Nocturnal me

Папа Эмеритус II вбил в твою голову ментальную карту подвала после того, как ты заглянула к нему за разрешением спуститься туда и чтобы передать папку. Ты тщательно запомнила указания, но на всякий случай, попросила нарисовать её на бумаге, чтобы тебе можно было внимательнее изучить ее. Он согласился неохотно и сказал, что реализует это в будущем. Ты сильно сомневалась в том, что именно он выполнит эту работу, вместо этого он попросит кого-то другого. Может быть, завтра именно тебе самой придется нарисовать карту. Однако это было бы довольно сложно, учитывая то, что ты знаешь лишь 1/50 окрестностей под церковью. Подсвечивая путь фонариком телефона, ты с лёгкостью спустилась по ступенькам, ведущим в подвал. Перед Папой ты притворилась, что совершенно не ориентируешься в церковных склепах, ведь ты и не должна знать что-то об этом. Некоторые секреты должны оставаться секретами, по крайней мере сейчас. Ты шла мимо привычных дверей, перейдя на незнакомую территорию только после того, как миновала вход в студийную комнату, ставшую твоим вторым домом. Теперь подземелье стало ощущаться так же, как и во время твоего первого визита вниз: пугающе и тревожно. Ты продолжала считать арки, двигаясь по лабиринту. "Одна...две...три...четыре...пять..." Папа говорил, что общая комната находится за восьмой аркой, затем две влево, тогда как комнаты гулей находятся за десятой аркой, четыре вправо и пятнадцать влево. Ты не будешь лгать, что не была напряжена. Зная о судьбе своего предшественника, бродить здесь становится еще страшнее. Папа обещал, что ни один гуль не нападет на кого-либо, но все твои органы чувств были настороже. Если бы это произошло в старой церкви Христа, ты была бы не против подобной участи, но сейчас ты в той точке своей жизни, когда хотелось продолжать жить. У тебя были люди, которые заботились о тебе, и ты заботилась о них взамен. Ты не хотела забирать у них свою жизнь из-за рискованных и глупых ошибок. Подойдя к общей комнате, ты разглядела мерцающий вдали свет. Ты молилась, чтобы увидеть здесь только знакомые лица. Тебе не хотелось проверять, насколько быстро ты можешь бежать в полной темноте. Свет стал ярче, стоило только повернуть за угол. Свет из открытой двери заставлял зрачки сужаться до минимума. Ты остановилась на месте, чтобы послушать звуки, доносящиеся из зоны отдыха. Ты едва расслышала басо-подобный голос гуля. Казалось, он вел разговор с кем-то, но ты ничего не слышала от остальных гулей. Ты собрала всю свою внутреннюю смелость и продолжила двигаться вперед, держа пакет под мышкой. Цоканье твоей обуви явно дало понять, что кто-то приближается. Речь затихла, когда ты подошла поближе. Твои шаги замедлялись и становились тише по мере того, как ты подходила к дверному проему. "Чтоб тебя..." – шепнула Воздух достаточно тихо, чтобы услышал ее только гуль рядом с ней. Общая комната была полностью выложена камнем с потолка до пола. Сразу же, когда ты зашла, перед тобой раскинулся большой камин с высокими пламенем и навязчивым теплом. Слева от тебя было несколько уютных кресел и диванов разных цветов и форм. Справа находилось несколько книжных полок с кучей CD-дисков с фильмами и видеоиграми. На дальней стене был повешен большой телевизор. Посередине зала стоял низкий и потрепанный журнальный столик с настольными играми, уложенными под ним. Казалось, это была идеальная игровая комната. Тебе вдруг стало очень завидно. "Привет, ребята! Рада вас видеть здесь. Я боялась встретить тут новые лица", – ты выдохнула с облегчением. "А вот и наш новоиспеченный "ворон"! Как прошел первый день?" – Рейн поднялся со своего места перед камином. Воздух осталась сидеть на полу, закутавшись в одеяло. Ты драматично вздохнула. "Так плохо?" – Рейн сделал глоток из чашки в своей руке. "Не то чтобы плохо, просто очень суетливо. Мне потребуется немного времени, чтобы привыкнуть к работе. Хорошо выспались прошлой ночью?" "Я все еще хочу спать!" – завопила Воздух из-за спины Рейна. "Во сколько вы вчера закончили работу?" – спросила ты. Рейн потер глаза. "Не раньше двух часов ночи. Нам пришлось делать уборку", – ответил он. Ты положила свою руку на его плечо в знак сочувствия. Он был рад, что был одет с головы до ног, и ты не видела, как у него появляются мурашки на коже. "Боже мой, мне так жаль это слышать. Я бы помогла, если бы мнн дали такую возможность, – ты чувствовала себя ужасно, им пришлось убирать за тобой. "Если бы это зависело от меня, я бы не проводила церемонию. Из-за нее все лишились нескольких часов сна. Я еле смогла встать сегодня утром", – ты сжала его бицепс пальцами, прежде чем опустить руку. "Ну, Папа сказал, что за Рождество мы сможем отдохнуть. Я имею в виду, у нас всегда отпуск на Рождество, но этот раз будет особенным", – ответил Рейн. У Воздух остались следы горячего шоколада над верхней губой. Ты взяла ткань со столика рядом и протянула ей. "И почему же особенным?" "Потому что ты здесь!" – ее звонкий голос заглушался тканью, которой она вытирала рот. Твое сердце ликовало от счастья. "Ах, Воздух... Это Рождество будет особенным благодаря вам! Это мое первое Рождество вдали от дома, но у меня хорошее предчувствие". Воздух вскочила с пола и обняла тебя так крепко, как только могл. Для такого миниатюрного гуля, она была чертовски сильной. Ты ответила на ее объятие, держа пакет Эфира за ее спиной. "Гули сделают все возможное, чтобы это было твоим самым лучшим первым Рождеством! Верно, Рейн?" "Конечно". Она отпустила тебя. Теперь кислород мог заполнить твои легкие. Сегодня у тебя было немало обнимашек. "Что за пакет у тебя в руках?" – спросила она. О, да, ты пришла сюда не просто так. "Спасибо, что напомнила. Это посылка для Эфира. Ты случайно не знаешь, где он сейчас находится?" "Он, наверное, в своей комнате", - ты повернулась к  Рейну. "Какая дверь?" – спросила ты. "Та, на которой написано 'Эфир'"– улыбнулся он. Ты рассмеялась. Это делало все намного проще. "Спасибо, дорогой. Я бы с радостью задержалась здесь подольше, но не могу. Он ждет эту посылку". Воздух вернулась на свое место у камина. "Тогда вперёд, мы знаем, как он бывает нетерпелив. Мы хотя бы порадовались тому, что тебя увидели", –  ты положила руку на её голову. "Я принесу имбирные пряники в следующий раз". "Я все съем до того, как Дью успеет до них добраться", – прошипела Воздух. Ты засмеялась. "Увидимся позже, гулята". Твои пальцы еще раз легко коснулись плеча Рейна, когда ты уходила. Он почувствовал, как его кожа горела в месте прикосновения. Он встряхнул руки, чтобы избавиться от этого ощущения. Он не был уверен, был ли это его цикл, который делал его более подверженным твоим чарам, или просто огромное культивируемое им сильное влечение к тебе. Это начинало его раздражать. Воздух почувствовала его необычную тревожность и начала разговор о тебе еще до твоего появления. "Твои чувства к ней очень сильны, Рейн", – засмеялась она. Его грудь болела от быстрого биения его сердца. "Я знаю..." ———— Ты снова взяла в руку свой телефон и продолжила путь сквозь лабиринты подвала. Здесь была невыносимая влажность и жуткий холод. Ты спрятала пальцы под руки, чтобы они не замерзли. Если бы тебе пришлось жить и спать в подземном помещении, ты бы точно вырастила плесень в легких. Интересно, а не беспокоит ли это гулей? Чем глубже ты спускалась в подвал, тем больше начинала испытывать отвращение. Было аномально тихо. Плотные каменные стены не передавали никаких звуков. Ты ругала себя в душе за то, что не попросила Рейна или Воздух сопроводить тебя. Вполне разумно бояться быть изрубленной насмерть. Твои ноги быстро несли тебя в комнату Эфира. Его дверь была такой же, как и любая другая. На медной табличке был оттиснут именной символ. Но удивительным было гигантское рассечение на древесине под ней. Казалось, кто-то взял топор, ударил им по двери и тот застрял. К счастью, все двери в церкви были прочными. Если бы это была любая другая дверь, топор мог бы пробить ее. Ты постучалась. Послышались приглушенные шаги, а затем щелчок замка. Дверь распахнулась, и на пороге появился очень просто одетый Эфир. На нем была темно-красная рубашка с рельефным узором "вафельное плетение", рукава которой были завернуты до локтей. Верхняя пуговица его рубашки была расстегнута, и можно было увидеть несколько темных волос на груди. На нем были черно-красные пижамные брюки в клетку и серые тапочки. Его маска, как и всегда, оставалась на лице. Тебе хотелось иметь такую же удобную одежду, как у него сейчас. "О, Т/и, проходи", – он отошел в сторону, чтобы ты прошла мимо него. Тебя окутала теплота его комнаты. Ты довольно вздохнула. "Я знаю, на улице морозно. Если для гуля холодно, то даже сложно представить, какого это для людей", – сказал Эфир, закрывая дверь. Это правда, находясь под землей, холод становится еще более ощутимым. "Спасибо, что впустил меня. Я думаю, что умерла бы, если бы постояла там дольше. От холода или от страха..." – пробормотала ты последнюю часть. Эфир посмотрел на тебя сочувственно. "Не волнуйся. Мы провели совещание со всеми гулями по поводу тебя. Они все помнят, что случилось с последним посланником, который... ну, ты знаешь". Казалось, что ему очень неловко говорить об этой ситуации. "Они осознают последствия. Тебе нечего бояться". Он сжал твое плечо и сел на стул. Тогда ты заметила все рисунки, которые окружали тебя, и совершенно забыла о состоянии его двери. "Это всё ты нарисовал?" – спросила ты, осматривая каждый из них. "Да так, всего лишь хобби. Я продаю их, чтобы заработать деньги", – ответил он. Его работы состояли в основном из натюрмортов различных объектов, выполненных в простом карандаше, все гиперреалистичные и однотонные. Ты были очарована его искусством. "Эфир... это прекрасно! Где ты научился так рисовать?" Он скромно коснулся задней части своей шеи. "О, спасибо, я... рисую с раннего возраста. У меня было много лет практики". Ты прошла по комнате и продолжила разглядывать полотна. У него было много картин черепов и цветов, а также обнаженных натур и скелетов. Тебе нравилась каждая из них. "Ты должен зарабатывать на этом огромные деньги..." "На самом деле, их трудно продать. Не особо много людей интересуются ими". Ты развернулась. "Чепуха. Ты просто не умеешь продавать их. Я уверена, что если мы возьмем их с собой на следующий благотворительный концерт церкви, они будут продаваться как горячие пирожки". Он поднял брови. "Ты действительно так считаешь?" – Эфир откинулся на своем кресле. "Даже братья и сестры в монастыре купили бы их. Они все любят такие... необычные вещи", – ты посмотрела на стол перед ним. На нем был недоделанный эскиз. "Что ты сейчас рисуешь?" Он повернулся к листу бумаги. "Эээ... просто маленький олененок". Ты подошла ближе. Два скелетных олененка прижались друг к другу. Ты ярко улыбнулась. "Если это не самая крутая вещь, которую я когда-либо видела, то я не знаю, что это. Мне нравится. Не могу поверить, что ты никогда не рассказывал, что рисуешь". "Это просто хобби-" "Хренобби, мне все равно. Твои работы достойны большего внимания. Я всегда хотела рисовать так же". Он играл с карандашом в руке: "Никогда не поздно начать, знаешь ли". Ты изучала его. Казалось, что он никогда не получал столько положительных отзывов о своей работе. "Если тебе когда-нибудь понадобится помощь в продаже своих рисунков, я могу поговорить с парой людей. Просто дай мне знать, они будут рады помочь и могут купить несколько работ для себя", – глаза Эфира засверкали. "Да, это было бы здорово. Может быть, после праздников?" "Звучит как план. А это для тебя, кстати. От Папы". Ты протянула ему пакет, который держала уже долгое время. "Я только собирался спросить". Он положил его на колени и распаковал простую коричневую бумагу. Ты отвернулась и продолжила осматривать комнату. Под ногами был красный овальный ковер, покрывающий большую часть пола. Там, где сидел Эфир, был большой стол, набитый различными скетчбуками и художественными принадлежностями. Стены были украшены его черно-белыми рисунками, а также фотографиями с ним и различными другими гулями, большинство из которых было невозможно узнать. У него была простая деревянная кровать с черными простынями и фланелевым одеялом. На стене напротив двери была одна полноценная книжная полка и три гитары. Одна была черной электрогитарой Hagstrom, на которой он всегда играл в группе. Другие две были акустическими, черная Fender и светлая Hagstrom. Рядом с ними стояли чехлы для гитар. У подножия кровати Эфира был небольшой комод. Его комната была довольно аккуратной, за исключением стола. "Вот уж вовремя..." – бормотал гуль. Ты обернулась к нему. "Я дал ему коробку угольных карандашей, чтобы он сделал то, что ему нужно было, но он так и не отдал ее мне. Вместо этого он принес мне совершенно новую коробку... Бог знает, что он сделал со старой..." Он раздраженно покачал головой. Это напомнило тебе о всех вещах, которые Папа у тебя позаимствовал. Ты на самом деле не была обеспокоена этим, но было бы неплохо, если бы тебе в конце концов их вернули. "Спасибо за доставку. Я уверен, что путешествие сюда было неприятным", – сказал Эфир, встал и положил коробку на стол рядом с ним. "Это было немного жутковато, вот и все. Я не боюсь темноты, но я не знаю, что находится здесь внизу. Я попросила Папу сделать мне какую-то карту, но у меня есть ощущение, что он редко спускается сюда". "Если тебе нужна карта, то я могу сделать ее. Будучи посланником тебе предстоит искать много вещей здесь внизу. Это не только дом гулей, но и большое хранилище. Я бы с радостью помог тебе", – сказал он. "Я только за. Не торопись, праздники насыщены делами, и тебе нужно дать себе время отдохнуть", – говорила ты, направляясь к двери. "Мне бы хотелось поболтать еще, но Папа ждёт меня". "Конечно, мне было приятно видеть тебя у себя. Прости за беспорядок в моей комнате, у меня редко кто-то бывает", – сказал он, встал и снова открыл тебе дверь. "Не замёрзни и будь осторожна, не опускайся глубоко и не наступай на черный лед. Иногда он образуется на камнях, даже гули не могут его заметить". Хотя ты и не видела никакого льда по дороге сюда, всегда лучше быть предельно осторожной. "Спасибо, Эфир, до скорой встречи!" "Хорошего вечера", – попрощался он, прежде чем ты вышагнула за дверь и поднялась наверх. Вернувшись на знакомую территорию, ты решила заглянуть в общую комнату, чтобы проверить, были ли Воздух и Рейн все еще там. Ты не думала, что Папа будет сильно возражать. Кроме того, ты всегда могла просто сказать, что ждешь другую доставку здесь внизу. Но вместо двух гулей, с которыми ты беседовала раньше, был только один. Рейн сидел перед камином, нависнув над своей кружкой. Ты была уверена, что она уже была пуста. Басист не услышал, как ты вошла. Он, казалось, утонул в размышлениях, уставившись в пляшущее пламя. Ты недолго наблюдала за ним. Было так странно осознавать, что существуют не-человеческие и не-животные творения. Из того, что ты начала читать о гулях, они были вызваны из подземного мира для служения духовенству. Практика вызова собственного гуля из Ада является многовековым традиционным ритуалом. Обычному человеку их не получить. Чтобы вызывать гулей, нужно обладать большой силой и принадлежать к определённым родословным, наделяющим людей "магическими" способностями. Звучит прямо как из фэнтезийной книги. Те, кто обладает более профессиональными навыками призыва, получают более крупных и сильных гулей, а менее опытные вызывают мелких. Практически всегда гули призываются на Землю для выполнения домашней работы, но есть случаи, когда они выступают в роли компаньонов. Ты задумалась, неужели выбор гуля сводится к такому же, как выбор золотой рыбки. Имеют ли гули в этом какое-то слово? Это, на твой взгляд, неправильно. Сложно было представить, каково это — узнать, что единственная цель в жизни — работать. Ты считала, что все живые существа заслуживают то же достоинство и уважение, что и люди. Но к сожалению, создание гулей имело единственную цель: служить человеку. Ты молча подошла к Рейну и опустила руку на его затылок. Ты не была уверена, в своих действиях. Ты чувствовала инстинкт утешить его, даже если он не показывал никаких признаков беспокойства. Он дернулся на месте. "Сатана! Я не слышал, как ты подошла, – выдохнул он, – ты настолько тихая". "Извини, любовь моя. Не хотела тебя напугать. Может быть, мне стоит начать топать, чтобы предупреждать о своем приближении. Или носить колокольчик". Он засмеялся: "Неплохая идея. А что тебя сюда привело? Я думал тебе нужно доставить посылку Эфиру". "Я уже все сделала, просто захотела зайти и пообщаться. Прошло уже довольно много времени, с тех пор как я говорила с кем-то из вас. Я скучаю по нашим разговорам", – ты посмотрела на него с умилением. Рейн был взволнован до предела. С тех пор, как прошло посвящение прошлой ночью, он не мог выкинуть тебя из головы. Он хотел только обнять тебя и сказать, насколько ты красива в этом платье, даже когда ты была залита кровью и пеплом и дрожала как гиперактивная собака. Он знал, что с твоей новой работой у тебя не будет много времени на него. Его сердце болело при одной мысли об этом. Рейн не мог больше терпеть. Он не хотел, чтобы ты уходила. Он хотел быть рядом с тобой хотя бы немного дольше. "Хочешь посмотреть на мою комнату?" – ты была ошеломлена. Рейн тоже казался немного удивленным самим собой. Это определенно было непривычное для него предложение. "Конечно, с радостью. Дай мне только отправить сообщение Папе, чтобы он не волновался". Ты достала телефон и придумала отговорку о том, почему опоздаешь. Рейн не мог поверить. Он сделал это! Он действительно сделал это! Улыбка на его лице стала еще шире. Он не знал, что будет делать, когда вы придете, но просто проводить время с тобой было более чем достаточно. "Тогда пошли", – он встал и взял тебя за руку. "Для безопасности". Он старался сохранять спокойствие и хладнокровие. Ты не задумывались об этом. В коридорах было слишком темно, и тебе нужен был милый гуль, чтобы провести тебя через них. Ты покраснела от своих мыслей. В последний месяц Рейн все больше и больше приковывал твое внимание. Искав книги в библиотеке, ты часто думала, какие из них ему понравятся, и делала заметки о том, что порекомендовать ему, когда увидишь его в следующий раз. Иногда один из твоих друзей говорил что-то, что сказал бы Рейн, и твое сердце сжималось на секунду. Ты часто бодрствовала ночью, думая о том, что он делает, и думает ли он о тебе. Это было очень странно. Слишком странно... Черт. Этому чувству лучше не быть тем, о чем ты подумала. Но какая-то часть тебя уже признала это. Вы общались на общие темы. Это было в основном простой болтовней о том, что ты пропустила за последние несколько недель из-за количества работы перед праздниками. Он рассказал тебе о проблеме с имбирными пряниками. Оказывается, после того, как он получил твою выпечку, Маунтайн оставил тарелку в студии на ночь, и один из гулей встал очень рано, чтобы доесть их. Ты могла только представить, как сил но болел живот у Дьюдропа после того, как он съел десять имбирных пряников, украшенных чрезмерно сладкой и яркой глазурью. Ты рассказала Рейну о своем первом рабочем дне и о том, какой это был хаос. Он сочувственно сжал твою руку, эффективно заставляя забыть об усталости. "Это моя спальня", – сказал Рейн, вынимая ключ из кармана пальто. Он отпустил твою руку, чтобы повернуть дверную ручку. После нескольких секунд возни с замком, дверь распахнулась. Он открыл ее легким толчком. "После Вас", – он положил руку на твою талию и осторожно завел внутрь. "Такой джентльмен", –  пошутила ты. В его комнате было не намного теплее, чем снаружи. Закрыв дверь, Рейн подошел к маленькому обогревателю на полу и включил его. "Он нагреется через минуту. Зимой ужасно холодно. Летом здесь прекрасно", – сказал он, скинув обувь у двери. "А мне тоже нужно снять обувь?" – застенчиво спросила ты. "О, да, если хочешь", – ответил он. Ты наклонилась и развязала свои туфли Мэри Джейн, поставив их рядом с его обувью. Его ботинки были намного больше по сравнению с твоими туфлями. Очень быстро обогреватель начал работать, и тебе стало жарко в куртке. Рейн, видимо, испытывал то же самое и снял ее, повесив на крючок, закрепленный на двери. "Давай повешу", – ты протянула ему свою тонкую куртку со словами благодарности и повернулась, чтобы осмотреть комнату. Она была точно такого же размера и формы, как и комната Эфира. Единственное отличие заключалось в мебели и украшениях. В верхнем левом углу находилась его полноразмерная кровать, установленная в простой деревянной раме и заправленная обычными серыми простынями с темно-синим одеялом. На краю был сложен фиолетовый вязаный плед. На стене перед тобой был длинный и изящный стол, на котором находился очень чистый и отполированный граммофон. Ты задалась вопросом, где он достал такой прекрасный образец прошлого. Под столом находилось около шести коробок, уложенных друг на друга и наполненных виниловыми пластинками.  На каждой коробке была своя метка, наклеенная на нее. Почерк был слишком мелким, чтобы прочитать его оттуда, где ты находилась. Рядом с столом стоял темно-коричневый комод с лампой и ноутбуком сверху. В другом углу комнаты стояли четыре гитары: одна бас-гитара, одна электрогитара и две акустические, разных марок. Рейн любил сочинять свою собственную музыку, так что неудивительно, что у него было много инструментов. Говоря о множестве инструментов, на массивной книжной полке на стене рядом с дверью было много маленьких инструментов, которые ты никогда раньше не видела. Она находилась на расстоянии примерно трех футов от его стола, который был поразительно аккуратным и пустым. Ты не были уверена, использует ли он его вообще. Среди его коллекции инструментов стояли и книги, скрепленные интересными подставками. Некоторые выглядели как горгульи и черепа, другие как различные животные или смешные персонажи. Это заставило тебя улыбнуться. На стене слева от тебя были установлены две большие книжные полки, прижатые одна к другой. Ты были впечатлена тем, насколько они были прочными. Они были заполнены до краев книгами самых разных цветов. На них не оставалось даже дюйма свободного места. Даже горизонтально перемещенные книги лежали на вертикально стоящих романах. Он имел такую же проблему, как и ты. Ты задалась вопросом, куда он положит твой рождественский подарок, когда ты отдашь его. Ты заметила, что твои ноги начали неметь на холодном каменном полу. Ты быстро ступили на зеленый ковер, расположенный в центре комнаты. " Все ещё мерзнешь?" – спросил он. Ты кивнула. "Я думаю, что у тех, кто были рождены женщинами, естественно более низкая температура тела, чем у тех, кто были рождены мужчинами. Хотя я не уверена, что с гулями дело обстоит так же". "Ты можешь сесть на кровать, если хочешь, и взять одеяло. Даже с включенным обогревателем пол не согревается". Ты сделала, как он сказал, села скрестив ноги на его одеяле, накинув плед на плечи. Ты вздохнула с облегчением, когда тепло начало возвращаться в твое тело. Рейн отключил свой ноутбук от зарядного устройства и поставил на стол. Он сел на деревянный стул перед ним и открыл устройство. Вы оба сидели без движения и наслаждались молчанием. Ты не чувствовала необходимости заполнить тишину своим голосом, как обычно это случалось. Ты не чувствовала этой неловкости. Тебе было достаточно просто составить ему компанию. Может быть, именно поэтому ты так хорошо ладила с Рейном. Ты всегда чувствовала себя с ним так... непринужденно. Естественно. Как будто одного твоего присутствия было достаточно. Тебя начала одолевать сонливость. Несколько вопросов до сих пор беспокоили тебя, и ты хотела получить ответы. "Сколько инструментов у тебя в коллекции на данный момент? – он обернулся к полке рядом с ним. – О, эм... хороший вопрос". Ты слышала, как он считает про себя: "Двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять, тридцать, тридцать один..." Он продолжал. "Я не знаю, примерно пятьдесят три? Сорок один на полке, и я знаю, что у меня есть еще несколько в коробке где-то. Знаю, у меня явно проблемы". Ты посмеялась. "Честно говоря, я думаю, что ты мог бы собирать намного более странные вещи". "Например, что?" "Например... позвоночники". "Животных?" "Человеческие". Рейн посмотрел на тебя с удивлением. Ты стала объясняться: "Девушка из комнаты напротив, когда я жила в монастыре, коллекционировала позвоночники. Честно говоря, она получала их легально, но не хотела говорить нам, откуда. Я думала, что это довольно круто". Рейн все еще был ошеломлен, но покачал головой. "Я думал, что ты коллекционируешь позвоночники. Не стал бы осуждать тебя за это, но... откуда бы ты их взяла?" – ты пожала плечами. "Не спрашивай меня, я не имею ни малейшего представления". Рейн повернул стул к тебе и откинулся на спинку. Он издал тихий вздох. "Это напоминает мне... у нас в церкви часто бывал мужчина, который владел местным похоронным агенством. Он работал там в течение сорока лет. В качестве хобби он покупал умерших животных и занимался их таксидермией, затем продавал готовые изделия. Однажды мне удалось увидеть несколько его работ, это было весьма интересно. И среди них не было обычных белок и енотов. Были утята с двумя головами, змеи-циклопы и скелеты... жаль, что он умер не так давно. Думаю, тебе бы он понравился". Ты расстроенно щелкнула языком. В основном потому, что всегда интересовалась подобными вещам, но дело было в том, что в твоем благочестивом маленьком городке не было подобных экспонатов. "Теперь я могу начать свою собственную коллекцию вещей, если захочу. Мне больше не нужно делить комнату с кем-то, и у меня еще много места, которое нужно заполнить". Ты сняла плед с плеч, температура в комнате стала более комфортной. "Что бы ты хотела коллекционировать? Я знаю, что у тебя раньше были растения, но на подоконнике слишком мало места". Ты обдумала вопрос. Вновь начать выращивать суккуленты и кактусы было бы прекрасно. Твое сердце разбилось, когда ты обнаружила, что кто-то отравил твои растения в предыдущей церкви, и ты не хотела покупать новые, даже после того, как переехала сюда. Трудно было доверять своим соседям, хотя они ничего плохого не делали. Но теперь, когда живёшь одна, все вещи будут в безопасности. "Может быть, я украду несколько листьев из оранжереи и начну выращивать свои собственные растения. Они же не заметят, верно?" – Рейн кивнул в знак согласия. "В оранжерею никто уже не ходит, следят лишь за тем, чтобы все растения оставались живы. Им будет все равно даже если они заметят, что что-то пропало". Рейн закинул одну ногу на другую и сложил руки за стулом. "Может быть, я тоже начну собирать музыкальные инструменты. У меня было несколько таких, когда я была маленькой. Знаешь, маленькие штучки, унаследованные от родственников и тому подобное. У нас был золотой казу из колбочки и варган от дедушки, и игрушечное пианино от моей прапрабабушки. Интересно, где это все сейчас?" Ты задумалась, вероятно, все это гниет в чердаке дома  родителей. Ты отмахнулась от этих мыслей. "Так а что насчет твоих пластинок? Ты знаешь сколько у тебя их? И где ты взял проигрыватель?" Он уставился на коробку на столе рядом с тобой. "О, это был подарок от моего дедушки. Это моя самая ценная вещь", – его глаза засияли. "Он в идеальном состоянии и просто восхитительный. Ты часто его используешь?" Рейн подошел к проигрывателю. "Все время. Я не храню все эти пластинки просто так", – он наклонился и вытащил коробку. Его пальцы прошлись по тонким винилам в поисках нужной пластинки. С удовлетворенным 'ах' он вытащил одну и вернул коробку на место. Он крутил углы обложки на кончиках пальцев и остановился, чтобы показать тебе ее. На ней была изображена семья, собравшаяся вокруг новогодней елки, открывающая подарки. Он перевернул ее лицевой стороной к себе. "A Family Christmas Album" – праздничные песни, которые поднимут настроение в Рождество", – oн прочитал текст на обложке. Один из моих любимых альбомов в это время года",– Рейн аккуратно извлек диск из защитного футляра и поместил его на шпиндель. Он нажал кнопку на боковой стороне проигрывателя, чтобы начать крутить пластинку, и поставил иголку на край диска. "Here Comes Santa Claus" исполнителя Дорис Дей начала звучать через динамики. Звон колокольчиков доходил до твоих ушей и вызывал улыбку на лице. Ты вспомнила, как в дни Рождества проводила время с мамой, пекла печенье и читала газету на коленях отца, слушая ретро-музыку. Не через проигрыватель пластинок, а на  с обычного диска, купленного на распродаже, но музыка на пластинке звучала окрыляюще. "Я люблю эту песню, – вспоминала ты, – вызывает хорошие воспоминания". Рейн перевернул обложку. "Песни Бренды Ли, Нэта Кинга Коула, Фрэнка Синатры, Бинга Кросби, Перри Комо, Гарри Бэббита и многих других. Тут есть все самое лучшее, что было сделано за эти годы". "И никакого Майкла Бубла?" – пошутила ты. Он ударил тебя по голове упаковкой от пластинки. "Никогда больше не упоминай это имя". Ты озорно ухмыльнулась: "почему бы и нет?" "Потому что я так сказал!" – Игриво ответил он. Ты подняла руки в знак защиты. "Хорошо, дорогой, но только ради тебя", – Рейн занервничал и переключил внимание на проигрыватель. На его лице горел румянец. Песня медленно затихла и перешла в другую. «Жарятся каштаны на открытом огне ...» – началась песня. Ты восторженно вскрикнула. "Мне очень нравится эта песня! Я знаю, я уже говорила это о других, но мне всегда очень нравился Nat King Cole". Гладкий звук пластинки раздавался в маленькой комнате. Рейн поставил проигрыватель на стол. "Раз так, – он поправил рубашку и глубоко вздохнул, – не хочешь потанцевать?" Твое лицо вспыхнуло. На самом деле, не только лицо, казалось, что все тело стало таким же красным, как нос Рудольфа. Ты попыталась собраться и ответить. Уверенность, которой ты научилась в монастыре, внезапно упала до нуля. Ты не понимала, как он это делает. "Да, с удовольствием". Рейн протянул тебе руку. Ты встала и взяла его за руку. Он повел тебя в середину комнаты. Ты никогда раньше не танцевала медленный танец с кем-то. Ты часто смотрела романтические фильмы, так что, надеялась, что хоть немного понимаешь, что делать. Рука, которая сначала ухватилась за его руку, соскользнула на плечо. Ты нежно взяла его другую руку. Он не был сильно выше тебя, так что ты довольно хорошо смотрелась с ним в паре. Рука Рейна лежала на твоей талии. Ты была настолько близко к нему, что чувствовала тепло излучаемое его телом. Оно было таким приятным... «Они знают, что Санта уже в пути...» Запел проигрыватель. Вы начали шагать и раскачиваться вместе. Это вовсе не было формальным видом медленного танца. Вы оба просто наслаждались присутствием друг друга. Ты все еще не чувствовала необходимости что-либо говорить. Тишина была умиротворяющей и комфортной. Рейн смотрел на тебя сверху вниз. Он обожал твои глаза. По ночам, если он смыкал веки, он мог видеть их. Всегда яркие, всегда светящиеся, всегда такие лучистые... Воздух говорила ему насчет того, что он должен собраться с духом и сделать первый шаг к тебе. Он был очень горд собой за то, что смог это сделать. Для него быть достаточно храбрым для того, чтобы сделать такой шаг, очень необычно, но ты была другой. Он не хотел ждать, пока ты ускользнешь. Он нуждался в тебе. «И каждый ребенок будет подглядывать, чтобы увидеть, действительно ли олени умеют летать...» Рейн поднял руку и это заставило тебя крутиться, подол твоего платья парил в воздухе. Он услышал твою лёгкую усмешку, и глухой стук в его груди усилился. Ты вновь взяла его руку, и пальцы переплелись. «Счастливого вам Рождества...» Мягкие ноты фортепиано щекотали барабанные перепонки. Ты положила голову Рейну на грудь и закрыла глаза. Он прижал твое тело к себе и обнял тебя одной рукой. Его щека прижалась к твоей макушке. Он вдохнул аромат твоих духов. Ему никогда не перестанет нравиться этот запах. "Знаешь, – почти шепотом заговорил он, – я не успел сказать тебе, как красиво ты выглядела вчера. Я не хотел просто банально похвалить тебя. Мои слова не могут передать всей твоей красоты, которую я наблюдал". Ты не шелохнулась. "Ох, не преувеличивай-" "Но это правда. Я хотел бы сказать тебе об этом раньше, но я не хотел пугать. Ты меня просто очаровала". "Даже будучи облитой кровью?" "Даже с кровью". Ты тихо усмехнулась и переместила руку ему за спину: "Ты слишком милый, Рейн. Слишком милый чтобы это было правдой". "Только для тебя, моя дорогая". Вибрация его голоса переходила в грудь. Тебе сложно было скрыть улыбку. Вам бы не помешало проводить так каждую ночь. Ты готова лгать Папе прямо в лицо, если это нужно чтобы провести больше времени с Рейном. Ты и он прижались друг к другу, под медленную, романтическую рождественскую музыку, игравшую с его антикварного проигрывателя в его теплой комнате в подвале церкви, вальсируя в бесконечном танце. Если бы ты жила вечно, то провела бы оставшуюся жизнь с ним. –––– Тебе не хотелось ничего больше, чем остаться с Рейном, но завтрашним утром тебя ждало много работы и ожидающий Папа, к которому нужно было вернуться сегодня вечером. После того, как он проводил тебя к вершине лестницы, он попросил встретиться с ним на следующий вечер у подвальных дверей. Ты с радостью согласилась. "Спасибо за проведенное время, Рейн". Его руки держали твои: "Конечно. Мне тоже было приятно провести время с тобой". Хотя все гули имели схожие черты, в Рейне было что-то особенное. Его карие глаза были такими красивыми. Ты положила руки на его плечи. Пришлось встать на цыпочки, чтобы прикоснуться губами щеки его маски. Ты почувствовала, как замерло его дыхание. Ты тихонько засмеялась. "Жду не дождусь завтрашнего вечера. Ну а пока сладких снов". "Спокойной ночи, Т/и". Ты закрыла за собой дверь, фактически оставив его на темной лестничной клетке. Он прислонился к стене и закрыл глаза, глубоко вздохнув. Он был так  сильно влюблен в тебя, что это причиняло невыносимую боль.