает чемодан чуть в сторону.
— Привет, — улыбаюсь в ответ и скрещиваю выпрямленные руки в кулак за его шеей, — устал?
— Невыносимо, — все так же добро улыбаясь говорит тот, после чего мягко целует меня в губы, не проникая языком совсем, буквально чмокает, — слава богу сегодня хотя бы без задержек рейсов, — Чимин снимает пиджак и я сразу беру его из крепких рук, -внутренние рейсы это, конечно, нечто, — ухмыляется тот.
— Я отнесу и повешу, — говорю я и ухожу через коридор в нашу спальню.
Вижу, что Чимин невероятно устал. Волосы растрепаны, под глазами появляются синячки, а взгляд поникший и красноватый. Представляю, он с самого утра решает вопросы обустройства и открытия нового терминала в Инчхоне, порту недалеко от Сеула.
— Вы договорились? — громко спрашиваю я, когда расправляю плечи его пиджака на вешалке и вешаю в шкаф.
Но когда оборачиваюсь, то дергаюсь, потому что Чимин уже пришел в спальню.
— Да, — потирает тот устало глаза и снимает кольца с пухленьких пальцев, — сколько сил и уговоров мне потребовалось, чтобы объяснить, что ну не справится один терминал со всеми танкерами, — когда Чимин это объясняет, то широко раскрывает уставшие глаза, — что будут приходить туда транзитом с Сингапура… Я просто не понимаю, почему наше Министерство не понимает простых вещей, а главное- законов…
Я улыбаюсь и опираюсь спиной о закрытый шкаф, подкладывая ладони себе под попу.
— … мы же отвечаем за создание безопасной инфраструктуры для кораблей и поставщиков… Невыносимо, а еще эти их друзья с Сингапура, — он снимает позолоченные часы и кладет их в шкатулку к своим кольцам, — они плохо английский понимают… И это международники! — он взмахивает руками.
Даже суровый Чимин умиляет меня сегодня. Я подхожу к нему и кладу руки на его напряженные плечи, крепко массируя их, снимая напряжение. Он слегка морщится, когда я слишком сильно надавливаю на обратную сторону шеи.
— Ты сейчас опять заведешься, — улыбаюсь я, — теперь ты понимаешь, что я чувствую, когда общаюсь с департаментом транспорта в Пусане? — я вытягиваю шею и становлюсь ближе к любимому лицу.
Мы оба были в транспортной сфере. Только Пак был в министерстве, а я пока что еще в департаменте, поэтому наша любовь к транспортной инфраструктуре была взаимной. Тот расслабленно улыбается и обнимает меня за талию. Его прикосновения нежные, очень мягкие. Иногда мне кажется, что тот боится сломать меня, поэтому так аккуратно двигается.
— Точно… Не будем о работе, — он притягивает меня ближе к себе за талию, что пахом касается моего, — ты как?
Я слишком хорошо научилась врать ему за это время.
— Отлично, отдыхала сегодня, играла на фортепиано и ходила в кафе за кофе, — убираю одну руку с его плеча и глажу ей светлые волосы.
Они такие плотные и так хорошо уложены, что я зарываюсь пальцами и поправляю его укладку, слегка массируя голову.
— Голоден? — интересуюсь я.
— Нет, — тот отвечает уже тише и внимательно смотрит на меня.
Мне понятно, какая просьба следует за таким взглядом… Глаза немножко прикрыты, что кажется, будто он вот-вот их закроет и уснет, уголки губ слегка приподняты, но все равно выглядят уставшими.
— Уверен? — я жмусь ближе к нему и наши лица находятся очень близко друг к другу.
— Я ел перед вылетом в Сеуле, — улыбается тот и поправляет мои волосы, заправляя их за ухо, — бургер за 24 $, представляешь, — тот тихо смеется.
Его смех высокий и очень звонкий, чему я не могу ни улыбнуться. Склоняю голову ближе к его ладони, которая касается моей шеи и мягко поглаживает ее.
— Хочешь чего-то другого? — я улыбаюсь шире и тянусь лицом снизу к его подбородку, практически касаясь его губами.
Тот продолжает поглаживать одной рукой мою шею, а другой касается моего бедра и крепко сжимает, что я громко выдыхаю через нос.
— Я очень устал…- шепчет он на тон ниже, чем обычно. Этот томный голос меня ломает.
— Так устал, что даже не можешь меня нормально поцеловать? — с претензией говорю я.
И уже через секунду его губы мягко накрывают мои. Это как бальзам после грубых поцелуев Юнги. Закатываю глаза под веками и обхватываю ладонями его шею с обратной стороны, мягко притягивая к себе. Его губы пухлые, как две спелые вишни, которые хочется съесть. Сладкие и мягкие. Он плавно проводит языком по моим губам и еще более мягко касается языком линии зубов, после чего я тут же раскрываю рот шире и позволяю ему проникнуть глубже. Мы мягко боремся языками, облизывая друг друга. Он льнет ближе и рукой, что была на моей шее медленно опускается вниз по телу, в конце концов кладет ее на талию и обхватывает меня, что я теряюсь где-то в нем. Нежно, но очень мокро целуемся, когда руками я начинаю расстегивать пуговицы на его клетчатой рубашке, Чимин слегка отстраняется от меня, с мокрым чмоком разрывает поцелуй и смотрит в мои глаза абсолютно расслабленным, слабым взглядом.
— Просто отдыхай, — шепчу я ему в губы и когда тот хочет потянуться, чтобы вновь поцеловать, я коротко целую уголок губ и веду мокрую дорожку языком к уху.
Томно выдыхаю и прикусываю мочку, когда слышу как тот пытается сдержать высокий стон. Улыбаюсь и целую его шею, когда руками продолжаю расстегивать третью и четвертую пуговицы рубашки. Чимин всегда громко и высоко стонет во время секса, что эти звуки крышу сносят. Хочу слышать их сегодня. Касаюсь пальцами рельефного подтянутого торса и стараюсь быстрее расстегнуть ее до конца, когда его мягкие мокрые губы наконец-то находят мои. Мокро всасывает мою нижнюю, то верхнюю губу и причмокивает ее.
— А говоришь устал, — говорю я в поцелуй.
Тот слегка улыбается и рукой проникает под мою кофту, мягко сжимая грудь через лиф.
Расстегиваю полностью его рубашку и снимаю ее с его крепких плеч. Его фигура меня убивает. Он невероятно стройный и подтянутый, местами даже жилистый, четкие линии и кубики пресса, тонкая талия, которая, кажется, поместится в моих руках. Крепкие плечи. Я обожаю его руки… Я обожаю все его тело… Руками провожу по его спине, возвращаюсь к плечам и провожу пальцем по линии пресса вниз. Чимин помогает мне снять с него рубашку и она падает на пол. Снимаю быстро с себя кофту и помогаю ему разобраться с моим лифчиком. Он сжимает мою обнаженную грудь, а затем чуть опускается, целуя правый сосок, а другой сжимает между двух пальцев. Закатываю глаза и глажу его волосы, крепко сжимая на затылке, от чего он тихо шипит. Он мягко ласкает мою грудь языком, обводит сосок, втягивает с причмокиванием в себя, а друга рука действует более грубо, что заставляет меня тихо постанывать от контраста.
Я поднимаю его лицо за подбородок:
— Хочу чтобы ты отдохнул… — улыбаюсь я и коротко чмокаю его губы.
Начинаю медленно спускаться, когда тот руками хватается за край стола и поудобнее усаживается. Провожу языком по его четкой линии подбородка, целую мягкую теплую шею, вдыхая его духи. Целую левый сосок, от чего по его телу проходит легкая дрожь и мне нравится. Целую кубики пресса, а рукой уже касаюсь вставшего в брюках члена. Сквозь ткань провожу рукой слегка сжимая и слышу как мягкий глубокий стон слетает с его губ. Опускаюсь перед ним на колени. Поднимаю взгляд и вижу прекрасную картину. Его лицо слегка приподнято, рот приоткрыт в полустоне, а глаза уже закрыты. Все тело расслабляется, за исключением члена. Я расстегиваю пояс на его брюках, член из которых практически вырывается наружу. Стягиваю их вниз. Но Чимин так расслаблен, что даже не собирается из них вышагивать. Я улыбаюсь и провожу языком по члену через мокрую ткань трусов. Сегодня он стоит особенно хорошо. Наконец-то стягиваю белье и незамедлительно провожу языком по мокрому горячему члену. Приподнимаю взгляд и вижу, как Чимин закусывает нижнюю губу, от чего я завожусь еще сильнее. Втягиваю член в себя, беру медленно, втягивая щеки и беру полностью. Когда толстая головка упирается в горло, чувствую, как рвотный рефлекс резко подкатывает и я хватаюсь руками за его бедра. Он кладет руку мне на голову и собирает волосы в хвост. Слезы моментально скапливаются в глазах. Но сегодня я хочу постараться, поэтому продолжаю поступательные движения головой. Когда я втягиваю щеки на его члене, то чувствую как Чимин издает стон и насаживает мою голову вновь. Ему так нравится. Его головка не слишком чувствительна, в отличие от остального ствола. Делаю минет как он любит: глубоко и медленно, плотно обхватывая ствол губами. Каждый раз когда вбираю в себя на максимум слышу томный вздох. Чувствую, как становится мокро в трусах, что я стягиваю их и начинаю гладить себя. Глубоко вбираю член, задерживаюсь максимально долго и когда уже не могу сдерживаться, он полностью выходит из меня и смотрит, поглаживая по голове.
Провожу языком снизу по всей длине члена, берусь помогать рукой и крепко сжимаю. Провожу несколько раз сверху вниз и опять вбираю его в рот, чувствую, что смазки становится все больше и больше. Встречаюсь с его полным желания взглядом.
— Дорогая ты уже так долго трогаешь себя… — ухмыляется он хриплым от возбуждения голосом.
Игнорирую его замечание и вбираю член за щеку. Чимин отстраняет меня за подбородок, что нить слюны тянется за головкой члена и когда рвется спадает на мой подбородок. Пак глубоко и тягуче затягивает в поцелуй, когда поглаживая мою промежность наступает на меня и падает на кровать, накрывая меня прекрасным телом.
— Я конечно устал, но то, как моя детка хочет кончить вместе со мной…- шепчет он, от чего я не стесняясь тихо простанываю, — дало мне сил…
Пошло ухмыляюсь в его губы и обхватываю ладонями за лопатки. Одной рукой Чимин опирается подле моей головы, а другой держит член и касается головкой истекающей влагой промежности. Он медленно плавно входит. Обилие смазки делает это абсолютно безболезненным и до мурашек приятным. Я закрываю глаза и обхватываю его ногами за талию.
— Чимин… — я стону его имя, и чувствую, как тот уверенно в заданном ритме двигается во мне.
Он ухмыляется и касается горячей щекой моей, а я льну все ближе к нему, хочу полностью утонуть в его объятиях, раствориться в нежном и мягком Чимине, что и делаю. Его губы пытаются найти мои, но я крепко вжимаюсь лицом в его шею, чувствуя, как скоро мы кончим, оба кончим. Он облизывает мокро мое ухо, причмокивая и втягивая в себя мочку. Чувствуя, как оргазм подходит, Чимин издает более громкие стоны, от чего я иссякаю. Мычу и постанываю ему в шею. И когда его дыхание сбивается, темп ускоряется, я теряю голову, выкрикивая его имя.
— М-м, — страстно мычит он, — я хочу кончить… Хочу кончить сейчас, — стонет он.
Мы не предохранялись в этот раз. Мне надо кончить первее, и это не составляет труда, когда тот шипит и рычит мне на ухо грязные вещи, что не характерно для него:
— Кончи для меня, Лорен. Ты так меня ждала, любимая… Хочу чтобы. — но на этот моменте его дыхание резко сбивается, что тот выдает стон, который доводит меня до черты.
Я часто, высоко и громко дышу в его шею. Мои ноги начинают трястись от оргазма, что бывает редко. Пробивает до дрожи во всем теле, крепко сжимаю член в себе, кусаю его шею.
— Слишком хорошо, слишком… — он громко стонет и выходит из меня, никак не может договорить, что хочет, когда меня буквально ломает под ним.
Чимин хочет кончить мне на живот, но я быстро приподнимаюсь из-под него, когда тот в заданном быстром темпе дрочит себе.
— Давай, я знаю ты хотел… -шиплю я и становлюсь вновь на колени перед ним, широко раскрывая рот.
Его высокие стоны как бальзам для ушей. Вскоре горячие струи спермы попадают мне на лицо. Успеваю вовремя закрыть глаза, когда капли попадают в рот, в нос, на глаза, и, кажется, даже на волосы. Чимин рычит и глухо стонет, когда обильно кончает. Чувствую, как его дыхание начинает восстанавливаться. Сглатываю все, что он оставил мне и высовываю язык вновь, показывая, что все проглотила. Его рука гладит мои волосы, а я пальцами убираю сперму с глаз и провожу ими по языку, проглатывая всю неприятно-соленую жидкость, что мне оставили.
— Не открывай, — тихо хрипя произносит он, говоря о глазах.
Чимин берет меня под руки и мы проходим в ванную, которая в его комнате. Слышу, как тот открывает кран и промывает аккуратно мне лицо и глаза теплой водой. Только мягкое полотенце касается лица, как я наконец-то открываю взгляд и вижу его удовлетворенную довольную улыбку. Мы тихо посмеиваемся и я вновь целую его. Невероятно скучали.
Он обнимает меня, что наши мокрые тела и промежности все еще касаются друг друга.
— Не верю, что ты разрешила кончить тебе на лицо, — говорит тот и ведет меня за руку в душевую.
— Я ждала момента для этого, — улыбаюсь я и закрываю за нами дверь.
— Ты дождалась нужного, — смеется тот и мы вместе начинаем принимать теплый душ.