Другая терапия

Все в ателье Левиной сияло лоском и чистотой. Повсюду было много кафельных и стеклянных поверхностей, рефлексирующих в свете бесконечных хрустальных люстр, развешанных в каждом помещении. На первом этаже, в главном зале, проходила демонстрация дизайнерских нарядов и прием посетителей, а в отведенных комнатах можно было устроить примерку одежды или снятие мерок. Повсюду бегали миньоны главной заместительницы Инессы Пэрэцовны, Наргиз Алимовны, и обслуживали клиентов. Ателье жило бурной и полной жизнью и отличалось от того, что можно было застать в праздничные дни — как это сделали мы с ребятами почти два года назад — не было ни души вокруг. В зоне для отдыха, расположенной недалеко от входа, почти не было мест. Время двигалось к началу декабря, а это значило, что все женщины, предпочитающие дорогие образы, созданные дизайнерами на заказ, побежали в лучшее ателье Москвы, чтобы заказать праздничные платья. А мужчинам, которые не были столь притязательны, оставалось только ждать милых дам на диванах, где сидели мы с Владом. Несмотря на косые взгляды людей в нашу сторону, я ощущал превосходство над ними. В ателье Левиной мы были клиентами класса VIP, поскольку заплатили крупную сумму для того, чтобы заполучить лучшие наряды намного раньше всех остальных заказчиков. Я, Влад, Лера и Саша срочно ожидали образы на Новогодний Гала-ужин. У нас оставалось не так много времени до пятого декабря, а именно: две недели с хвостиком. Гала-ужин — это не простой выход в свет, как обычно, это бывает в шоу-бизнесе (но даже на такую важность мы успели положить огромный член). Данное событие было приурочено к поддержке русских дизайнеров. Получить приглашение на такое мероприятие означало: во-первых, что ты являешься человеком, оказывающим влияние на модную индустрию; во-вторых, известен тем, что можешь позволить себе быть “большой звездой”, сорящей деньгами. На такое событие в России были приглашены мы с Владом, потому что в том году ярко заявили о себе, когда появились на награждении ТЭФИ, после того, как сериал “Семнадцатая весна” выпустили на экраны телевизоров. После этого Влад стал одним из самых известных и востребованных молодых актеров российской киноиндустрии. За следующий год он снялся еще в пяти проектах и завоевал любовь публики. Был несколько раз награжден премией GQ, а также получил статуэтку кинопремии “Ника” за лучшую мужскую второстепенную роль. А я же вновь покорил музыкальную премию Муз-ТВ, забрав сразу три награды: лучший исполнитель, лучший альбом и коллаборация года — и это после небольшого перерыва и резкого возвращения. На подобных мероприятиях я и Влад всегда старались соответствовать статусу, поэтому нанимали стилистов. Но в этот раз обычным походом в модный бутик с человеком моды не должно было ограничиться. На Гала-ужин нужно было готовиться основательно, чтобы потом оказать еще большее влияние на всю модную индустрию в России. Поэтому теперь я, Влад, Саша и Лера жестко зависали в ателье, но по большей части это делала Саша, потому что являлась дизайнером наших ювелирных украшений. И ей нужно было обсуждать все детали с Наргиз, которая занималась созданием образов. С меня и Влада уже сняли мерки, поэтому мы разместились на кресле и ловили странные взгляды других посетителей. Влад сидел расслабленно, откинув голову на спинку. А я же уселся к нему на колени боком, перекинув ноги через подлокотник, а голову положив тому на плечо. Лбом я почти касался шеи Влада и дышал ему в грудь. Молодой человек обнял меня за талию руками и притягивал к себе поближе, чтобы я не скатывался по его велюровым брюкам на пол. — Боже, я сейчас сдохну от скуки, — проныл я, продолжая листать новостную ленту. — Когда закончат снимать мерки с Леры? Я отчаянно зевнул, потому что было три часа дня; девочки подняли меня рано, чтобы все успеть за один выходной. А я хотел спать. И плевать мне хотелось на какой-то Гала-ужин. Но нет, в пригласительном стоит пометка “плюс один”. Конечно же, девочки не могли упустить такую возможность. Лера хотела появиться там ради своей медийности, а Саша бы туда все равно попала в качестве дизайнера — но быть нашей с Владом спутницей гораздо интересней. — Влад? — спросил я и поднял голову, чтобы увидеть прикрытые глаза. В прошлом месяце Владу исполнилось двадцать один, однако для меня он все еще оставался ребенком. Его лицо почти никак не изменилось, лишь челюсть и скулы стали более очерченными. Фомин уморился в ожидании и уснул. Прошлым вечером он допоздна провел на площадке, будучи занятым в съемках очередного кино. В этот раз ему досталась главная роль, это был второй большой проект за всю карьеру. Влад всегда возвращался домой уставшим, однако не менее одухотворенным и возбужденным. Он еще молодой актер, который не научился воспринимать свою славу и успех, как что-то обычное и привычное. Даже к самым маленьким проектам, которые в основном появлялись у него между большими, он относился с невероятной ответственностью и уважением. “Я должен быть везде, чтобы меня заметили!” — говорил Влад. — Спит, — констатировал факт я скучающим голосом и снова положил голову Владу на плечо. Я пролистнул ленту еще два раза вперед, пока не наткнулся на рекламный пост со статьей о Свете Лавириной, с которой мы почти нигде больше не пресекались. Организаторы мероприятий старались делать так, чтобы мы вообще друг друга не видели, чем делали огромное одолжение. “СВЕТЛАНА ЛАВИРИНА РАССКАЗАЛА ВСЮ ПРАВДУ ОБ ОТНОШЕНИЯХ С КРАЕМ!” — кричал заголовок статьи, привлекая к себе внимание. Я не побрезговал и нажал на высветившийся баннер. “Новое интервью на канале Юрия Лебедева шокировало общественность! Известная всем бывшая певица лейбла NOW, Светлана Лавирина, раскрыла всю правду своих отношений с Кириллом Краем. Фанаты были в ужасе от того, чему подвергаются современные звезды ради поддержки популярности и медийности. “Лейбл всегда настаивал на взаимодействии своих же подопечных для создания слухов вокруг. Кирилл и я были не первыми и не последними, кого заставляли вступать в пиар-отношения. Да, это принесло нам много известности. Но какой ценой?” — рассказала Светлана. По словам девушки, она была влюблена в Кирилла Края еще с подростковых лет, даже была намерена раскрыть свои чувства, вот только лейбл ее опередил и заставил вступить в пир-отношения. Кирилл Краев был недоволен происходящим и открыто об этом заявлял. Навязанные контрактом отношения зародили в нем неприязнь к Свете, именно поэтому мы больше не видим их совместных работ. Как только Кирилл Краев освободился от оков договоров с NOW, то прекратил любые взаимодействия с членами лейбла. “Для него это было тягостью. После того как Кирилла заставили подписать тот злополучный договор, наши отношения сразу стали хуже. Напряжение царило между нами каждый раз, когда мы оказывались в поле зрения друг друга,” — призналась Лавирина…” Я даже дочитывать статью не стал, потому что писаки переврали каждое слово Светланы. На интервью у Лебедева, помимо цитат, которые пресса вставила в статью, было еще много сказанных слов. Там же и была вскрыта одна из самых очевидных для меня ситуаций: Лавирина после небольшой вечеринки, в опьяненном состоянии, делилась с продюсером, Азаматом Алиевым, своими чувствами ко мне. Азамат воспринял это не как обычные сокровенные мысли глупой и молодой девушки, которая не могла держать язык за зубами, а как призыв к действиям на угоду лейблу. И от этого действительно пострадали все. Света поначалу радовалась предоставленной возможности, но потом осознала, насколько это было низко и подло — рассчитывать на успех. В конце концов я не был обычной вещью или игрушкой. Я был человеком с чувствами, сознанием и мыслями. И воспринимать меня как вещь — верх неуважения. — Как же бесит, — раздраженно выдохнул я и решил написать Свете сообщение: все-таки она все еще оставалась молодой и глупой девушкой. То, какой на нее обрушился хейт за признание, было невыносимо. Я бы и сам не смог нормально это пережить. “Света, я был приятно удивлен твоему смелому поступку. Ты очень сильная девушка. Я очень надеюсь, что ты будешь в порядке. Знай, что я на твоей стороне,” — написал я короткий текст и отправил. Как только сообщение было доставлено, я выключил телефон и устало потянулся, вновь обращая внимание на людей вокруг. — Че смотрите? — заносчиво спросил я, возвращая наблюдателям брезгливый взгляд. — Поглазеть не на что?! Вон, смотрите, целый магазин! — я кинул руку в сторону, указывая на огромное количество вешалок с одеждой по всему залу. Недовольные мужчины, соседствующие со мной и Владом тут же потупили взгляд, напоровшись на мою яркую и неприкрытую агрессию. Они меня не знали, поэтому я не боялся осуждения. — Тише, Кир, — холодная рука Леры легла мне на шею. Подушечками пальцев девушка обвела ошейник по краям, а потом прокрутила так, чтобы кольцо, которое все это время было спереди, оказалось сзади, и уцепилась за него. Лера дернула ошейник на себя и вынудила меня опереться поясницей на подлокотник кресла. Придвинула к себе. Я настороженно повернул голову в ее сторону, оборачиваясь назад. — Что ты раскричался так? Мы в общественном месте, а ты людей провоцируешь. И Влад спит. — Ты уже закончила? — невинно хлопая глазами, спросил я и уткнулся макушкой в Лерину грудь. — Мы тебя уже заждались! — Да я уже вижу, как ты от усталости на людей бросаешься. Завел себе привычку, — она закатила глаза. — Подождем Сашу еще полчасика и вместе поедем. Они с Наргиз уже почти закончили мозговой штурм. Потом только через помощниц общаться будут. — Очень на это надеюсь, — когда Лера отпустила меня, голова вернулась на плечо к Владу. И я задремал. *** — Боже, что она делает? — сонно промямлил я, ощущая обилие слюней и собачий язык на ладони. — Чеба? Пепа? — пытался я наугад отогнать собаку, перебирая клички. Я все-таки пошел на уговоры Саши и исполнил обещание. Чуть больше восьми месяцев назад мы забрали двух щенков из собачьего приюта, это были обычные дворняги с длинной и пушистой шерстью. Обе девочки, сестрички. Одна с черной окраской и коричневым ухом, а другая какая-то серо-коричневая с черной лапой. Два месяца назад мы их стерилизовали, когда узнали, что у сучек тоже бывают месячные. Это была самая адская неделя на свете. Лера проклинала нас, как могла: в крови были полы, мебель, ковры и многое другое. Стоило помыть плитку и паркет, как они через секунду вновь были испачканы. Собаки носились по всей квартире и будили нас каждое утро не позднее семи утра. С ребятами мы составили расписание, решая, кто и в какой день возьмет на себя обязанности выгула собак и кормежки. Сегодня был мой день по выгулу Чебы и Пепы, утром и вечером. Собаки были до ужаса умными, поэтому знали, к кому бежать. Они знали, кто их вожак на сегодня. — Боже, девочки, ни свет ни заря! — я открыл один глаз и посмотрел на пустующую часть кровати. В последние дни я засыпал у Влада в комнате, потому что у него всегда было тихо. В соседствующем с квартирой помещении никто не жил, потому что это был последний этаж, а за стеной располагалась техническая комната. Мои же соседи по этажу устроили ремонт, поэтому я не мог спать у себя по утрам. Пришлось временно переехать к Владу. Я нарочно игнорировал существование Кириной комнаты, потому что с Фоминым было гораздо спокойней засыпать, даже снотворное и успокоительные глотать не приходилось. Да и матрас в его комнате был намного мягче, чем у Киры — какой-то кирпич из кокосового волокна. — Идите доставать буддиста! Я еще хочу спать! — но Чеба недовольно гавкнула. — Ладно, я уже встаю! Комната Влада была самой уютной из тех, что были в квартире. В ней шторы никогда не задвигались, потому что вокруг было много растений. Солнечный свет всегда попадал в комнату и радовал цветочки. Они стояли везде: на полу, на шкафу, столе и тумбах. Маленькие кашпо с вьющимися растениями свисали с потолка гирляндами, цепляясь друг за друга. Зеркало, покрывающее всю серую стену напротив панорамного окна, рассеивало свет даже в самые темные и укромные уголки, даже в самую непогожую погоду. Я лично помогал Владу обклеивать свободное пространство стеклянными плитами. Удивительно, но свет почти не мешал мне спать по утрам. Чеба и Пепа были осторожными и воспитанными собаками — их дрессировкой занималась Саша, как главная хозяйка. За все их пребывание в доме они разбили только один горшок с каким-то желтым цветком. Влад тогда очень разозлился и чуть не повырывал Саше все волосы — горшок этот он лепил сам на мастер-классе по керамике. Было бы не страшно, если бы собаки разбили обычный горшок — “НО РУЧНАЯ РАБОТА!” — в тот день реально было страшно даже на метр приближаться к Владу. С тех пор таких казусов не было, поэтому Чеба и Пепа спокойно разгуливали по комнате Фомина. Я встал и потянулся, оглядывая зелень вокруг и двух мечущихся собак, виляющих хвостами. Устало вздохнул и повел Чебу и Пепу на первый этаж, в прихожую, попутно встречая Влада, стоящего на голове в зале; Сашу, убегающую в комнату Киры с полотенцем в руке, и Леру, готовящую завтрак на кухне. Я зашел в гостевой туалет, отлил, умылся и почистил зубы. И только после всех необходимых процедур, накидывая верхнюю одежду поверх плеч, вышел из смежной гардеробной. Собаки громко и счастливо лаяли, когда я прикрепил поводки к их ошейникам и достал пакеты для govna из высокой тумбы в коридоре. — Мы гулять! — крикнул я, застегнул пальто и вышел с собаками за дверь. Две очумевшие от жизни сучки бежали к лифту, словно их впервые вытащили на прогулку за последнюю тысячу лет. Они лаяли и виляли хвостами, одаривая меня любовными взглядами. — Боже, как будто вас не выгуливают… — сонно пробормотал я, нащупывая в карманах шерстяного пальто пачку сигарет и зажигалку. Сигареты, электронные и табачные, я всегда держал во всех карманах любой одежды, потому что сам забывал о таких вещах по утрам. Даже выгуливая собак в ранее время на протяжении неполного года, я продолжал забывать сигареты. Пару раз я даже одалживал у соседа, потому что торговый центр открывался только в десять утра, но даже если так, то с большими собаками все равно не пускали. В вестибюле я приветственно махнул рукой Султанмурату. Чеба и Пепа повторили за мной и громко гавкнули, радуя охранника, и побежали на выход трусцой, дергая за поводки. Я повел их в сквер имени Багратиона, находящийся по другую сторону реки, на набережной Тараса Шевченко. Мы спокойно прошлись по мосту и смотровой площадке, а потом уже достигли озелененного участка. Я мог бы их выгуливать и не пересекая реку, на своей стороне, однако путь в место для выгула собак занимал больше времени. На территории Москва-Сити выгуливать собак было нельзя, даже на участках с кустиками. Собаки бегали и резвились в снегу, я закурил, пряча левую руку в карман от мороза. Половина восьмого утра. Пятое декабря. Солнца было не видать. Снежинки беззаботно падали с неба, погода была безветренная. Я медленно выдохнул дым, оставляя в свежем воздухе облако из неприятного запаха табака. День начался для меня как-то медленно и спокойно, словно и не нужно было никуда спешить. Но о благодати даже не стоило задумываться. Сегодня нам предстояло ждать доставку платьев и костюмов из ателье, а после собираться и ехать на Гала-ужин. Я не чувствовал какого-то предвкушения от грядущего события, в отличие от ребят. Этот день был таким же обычным, как и всегда, просто он включал в себя общение с другими, мало приятными, людьми. Я бы хотел провести этот выходной вечер дома, за просмотром сериалов или игры в приставку. Но этому не суждено было случиться. Чаба и Пепа вдоволь порезвились, и мы заспешили домой. Уже возле входа в дом я заметил первые проблески солнца, скрытого за серыми облаками. Светало. Вместе с лучами солнца пришел и первый порыв ветра. Я поежился, когда холодный воздух залез под пальто, и окликнул собак, задержавшихся возле лавочки у дома. — Опять всякое дерьмо подбирают… — раздосадовался я и подозвал Пепу. — Че ты там опять съесть пытаешься? Фу! Брось! — я полез пальцами к ней в морду, потому что собака не хотела выплевывать потенциальную еду. Одной рукой раздвинул челюсти, а другой подцепил какую-то бумажную обертку. Собака сопротивлялась, однако я был настойчив. В итоге мусор оказался в баке у подъезда. Мы зашли в квартиру. Я, тяжело вздыхая, повесил пальто в гардеробную, снял с собак поводки и прошел на кухню. Влад, Лера и Саша уже накрыли на стол и ждали меня к завтраку. Собаки, задорно гавкая, сразу же помчались к своим мискам и заняли подготовительную позу. Обе ждали сигнала к началу. — Доброе утро, — я уже пришел в осознанное состояние после прогулки и был готов со всеми говорить. По утрам я был не очень общителен. Только свежий воздух или прохладный душ могли сделать из меня более менее сносного и приятного человека. — Привет, — все поочередно здоровались со мной, замечая легкую улыбку и открывшиеся виду ямочки на лице. Я ласково и тепло поцеловал Леру, сидящую во главе стола. Потом подошел к Владу, обнял за плечи и смазано коснулся его шеи губами. У Киндера немного покраснели уши, он смущенно улыбнулся и легонько пихнул меня локтем в бок. Я сел на свое место рядом с Сашей. Она была занята тем, что заботливо наливала мне в чашку утренний зеленый чай. Когда подруга поставила заварник на стол, я ухватил ее за руку и нежно поцеловал в тыльную сторону ладони. — Ха… Хованский! Ха-а-а… Хагрид! — дразнился я, поглядывая на домашнюю скотинку. Девочки каждый раз дергались на месте, когда слышали похожие звуки, но нужного слова я, как истинная вредина, не произносил с первого раза. — Ха… Хавать! — крикнул я, чтобы Чеба и Пепа услышали. Собаки тут же припали мордами к мискам с едой. — Хорошие девочки! — Ты всегда такой счастливый, когда выгуливаешь Чебу и Пепу. Может, будешь делать это каждый день? — лисьим взглядом поглядел на меня Влад, поедая бутерброд с лососем. — Ага, мечтай, — я протянул руку вперед и щелкнул пальцами по носу парня. — Хитруша-ватруша! Не ты ли соглашался с тем, что мы тут все равны? Вот и терпи этих сучек по утрам! Меня-то они больше любят! — я быстро показал язык и стрельнул веселым взглядом во Влада. — Все, давайте поедим в тишине и настроимся на хороший день, — предложила Лера, для которой спокойный и размеренный завтрак был сродни медитации. За мерным стуком ножей, вилок и ложек о тарелки она видела что-то поистине магическое. Мы старались не сидеть в телефонах во время совместных завтраков и не мешать друг другу обильным количеством разговоров. Мы могли иногда перекинуться парой фраз, однако старались сохранить общую идиллию. Такие завтраки случались у нас только в выходные дни, когда никто и никуда не спешил. Ужинали мы также вместе, но уже более шумно, обсуждая последние новости пройденного дня. В конце мы, как и всегда, когда завтракали вместе, убрали всю посуду в моечную машину и разбрелись по комнатам. Лера пошла записывать новые ролики на канал, Саша уткнулась в какую-то художественную литературу, а я пошел досыпать в комнату Влада. Сам Киндер же развалился на зеленом и пушистом ковре у кровати с учебниками по английскому: сегодня у него тоже был выходной, поэтому он предпочел посвятить его учебе. Я с полуприкрытыми глазами наблюдал за тем, как Влад читает текст на английском и выделяет в нем какие-то слова маркером, постепенно погружаясь в сон. Влад — в отличие от Саши, которая все делала максимально сумбурно, с большим энтузиазмом и буйством энергии — мог тихо и неспеша шуршать страницами книг и никак не беспокоить меня по разным поводам. Ему не нужно было занимать себя какими-то отвлекательными разговорами, когда становилось скучно. Фомин фокусировал все свое внимание на том деле, которым занимался, и не смел отвлечься даже на секунду. Благодаря этому я мог спать в его комнате тогда, когда хотел. У Саши же я даже заснуть не мог: она дергала меня по поводу и без. Когда девушка делала зарисовки выдуманных украшений, то забывала о том, что я сплю, и что-то громко спрашивала, беспокоя мой сон. А у Леры днем я боялся засыпать, поскольку она всегда снимала видео. Два дня назад, когда за стеной моей комнаты опять начали что-то штробить, я пошел вздремнуть к Лере: ее кровать была мне ближе всех остальных. Я улегся на постель и крепко уснул, а девушка решила, что я ей не помеха, поэтому засняла целых три ролика со спящим мной на фоне. Я даже не проснулся от ее бурного монолога — настолько вымотанным был. И вчера вечером Лера опубликовала одно из тех видео, чем вызвала бурную реакцию в интернете. Я мог только закатывать глаза, понимая, что Яшина воспользовалась мной, чтобы заставить общество резонировать и обсуждать ее канал. Я даже в интернет после этого побоялся заходить. Днем, курьерской доставкой, привезли доделанные образы. Мы несколько раз ездили на примерку в течение недели, чтобы работники ателье могли скорректировать одежду по фигуре. Мой костюм для вечера оставался тайной для всех, даже для партнеров; видели его только работники ателье и Саша, которая изготавливала ювелирные украшения. И то, даже подруга видела образ исключительно в качестве эскиза. Саша украдкой посматривала на меня и ухмылялась каждый раз, когда я отправлялся на примерку. Влад и Лера посматривали на нас в такие моменты и закатывали глаза: “Опять у них какие-то общие секреты!” — но мы с Цой до последнего держали тайну при себе, словно воду в рот набрали. Саша прибежала к Владу в комнату и растолкала меня со словами: “Я н-не… не стану тебя будить, как Спящую Кра-асавицу, поцелуем! Вставай!” — и вручила мне в руки черный кофр с одеждой. Я сонно разлепил глаза, слабо прижимая к себе “тайную тайну”. Влад заинтересованно пытался всмотреться в прозрачное окошко кофра и выяснить, что же скрывается в чехле, но было трудно разобрать. В окошке было видно только лацкан черного пиджака, расшитого какими-то камнями. Я с необычайной четкостью помню свой первый официальный прием у Наргиз, когда она снимала с меня мерки и интересовалась тем, что бы я хотел видеть на себе торжественным вечером. Я стоял на специальном подиуме, когда невысокая девушка измеряла длину моих ног, и задумчиво смотрел на свое отражение. — Так что? Есть какие-то пожелания? — напомнила мне о себе Наргиз, понимая, что я глубоко ушел в свои мысли. Я размышлял о том, что хотел бы произвести впечатление на людей. Обычный костюм надевать мне не хотелось. Мой стилист и так вложил много сил, чтобы сделать из меня местную икону моды. Один выход в рваном пиджаке и брюках с вышитыми каплями крови чего только стоил на премии Муз-ТВ. Я хотел бы привлечь к себе внимание гораздо больше, чем в прошлый раз. Все-таки я иду не на простой вечер-посиделку с друзьями, а на вечер, где каждый будет козырять своим внешним видом и деньгами, рассчитывая проявить себя на камере. Я неосознанно коснулся рукой ошейника. — Я хочу-у-у, — протянул я, выплывая из мыслей. — Хочу чтобы в образе было что-то… О! — я с полным осознанием своих дальнейших слов посмотрел на Наргиз. — У нас дресс-код “black tie” и “red”. Мы, когда обсуждали цвета и образы, Лера сказала, что точно пойдет в красном платье, Саша выбрала черный. И Влад сказал, что хочет красный костюм. Для баланса у меня остается черный. Но костюм… — Ты хочешь что-то нестандартное? — Наргиз с пониманием посмотрела на меня и будто окунулась в какие-то свои воспоминания из прошлого. — Да, я хочу добавить что-то женское в образ, но чтобы это не выглядело вульгарно, — я с надеждой посмотрел на исполнительную директрису модного ателье. Девушка согласно кивнула и тут же взяла блокнот с передвижного столика и несколько раз чихнула ручкой по бумаге и показала мне силуэт. — Данный дизайн мы разработали для весенней мужской коллекции, но пока воплощением не занимались. Это классические капри чуть ниже колена. Одна брючина скрывается за черной присборенной накладкой, — она обвела ручкой то место, где от бедра шел штрих-выступ. — Если смотреть сбоку, то будет казаться, что ты в юбке. В этот образ можно добавить белую рубашку и пиджак. — Это выглядит здорово, — неуверенно согласился я, потому что по зарисовке ничего не понял, да и на словах было трудно представить. — Я тогда подожду эскизы? И прошу, оставь эту идею в секрете. Никто кроме меня и других дизайнеров не должен знать, — Наргиз согласно качнула головой, и мы обменялись яркими улыбками. Так и началась моя небольшая авантюра. Тем же вечером я получил эскизы и отправил стилисту на утверждение. Я и Саша были единственными, кто, помимо команды, видели все четыре образа целиком. В тайне ото всех я попросил Сашу придумать необычное украшение, которое подойдет только мне. И Цой, будто открыв для себя тайну мироздания, одарила меня необычайно загадочным взглядом, сказав, что украшение станет настоящим сюрпризом. И я ожидал какой-то сенсации. Наряды были гармоничными и будто повторяли элементы друг друга. У нас с Владом были пиджаки одного кроя, отличались только цвета ткани и текстура. По задумке Наргиз мой костюм должен быть из матовой, хлопковой ткани, а костюм Влада из вычурного шелка с текстурным изображением цветов. Рубашки предлагались одинаковые, обе белые, пафосно-царские, с какими-то рюшами: в описание было какое-то не менее пафосное слово “жабо”. К образам предлагалось надеть черные лаковые туфли. А мне так еще и капроновые, прозрачные носки выше щиколотки. У девушек же было все немного навороченнее и сложнее. Лере придумали замысловатое платье с завышенной талией и открытым бюстом. Летящая красная ткань будто пышными слоями ложилась на основной каркас платья, обрисованный на силуэте женщины. Длина платья уходила в пол. А для Саши был задуман женский черный костюм с элементами фрака, зауженными брюками и шляпой. Шляпа была отдельным и самостоятельным аксессуаром: по краям должна была висеть штора из тысячи нитей с нанизанными на них черными переливающимися бисеринками. К такому необычному образу предлагалось надеть закрытые туфли с острым носиком на шпильке. Я был необычайно удивлен, когда, во время обсуждения нарядов, Лера чуть ли не выкрикнула: “Пойду в красном!” — это было ей почти не свойственно, потому что ее обычный гардероб не включал в себя много красных элементов. В основном он был наполнен серыми, черными и голубыми цветами. Из красного у нее было только нижнее белье и один свитер с высоким воротом. Но, как я считал, Лере идет красный цвет. Одна помада чего только стоит! Я вышел из комнаты Влада и лениво поплыл в свою, чтобы подготовиться к вечеру. Спешить мне было незачем. Я не был Сашей или Лерой, которым нужно было сделать укладки, нанести макияж… третье, десятое… Мне нужно было элементарно освежиться в душе и хорошенько просушить дреды. Когда я медленно шел по направлению в комнату, то чуть не наступил на плюшевую собаку-волка Чебы из IKEA. Чеба была странной собакой. После того как мы ее стерилизовали, у нее откуда ни возьмись появился материнский инстинкт. Она отобрала мой старый подарок у Саши — маленькая хаска из мебельного магазина — и назвала его своим ребенком. Она почти всегда таскала его с собой за шкирку и готова была отгрызть ноги всем, кто наступал на ее ребенка. Заочно мы звали Чебу “мамкой”. Так и в этот раз, она стала на меня лаять, а потом оттащила свое чадо к дивану и устроилась рядом с ним. — Чеба, блин! — выругался я, когда недоделанная мать вцепилась в мой тапочек, защищая плюшевую игрушку от напасти. — Когда ты была щенком, ты вела себя лучше! — я выдернул из пасти Чебы тапок. — Ты опять на ее ребенка наступил? — спросила Лера, которая раскладывала свое платье на диване, любуясь оборками на рукавах. Отличное вечернее платье. — Ага, — буркнул я и скрылся в проходе между кухней и комнатой. Для Леры и Саши я вызвал визажиста и мастера по прическам. Мастера пришли за три часа до выхода и принялись наводить девушкам марафет. Пока один мастер делал прическу Лере, другой организовывал яркий макияж Саше. Потом они сделали перерыв на десять минут, попив предложенный Владом чай, поменялись местами, и работа вновь закипела. Фомин тоже решил поэкспериментировать, поэтому попросил визажиста нарисовать ему черные и размашистые стрелки. Мужчина-мейкапер никак не удивился такой просьбе и нарисовал то, что потребовал Влад. Я на такое только присвистнул, понимая, что парень тоже решил пощекотать нервы публике. За час до выхода все были готовы и ожидали моего появления в гостиной, наряженного в костюм. Я примерил на себя бриджи с элементом юбки, заправил в них рубашку с высоким воротом. Эскиз немного отличался от финальной работы. Я ездил только на примерку пиджака и капри, поэтому до конца не имел представления о рубашке. Я просто померил похожую модель без странного воротника и рюш, но не думал все будет настолько видоизменено. Ко всему костюму работники ателье приложили носки ручной работы из мелкой сетки с вышитыми бисером краями. А уже сам образ я дополнил обычными лаковыми туфлями, которые приобрел для меня стилист. В своем необычном образе, смешивающем в себе современную и готическую моду восемнадцатого века, я вышел в гостиную, где меня уже ждали переодетые Влад, Лера и Саша. Их образы же ничем не отличались от нарисованных, поэтому я почти ничему не удивился. Вот только к платью Леры были добавлены белые сетчатые перчатки со сборкой, отсылающие, опять-таки, к моде восемнадцатого века. А у Саши были белые шелковые перчатки, как у настоящего англичанина. — Б-боже… — Саша прикрыла рот от удивления, замечая на мне то, чего точно ждать не приходилось. Она медленно обошла диван, постукивая шпильками, и встала рядом со мной, отдергивая присборенную ткань с сетчатым подкладом на бриджах. — Это выглядит совсем иначе, чем я представляла. Это п-похоже на… — На юбку, — кивнул я, отодвигая бисерную занавесу шляпы, чтобы увидеть шокированное лицо девушки. — Т-ты не поверишь, какой сукой будешь, по-отому что я… — Саша отошла от меня и взяла бархатную, крупную коробку с обеденного стола и обернулась к Лере, которая сразу же подошла к нам. — Потому что я сделала то, ч-что понравится вам обоим! — Цой подняла крышку и продемонстрировала всем сияющий серебряный ободок, украшенный тысячами мелких блестящих драгоценных камней. По центру ободка было незаметное крепление для тонкой и изящной цепи, формирующей на конце небольшую петлю-ручку. Ошейник и поводок. От неожиданности я застыл на месте и не мог вытащить из себя хотя бы звук. Это была потрясающая работа. И только когда я увидел ошейник, то понял для чего был видоизменен ворот. Наргиз только после подготовки эскизов обсуждала подбор украшений с Сашей. Поэтому я даже и догадываться не мог о таком необычном ювелирном изделии. Лера осторожно подняла мягкие звенья, украшенные камнями и образующие подобие чокера, и застегнула их у меня на шее осторожно, насколько это было вообще возможно. Была большая вероятность, что крепления между каждой деталькой могут порваться, поэтому ювелирное изделие требовало к себе особого внимания и бережного ношения. Дергать за поводок, как это любила делать Лера, не получится. Это был муляж сделанный для услады глаз. Я посмотрел на бюст Леры и заметил на нем уже известное мне по силуэту украшение. Подвеска. Ее проектировала Саша во времена пандемии: голова тигра с черными ониксами вместо глаз и висящими серебряными кисточками из основания шеи, украшенными изумрудами. Зеленые элементы были почти незаметны и идеально сочетались с платьем. Когда девушки отошли от меня на полшага, я трепетно прикоснулся к украшению подушечками пальцев. Я ощущал тяжесть металла и бриллиантов у себя на шее. Конструкция плотно прилегала к горлу и поддерживала полупрозрачные рюши у подбородка, делая меня похожим на графа. Я нащупал тонкую цепь, спускающуюся вдоль тела, и приподнял ее, держа тонкие звенья на ладони. Даже цепь была усыпана драгоценными камнями. Я понятия не имел, как долго это все изготавливали Сашины мастерицы из ювелирного салона. — Что ты будешь делать с этим потом? — я посмотрел на Сашу широко открытыми глазами. — Я уж-же выставила ошейник на-а аукцион, сейчас за него бьются три человека, а цена превысила пятьдесят ты-ысяч долларов. Носи его о-осторожно, — она указала пальцем на изделие и обвела его по кругу. — Цепь можно отстегнуть, — Саша подошла ближе и запрокинула мою голову назад, чтобы открыть себе доступ к незаметному креплению. — Оденем по приезду, — она отстегнула цепочку, положила ее в отдельную небольшую бархатную коробочку и передала Лере. Я осмотрел нас и не мог поверить собственным глазам: в этот вечер мы действительно выглядели как настоящая… пара? Вернее… В любом случае мы подходили друг другу на все сто процентов. Со стороны было сразу заметно, что мы вместе. Идеальная четверка. Идеальная семья. — Давайте сфоткаемся перед выходом? — Влад достал телефон и поставил на стол, оперев его на забытую кем-то из нас кружку с водой. Парень запустил таймер, и мы все отошли подальше от телефона, чтобы попадать в кадр всем ростом. Как только отсчет закончился, телефон сделал серию снимков, а мы скорчили рожицы, как делали это чаще всего на общих фотографиях — как Лера говорила — “семейных”. — Постойте-постойте! Прикрепи поводок, — обратилась Лера к Саше, доставая из сумочки футляр. Мы сделали еще парочку снимков, а потом пошли в прихожую. Такси уже должно было приехать! *** — Боже! Это Кирилл Краев! — репортеры и фотографы заполонили всю Красную площадь, выстроившись в ряд до самых дверей Исторического музея, где должен был состояться Гала-ужин от VOGUE. Фотографы и интервьюеры от популярных каналов были наготове, когда наша машина подъехала к красной дорожке. — Кто это?! — удивленно зарычала публика, заметив Леру, которая первая показалась из машины. Все бросились фотографировать полы ее платья, опустившегося на ковер. Только когда красная туфля ступила на дорожку, а сама Лера покинула салон автомобиля, все заметили тонкую, переливающуюся в свете вспышек, цепочку. Все удивленно выдохнули, когда я показался за Лерой… Головы людей сразу проследили за мерцающей нитью и заметили эффектный ободок на шее. Звуки щелчков камер умножились в несколько раз. Первая машина отъехала, а за ней показалась следующая. И под вспышками оказались уже Влад с Сашей. Никто не мог разглядеть лицо худой незнакомки, скрывающееся под шторкой из тысячи бисеринок. Но стоило Саше вальяжно стянуть шляпу, как тут же последовала реакция общественности — охи и ахи. Мастерица ювелирных украшений была уже несколько лет на виду у публики и прославилась своим неординарным подходом. Саше Цой удалось изготовить сразу несколько легендарных украшений, которые прославились благодаря популярным певицам и актрисам России. Многим звездам шоу-бизнеса приглянулся ювелирный бренд “Альпы”. Влад держал Сашу за руку и помогал ей выбраться из автомобиля, как истинный джентльмен. Газетчики, репортеры, фотографы — все сразу прижались к ограде и выкрикивали наши имена, пытаясь заполучить долю внимания. Мы встали в том порядке, в котором были расположены эскизы нарядов, и попозировали для общественности. Я стоял слева, Лера держалась на шаг впереди меня, и стискивала поводок, надменно смотря в камеру одного из фотографов. Саша стояла рядом с Лерой, положив руку той на плечо. А рядом с девочками, замыкая цепочку черный-красный-черный-красный, стоял Влад, продолжая держать Цой за руку. Когда процедура фотографирования у Исторического музея была завершена, мы быстро подошли к репортерам и ответили на дежурные вопросы. — GQ Russia, — представились. — Кирилл, это правда, что сказала Светлана Лавирина в интервью Юрия Лебедева? — сходу начала интересоваться девушка-корреспондент. — Да, все сказанное ею было правдой, — согласился я, ухом улавливая интервью Влада: — Вы сейчас снимаетесь в крупном фильме на главной роли. Что вы думаете о ваших коллегах? — настаивал парень с микрофоном в руке. — Они очень милые и добрые люди. Мы отлично ладим, — Влад приятно и тепло улыбнулся в камеру. — Кирилл, — тем временем продолжили допрашивать меня, — скажите, что вас связывает с Валерией Яшиной, блогершей и феминисткой? — Она вообще-то блогерка, — настоял я. — Мы находимся в отношениях… — я хотел добавить время, которое мы провели вместе, как партнеры, но умолк. — А кем вам приходится… — вопросы продолжали сыпаться, однако я отвернулся и перевел взгляд на Леру, которая давала какое-то интервью изданию. Я услышал лишь обрывки: — …мы вчетвером помогаем приютам и другим нуждающимся организациям. Всю информацию я оставляю под каждым видео. Также у меня есть собственный фонд поддержки женщин, пострадавших от домашнего насилия… — с упоением вещала Яшина на камеру одного из каналов. Я отвел взгляд и заметил, как Саша с серьезным лицом рассказывает об истории создания очередного ювелирного шедевра, который увидел мир сегодня вечером — ошейник. Девушка все так же заикалась, но это не мешало ей быть уверенной в себе и своей силе духа. Она знала, что приковывает к себе много внимания, и уверенно удерживает его. Я вернулся к интервью, ответил на еще парочку вопросов, а потом всех нас увел организатор, указывая путь в выставочный зал, где проходил как раз таки сам ужин. Перед тем, как рассесться за столом, мы прошли уже через официальную процедуру фотографирования самого мероприятия. Фотографы VOGUE предложили нам несколько заманчивых поз, которые мы выполнили. Ради необычного кадра я и Лера сфотографировались отдельно от Саши и Влада. Я встал на колени перед Лерой и задрал голову вверх, во все глаза уставившись на нее. А девушка будто тянула цепь на себя. Для последнего снимка фотограф попросил ее упереть каблук мне в плечо, что сильно напомнило мне одну из наших недавних игр. Я с трудом сдерживал себя. Лера это заметила и усмехнулась. Другие приглашенные гости, такие же популярные личности, как и я, с изумлением и восторгом смотрели на то шоу, что мы устроили. В толпе также обнаружился и Максим Шаболов со своей новой спутницей. В этот раз это была какая-то популярная певица, вышедшая из раскрутившейся социальной сети TikTok. Было довольно очевидно, что на такое событие он выберет себе пару со статусом выше, чем обычная девушка с сайта знакомств: уж не любил J.N.N. портить себе имидж крутой супер-звезды. Даже спутница на вечер должна подтверждать его статус. Когда фотосет закончился и наша четверка плавно перешла из фотозоны в застольно-фуршетную, Макс выловил меня из толпы и заинтересованно спросил: — А кто те двое? Лера — это я уже понял — твоя девушка. Но те, — он указал рукой на ушедших вперед Влада и Сашу. — Мне казалось, что вы просто друзья. Но вы так друг к другу жметесь и чуть ли не движения друг друга зеркалите! — Завидуешь? — я пошевелил бровями и растянул губы в улыбке, показывая ямочки на щеках. — И что это на тебе? — Максон подцепил двумя пальцами двухслойную накладку на бриджах. Его брови были готовы вылезти на лоб и вверх, к небу. А в голосе ярко звучало недоумение и потрясение. — Дизайнерский костюм. Обо мне будет верещать весь интернет вплоть до января… — хвастливо и горделиво начал разъяснять я, стряхивая невидимые пылинки с пиджака. — Нет, стоп! — друг вновь обернулся назад, следуя взглядом за троицей впереди нас, а потом вновь вернул придирчивый взор ко мне. — У вас групповуха, что ли? Вернее… — он запнулся. — Нет! Это же точно… — Макс, они все — мои партнеры, — я усмехнулся. — Какие-то проблемы? Лично у меня проблем с этим не было.